У микрофона

Для меня история с Ерёмушкиным не прошла незамеченной не только потому, что теперь я был вынужден посещать все уроки музыки своего класса. Ура! (нет)

Отдельно об этой почетной обязанности мне еще предстоит высказаться в специальной главе.

Но и потому, что ситуация, когда у большинства учителей школьник из двоек не вылезает, а у меня, каким-то магическим образом, претендует на пятерку, заинтересовала администрацию школу. Что-то тут явно нечисто.

Несколько моих уроков посетила завуч, оценила особенности моего нововведения с баллами, попросила объяснить суть программы и со словами:

– С этим нужно что-то сделать, – с улыбкой удалилась.

На следующий день встретился я с ней уже в кабинете директора, куда меня вызвали после третьего урока.

Директор спросил, знаю ли я, что у школы есть определенные проблемы с дисциплиной. Учитывая, что список предметов, на которые я ОБЯЗАН был ходить со своим классом, все ширился и рос, я не стал делать удивленное лицо, а честно признался, что давно уже это замечаю.

– И раз у вас на уроках даже Ерёмушкин работает, – произнеся фамилию Петьки, Виктор Иванович посмотрел на завуча, пытаясь удостовериться в том, что это действительно правда, и после подтверждающего кивка коллеги продолжил – то вам явно есть чем поделиться с коллективом на педсовете.

Честно говоря, меня эта идея не особенно обрадовала, потому что я изначально знал результат. На лицах абсолютного большинства педагогов будет читаться одна и та же фраза: «Что ты нам впариваешь?»

Почти все учителя, которые работали со мной в одних и тех же классах, знали о системе баллов, потому что дети в первые же дни появления забавных монстров на моей интерактивной доске буквально все уши им прожужжали. А пятый класс и вовсе заставил прийти свою первую учительницу ко мне в кабинет, чтобы продемонстрировать свои успехи. Так что удивления мое выступление не вызвало.

Я описал все особенности программы, поделился успехами, рассказал о принципах поощрения за любое положительное действие, и первое, что я услышал из зала:

– Ага, ваш класс только поощрять осталось, чтобы они совсем совесть потеряли! – и едва слышный гул поддержки пронесся по задним рядам.

– Нам некогда в игрушки играть, мы здесь детей учим, – закатила глаза учительница на первом ряду, всем своим видом давая понять, что большего бреда она еще не слышала. На следующий урок она, естественно, вызовет меня успокаивать детей, потому что «они совершенно не управляемые и даже на крик уже не реагируют».

В общем, все пришли к выводу, что если кому-то нечем заняться на своих уроках, то есть мне, то ради бога, а у нас и так забот полон рот. Директор отметил, что он очень надеется, что подобная система проведения уроков станет «фишкой» нашей школы.

Как показало время, не стала.

Когда через год наша школа вошла в состав огромного образовательного комплекса (процесс, знакомый многим москвичам), каждое здание новой гимназии должно было представить свой опыт работы, ту самую уникальную «фишку», которая бы отличала школу от других.

Кого, как вы думаете, послали защищать честь родных стен? Конечно же, меня.

Неожиданным образом оказалось, что программа, которую представил на том педсовете я, это и есть то самое новое слово, которое используют наши педагоги. В моем лице.

Наслушался я в тот день о себе много хорошего. Завуч главного здания, выслушав мой рассказ, вообще, обвинила меня в антипедагогичности.

Оказывается:

– Мы не имеем право оценивать детей и их знания.

До сих пор интересно, она сама-то понимала, что говорила.

– А какая разница, выставляю я оценки исключительно в журнал или заношу их еще и в специальную программу, которая позволяет ученикам следить за своими успехами? И да, вы знания своих учеников не оцениваете?

– Вы вообще не понимаете, что говорите, молодой человек. В нашей школе все совсем по-другому. Вы просто не понимаете, какой вред наносите своим детям.

Действительно, я не понимал тогда и сейчас все еще не понимаю, что она пыталась доказать своей тирадой. И почему двоечник, который наконец-то начал заниматься, – это начало Апокалипсиса. Но ей, конечно, виднее. Опыт, все дела.

Если вам повезло попасть в учебное заведение, которое обладает какой-то своей учебной концепцией, а у этой гимназии она как раз была, не дай бог, вам высказать свою точку зрения на образовательный процесс или попытаться предложить альтернативный взгляд. Вас пережуют, выплюнут, а потом еще раз для верности вставными челюстями пройдутся, чтобы закрепить результат.

И в этом нет ничего удивительного. Во многих школах любые новшества принимают в штыки. Большинство учителей настолько загружены, что любое предложение:

– А давайте попробуем вот это, – тут же вызывает всплеск недовольства.

– Работали же как-то без этого, – слышится шепот с последнего ряда.

И на изменения обычно соглашаются только в двух случаях. Инновацию вводит министерство образования, и тут уже хмурься – не хмурься, а отвертеться не получится. Как бы учитель математики Вера Сергеевна ни относилась к ЕГЭ, а готовить учеников к экзамену в любом случае придется, и максимум, что она может себе позволить, – это жаловаться за кружкой остывшего кофе на современное образование в тесной учительской. Второй путь вхождения новшеств в школьную реальность связан с администрацией школы, которая заставляет всех участвовать в эксперименте.

– С первого сентября следующего года наша школа становится площадкой для…

Не предлагает, а именно заставляет. И тут тоже либо соглашаешься, либо на твое место найдут более сговорчивого. Хотя никто мнения конкретного учителя спрашивать, конечно, не будет. Нравится – не нравится… Реализуй!

И вот гимназия, которая объединила вокруг себя несколько школ и получила новые площадки для апробации своих экспериментов,

Про их анализ произведения Достоевского я уже рассказывал в начале книги.

представляет восторженным и не очень слушателям свое видение учебного будущего. А тут парень, которому еще и тридцати не исполнилось, не соглашается с их картиной мира, да еще и своим опытом делится. Какая первая и самая правильная реакция? Обвинить в антипедагогичности.

Отличное слово, которое, как яркие магниты на холодильник, любят приклеивать к неугодным педагогам. А зато эффект какой! Учителя, которые еще пару минут назад с интересом следили за рассуждениями и одобрительно кивали, теперь смотрят на тебя минимум как на предателя Родины.

И вот стоишь и думаешь, то ли ты дурак, то ли жизнь такая. Учитель, который аж горло срывает от крика на своих учеников, заявляет, что ты развращаешь детей, пытаясь заинтересовать их предметом.

Нет, все же что-то я явно не понимаю в этой жизни.

А вы наверняка, если работаете в школе, к этому моменту уже несколько раз про себя поинтересовались:

– Как программа называется-то? Сколько можно тянуть, Ирод!

ClassDojo. Зайдите, посмотрите, возможно, кому-то, как и мне, она изменит школьные будни. Если, конечно, не боитесь упреков в антипедагогичности в свой адрес получить.