Глава 29
Остановив машину в даунтауне Манхэттена, у здания нью-йоркского отделения ФБР, Джон сказал:
– Наш пакет мог попасть к Вильямсу уже позавчера вечером, в крайнем случае вчера утром. Так что времени, чтобы изучить и обдумать все, у него было достаточно. Если он нас вызвал, значит, пакет до него дошел. Правда, он мог вызвать нас, чтобы прочистить мозги и сказать: не лезьте не в свое дело. Ведь пакет могли перехватить какие-нибудь доброхоты из его помощников и, поскольку наша информация изобличает их некомпетентность, доложить: вот, мол, нашлись два недоумка, один из которых к тому же русский, которые решили нас учить, как надо работать.
– Если мы выйдем с ним на контакт, мы сможем все объяснить.
– Единственная надежда. Получить личную аудиенцию у Вильямса – это равно аудиенции у президента Соединенных Штатов или папы римского. – Посмотрел на часы. – Ладно, все. Вон освобождается место для стоянки, ставим машину и идем.
Выйдя из машины, они подошли к входу в здание, но войти не успели – их окликнул стоящий здесь высокий человек в коричневом костюме и тяжелых роговых очках:
– Мистер Лейтнер, мистер Охрименко, добрый день.
– Добрый день, – сказал Джон. – Простите, вы кто?
– Меня зовут Джеф Каммингс. Я уполномочен вас встретить. Идемте, я проведу вас через другой вход.
Обогнув здание, Каммингс остановился у небольшой двери. Набрал комбинацию цифр на пульте, открыл ее:
– Прошу, проходите.
Войдя в дверь, они увидели стоящего у лестницы морского пехотинца с автоматом. В глубине виднелись два человека в штатском. Пехотинец, вытянувшись, щелкнул каблуками. Каммингс сказал:
– Это со мной.
Вызвал лифт:
– Входите, джентльмены, нам сюда…
В лифте была только одна кнопка, которую Каммингс нажал. Когда лифт поднялся и дверь открылась, показал рукой:
– Прошу, джентльмены, мы на месте.
Они увидели небольшую комнату, куда выходили двери лифта. Точно напротив лифта находилась массивная дверь с электронными замками и щупами для считывания кодов.
Каммингс достал из кармана телефон, набрал номер:
– Сэр, докладывает Каммингс. Я уже наверху, Лейтнер и Охрименко со мной. Хорошо, сэр. – Спрятал телефон. – Джентльмены, следуйте за мной.
Подойдя к массивной двери, вложил в один из щупов пластиковую карточку. Электронный замок щелкнул, и Каммингс приоткрыл дверь.
– Прошу.
В глубине кабинета, куда они вошли, стоял стол, за ним сидел человек. На вид человеку было не больше пятидесяти, у него был большой лоб, маленький нос, искривленный рот, выпуклые светлые глаза, большие брови, коротко стриженные седые волосы.
Выждав несколько секунд, человек вышел из-за стола, и оказалось, что он худ и высок. На нем был серый костюм, белая рубашка и галстук.
Подойдя к ним и пожав руки, Винс Вильямс сказал:
– Разговор не будет коротким, так что проходите и устраивайтесь в креслах. – Подождал, пока они сядут, сел за стол сам. – Джентльмены, вынужден вас предупредить: до вечера вы отсюда не выйдете.
– То есть как не выйдем? – поинтересовался Джон. – Это что, арест?
– Джон, дорогой, вы ведь меня прекрасно знаете. И знаете, что это никакой не арест, не задержание и не что-то еще в этом роде.
– А что это, сэр?
– Что это, я вам сейчас объясню. – Вильямс достал ящик с сигарами. – Кто-нибудь из вас курит?
– Нет, – сказал Джон.
– Как насчет дыма гаванской сигары?
– Я его вполне переношу, – заверил Джон.
– Я тоже, – сказал Молчанов.
– Спасибо, джентльмены. – Обрезав сигару, Вильямс бросил беглый взгляд на Молчанова. – Мистер Охрименко, вы что-то подозрительно хорошо говорите по-английски. Жили здесь?
