Глава 7
Глава 7
На своем примере Сорас пояснил, что, будучи Желтым, знает достаточно структур, чтобы в течение суток вернуть пострадавшему пальцы, стянуть глубокие раны или нарастить двадцать процентов поврежденного органа. А тот же Белый после изучения свитка способен только исцелить порезы – на большее не хватит как маны, так и ее насыщенности. Сутки, кстати, это сильнейшее ограничение для исцеления. Всё, что пролежало поврежденным больше суток – не восстанавливается.
Насыщенность маны это еще одна деталь, которая меня смутила. Получалось, что даже если у тебя на руках будет сильная структура, и ты, будучи Белым, каким-то чудом выклянчишь у Сосуда на нее ману, ее концентрированности не хватит для сотворения. К тому же, при попытке тебя может убить отдача.
Отдача весьма неприятная штука, которая приветствует тебя с распростертыми объятиями каждый раз, когда ты решаешь создать структуру без изучения свитка. Леа и Сорасу не было известно, как она работает и почему накрывает только магов испытателей, но для смельчаков смерть от отдачи - закономерный исход.
Было интересно услышать о магах крови. Из рассказа было ясно, что эти ребята весьма жуткие и неприветливые, ведь они создают из крови мертвых, которые сражаются за них. С кислым лицом Леа сказала, что создать можно только тех, кто уже мертв и кого маг помнит.
Маги тверди создают структуры из металла или любой породы. Зависит от выученного свитка. Так же, они могут облачать себя в твердую броню.
Что касается стихийников, то здесь все просто: разряды молний, огненные сферы, ветряные смерчи и все в этом духе.
К сожалению, мои спасители знали и видели не так много, чтобы провести полный ликбез по чарам и их вариациям, ну или Сорас просто не хотел рассказывать. Я же в свою очередь не понимал, что нужно спрашивать, и оставил это дело на потом, когда обмозгую уже имеющиеся данные.
Я тяжело вздохнул, вспоминая разговор, и скосил глаза на темный, оставленный моей рукой, отпечаток на простыне.
Маги разрушители единственные, кому не нужны свитки для физического проявления своего умения. Но это касается только ослабления. Теоретически, если я все-таки маг разрушения, мне удалось бы ослабить любую структуру, но все упирается в затраты маны и, соответственно, ступень развития Сосуда.
В этом мире разумные исчисляют ману в "ферах". На любое проявление магии ты тратишь энное количество фер, а магам разрушения необходимо затратить фер больше, чем затрачено на структуру. Получается, Белый маг может ослабить только самую слабую структуру как магическую, так и природную.
Я поднялся и снова уселся рядом с темно-коричневым отпечатком. Не хотелось даже думать о том, что я могу оказаться на первой ступени, а без особого прибора этого никак не узнать. Сорас и Леа не обладали этим механизмом, который по их описанию напомнил мне шар гадалки.
С одной стороны, опасно идти к людям, которые могут прочитать тебя. С другой, если каким-то образом заработаю золото на свиток обнуления, то могу тупо себя погубить.
Пытаясь понять, как я высвободил ману на ослабление структуры этой тряпки, я положил руку и проговорил всевозможные, значащие разрушение слова, на известных мне языках. Пытался представить, как плавится и сгорает ткань, как моя рука нагревается докрасна и прожигает в простыне дыру.
И ничего.
Думая об этом, я вспомнил, что мои способности пробудили эмоции во время сна, но Леа и Сорас ничего не говорили о связи эмоций и магии.
Огонек в лампе дрогнул, и я, встрепенувшись, поднялся закрыть окно. Здесь странный климат. Днем бывает очень жарко, а по ночам очень холодно. Ветер, пробираясь на поляну, где стоит дом, очень даже неприятное явление, особенно по ночам.
Прикрыв форточку, я поставил лампу на стол и, укутавшись потуже, закрыл глаза. Очень хотелось творить магию, но нужны знания и деньги. Уж не знаю, как Шиадан создают свитки, но если они могут, значит, должны мочь и другие. Они ведь как-то достигли своих ступеней, понимая суть сотворения структур, не лишившись во всех смыслах головы от отдачи? Смогли. Значит, и я должен смочь.
С этими мыслями я погрузился в сон. Рано утром охота, потом тренировка с луком. Нужно отдохнуть.
…
Разбудили меня мужские голоса. Не только бас Сораса. Я медленно поднялся с постели, натянул одежку и высунулся из двери. До сих пор в этом мире я видел только двоих разумных, которых я решил прозвать эльфами, но по рассказам Леа, выходило, что разумных видов четыре.
- А я говорю – тридцать! – хмурился Сорас.
Напротив него за столом сидел смуглый мужик, и мой взгляд сразу же приковался к его мохнатым ушам. Они торчали немного в стороны и отличались от эльфийских, больше напоминая звериные. Оторвавшись от странного зрелища, я обратил внимание на его ручищи с длинными когтями и внушительным шерстяным покровом. Именно шерстяным, а не густыми волосами.
Голова была увенчала широкополой коричневой шляпой, в поля которой упирались уши, и выбивающимися из-под нее черной шевелюрой. Легкая куртка из такого же цвета кожи и рядом со стулом, где он сидел, здоровый вещевой мешок.
В общем, недолго думая, я нарек его зверолюдом.
- Сорас, ты ведь знаешь, что я не могу дать больше, – скривился собеседник целителя. – Шкуры рогачей не так ценны, как тех же лис и черного вепря.
Целитель недовольно вспомнил Са-арга и сказал:
- Когда это предпочтения на мягкий белый мех успели измениться?
- Давно, Сорас, давно. Ты просто не выходишь из своей берлоги в большой мир, вот и не знаешь ничего, - спокойно ответил зверолюд.
