Часть третья
21
Лорд Хот — мастер-джедай, взявший на себя командование силами Республики на Руусане, — сидел съежившись на пеньке перед своим шатром и глядел на темные облака, нависшие над лагерем. Он сердито уставился на хмурое небо, как будто свирепым взглядом можно было прогнать надвигавшуюся грозу.
— Вас что-то тревожит, лорд Хот?
Голос мастера Перникара, давнего товарища и первого помощника в этой нескончаемой кампании, заставил джедая переключить внимание на более насущные проблемы.
— А что меня не тревожит, Перникар? — спросил он с тяжелым вздохом. — У нас на исходе еда и лекарства. Раненых больше, чем здоровых. Разведчики докладывают, что к Каану идут подкрепления. — Хот с силой хлопнул по колену. — А к нам на подмогу идут одни юнцы и дети.
— Дети с большим потенциалом, — напомнил Перникар. — Если мы не завербуем их на нашу сторону, ситхи заберут их себе.
— Проклятье, Перникар, они всего лишь дети! Мне нужны джедаи. Полностью обученные. Все, кто есть. Но некоторые члены нашего Ордена отказываются нам помогать.
— Возможно, вы не так просите, — произнес сзади новый голос.
Хот потер виски, но не обернулся. Лорд Валентайн Фарфалла был одним из первых мастеров-джедаев, которые влились в Армию Света на Руусане. Он участвовал почти во всех сражениях, и ситхи хорошо его знали: даже в хаосе битвы Фарфаллу было трудно не заметить.
Его длинные густые волосы золотистыми кудрями спадали на плечи. Нагрудник панциря также был золотым, и перед каждой битвой Фарфалла его чистил и полировал до блеска. К панцирю крепились ярко-красные рукава, а металл украшали рубины, совпадавшие с цветом его глаз и оттенявшие бледную кожу.
Лорд Хот его терпеть не мог. Фарфалла преданно служил свету, но был тщеславным и спесивым дураком и перед каждым боем тратил больше времени на подбор гардероба, чем на продумывание стратегии. Именно с ним сейчас хотелось разговаривать в последнюю очередь.
— Если бы вы проявляли больше такта, лорд Хот, — продолжил Фарфалла, появляясь в поле зрения, — то могли бы привлечь на свою сторону больше джедаев.
— Я не обязан их уговаривать! — взревел Хот, вскочив на ноги и сердито взмахнув руками. Фарфалла проворно отскочил. — Мы сражаемся с ситхами!
Темная сторона должна быть уничтожена! И мы можем это сделать, если джедаев будет больше!
— Некоторые видят ситуацию иначе, — спокойно произнес Перникар. За эти месяцы он привык к вспышкам гнева Хота и научился пропускать их мимо ушей… по большей части.
— В Республике есть и другие планеты, которые подверглись нападению, — вставил Фарфалла. — Многие джедаи воюют в других секторах вместе с солдатами Республики, помогая им в боях с флотами ситхов.
Хот сплюнул на землю и полюбовался гримасой испуга и отвращения на лице Фарфаллы:
— Эти флоты, может, и несут знамена ситхов, но служат на них обычные солдаты. У Республики достаточно сил, чтобы дать им отпор. Помощь джедаев для этого не нужна. А настоящие ситхи — темные повелители — здесь, на Руусане. Если мы одолеем Братство Тьмы, бунт ситхов захлебнется. Неужто им это невдомек?
Двое мастеров смущенно переглянулись. Наконец Перникар отважился ответить:
— Кое-кто из джедаев убежден, что нам вообще здесь не место. Они полагают, что Братство держится вместе исключительно из ненависти к Армии Света. Дескать, стоит нам разойтись и сдать Руусан, как ситхи перегрызутся между собой и Братство развалится само.
Хот недоверчиво покрутил головой:
— Неужели они не видят, какой прекрасный шанс нам выпал? Мы можем разделаться с адептами темной стороны раз и навсегда!