– Да, сэр.
– Командировка?
– Нет, мой отец преподавал в Гарварде.
– В Гарварде… И в какие же годы?
Молчанов назвал годы.
– Простите, а что он преподавал?
– Скандинавские языки.
– Скандинавские языки… Что-то я не помню, чтобы в эти годы в Гарварде был профессор или преподаватель по фамилии Охрименко.
– У отца была другая фамилия.
– Тогда понятно. – Щелкнув зажигалкой, Вильямс стал раскуривать сигару. Добившись своего, затянулся и положил сигару в пепельницу. – Ладно, джентльмены, перейдем к делу. Я получил ваше послание. Кстати, передали вы его не очень профессионально.
– Все было уложено в пакет, запечатано и заклеено, – сказал Джон. – Я подъехал вместе с Питером сюда, и мы передали пакет старшему смены охраны, лейтенанту морской пехоты. Он назвал свое имя и фамилию, его зовут Джордж Перри. Этот Джордж Перри сказал, чтобы я не беспокоился, пакет будет передан лично вам.
– Дорогой Джон, а что, если этот Джордж Перри куплен?
– Сэр, в таком случае кому я должен был передать пакет?
– Лично мне. Из рук в руки.
– Но тогда возникает деликатный вопрос: что, если и вы куплены?
– Джон, ну вы и наглец. – Вильямс пыхнул сигарой. – Но я вас прощаю, потому что в принципе вы правы. Ладно, перейдем к сути. Должен сразу вам сказать, джентльмены, вы проделали огромную работу. Если бы мои подчиненные смогли выполнить хотя бы десятую часть такой работы, я мог бы спать спокойно. Понимаю, все мы сильны задним умом, тем не менее даю вам слово: о том, что вы сообщили, я в принципе догадывался. Но у меня не было фактов. Вы дали мне факты.
Сделав несколько затяжек, он положил сигару:
– Вчера на Восточные Пятьдесят первую, Пятьдесят вторую, Пятьдесят третью улицы и Америкас-авеню были высланы мои люди, одетые в форму дорожных рабочих и снабженные новейшей ультразвуковой и лазерной аппаратурой. Они установили, что под домами, расположенными между Пятьдесят первой и Пятьдесят второй улицами у Америкас-авеню, в районе кеш-кассы, о которой вы пишете, существует, наряду с обозначенными в документах подвалами и прочими подземными помещениями, некая пустота, довольно большая, нигде не зарегистрированная подземная полость. Сонары уловили в этой полости звуки, говорящие о деловой активности. Поэтому факты, приведенные вами, в самом деле навели меня на мысль, что эта подземная полость может быть использована для хранения денег или других ценностей. После того как другие мои люди, соблюдая максимум предосторожности, проверили возможность существования такой полости в городском муниципалитете и в соответствующих организациях района Манхэттена и выяснили, что ни о какой подземной полости в этой точке города там не слышали, я в этой мысли утвердился. Вы пишете, что один из ваших информаторов, намекнувший о возможности существования некоего скрытого помещения для хранения денег в районе кеш-кассы, предупредил, что там может быть несколько выходов. Сейчас мы предполагаем, что из этого подземного помещения на улицу могут вести пять скрытых выходов. Но даже если этих скрытых выходов не пять, а, допустим, три – становится понятным, почему группа захвата 30 марта потеряла Шерхана. – Вильямс посмотрел на Джона. – Как, Джон, вам не мешает дым моей сигары?
– Нисколько, сэр.
– А вам, Питер?
– Мне тоже не мешает, – сказал Молчанов.
