Глава Вторая
По настоянию капитана-эйнхерия, на которого спустившийся по лестнице Один оставил руководство, пир был продолжен, несмотря на отсутствие короля. Музыканты вновь начали играть, но на этот раз - в минорной тональности; или это у Локи разыгралось воображение?
Люди в зале начали тихо перешёптываться. Слухи распространялись, не дожидаясь подтверждения... Один увидел на тёмном стекле свою смерть; увидел Асгард посреди битвы; увидел Рагнарёк и конец света...
- Отец вернётся? - спросил Тор в пятый раз. Он не притронулся к еде, но разрезал ножом овощи на аккуратные квадратики.
- Когда узнаю, ты будешь первым, кому я расскажу, - сухо ответил Локи.
- Уверена, ему нужно, чтобы придумать ложь, чтобы скрыть то, что он видел на самом деле, - заметила Амора, стоящая напротив него.
Тор бросил на неё хмурый взгляд.
- Не говори плохо о моём отце.
- Серьёзно? Тебя сейчас заботит именно это?
- Мой отец не лжет.
- Только уточню: это он сказал тебе, что маленькая тиара на тебе прекрасно смотрится?
Тор рефлекторно коснулся рукой обруча.
- Нет, я выбрал сам.
- Тогда, - губы Аморы скользнули по краю кубка, - возможно, его совесть чиста.
- Он никогда не лжёт народу, - возразил Тор, теребя край тиары. Локи был уверен, что его брат раздумывал, убрать её или нет. - Если то, что отец видел, касается Асгарда, он расскажет двору.
- Ну конечно, ведь все знают, что первый шаг к тому, чтобы сказать собравшемуся двору что-то важное - это покинуть комнату, в которой, собственно, все и собрались, чтобы поговорить.
Тор сжал челюсти и посмотрел на Локи.
- Ты всегда позволяешь ей так разговаривать? Её слова почти можно расценить, как предательские.
Амора нахмурилась в поддельном разочаровании.
- Только почти?
Локи хотел закрыть уши руками, чтобы не слышать их обоих. Он не переставал думать о выражении лица отца, когда тот споткнулся на лестнице, а потом взглянул на своих сыновей.
- Локи, - снова произнёс Тор, и Локи не выдержал.
Он бросил салфетку на стол и отодвинул стул.
- Мне надо на воздух.
Амора встала.
- Я пойду с тобой.
- Мне надо побыть одному, - сказал он, и она застыла, не успев полностью выпрямиться. Это был первый раз, когда он ей отказал.
Локи незаметно выскользнул из зала через служебный выход, который они с Тором нашли еще в детстве; он был спрятан за гобеленом, на котором валькирии протягивали руки воинам Асгарда, ведя их за собой с поля битвы в Вальхаллу.
В юности Локи всегда скептически высказывался про образы длинношеих валькирий и широкоплечих воинов, но сегодня он даже не обратил на них внимания, а нырнул за гобелен и спустился в проход, который тот скрывал.
За те месяцы, которые Амора провела при дворе, она дала ему столько знаний о магии, сколько он не получил за всю свою жизнь. Частью ее опеки были уроки о том, как изменить форму с помощью магии. Он до сих пор учился копировать мельчайшие детали асгардских черт лица. Но маскировка не должна быть идеально точной, чтобы быть эффективной.
Униформа кухонного персонала была самой важной вещью, чтобы создать правильную форму, и как только на нем оказалось платье, сделанное в подражание двум девушкам с кухни, которые пробежали мимо него с опущенными глазами, его тело изменилось, чтобы соответствовать платью. Локи схватил со стола в коридоре поднос с пустыми бокалами и поспешно поставил его под бочонок в конце коридора.
Фигура девушки-служанки, приносящей королю и королеве прохладительные напитки, делала его невидимым в коридорах, пока он пробирался к покоям отца. Он был почти уверен, что именно туда сбежал бы Один с Карниллой и Фригг.