— Некоторые возразят, что цель нашего Ордена не в этом, — кротко заметил Фарфалла. — Джедаи — защитники Республики. Они считают, что Армия Света только оттягивает конец мятежа, укрепляя решимость ситхов. И что вы на самом деле наносите вред Республике, которую поклялись защищать.
— Ты тоже так считаешь? — зарычал Хот.
— Лорд Фарфалла был с нами с самого начала, — напомнил Перникар. — Он только пересказывает то, что говорят другие — те джедаи, которые не захотели прибыть на Руусан.
— К ситхам идут подкрепления с Коррибана, — проворчал Хот. — У нас и так едва хватает сил, чтобы как-то отбиваться. Надо заставить их понять!
— Возможно, мы добьемся больших успехов, если к ним обратится кто-то другой, — предположил Фарфалла. — Есть джедаи, которые убеждены, что для вас эта война уже давно стала персональной вендеттой. Они расценивают Руусан не как схватку между светом и тьмой, а как дрязги между вами и повелителем Кааном.
Хот устало опустился на пень:
— Значит, мы обречены. Без подмоги нам не продержаться.
Фарфалла присел на корточки подле генерала и положил идеально наманикюренную и надушенную ладонь на его мускулистое плечо. Хоту потребовалась вся его дисциплина, чтобы не стряхнуть руку.
— Пошлите меня, милорд, — серьезным тоном произнес Фарфалла. — Я здесь с самого начала. Я верю в наше дело так же крепко, как и вы.
— Почему это они послушают тебя, если не хотят внимать мне?
Фарфалла засмеялся звонким мелодичным смехом, от которого у Хота заныли зубы.
— Милорд, при всем вашем могуществе и таланте полководца вам несколько недостает владения тонким искусством дипломатии. Вы блестящий генерал, и ваша немногословность хороша, когда нужно отдавать приказы. Но, увы, она только злит тех, кто вам не подчиняется.
— Вы чересчур прямолинейны, — уточнил Перникар.
— Именно это я и сказал, — с легким раздражением произнес Фарфалла и продолжил: — Однако меня многие находят остроумным и очаровательным. Когда нужно, я умею убеждать. Позвольте мне заняться вербовкой, и я вернусь с сотней — нет, с тремя сотнями джедаев, готовых вступить в Армию Света.
Хот снова уронил голову на руки. В висках у него стучало: Фарфалла всегда оказывал на него такое действие.
— Ступай, — пробормотал генерал, не поднимая глаз. — Если ты так уверен, что сможешь привести мне подкрепления, то иди и приведи.
Отвесив вычурный поклон, Фарфалла элегантно развернулся и ушел. Порывы надвигавшейся бури развевали его золотистые локоны.
Когда сиятельный лорд отошел достаточно далеко, Перникар заговорил снова, обращаясь к генералу:
— Разумно ли это, милорд? Нас и так слишком мало. Сколько мы сможем продержаться без него?
С неба начали падать тяжелые, крупные капли дождя, и Хота осенила идея.
— Ситхи не смогут нас победить, если мы не будем сражаться, — сказал он. — Мы им не дадим такого шанса. Начинается сезон дождей. Из-за ливней их следопыты не смогут нас обнаружить. Мы укроемся в лесу и будем тревожить их быстрыми атаками и засадами, а потом снова исчезать среди деревьев.
— Такая стратегия будет работать только до наступления сухого сезона, — предупредил Перникар.
— Если к тому времени Фарфалла не приведет мне подмогу, это уже не будет иметь никакого значения, — ответил Хот.
* * *
Пять «Нарушителей» — маленьких войсковых транспортов средней дальности, — летели низко над горизонтом Руусана. В каждом экипаже было по десять бойцов — бывших учеников и учителей коррибанской Академии.
В ведущей машине Гитани орудовала рычагами со спокойствием и точностью первоклассного пилота. На самом деле она училась летать на республиканском корабле, но основы были те же.
