Глава Двадцать Третья

Локи проснулся от звука легкого дождя, стучащего в окно. По подоконнику.

Он заснул на полу рядом с грязным матрасом Тео, но где-то ночью, должно быть, передвинулся, потому что теперь они оба лежали на матрасе, зарывшись, как кролики, под свои одеяла. Тео все еще спал, прижав руки к лицу и слегка приоткрыв рот. Локи поднялся так тихо, как только мог, задержавшись лишь для того, чтобы взять черный зонтик, прислоненный к двери. Нет смысла тратить энергию на заклинание. Или поднимать вопросы, которые могут возникнуть, когда ты будешь единственным, кого не коснется дождь на оживленной городской улице. Тео наверняка знает, куда он пойдет, или, по крайней мере, догадается. Возможно, он расскажет миссис С, или просто последует за Локи сам. Какое это имеет значение? Хотя общество ШАРП не обладало самым внимательным слухом его отца, Локи был уверен, что если миссис С сообщит о его братании с Аморой, его засосут обратно через Бифрест и запрут во дворце, прежде чем он сможет подышать тем же воздухом, что и она.

Путь до клуба Инферно был недолгим, но воздух был горьким от ледяного дождя, и Локи почувствовал, что нервы его на пределе. Почему он нервничает? Это была Амора. Его друг. Они знали друг друга. Возможно, именно в этом и заключалась проблема. Он посмотрел на себя сверху вниз, все еще в своем черном костюме с прошлой ночи, и подумал о том, чтобы изменить цвет галстука на изумрудный, чтобы соответствовать зеленым прожилкам в ее глазах. Но если она заметит, он, скорее всего, умрет от смущения, а если она не заметит, он умрет от разочарования. В любом случае, умрет. Не идеально.

Он не был уверен, что Амора вообще будет в клубе, или что он сможет войти, но он послал записку в ее гримерную с одним из мужчин, подметавших туннель, и через несколько минут тот вернулся, чтобы сказать Локи, что Чародейка хочет видеть его на сцене. В пасмурном свете рассвета интерьер клуба выглядел глупо и кричаще. Столешницы были испачканы липкими остатками вчерашних напитков, пол усеян устричными и арахисовыми скорлупками, раздавленными ногами. Гипсовые демоны имели трещины, и куски отсутствовали на их телах. Локи узнал в мужчине, сидевшем на стойке и читавшем газету, вчерашнего билетера, выглядевшего странно и неуместно с закатанными рукавами рубашки и платком на шее. Заголовок на первой странице печатными буквами гласил: «ЖИВОЙ МЕРТВЕЦ-УБИЙЦА КРАДЕТСЯ ПО САУТУАРКУ; ЕЩЕ ОДИН ПОТРОШИТЕЛЬ?».

Он не поднял глаз, когда Локи пересек пустой бар и прошел через занавес, ведущий на сцену. В театре было так же темно, как и накануне, но горели газовые фонари, отбрасывая тонкие лучи, которые очерчивали силуэт Аморы на заднем плане. Она отодвинула стулья от стола с говорящей доской и стояла на коленях, вытянув одну руку, чтобы поправить что-то под ней.

Увидев его, она остановилась и замерла, длинная темная тень упала позади нее.

- Локи. Ты вернулся.

Он шагнул на сцену, в тот же столб света, освещающий ее. Это было похоже на маленькую вселенную, которую они делили вдвоем. Так близко, и в резком свете сцены, а не в мечтательном свете камина ее гримерной, ее лицо выглядело мягче, чем он помнил. Амора никогда не была из тех, кто ослабляет бдительность, позволяет увидеть щели между пластинами брони. Может быть, она думала, что темнота накрыла ее. Возможно, ей было все равно, если Локи видел ее такой. Может быть, у нее была причина показать свою мягкость.

Он не знал, что сказать, и вместо этого указал на стол.

- Я могу помочь? С...что бы ты ни делала.

- Придумала новый трюк.

- Хочешь сказать, что не используешь настоящую магию для контакта с настоящими духами?

Она закатила глаза.