Как только он окажется в комнате, служанка, скорее всего, останется незамеченной достаточно, чтобы подслушать… и конечно, менее заметной, чем змея, которая была его первоначальным планом, и которой было легче подражать, чем асгардианке. Но змеи, как правило, привлекают внимание… Тор, например, поднимет любую змею, чтобы ею полюбоваться.
Локи открыл дверь в покои отца и увидел, что посохи двух эйнхериев, охранявших дверь, преградили ему путь. Он резко остановился, чуть не расплескав напитки от удивления.
За спиной эйнхериев Локи увидел отца, сидевшего на диване в вестибюле спиной к двери; рядом с ним стояла Фригг.
- Оставьте нас! - рявкнул он, не оборачиваясь.
- Меня послали с кухни, Ваше Величество, - сказал Локи, пытаясь придать своему голосу девичий тембр. Да, над этим ещё придётся поработать. - Я принесла вам освежиться.
- Нам ничего не нужно с кухни, - отрезал Один.
Фригг оглянулась через плечо на Локи, и он почувствовал, как вспыхнуло его лицо, хотя если она и узнала сына, то не подала виду.
- Возвращайся на пир, - мягко сказала она. – Тебя позовут, если нам что-нибудь понадобится.
Локи поклонился, и длинные распущенные локоны, которые носили все служанки, тут же упали ему на плечи и окунулись в принесенные кубки.
- Я просто оставлю их здесь.
Он чувствовал на себе взгляды двух часовых эйнхериев, когда ставил поднос на стол рядом с дверью, металл царапнул о металл с пронзительным визгом, который каким-то образом сделал тишину, наступившую в тот момент, когда он вошел, еще более явной.
Локи застенчиво улыбнулся стражникам, а затем, словно только что заметил это, сказал:
- Ой, я принесла слишком много.
Потянувшись за четвертым кубком, он произнес заклинание. Он никогда не был особенно искусен в чарах двусторонней связи, хотя читал, что они бывают разных видов. Единственная версия, которую он знал, была той, которую он придумал, когда был молод… он использовал заклинание, чтобы соединить баночку румян на туалетном столике своей матери с чернильницей в его собственных покоях, чтобы он мог слушать, как она обсуждает, что подарить ему на праздник Солнцестояния.
По какой-то причине, которую он уже не мог вспомнить, ему было совершенно необходимо знать, что она ему подарит. Заклинание быстро развеялось, отчасти потому, что он все еще слабо владел своей силой, а также потому, что его покои и покои Фригг находились на противоположных концах замка, и любому заклинанию было трудно выдержать расстояние. А отчасти потому, что заклинание действовало в обе стороны, и Фригг сразу заметила говорящий горшочек с румянами.
Но теперь Локи уже лучше контролировал свою магию, и когда его пальцы коснулись ножки кубка, он почувствовал нить заклинания. Было так приятно ощущать, как заклятие ложится на основу, словно зубья двух шестеренок сцепляются между собой и начинают двигаться.
Сидящая на диване мать напряглась, словно почувствовав покалывание в воздухе, но прежде чем она успела повернуться, он схватил четвертый кубок, быстро присел в реверансе перед эйнхерием и выбежал из комнаты.
Как только дверь за ним закрылась, он нырнул за угол. Он выпил содержимое кубка - у него закружилась голова, но он был полон решимости опустошить его как можно быстрее - и прижал его к уху. Это заняло мгновение - речь потрескивала, доносясь изнутри бокала.
Кубок, который он заколдовал на другой стороны двери для связи, все еще был полон, поэтому речь доносилась словно из-под поверхности воды. Он едва мог разобрать слова матери:
- Ты этого не знаешь.
- Я видел его, - услышал он ответ Одина. - Возглавляющего армию.
- Это не значит Рагнарек.
- Тогда что это значит? Какие другие причины..?
Кто-то схватил Локи за плечо, и он чуть не выронил кубок. Он резко обернулся, свободной рукой пытаясь дотянуться до рукояти спрятанного в рукаве кинжала.