«Нарушители» были быстрее и легче «Бивуаков» — транспортов, которые предпочитала Республика. Они несли меньше бронепластин: безопасность пассажиров была принесена в жертву ради большей дальности и маневренности. Словно желая доказать это, Гитани бросила корабль влево и вниз, опустив его так близко к земле, что листья деревьев могучего руусанского леса задрожали в выхлопной струе ионного двигателя.
Остальные корабли повторили маневр, сохраняя строй. Пилоты, связанные с Гитани Силой, с идеальной синхронностью реагировали на каждое ее действие. Одна ее ошибка могла обернуться гибелью всей эскадрильи. Но Гитани не ошибалась.
— Будет безопаснее подняться выше над деревьями, — заметил повелитель Кордис, сидевший к кабине рядом с ней.
— Не хочу, чтобы сканеры джедаев нас засекли, — объяснила Гитани, сосредоточив внимание на том, чтобы не врезаться в древесный океан, проносившийся в считаных метрах под кораблем. — Братство этот регион не контролирует. Если нас возьмут на прицел, транспортам не хватит огневой мощи, чтобы отбиться.
Вдалеке показались двенадцать маленьких истребителей, летевших курсом перехвата. Кордис выругался, а Гитани приготовилась начать маневры уклонения.
В следующий миг она узнала характерные очертания «Канюков» армии ситхов и облегченно выдохнула.
— Наш эскорт, — сказала она.
До лагеря оставались считаные минуты, к тому же «Канюки» легко отогнали бы любую эскадрилью джедаев, которая посмела бы приблизиться. Уже не было нужды лететь в такой опасной близости от деревьев: вполне можно потянуть рычаг на себя и поднять транспорт повыше.
Но Гитани продолжала вести машину прежним курсом. Она наслаждалась риском, зная, что малейшая оплошность может обернуться моментальной гибелью в облаке огня. Судя по напряженной позе ее спутника, Кордис этого восторга не разделял.
Когда лес закончился, Гитани сбросила скорость и грациозно посадила машину на поле у края лагеря повелителя Каана.
Их ждала небольшая группа мастеров во главе с самим Кааном, которые пришли встречать долгожданную подмогу. Пускай новоприбывших было всего полсотни, каждый из них являлся владыкой ситхов и был более смертоносен, чем целый батальон простых солдат.
Спускаясь по трапу, Гитани быстро поняла, почему их вызвали в такой спешке. За спинами темных повелителей простирался до самого горизонта лагерь, являя собою картину мрачного отчаяния. Армия жила в ветхих, оборванных палатках, которые стояли кольцами по пять: дождь и ветер превратили ткань этих убогих жилищ в грязные лохмотья. Тут и там виднелись репульсорные машины, турели и иные орудия войны. Оборудование было покрыто засохшей грязью и ржавчиной, — казалось, об уходе за ним давно забыли.
Солдаты маленькими группками грелись у костров, разведенных внутри палаточных колец. Одежду их покрывала пыль и сажа, многие были ранены и носили грязные бинты, оставив всякую надежду на поддержание чистоты и стерильности. На лицах читалась горечь поражений, и именно эта безнадежность в глазах оставляла самое яркое впечатление.
Столь мрачная картина, по-видимому, поразила и повелителя Кордиса, который, скривившись, поднял взгляд на приближавшегося повелителя Каана.
Каан исхудал, от треволнений его осунувшееся лицо избороздили морщины, спутанные волосы были в грязи. Лицо покрывала щетина, отчего он выглядел старым и усталым. Со времени их прошлой встречи он весь как-то съежился, сник. Казался менее властным. Искра, которую Гитани когда-то находила неотразимой, погасла. Раньше в его глазах пылал огонь абсолютной убежденности в неминуемом успехе. Теперь в них светилось что-то другое. Отчаяние. Пожалуй, даже безумие. Невольно женщина задумалась: что, если Бейн прав?