Его акцент был необычным: тягучим и выделяющим шипящие. При произношении некоторых звуков, обнажались непривычно длинные нижние клыки.
- Да что я там не видал в вашем большом мире, особенно у жадных атланов, - недовольно проронил целитель.
Клыкастый сказал, ухмыляясь:
- У атланов, к которым ты сбежал от своих.
- Ай, Ройан, - махнул Сорас. – Был бы выбор.
- Вот именно, Сорас, выбор не всегда есть. Как и сейчас с твоим товаром, - пододвинул горстку желтых монет к целителю Ройан.
Забавная была картина, что важнее, информативная.
Сорас покачал головой:
- Фойре, вы иногда ничем не отличаетесь от атланов.
- Я один такой, целитель, на всю Фариду, - довольно скалился Ройан, наблюдая, как собеседник принял монеты.
Сделка завершилась, и я решил дать о себе знать слегка кашлянув. Оба повернулись ко мне, и на лице Ройана застыло удивление.
- Это Каин, - небрежно указал на меня целитель
Я подумал, что не знаю, как здесь здороваются при знакомстве и застыл истуканом.
- И ты мне здесь про атланов рассказывал? – поднял бровь Ройан.
- Ай, это другой случай, - отмахнулся Сорас.
Брови Ройана взлетели еще выше:
- И какой же?
- Тебе то что?
- Да просто так, - прищурился Ройан.
Сорас ухмыльнулся по-доброму:
- Просто так даже шкуры рогачей нынче не продашь!
- Да что ты со своими рогачами, в самом деле! – театрально заворчал фойре.
- Ай, - махнул рукой Сорас. – С Леа нашли мальчишку в лесу, когда сероволки от него уже по кусочку откромсали.
Ройан спросил, передернув плечами:
- Ууу! Сочувствую. Больно было?
- Не помнит он, - ответил за меня целитель. – Память отшибло, бедолаге.
- Говорить он тоже забыл как?
- Да нет, помню, - подал я голос. – Просто после травмы проблемы с социализацией.
- Сос…соц…с чем? – скривился фойре смакуя, видимо, непонятное словечко.
Сойрас довольно хрюкнул:
- Эт, наверное, на атланском, я их язык тоже не понимаю.
- Да я, как раз таки, немного понимаю, но такое, эм-м, причудливое, слышу впервые, - почесал затылок Ройан.
- Ай, я уже давно перестал удивляться. Кстати, - повернулся он ко мне, - тебе, Каин, сегодня будет поручение.
- М? – удивился я неожиданности.
- Пойдешь с Ройаном в Пантоа, ближайшую деревню. Там у бакалейщика нужно кое-что прикупить. Я напишу список.
- Эм, Сорас, я не понимаю ваши закорючки, - напомнил я.
Он поправил очки и сказал поучительно:
- Не закорючки, а общее письмо. Это, между прочим, одно из важнейших достижений разумных! В частности эйнфейлен! Мои предки изобрели его, чтобы сблизить нас и позволить понимать друг друга.
- Ладно, Сорас. Но все же будет лучше, если ты скажешь, а я сам запишу, - предложил я аккуратно. Не хватало еще, чтобы Ройан понимал письмо атланов и решил сравнить.
- Ладно, - отмахнулся целитель. – Но я все равно не понимаю, как ты умудрился не выучить общий, когда его с самых яслей в головы вливают.
Я вздохнул и развел руки.
- Не помню. Хоть убей, не помню.
- Не надо тут убивать, я тебя и так на этом берегу еле удержал. А то давно бы уже в чертогах вашей Марэ почивал.
- И я безмерно благодарен тебе за этот дар, целитель, - уважительно сказал я.
Он небрежно махнул рукой и повернулся к фойре.
- В общем, прихватишь его с собой, Ройан? Он не будет мешать, просто дороги не знает.
- Ну, если мешать не будет, прихвачу, что уж, - кивнул тот.
- Когда выходим? - спросил я.
- Я с милашкой Леа еще не поздоровался, да и поесть тебе нужно. Путь не близкий. Где это она прячется, кстати? – спросил фойре и глянул в сторону комнаты Леа.
- Да спит еще, - проворчал целитель. – Я как мальчишку на охоту брать стал, так она моду взяла до обеда из постели не вылезать. Надо бы исправить это дело.
Ройан расхохотался, хлопнув себя по груди:
- Ну, девочка у тебя не промах! Нашла, где выиграть!
- Ай. Ладно уж. В общем, Каин, давай поешь, и мы составим список.
Я кивнул и пошел умываться.
К слову, бумага у них тоже нашлась, а та скрижаль, которую притащила Леа, что-то типа домашнего магического блокнота. Для экономии.
Я еще не совсем понял, как у них совмещается магия и техника, но по-видимому, это какой-то симбиоз. На ум пришли образы фэнтезийного стимпанка, вот только они еще и в космос летают.
Пока я разогревал завтрак, из комнаты вышла Леа и, моментально раскрасневшись, убежала обратно, чтобы потом появиться уже не в ночнушке, а в своем любимом темно-синем платье по колено и высоких черных чулках.
Они с Ройаном весело щебетали, как старые приятели, и было заметно, что фойре не притворяется в своем веселье. Он смотрел на Леа нежно и по-отечески. Хотя, кто я такой, чтобы разбираться в мимике впервые увиденного существа. Если уж Сорас спокоен, я и подавно…
…
- Каин, не задерживайся, ладно? – пропищала нам вслед Леа.
Мы с фойре подошли к границе леса, куда я до сих пор ходил только с целителем.
- Постараюсь! – крикнул я в ответ, обернувшись и помахав рукой, догнал фойре.
