Мы научим вас работать

Наверное, все москвичи знают, что несколько лет назад в столице активно проходил процесс объединения школ. Несколько школ и детских садов сливались в одно учебное заведение на базе самой сильной гимназии или лицея района. По большому счету ничего не менялось, разве что цифры на фасаде здания, ну и отчитываться теперь приходилось перед новой администрацией. Я как раз таки и работал в той самой небольшой школе, которую притянула к себе звездная гимназия.

Первое, чем ознаменовалась жизнь в новом конгломерате, это тотальный отток сильных детей в гимназические классы главного здания. Естественно, терять умных детей было обидно, но я отлично понимал родителей, которые хотели видеть своих сыновей и дочерей среди сильных учеников. А тут как раз такая замечательная возможность представилась. И раньше, после окончания очередного учебного года, ряд школьников сдавали экзамены в математические и языковые гимназии, естественный процесс миграции учеников существовал всегда. Но теперь детям даже школу менять не приходилось: ребенок оставался в рамках той же самой гимназии, просто теперь на тетради вместо 6-Р, красовался 6-А. Решиться на переход в другой класс даже психологически было гораздо проще, чем переводить сына в совершенно незнакомую школу.

Потери потерями, но, как заявили на совещании, предшествовавшем объединению, в первую очередь слияние должно было помочь всем педагогам обогатиться ценным опытом коллег. И действительно в первый же месяц начались разнообразные совещания, семинары, круглые столы, которые по идее и должны были помочь сформировать единое учебное пространство, вобравшее в себя все лучшее, что могли предложить отдельные корпуса обновленной гимназии. На бумаге все звучало просто замечательно, на деле же… Оказалось, что преподавать умеют исключительно педагоги из главного здания, а задача всех остальных сидеть молча или максимум повизгивать от восторга.

– Мы делаем вот так, значит, и вы должны делать точно так же!

Отличная логика!

Проходит год совместного житья-бытья, и в конце июня в актовом зале собирают всех преподавателей, и начинается разбор полетов. На огромную доску выводится такая же внушительная таблица с результатами ЕГЭ по биологии. И, конечно же, по чистой случайности завуч решает сравнить два класса: биологический из главного здания и самый обычный, общеобразовательный, из моего. И, о чудо! Естественно-научный класс в среднем сдал экзамен лучше.

Нет, ну вы представляете? Кто бы мог подумать?!

Может быть, дело в том, что в этот класс принимали не всех желающих, а только тех, кто хорошо сдал ОГЭ по биологии и химии, и с минимум четверкой по алгебре и геометрии за год?

Или, быть может, сыграл роль факт, что в общеобразовательном классе два урока биологии в неделю, а в профильном пять.

Могу ошибаться в конкретных числах, но само соотношение верное.

Или изначально контингент учащихся в гимназии несколько другой, потому что, чтобы туда попасть, школьники

Здесь должна быть барабанная дробь.

сдают вступительные экзамены.

Но, конечно же, на самом деле причины кроются в совершенно другой плоскости.

– Просто в гимназии работают настоящие специалисты, которые идут в ногу со временем!

Только вот некоторые подобные специалисты из весьма престижных учебных заведений прямым текстом заявляют на первом же уроке десятиклассникам, что они обязаны нанять репетиторов, если хотят хорошо сдать ЕГЭ.

– А вот преподаватели остальных школ, судя по всему, не особо-то хорошо понимают, как работать с детьми, и поэтому весь следующий год они будут находиться под особым контролем! – сказано все это было, конечно, в более мягкой форме, но смысл был именно такой.

И это заявил человек с педагогическим образованием! Я могу понять, когда подобные сравнения вылетают из уст людей, далеких от школы, которые детей-то в глаза не видели и свято верят, что все ученики одинаковые, как снежинки, вырезанные по трафарету. Но когда этот бред озвучивает учитель и это является по факту официальной позицией школы… Официальной я ее считаю потому, что буквально через пару месяцев одного незадачливого преподавателя, чьи результаты также были подвергнуты прилюдному порицанию на том совещании,

На всякий случай уточню, что я сейчас говорю не о себе, на тот момент я работал с пятыми и шестыми классами, и моя фамилия при всем желании не могла засветиться на той шедевральной таблице. Но не сомневаюсь, что окажись она там, я бы вряд ли служил примером.

того самого учителя, который приносил нашему зданию самое большое количество победителей всевозможных конкурсов и олимпиад, вызвали к директору и, приложив максимальные усилия, чтобы не обидеть, заявили:

– Валентина Андреевна, мы не говорим, что вы плохой учитель, нет! Мы просто думаем, что вы не умеете работать с детьми.

Как человек, который, благодаря классному руководству, побывал на уроках практически всех своих коллег, до сих пор считаю, что эта самая Валентина Андреевна относилась к той немногочисленной категории, кто работать с детьми как раз таки умел.

– Поэтому со следующей недели к вам на уроки начнут ходить учителя из главного здания, а вы будете обязаны посещать их уроки, чтобы научиться работать.

Отличная подготовка молодого специалиста! Правда? Только вот Валентина Андреевна являлась педагогом уже лет тридцать, но, конечно же, ей было чему поучиться у коллеги из главного корпуса, чьим единственным достижением была работа в этом самом корпусе в течение уже целых двух лет.

Сравнили два столбика и мгновенно сделали вывод о профпригодности педагогов. Просто замечательно!

– А давайте в один класс запихнем всех отличников, а во второй – только двоечников, а потом будем удивляться, а почему это второй класс учится хуже! А еще заставим учителя писать объяснительную, в которой тот будет обязан объяснить, почему он не может добиться такой же успеваемости, что и в первом классе, и найти девяносто и одну причину своего педагогического провала.

Действительно, почему?

Звучит, как бред. Является бредом. Но по совместительству еще и реальностью.

Только вот по такой логике учителя, которые работают с больными детьми, судя по всему, должны доплачивать администрации за возможность работать: ведь их подопечные точно не станут стобалльниками.

И когда я поднял этот вопрос на том совещании, знаете, что мне ответили?

– С мотивированными и успешными детьми гораздо сложнее работать: приходится искать интересный материал.

Что???

– Отличники могут легко заскучать на уроке!

Мне доводилось готовить к экзамену детей с врожденными дефектами слуха и речи, и что-то мне подсказывает, что это несколько сложнее, чем не дать заскучать отличнику Пете.

Я всегда работал в смешанных классах: у меня были и победители всероссийских конкурсов, золотые медалисты, впоследствии поступившие в престижные столичные вузы, и ученики, приходившие в пятый класс, не умея читать. И, представьте себе, со вторыми работать было сложнее. Вот открытие-то!