Тор стоял позади него, скрестив руки на груди.
- Что ты делаешь?
Локи, все еще в образе служанки, поклонился, пытаясь незаметно спрятать нож в складках юбки.
- Прошу прощения, милорд, я просто принесла королю…
- Прекращай эти театральные представления, брат, - прервал его Тор. - Я знаю, что это ты.
- Брат? - повторил Локи, склоняясь так низко к земле, что волосы начали подметать пол. – О каком это брате вы говорите?
Тор схватил его за запястье и поднял все еще сжимавшую клинок руку Локи. Локи нахмурился, а затем сбросил маску. Он прижал кубок к боку, стараясь заглушить доносящийся оттуда разговор и не дать их с Тором беседе просочиться в покои отца.
- Ты что, шпионишь? - спросил Тор.
- Разве шпионаж не подразумевает какой-то визуальный компонент?
- Тогда ты подслушиваешь.
- Да, это звучит гораздо точнее. - Когда Тор продолжил смотреть на него, Локи вздохнул. - Я хочу знать, что видел отец.
- Если это касается нас, он со временем нас просветит.
- Если это касается нас, то я почти уверен, что он этого не сделает. Ты видел его лицо, когда он сбегал? Он ожидал увидеть в этом зеркале угрозу Асгарду… что же должно было так напугать его? - Тор закусил губу, глядя на кубок. - Я не хочу слышать радужную версию, которую он представит подданным. Я хочу знать правду.
- Я верю, что он нам её расскажет, - ответил Тор.
- Ладно. Надеюсь, твое доверие согревает тебя. - Он вывернулся из хватки Тора и потянул вниз рукав, чтобы скрыть красные полосы, которые даже мягкая хватка его брата оставила на бледной коже, а затем начал поднимать кубок к уху, но Тор потянул его сзади за тунику.
- Локи. Не надо.
- Если не хочешь слушать, уходи, - ответил Локи, шевеля пальцами перед Тором, словно стряхивая пыль с лацкана. - Никто не заставляет тебя опускаться так низко и «подслушивать».
Он прижал кубок к уху, но прежде чем смог снова уловить разговор, Тор наклонился к нему и повернул кубок так, чтобы слышно было им обоим. Локи подавил ухмылку.
Они прижались лбами друг к другу, напрягая слух, и Локи подумал, как нелепо они будут выглядеть для любого, кто пройдет этим путем: два асгардских принца, стоявшие почти в обнимку над пустым праздничным кубком.
Третий голос - голос Карниллы - присоединился к голосам их родителей:
- … не оружие. Они являются усилителями мощи. Ты же не думаешь, что его возможностей, даже усиленных, будет достаточно, чтобы положить конец твоему царству?
- Я не знаю, на что он способен, - ответил Один. - Вот это меня и пугает.
- Перестань так пыхтеть, - прошипел Локи Тору. Его брат выдыхал так, словно пытался потушить пожар.
- Я просто так дышу, - ответил Тор.
- Тогда перестань дышать, - сказал Локи сквозь стиснутые зубы. - Они ведь тоже нас слышат.
- Тогда сам прекрати говорить, - огрызнулся Тор достаточно громко, чтобы Локи прикрыл рукой кубок. Он оглянулся на дверь покоев отца, ожидая, не откроется ли она, не пошлют ли кого-нибудь из эйнхериев исследовать источник звука из таинственного кубка, спорящего с самим собой.
Ничего не случилось.
Локи снова поднял кубок; Тор сделал вид, что делает глубокий вдох и задерживает дыхание, и они оба наклонились.
- Возможно, зеркало ошиблось, - сказала Фригг. - Ты сам сказал это в Большом зале… нет уверенности ни в одном видении будущего, даже в том, которое может предложить могущественная магия.