— Приветствую, владыка Кордис, — сказал Каан, схватив новоприбывшего за плечо. Затем отпустил его руку и повернулся к остальным. — Приветствую вас всех на Руусане.
— Не думал я застать твою армию в столь скверном состоянии, — пробормотал Кордис.
В глазах Каана промелькнуло что-то вроде гнева, но быстро исчезло, сменившись столь знакомой Гитани заразительной уверенностью. Темный повелитель расправил плечи и выпрямился.
— Нельзя судить победителя, не видя состояния обеих сторон, — коротко сказал он. — Джедаи в куда худшем положении. Моя разведка докладывает, что их потери значительно превышают наши. Припасы у них на исходе, ряды тают. У нас же есть и лекарства, и еда, и численное превосходство. И к ним не идет подмога.
Он повысил голос, чтобы было слышно всему лагерю. Слова его далеко разнеслись по всему полю шатров.
— Теперь, когда вы здесь, Братство Тьмы наконец-то в полном составе!
Солдаты прервали свои занятия и воззрились на него. Кое-кто в ожидании встал. Эта простая, но смелая тирада была полна огня, который снова зажег надежду, тлевшую под спудом усталости и отчаяния.
— Отныне здесь, на Руусане, пребывает весь Орден ситхов во всей своей славе, — продолжал Каан, донося слова даже до самых далеких своих последователей. Касаясь их разумов неодолимой мощью Силы, он подпитывал их энергией, оживлял, поднимал упавший боевой дух. — Мы сильны. Сильнее, чем джедаи. Мы — воины темной стороны и мы сомнем лорда Хота и его слуг света!
Солдаты отозвались оглушительным ревом. Те, кто сидел, вскочили. Стоявшие вскинули вверх кулаки. Отзвуки их радостных кличей прокатились по лагерю, словно землетрясение.
Гитани почувствовала то же самое, что и солдаты. Дело было не в словах, а в том, как они были произнесены. Все ее страхи и сомнения испарились, натиск этой краткой речи просто смел их. Казалось, будто неведомая сила, намного более могущественная, чем она сама, заставила ее повиноваться.
Они двинулись через лагерь, наслаждаясь новообретенным оптимизмом. Каан подвел их к огромному шатру, в котором проводил военные советы. К повелителю Кордису, который шагал впереди Гитани, приблизился какой-то тучный тви'лек. Охваченная всеобщей эйфорией, она не сразу узнала в нем повелителя Копежа.
— Где Бейн? — спросил он так тихо, что вряд ли кто-то мог его услышать, кроме Кордиса и Гитани.
— Бейна нет, — ответил Кордис.
Копеж что-то буркнул.
— Что случилось? Ты убил его? — не скрывая отвращения, спросил тви'лек.
— Он жив. Но отвернулся от Братства Тьмы.
— Он нам нужен, — настойчиво произнес Копеж. — Он очень силен. Нельзя было отпускать его.
— Это был его выбор, не мой! — рыкнул Кордис.
Дальше они шли молча. Наконец тви'лек прервал молчание, спросив со вздохом:
— Ты хотя бы знаешь, куда он отправился?
— Нет, — сказал Кордис. — Этого не знает никто.
* * *
Выведя «Вальцин» из гиперпространства на самом краю отдаленной звездной системы, Бейн включил ионные двигатели, и корабль медленно пошел на сближение с единственной обитаемой планетой — маленьким мирком на орбите бледно-желтой звезды.
Официально планета — как и вся система — носила название Лехон, но куда чаще ее называли Неведомым миром. Почти три тысячи лет назад в этой малозначимой системе, расположенной на самом краю изученного пространства, Дарт Реван и Дарт Малак обнаружили ракат — древнюю расу адептов Силы, которая правила Галактикой задолго до рождения Республики.
Одновременно они открыли «Звездную кузницу» — неимоверной величины космическую станцию-завод, которая являлась олицетворением могущества темной стороны. Вскоре здесь разыгралось сражение между силами Республики, которые возглавил вернувшийся к свету мастер-джедай Реван, и ситхами Дарта Малака. Малак пал, ситхи были разгромлены, а «Звездная кузница» — уничтожена, хотя победа далась Республике дорогой ценой.