– Значит, джентльмены, вам придется посидеть здесь до вечера. В шесть вечера мы попробуем провести операцию по захвату не зафиксированного нигде подземного помещения в районе кеш-кассы на Восточной Пятьдесят второй улице. Одновременно будут проведены облавы в других местах, где могут находиться люди, так или иначе связанные с делом Шершнева. Время шесть вечера я выбрал потому, что в этот час есть наибольшая вероятность застать в помещении, расположенном в подвале в районе Восточной Пятьдесят второй улицы, максимум людей, связанных с этим помещением. Мои люди будут брать это подземное помещение штурмом, но сделано это должно быть так, чтобы об этом штурме никто не догадывался. Шесть вечера – время наибольшей активности в мидтауне Манхэттена, улицы там в это время переполнены, так что сделать это будет крайне сложно. Но думаю, нам это удастся. Вас же, для вашей собственной безопасности, а также во избежание возможной утечки информации, я решил изолировать до вечера. Извините, джентльмены, но это вынужденная мера.
– До какого часа? – спросил Джон.
– Думаю, до шести.
– А потом?
– А что потом? – Вильямс пожал плечами. – Потом все. Вы свободны.
– Я думаю, будет справедливо, если вы дадите возможность мне и Питеру принять участие в операции.
– Дорогой Джон, я не могу позволить вам и Питеру принять участие в операции. Вы не из моего ведомства, и, если с вами что-то случится, отвечать буду я.
– Но хотя бы присутствовать при операции мы можем? Сэр, если вы не разрешите нам присутствовать, это будет высшая несправедливость.
– Присутствовать… – Вильямс помолчал. – Хорошо, поприсутствуйте – если только вам удастся там припарковаться. Но появиться там вы должны не раньше, чем начнется операция.
– То есть в шесть часов?
– В шесть часов одну минуту.
К кеш-кассе на Восточной Пятьдесят второй улице Молчанов и Джон подъехали ровно в шесть часов одну минуту. Вильямс оказался прав, возле тротуаров не было ни одного свободного места. Им пришлось сделать несколько кругов вокруг забитого людьми уличного блока, и они, наверное, так бы и продолжали кружить, если бы Джону вдруг не пришла в голову спасительная мысль. В очередной раз притормозив у кеш-кассы, он сказал:
– Черт, как же я сразу не сообразил. Пол, глянь, ведь продавцы хот-догов – феды.
Молчанов вгляделся. Вдоль тротуара напротив входа в кеш-кассу стояли одна за другой три тележки продавцов горячих сосисок, известных всему миру как хот-доги. Каждый житель Нью-Йорка знает, что все места для тележек с хот-догами здесь, в мидтауне Манхэттена, взяты на откуп пакистанцами, филиппинцами и греками. Но из трех стоящих возле кеш-кассы продавцов двое были светловолосыми европейцами, а третий – негром.
– Феды? – переспросил Молчанов.
– Ну да. А между вот этими двумя тележками, между прочим, как раз есть место для парковки. Что скажешь, Пол?
– Да, похоже, это феды.
– Все, я паркую машину. Если это феды, они промолчат. Связываться с нами они не будут, у них есть дела поважнее.
Джон не ошибся: когда он поставил «гранд-чероки» между двумя тележками, стоящие за ними европеец и негр, покосившись в их сторону, ничего не сказали. Если бы это были настоящие продавцы хот-догов, они подняли бы страшный крик.
Джон усмехнулся:
– А теперь посмотри туда. Видишь?
Молчанов посмотрел в указанном направлении. На двери кеш-кассы висела табличка «Закрыто», но в помещении было полно крепких молодых людей с военной выправкой.
– Вижу. Сплошные феды.
– Значит, операция началась. Нам остается только ждать.
– Подождем.
Молчанов следил за кеш-кассой, как вдруг его внимание привлек человек, вышедший из двери, расположенной рядом с кеш-кассой, где, судя по вывеске, была парикмахерская. Выйдя, человек сразу же повернул в сторону Пятой авеню, так что Молчанов успел увидеть лишь его спину. Но и этого было достаточно, чтобы он узнал Сардора.
– Джон, я вернусь… – С этими словами Молчанов выскочил из машины.
Пройдя немного, понял: Сардора он потерял. Бросился вперед, расталкивая прохожих. Сообразив, что этим он только привлекает к себе внимание, остановился. Проклиная себя и свою опрометчивость, снова двинулся вперед.