- Оно никогда не ошибалось за всю историю нашего народа, - ответил Один. - Может, конечно, прежние короли что-то не договаривали, чтобы оправдать свой выбор, но это точно не было ошибкой Зеркала. Все, что король Асгарда видел в Зеркале Божественного Глаза, сбывалось. Оно предупредило меня о предстоящей войне с ледяными великанами. Мы пережили этот конфликт только благодаря возросшим укреплениям, которые построили в ходе подготовки. Это инструмент предупреждения, а не легкомысленных предсказаний, которые, возможно, сбудутся. Если зеркало показывает, что он ведет армию живых мертвецов против нашего народа, то это та угроза, к которой мы должны готовиться.
- Не нужно повышать на меня голос, - сказала Фригг, и Локи понял, что его отец, должно быть, кричал. Сложно было сказать сквозь слой медовухи. - Как ты предлагаешь нам подготовиться к этой угрозе? Ты стал бы наказывать за то, что он, возможно, сделал бы в будущем? Тогда тебе пришлось бы запереть всех придворных в замке.
Последовала пауза, такая долгая, что Локи забеспокоился, не разрушилось ли его заклинание, но потом он услышал, как Карнилла произнесла:
- Мы усилим защиту вокруг Камней Норн.
- Этого недостаточно, - ответил Один.
- Потеря камней не… - начала Фригг, но отец перебил ее:
- Камни Норн в чужих руках могут означать конец Асгарда.
- И ты думаешь, что эти неправильные руки принадлежат нашему сыну? - спросила Фригг.
Тишина. Локи почувствовал, как его пульс забился так громко, что он не был уверен, сможет ли услышать отца, когда тот заговорит снова. Грудь словно сжало обручем, и стало невозможно дышать. Рядом с ним Тор напрягся, его плечи поднялись в защитную позу, которую Локи знал по спарринг-рингу. Тор был готов сражаться - хотя зачем и за что, он пока не знал.
«Скажи это, - подумал Локи. - Скажи, кто из твоих сыновей поведет армию против Асгарда? Кто из нас окажется не на той стороне Рагнарека?»
- Нам пора возвращаться на пир, - сказала наконец Фригг. - Твой народ будет искать совета у своего короля. И объяснений твоего внезапного ухода. Им не нужны новости о конце света.
Локи почувствовал, как Тор схватил его сзади за тунику и потащил вниз по коридору, прочь от покоев их отца и через открытую дверь вне поля зрения. Кубок выпал из его руки и со звоном упал на пол.
Тор затащил их в часовню, посвященную Все-Матери - ту самую, в которой Один обычно молился в одиночестве перед битвой. Она была маленькой, и золотистый свет, льющийся через окна, придавал деревянным сводам сочный и теплый вид.
Вдоль балок были вырезаны сцены неистовства змея и восхождения Все-Матери на трон; старый лак застыл так, что края казались до сих пор влажными из-за свисавших капелек.
Тор опустился на одну из резных скамей перед фреской Геи Сострадательницы с вытянутыми по бокам руками. Локи занял место через проход от него; от жёсткого сидения у него почти моментально разболелась спина.
Тор сгорбился, прижав руки ко лбу, но Локи сидел неподвижно, уставившись на Гею - заострённый подбородок, опущенные глаза, тонкие губы приоткрыты в мольбе...
Тор заговорил первым.
- Отец видел, как один из нас повел армию против Асгарда.
- Да, я помню, - ответил Локи, все еще глядя на Гею. - Ты же знаешь, что это был я.
- Один из нас…
- Они говорили про «одного из сыновей». А может, у Одина есть другая, тайная семья, которая скрытно живёт в дворцовой башне и готовится перерезать нам всем глотки?
Тор сел, скрестив руки на груди, и повернулся лицом к Локи.
- Ты хочешь посоревноваться со мной в пустословии, брат?
- О, да ты знаешь такое слово?
- Не издевайся надо мной.
- Я бы не посмел, - ответил Локи, все еще глядя на руки Геи. Кающейся. Послушной. Слабой. - Это может привести к концу света.