- Какая пустая трата моей драгоценной жизни. Иди сюда, я тебе покажу. - Она придвинула к столу пару стульев, и он послушно сел на один из них. - Сейчас, - сказала она, садясь на другой стул. - Представь, что ты хочешь с кем-то связаться. Кто-то умер, и ты отчаянно хочешь сказать ему последнее.

- Ладно.

Она сунула руку под стол и вытащила колокольчик на подставке. Она положила его в центр, поверх нарисованного алфавита.

- Иногда мне нравится немного театральности… погружение в транс, духовные потрясения и все такое. - Она сделала нерешительную демонстрацию, и он рассмеялся. - Это доказывает, что твой дух здесь.

- Вчера вечером не было такого спектакля.

- Да, конечно. Я была слишком рассеяна для нормального транса. - Ее глаза скользнули вниз, губы изогнулись в легкой улыбке. - Итак, мы взываем к духу того, с кем ты хочешь поговорить, и я вижу, здесь ли они. - Она постучала костяшками пальцев по столу, затем оглядела комнату, словно ища лицо в темной толпе, и подняла руки. - Дух, если ты здесь, покажись!

Пауза. Тишина театра вдруг показалась необъятной. В клубе над ними Локи услышал звон разбитого стекла.

Затем колокольчик на столе зазвонил один раз. Второй. Третий.

Локи подскочил, хотя и ожидал этого. Даже зная, что это она управляет им, холодок все равно пробежал по его телу. Амора закусила губу, подавляя смех.

- Ты хочешь задать духу вопрос?

- Дух, как ты это сделал? - спросил Локи. Он перевел взгляд с колокольчика на ее руки, все еще поднятые вверх, пытаясь найти струну или механизм в ее пальцах.

Она откинула скатерть, и он увидел ножную педаль под ее стулом, стержень, ведущий к стойке, на которой висел колокольчик. Когда она нажала на педаль, раздался звонок.

Локи рассмеялся.

- Очень умно.

- Если это достаточно умно, чтобы одурачить тебя, люди будут ошарашены.

- А что еще здесь внизу? - спросил он, начиная наклоняться со стула, но она подняла руку.

- Не смотри, ты все испортишь! Позволь мне немного покрасоваться перед тобой. - Она порылась в кармане, достала планшетку и положила ее поверх буквы «А» на говорящую доску. Буква была увеличена через отверстие в центре.

Амора нырнула под стол, затем указала пальцем Локи, чтобы тот следовал за ней. Скатерть упала вокруг них, удушливая и плотная. Амора скользнула на спину, жестом приказав ему лечь рядом с ней, уставившись на нижнюю часть стола, где было нарисовано зеркальное отражение доски сверху. Амора снова полезла в карман, на этот раз достав магнит, который она прижала к доске поверх буквы А.

- Обычно один из рабочих сцены находится под столом для шоу, если мы используем доску. Однажды один из посетителей ударил его ногой в лицо, и из носа у него все время текла кровь.

- Так ты хочешь сказать, что вчера вечером у меня был интимный разговор с незнакомцем под столом? - с фальшивым возмущением спросил Локи.

- Я делаю исключения. Есть люди, ради которых стоит тратить свою магию. - Она подмигнула ему, и он рассмеялся. - Итак, человек задает вопрос, а затем... - Она скользнула магнитом по нижней стороне стола, и над их головами он услышал скрип колесиков планшетки по столу, пока Амора произносила «ПРИВЕТЛОКИ».

Он улыбнулся.

- И тебе привет.

- Вот, иди, сядь за стол и попробуй.

Он послушно выскользнул из машины и снова сел. Ее ноги торчали из-под стола, и она щелкнула каблуками, призывая:

- Сначала ты должен поприветствовать духов.

- Ладно. - Он положил руки на стол. - Хм, доброе утро, духи.

Планшетка скользнула по доске с низким скрежещущим звуком и приземлилась на слово ПРИВЕТ. Несколько избранных слов окружали буквы, упрощая ответы духов.

- Они не так формальны, как «доброе утро», - сказала Амора. - Это слишком долго пишется.