Следы той титанической битвы были видны на орбите до сих пор. Корабли обоих флотов попали в воронку чудовищного взрыва, погубившего «Звездную кузницу». Все, что оказалось на пути ударной волны — включая сам гигантский завод, — было смято и изрешечено, а потом под действием жара и давления слиплось в бесформенные куски оплавленного металла.
Значительная часть обломков образовала широкую полосу, окружившую маленький Лехон наподобие колец, которые часто можно было встретить вокруг газовых гигантов. Остальной мусор разлетелся по всей системе, образовав что-то вроде обширного астероидного пояса. Из-за него навигация здесь представлялась делом нелегким — если вообще возможным.
Бейн отключил автопилот и взял управление на себя. Погрузившись в Силу, он осторожно повел корабль через коварную полосу препятствий. Чтобы добраться до цели, ему понадобился почти час. К тому времени, когда пилот миновал кольцо и оказался в относительно безопасной атмосфере Неведомого мира, от напряженной концентрации он весь взмок.
Никаких других кораблей в системе не оказалось. Никто не вызвал Бейна, когда он стал спускаться, подыскивая место для посадки.
Когда Реван с Малаком нашли ракат, те находились на грани вымирания. Все следы их существования за пределами родной планеты были уничтожены; по сути, их стерли из памяти Галактики. И со времени битвы при «Звездной кузнице» никаких существенных перемен не произошло.
Республиканские чиновники, конечно же, о ракатах знали, но их существование нигде официально не признавалось, кроме засекреченных документов о конфликте. Считалось, что население не обрадуется внезапному возвращению древней расы, которая когда-то держала в рабстве значительную часть Галактики. Немногочисленные уцелевшие ракаты отказались покидать планету предков, а их численность была недостаточной для поддержки жизнеспособного генофонда. Спустя еще несколько поколений долгое, медленное вымирание этой расы наконец подошло к концу.
Хранить существование ракат в секрете оказалось на удивление просто. Со времени битвы система не привлекала к себе особого внимания. Хотя после взрыва «Звездной кузницы» там осталось огромное количество корабельных обломков, никто никогда не пытался их собрать. Не желая осквернения дрейфующих могил своих солдат, Республика в честь памяти умерших объявила Лехон историческим заказником. В результате любой корабль, входивший систему без официального допуска, официально становился нарушителем.
Но за разрешениями никто и не обращался. В системе не было ничего ценного, кроме охраняемых законом обломков. Она лежала в стороне от проторенных гиперпространственных трасс и торговых путей — так далеко, что даже контрабандисты ею не интересовались. В официальные реестры Республики была внесена краткая информация о ее местоположении, а на более подробных звездных картах она стала отображаться в виде точечки ближе к краю. В остальном планета могла и вовсе не существовать.
Бейн понимал, что на самом деле все не так просто. Неведомый мир был местом, богатым Силой. Он был родиной, возможно, самых первых слуг темной стороны — вождей ракат, под началом которых этот народ завоевал и поработил сотни планет, причем случилось это за десятки тысяч лет до того, как остальные обитатели Галактики изобрели гиперпривод. Вся эта энергия была сосредоточена в «Звездной кузнице» и с ее уничтожением должна была высвободиться.
Джедаи это знали и боялись, что в подобном месте может прорасти новое зло. По их указанию республиканские чиновники изолировали всю систему, по сути отгородив ее от остальной Галактики. В последующие столетия джедаи сделали все, чтобы ее секреты так и остались под замком. История Ревана и Малака продолжала жить, слухи и домыслы о ракатах тоже, но правда о Неведомом мире была надежно укрыта под покровом тайны и недомолвок.