Лишь возле Пятой авеню он увидел, как в толпе мелькнули светлые волосы, собранные сзади в хвост. Сардор, одетый в темно-синий пиджак-блейзер и серые брюки, не спеша шел метрах в двадцати впереди. Время от времени его загораживали прохожие, но теперь Молчанов знал, что цель он не потеряет. Соображая, что он может сейчас сделать, подумал: без сомнения, Сардор вооружен, и, если поймет, что его выследили, он может открыть стрельбу. Допустить этого нельзя, вокруг полно людей, могут быть трупы. Значит, он должен подойти к Сардору неожиданно. Лучше всего сделать это у перекрестка, там должно быть посвободнее.
Он прибавил шагу, и вовремя – Сардор свернул направо, на Пятую авеню.
Молчанов почти побежал и оказался в конце концов точно за спиной Сардора. Он шел, почти дыша ему в затылок. Решив, что больше тянуть нельзя, сказал негромко:
– Сардор, привет.
Остановившись, Сардор обернулся. При этом он успел молниеносно стрельнуть глазами в стороны, оценивая обстановку.
Увидев, что вокруг обычная нью-йоркская толпа, широко улыбнулся:
– А, старый приятель… Вот ведь столкнулись, а?
– Столкнулись. Сардор, поднимай лапки. Ты окружен. Но даже если б ты не был окружен, я б тебя все равно скрутил.
– Насчет лапок – это мы пожалуйста.
Сказав это, Сардор нанес ему страшный удар в живот. Молчанова согнуло, и Сардор, воспользовавшись этим, отскочил, пытаясь достать пистолет. Однако сделать это Молчанов ему не дал: превозмогая боль, он бросился вперед и с ходу обхватил Сардора за пояс. Пробежав по инерции с противником несколько метров, сшиб его на тротуар. Это дало ему временное преимущество, на несколько секунд он оказался наверху. Не давая Сардору вырваться, крикнул стоящим над ним людям:
– Вызовите полицию! Срочно вызовите полицию! Тут же он ощутил сильный удар в горло. Чувствуя, что из-за этого удара может потерять ориентацию, вскочил, пытаясь прийти в себя. Сардор тоже вскочил, выставив руки. Эти несколько секунд задержки дали Молчанову возможность восстановить дыхание, собраться и занять боевую позицию.
Не спуская глаз друг с друга, они начали кружить, выбирая момент для удара. Сардор ударил первым, ногой по правому колену. Колено пронзила боль, и Молчанов понял: правая нога на время выключена.
Сардор усмехнулся:
– Все, голубь, тебе конец. Ножка тю-тю.
– Посмотрим.
– Остановите их! – крикнули в толпе. – Они убьют друг друга!
Неожиданно ударив правой, Сардор почти достал его ребром ладони, но и сам получил при этом мощный удар в живот. Но это не дало Молчанову никакого преимущества, ведь теперь он мог только крутиться на месте на одной ноге, отбиваясь от наскоков Сардора.
После одного из таких наскоков Молчановым вдруг овладела холодная ярость. Выждав, когда Сардор ударит левой, он выбросил вперед правую руку, вложив все силы в удар. Удар пришелся точно в челюсть, и Сардор стал оседать. Не дав ему упасть, Молчанов нанес еще один удар, который пришелся в лоб. Крутанувшись, Сардор сделал несколько шатающихся шагов.
Теперь Сардор стоял у стены, и Молчанов, подойдя, остановился. Опершись о стену, Сардор прохрипел:
– Зря я тебя, сучара, не кончил тогда, в Зюзине.
– Да? – Взяв Сардора за ворот, подтянул его к себе. Чувствуя, что бороться с переполнившей его яростью он уже не может, ударил – так, что из носа Сардора струей брызнула кровь. – Это тебе за Зюзино. – Провел еще один удар, не менее страшный. – Это за Кудрявцева. А это за Майами. Это за фотографии. Это за Боровицкую. Это за Юлю. А это за мальчика. И еще раз за мальчика. И еще раз.
Он бил Сардора, пока его не оттащили полицейские.