Тор ударил кулаком по спинке скамьи перед собой, и она подпрыгнула на каменном полу.
- Для тебя это все шутки, да?
Локи бросил взгляд на Тора.
- Думаю, что сам факт того, что ты так обеспокоен, доказывает, что ты не тот, кто будет руководить армией.
- Что ты имеешь в виду? - спросил Тор.
- Думаю, что если ты проведешь опрос случайных асгардцев и спросишь их, кто из нас с большей вероятностью восстанет против его отца, я выиграю с огромным отрывом. - Локи глухо рассмеялся, стряхивая со своих брюк щепку. - Возможно, это будет первое соревнование, в котором я тебя превзойду.
- И это тебя не беспокоит? - спросил Тор.
Локи пожал плечами.
- Ну, теперь, когда я знаю, что видел отец... Если я когда-нибудь окажусь во главе такой армии, то остановлюсь, передумаю и не сделаю этого.
- Но что, если, пытаясь остановить это, ты заставишь это осуществиться? - спросил Тор.
Локи нахмурился.
- Ты думаешь, то, что увидел отец, неизбежно?
- Зеркало Божественного Глаза никогда не ошибалось за всю историю Асгарда, - ответил Тор. - Оно предупреждает о грядущих опасностях. Они всегда приходят. - Он снова резко наклонился вперед, прижав кулак ко лбу, а затем повернулся обратно к Локи. - Возможно, отец не знает, о ком из нас идёт речь.
- Ну да, нас ведь так легко перепутать, - сказал Локи. - Возможно, я ошибаюсь - командовать армией гораздо больше подходит тебе. Я предпочитаю стоять в стороне с попкорном. - Он постучал каблуком по полу прохода. - И я никогда не стал бы рисковать этими сапогами в бою.
Тор поставил локти на колени и уронил голову на сжатые кулаки.
- Неужели это действительно так мало для тебя значит? - его голос был мягче, чем Локи привык слышать, и это заставило его усмирить свой норов.
- Для меня нет ничего незначительного, - ответил Локи и встал, зацепившись каблуком за выбоину между двумя камнями.
- Куда ты? - крикнул Тор ему вслед, когда Локи выпрямился и пошел по проходу.
- Мне нужно поговорить с Аморой.
- Ты думаешь, сейчас это хорошая идея? - спросил Тор.
Локи остановился почти у самой двери и попытался сделать вид, что ничего не слышал. Тор пытался спровоцировать его. Чтобы заставить его повернуть назад. И он всегда изо всех сил старался не давать брату того, чего тот хотел.
Но он обернулся. Тор тоже встал, положив одну руку на спинку скамьи.
- Что ты хочешь этим сказать? - спросил Локи.
Взгляд Тора скользнул вниз к камню, затем снова к Локи.
- Не думаю, что она оказывает на тебя хорошее влияние.
- Скажи это еще раз, но на этот раз прикрой один глаз, и я готов поклясться, что ты - вылитый отец.
- Я не шучу.
- Конечно, уверен, ты не шутишь. - Локи старался говорить ровным голосом, но злость придавала его словам резкость. У него было мало друзей. Очень мало. Тор и его товарищи по тренировкам ясно дали понять, что не хотят иметь ничего общего с Локи, как будто его недостатком мышечной массы можно было заразиться, если стоять слишком близко.
- Ты просто завидуешь, - возразил он, хотя и сам понимал, как глупо они звучат. Как отчаянно.
- Завидую чему? - спросил Тор.
- Не знаю, но что-нибудь придумаю. - Он должен был уйти в ту же секунду, но вместо этого сделал шаг обратно в часовню, к Тору. - Тебя не касается, с кем я провожу свои дни.
- Конечно, касается, - ответил Тор. - Ты мой брат.
- Тогда стоит ли мне беспокоиться о твоих долгих ночах, проведённых в спарринге с Сиф? - бросил Локи с вызовом.
Щеки Тора покраснели.
- Это совсем другое. Она помогает мне с моим...