В архиве Академии Бейн натыкался на обрывочные сведения, намекавшие на истинное положение дел. Поначалу он сам не понимал значения того, что видел. Где-то ему попадалось оброненное мимоходом название планеты, где-то завуалированное упоминание. По мере того как он распутывал секреты темной стороны, мало-помалу картина прояснялась.
Чем больше знаний он усваивал, тем ближе подходил к тому, чтобы собрать всю головоломку. Он надеялся довершить дело в Долине темных повелителей, но не сложилось. Поэтому он прилетел сюда за последней деталью.
Плывущая внизу поверхность планеты состояла из множества тропических островков, разделенных ярко-синей гладью океана. С помощью сенсоров «Вальцина» Бейн отыскал самый обширный участок суши и, снизившись, стал искать место для посадки. Остров был покрыт густыми джунглями, и нигде не наблюдалось поляны достаточного размера, чтобы на ней уместился корабль. В конце концов Бейн потянул ручку на себя, начиная медленный спуск, и посадил «Вальцин» на кристально чистом песчаном пляже у берега океана.
Едва ступив на поверхность Неведомого мира, Бейн испытал знакомое ощущение: низкую вибрацию, как в тот первый день на Коррибане, только гораздо более сильную. Даже сам воздух казался другим: он был напитан древней историей и давно забытыми тайнами.
Стоя спиной к океану и глядя на практически неприступную стену леса, молодой ситх почувствовал еще кое-что. Чье-то присутствие. Живое существо, невероятно большое и сильное, двигалось в его сторону. Причем быстро.
Несколько секунд спустя стало слышно, как зверь грузно ломится через подлесок. Должно быть, огромного хищника привлек шум двигателей, и он спешил полакомиться свежей добычей.
Издавая жуткий рев, из-за деревьев вылетел ранкор и прыжками помчался по песку. Бейн продолжал стоять, наблюдая за животным и дивясь тому, как резво движется гигант. Когда зверь приблизился на полсотни метров, ситх спокойно простер руку и прикоснулся Силой к разуму бешено несущегося чудовища.
Повинуясь его безмолвному приказу, ранкор остановился как вкопанный и застыл, тяжело дыша. Тщательно сдерживая хищные инстинкты животного, Бейн подошел ближе. Ранкор стоял спокойно и послушно, как тантан, которого осматривает наездник.
Судя по размерам, это был взрослый самец, хотя яркая расцветка и малое количество шрамов говорили о том, что зверь совсем еще молод. Бейн положил ладонь на одну из массивных ног, чувствуя, как дрожат мускулы под шкурой, и проник еще глубже, в мозг животного.
Он не обнаружил там ни образа, ни даже малейшего понятия о хозяевах, которые некогда приручили этих существ, превратив их в сторожевых и ездовых зверей. Это его не удивило: ракаты вымерли за сотни лет до того, как родился этот ранкор. Но Бейн искал нечто иное.
В его разум хлынул поток образов и ощущений. Бесчисленные охоты в лесу, большинство которых заканчивались убийством. Зубы, перегрызающие сухожилия и кости. Вкус еще теплого мяса. Поиски самки. Схватка с другим ранкором за статус и престиж. И наконец он нашел то, что искал.
Глубоко в воспоминаниях зверя был спрятан образ огромной четырехгранной пирамиды, укрытой в самом сердце джунглей. Ранкор видел ее всего раз, еще когда был малышом под опекой самок. Однако эта постройка оставила неизгладимый след в его слаборазвитом мозгу.
Ранкор был диким животным, верхним звеном пищевой цепи Неведомого мира. Он не ведал страха, но когда Бейн выудил из его памяти картинку храма, он жалобно застонал. Поняв, чего от него хотят, зверь задрожал, но избежать уготованной ему участи не мог: Сила вынуждала его повиноваться.
Ранкор присел, и Бейн вскочил ему на спину. Зверь осторожно встал, подняв наездника на своих ссутуленных плечах. По команде ранкор вразвалочку побрел обратно в джунгли, унося Бейна к древнему храму ракат.