Он снова рассмеялся и почувствовал, как мышцы на его плечах расслабились. Чувствовал ли он себя таким расслабленным с тех пор, как прибыл в Мидгард? Чувствовал ли он себя таким расслабленным уже много лет? Сколько напряжения он нес в своем теле, не осознавая этого, пока оно не уплыло прочь? Казалось, что последние несколько лет улетучились; как будто он был с Аморой, при дворе, прежде чем Зеркало Божественного Глаза написало будущее для него.

- Теперь ты задаешь свой вопрос, - подсказала она.

Он прижал пальцы к губам, не понимая, насколько все это было игрой, и насколько она его дразнила.

- Что я буду есть на завтрак?

Планшетка на мгновение вздрогнула, и ему вдруг стало жутко, хотя он знал, что это она управляет ею под столом. Затем она медленно скользнула по доске, излагая ответ.

- Хорошее предложение, - откровенно ответил он. - Сколько еще будет идти дождь?

На этот раз планшетка развернулась и приземлилась на первую букву слова «ВЕЧНО».

- Боюсь, ты опять права. - Он пошарил ногой под столом, пока не нашел мягкий живот Аморы и не ткнул в него пальцем ноги. Она рассмеялась, и планшетка дернулась. - Какие же вы мудрые, духи.

- Задай им настоящий вопрос, - крикнула она. - То, что они могут рассказать тебе о твоем будущем.

Он помолчал. Он всегда знал, когда Амора пытается манипулировать им, но никогда не мог устоять. Она раскрывала объятия, и он каждый раз падал в них, независимо от того, был ли у нее в руке нож или нет.

- Стану ли я королем Асгарда? - спросил он.

Планшетка скребла туда-сюда, словно не могла решиться, летая из угла в угол и обратно. Затем, наконец, она написала:

- Иногда они должны быть расплывчатыми, - сказала Амора, вылезая из-под стола. Ее волосы были испещрены клочьями пушистой пыли. - Просто чтобы не ошибиться. - Она улыбнулась. Когда он не улыбнулся в ответ, и ее улыбка угасла. - Иди сюда. - Она похлопала по полу рядом с собой. Он скользнул к ней, и она снова нырнула под стол, а он последовал за ней, так что они лежали рядом. Над ними белые буквы алфавита на говорящей доске, казалось, светились, как светлячки на фоне черного дерева.

- Хотел бы я тебе помочь, - сказал он.

- Помочь мне? - Она фыркнула, протянув руку, чтобы проследить алфавит кончиками пальцев. - С помощью чего? Думаю, я довольно хороша сама, принц.

- Я хотел бы быть королем и вывести тебя из изгнания обратно в Асгард.

- Чтобы практиковать простые заклинания и быть послушной королевой, как твоя мать?

- Быть чародейкой, - сказал он. - Самая могущественной чародейкой Девяти Миров. Чтобы никогда не приходилось скрывать свою силу.

- Жаль, что у меня не осталось сил, которые я могла бы скрывать.

- Как долго ты сможешь продержаться? - спросил он. - Не отнимая ничьей жизненной силы?

- Это зависит от обстоятельств, - ответила она. - Хотя их становится все меньше и меньше. - Она издала смешок, смешанный с горечью. - У меня даже нет сил быть сильной.

- Если бы ты могла продержаться, хотя бы немного, - сказал он. - Пусть все утихнет. Пусть общество ШАРП думает, что все кончено. Если я смогу найти что-то еще, чтобы обвинить их и убедить, что все это ушло, пока никто не находит тела. Я могу притвориться, что нахожу какую-то другую причину, по которой никто больше не умирает, убийства не начинаются вновь достаточно долго, чтобы отец забрал меня домой, и тогда... - Он замолчал.

- И тогда я останусь здесь, пока ты не станешь королем, или пока я не умру? - закончила она за него.

Он протянул руку и коснулся пальцами ее запястья. Он не мог потерять ее теперь, когда они снова были вместе. Это должно было быть больше, чем просто удача или случайность.

- Нам просто нужно немного времени.

- Времени до чего?