- С чем? - Локи приподнял бровь - жест, который он практиковал перед зеркалом в своих покоях часами, чтобы убедиться, что сможет выполнить его идеально, когда понадобится. – С гибкостью?
- А с чем тебе помогает Амора? - огрызнулся Тор. - Учит тебя, как быть такой же ведьмой, как она?
- Она не ведьма, - отрезал Локи. - Она колдунья. Когда-нибудь она станет придворной чародейкой.
Тор фыркнул.
- Когда я стану королем, ее никогда не подпустят ко двору.
Локи скрестил руки на груди.
- Когда ты станешь королем, да?
- Я не это имел в виду.
- Но сказал именно это.
- Хорошо, возможно, я действительно имел это в виду, - сказал Тор, в его голосе зазвучали металлические нотки. - Если ты продолжишь общаться с ней, возможно, для тебя тоже не найдется места.
- Это что, угроза? - спросил Локи. - Если так, то ты можешь попытаться сделать ее немного менее мучительной. Кто сказал, что мне нужно место при дворе короля, который бьет себя по лицу собственным молотом?
- Это было всего один раз!
- И все же это навсегда запечатлелось в наших сердцах.
- По крайней мере, я буду на правильной стороне, когда придет Рагнарек! - вырвалось у Тора. - По крайней мере, я буду сражаться за Асгард, а не против него.
Локи втянул щеки, стараясь, чтобы его замирающее сердце не отразилось на лице. Они оба подозревали, что это был он, но он не думал, что Тор скажет это вслух.
Когда он посмотрел на Тора, то почувствовал, что внутри него что-то закипает и вот-вот выплеснется наружу. Лицо брата застыло, но глаза наполнились сожалением.
- Возможно, зеркало ошиблось, - тихо сказал Локи.
- Оно никогда не ошибается, - ответил Тор.
- Ты говоришь, что будущее - это нечто неизбежное и неизменное. А вдруг ты ударишь меня ножом прямо сейчас и убьешь ещё до конца света? Тогда я не смогу исполнить свою предательскую судьбу?
- Пожалуйста, не злись на меня.
- Я не злюсь.
- Ты кричишь.
- Вовсе нет... - Локи остановился, внезапно осознав, что его голос эхом отражается от сводчатых потолков часовни. Он повернулся к двери, нащупывая щеколду. - С праздником, брат.
- Локи, подожди…
Он услышал тяжелые шаги Тора, почувствовал, как тот потянулся к его руке, но Локи вывернулся из его хватки. Его сердце бешено колотилось, но он сумел сохранить голос ровным и менее язвительным, чем ему хотелось бы.
- Лучше держись от меня подальше. Ведь во время конца света мы будем врагами.
Он ожидал, что Тор будет протестовать. Придумывать те же оправдания, что и всегда. Но Тор молчал, и Локи почувствовал, как внутри него начало скручиваться что-то темное и холодное.
Конечно, Тор был уверен, что в самом конце он будет на правильной стороне. Конечно, он возглавит силы добра Асгарда. Брат Локи был рожден, чтобы стать королем… весь двор знал это. Каждый, кто смотрел на него, знал это.
Боги не могли бы создать вручную более очевидную модель царствования, чем Тор, как бы ни пытались - белокурый, широкоплечий, быстрый и сильный. Локи был обрезком его силуэта, той частью, которая была выброшена на пол мастерской, чтобы быть сметенной и брошенной в огонь - худой и бледный, с крючковатым носом и черными волосами, которые свисали на затылок, где складывались в незавидный хвост.
В то время как кожа Тора загорела на солнце так, что он казался сделанным из брони, Локи был бледен, как молоко, и так же легко сгорал.
А тот, кто не был королем, был предателем… разве это так? Отвергнутый и брошенный отцом, обездоленный сын восстанет при кончине Асгарда.
Но он же был сыном Асгарда. Принцем. Он не был предателем.
Он не поведет армию против собственного брата.
Собственного народа.
Или всё же?..