Локи прикусил губу, тщательно взвешивая следующие слова.

- Просто доверься мне, - наконец сказал он, хотя это прозвучало глупее, чем в его голове. - Я не позволю тебе умереть.

- Не думаю, что у тебя есть право голоса в этом вопросе, Ваше Высочество.

- Я отвезу тебя в другое место. В более безопасное место. Мы найдем способ восстановить твою силу без людей. - Она ничего не сказала. - В чем дело?

- Я просто хочу, чтобы ты думал шире. - Она прижалась лбом к его плечу. - Обещай, что ты поднимешь меня вместе со своей армией живых мертвецов, когда завоюешь Асгард, ладно? Мне бы очень не хотелось пропустить это веселье.

Она сказала это легко, но он почувствовал боль от этого, от всех лет, прошедших с того праздничного дня, когда Один смотрел на него с недоверием; каждый раз, когда он благоволил Тору; каждый раз, когда он не замечал Локи, потому что слишком боялся того, что он и его сила могли сделать.

- Может быть, есть причина, по которой люди боятся нас, - сказал Локи.

- Они должны бояться нас, - ответила Амора. - Потому что мы сильные.

- Не потому, что мы опасны?

- А что плохого в том, чтобы быть опасным? Один опасен. Вот почему он правит Девятью Мирами. Я лучше буду смертельно опасна, чем мертва. - Она перевернулась на бок, положив голову на руки, и, хотя он не смотрел на нее, но чувствовал на своем лице ее горячий взгляд. - Ты не можешь спасти всех, дорогой. Лучше всего думать об этом как о прощании и пожелании удачи.

- Нет. Ты здесь из-за меня.

- Это был мой выбор.

- Это была моя вина.

- Давай не будем больше тратить время на прошлое.

- Тогда о чем же тут говорить? О будущем, где я - второй сын, а ты превратишься в прах?

- А почему не о настоящем?

Он перевернулся на другой бок, чтобы посмотреть на нее, и вдруг понял, как близко находились их лица, как прекрасны были ее волосы, разметавшиеся вокруг ее светлой кожи, как долго он хотел знать, каково это… прижиматься к ее губам, не случайно и не быстро. Он никогда по-настоящему не целовал ее… даже когда они проводили вместе каждую минуту в Асгарде, когда он думал об этом так же часто, как дышал. Он никогда не был достаточно храбр. Никогда не думал, что она скажет да. Он все еще не был уверен, что она согласится.

- Какие-нибудь еще вопросы ты хочешь задать духам? - сказала она, и ее глаза метнулись к его губам.

Как долго он скучал по ней? Как долго он хотел ее? Как долго он был уверен, что она - единственный человек, который знает его, единственный человек, который когда-нибудь узнает или поймет его? Единственный человек с таким же огнем в крови, но ее, поддерживаемый потоком уверенности, что они сделаны из драгоценных камней и света, чтобы сиять ярче, чем другие? Глядя на ее затененное лицо в бледном свете газовых фонарей, он почти поверил в это, и все то, что заставляло его чувствовать себя чужим и отверженным, превратилось в золото из-за странной алхимии снова оказаться рядом с ней.

- Можно я тебя поцелую? - спросил он.

Она наклонилась вперед и сократила пространство между их губами, тихо и нежно, на мгновение, прежде чем ее губы приоткрылись его губам, зубы играли с его языком, а затем она перекатилась на него сверху, ее ноги оседлали его бедра, а его руки прижались к ее рукам.

Она была пьянящей, как сладкое вино. Он напьется прежде, чем поймет, что она снова наполнила его бокал. Неужели так было всегда? Даже когда они были детьми? Неужели он действительно никогда этого не замечал, или легче было игнорировать, потому что она была единственным человеком, который заставлял его чувствовать, что он достоин внимания? Любое внимание становилось водой в пустыне после того, как отец так долго пренебрегал им.

«Вот оно», - подумал он и глубоко вздохнул. Когда его сердцебиение усилилось, огни сцены замерцали и погасли, оставив их задыхаться и двигаться вместе в темноте.