Глава 21
Без пяти девять в четверг Молчанов вышел из подъезда дома на Яузской набережной с сумкой через плечо. На нем были черная кожаная куртка, серые брюки и черные мокасины.
Он отлично понимал, что сегодня, проходя пограничный контроль, может вместо Нью-Йорка оказаться в Лефортове. Если ФСБ захочет, она задержит при посадке на самолет кого угодно, и никакая купленная на корню смена пограничников ей не помешает. Но понимал он также, что другого выхода у него нет.
Темно-серый БМВ остановился у подъезда. Он сел рядом с Пилоном, одетым по случаю вылета за границу в синий однобортный костюм и белую рубашку.
Развернувшись и проехав немного, Пилон остановился у тротуара в переулке. Заглушил мотор.
– Привет, Петруха. Как дела?
– Нормально. Мы не опаздываем?
– Нет, время есть. – Пилон достал загранпаспорт и авиабилет. – Твои корочки. Посмотри, все ли в порядке.
Изучив паспорт, Молчанов убедился: документ неотличим от подлинного. Все, от его фотографии в парике и усах до визы, не могло вызвать никаких сомнений у самого опытного проверяющего.
– Как? – спросил Пилон. – Ништяк?
– Ништяк. Придраться не к чему.
– Побрякушки, о которых ты говорил, в твоей сумке?
– Да, в сумке.
– Шпалера там нет?
– Нет.
– Молоток. – Пилон дал газу. Развернув машину в сторону Садового кольца, спросил: – А что в карманах?
– В карманах лежит зелень.
– Зелень… Ладно. Карманы они трогать не будут. Думаю, что и сумку проверят только для блезира. Смена куплена, с гарантией. Пройдем чисто.
Некоторое время они ехали молча. После того как окружная дорога осталась позади, Пилон прибавил скорости. Перейдя на левую полосу, спросил:
– Ты вообще как, Нью-Йорк знаешь?
– Знаю.
– Не заблудимся?
– Нет. Нью-Йорк я знаю почти как Москву.
– Жил там?
– Я ж тебе говорил, я еще пацаном приезжал туда почти каждую неделю. Все там исходил.
– Брайтон знаешь?
– Знаю, конечно.
– Ну-ка… – Пилон достал из кармана сложенную вчетверо бумажку. Развернув, посмотрел мельком и протянул ему. – Глянь. Здесь мы приткнемся, как сойдем с самолета.
Молчанов взял бумажку, на которой было написано: «Брайтон-Бич-авеню, 3152, 6-я Брайтонская улица, дом 8, квартира 2С».
– Знаешь это место? – спросил Пилон.
– Знаю. Шестой Брайтон, дом номер 3152, насколько я помню, в самом конце улицы, значит, выходит к океану.
– Близко там океан?
– Близко. Сразу за домами начинается пляж.
– Гужуемся. Леха Брик сказал, хата эта будет целиком наша. Он знает, что нас будет двое.
– Леха Брик?
– Да, Брикман Леха, мы с ним ломали пятерку в Вятке. Он на Брайтоне бугор. Леха нас встретит в Нью-Йорке и доставит до места.
Больше до самого аэропорта они не сказали ни слова.
Во Внукове Пилон поставил БМВ у въезда на платную стоянку. Минуты через три к машине подошел плотный парень лет двадцати пяти, в серой вязаной шапочке, джинсах и светлом плаще. Пригнувшись, посмотрел на Пилона. Тот спросил:
– Что там?
– Все ажур, Всеволод Дмитрич. Можно проходить на посадку.
– Тачку отгонишь?
– Тачку сейчас возьмут ребята. Где ваши вещи?
– В багажнике. Сумка.
– Понял.
Подождав, пока Пилон выйдет и откроет багажник, парень взял оттуда увесистую сумку. Пилон поймал его взгляд в сторону Молчанова, который уже стоял у машины с сумкой на плече. Сказал, закрыв крышку багажника:
– Человек со мной.
– Понял, Всеволод Дмитрич. Идемте, я вас провожу. Проконтролирую на всякий случай.
Втроем они пошли к зданию аэровокзала. Зарегистрировали билеты, поднялись на второй этаж, к стойкам таможенного досмотра. Заполнили декларации, встали в очередь. Все это время их провожатый с сумкой на плече терпеливо стоял рядом. Сумку Пилону он отдал лишь в самый последний момент.
Пройдя досмотр, во время которого таможенник лишь сделал вид, что проверяет содержимое обеих сумок, они перешли к стойкам погранконтроля. Молчанов двигался в очереди первым, Пилон шел за ним. Паспорта проверял старший сержант, в двух шагах за ним стоял прапорщик. Когда Молчанов протянул паспорт, прапорщик, мельком скользнув взглядом по очереди, отошел в сторону. Перелистав паспорт и поставив отметку, старший сержант протянул его Молчанову:
– Проходите. Следующий!
Спрятав паспорт, Молчанов не спеша двинулся к выходу на летное поле. Примерно через минуту Пилон догнал его:
– Все в ажуре, Петруха.
– Ажур будет, когда отгонят трап. И то не наверняка.
– Петруха, ну ты даешь. Все чистяк, я же вижу.
Пройдя в самолет, они заняли свои места в бизнес-классе. Минут через двадцать «Боинг-757» начал выруливать на взлетную полосу. Вскоре, закончив разгон, самолет оторвался от земли и стал набирать высоту.
Через девять часов они сошли с самолета в нью-йоркском аэропорту имени Кеннеди. В Нью-Йорке было час дня. Отметив паспорта на иммиграционном контроле, они вместе с остальными прилетевшими двинулись по длинному коридору, ведущему к выходу из терминала.
В конце коридора, огороженного временным барьером, стояла небольшая кучка встречающих. Пройдя ее, услышали негромкое:
– Пилон…
Окликнул Пилона невысокий человек с фигурой борца и глазами цвета свинца, спрятавшимися в узких щелочках век. Человек был одет в щегольской, бежевый в коричневую клетку пиджак, коричневые брюки и черные ботинки с большим рантом и квадратными носками.
– Брик… – Лицо Пилона расплылось. – Ну, понты, встретил…
– Пилон, с приездом.
– Давай клешню. – Пилон пожал встречавшему руку. Кивнул в сторону Молчанова: – Это мой человек, кликуха Охра.
– Угу. – Брик протянул руку.
Пожав ее, Молчанов ощутил, что Брик силой не обижен.
– Куда сейчас? – спросил Пилон.
– Идем, тут стоит моя тачка. За рулем мой пацан, зовут Гоша.
– Идем.
Подойдя к стоящему поблизости «линкольну», они влезли на заднее сиденье. Брик сел рядом с водителем, парнем лет тридцати, обритым наголо. В лице водителя выделялись глаза навыкате, приплюснутый, как у бывалого боксера, нос и серебряное кольцо, продетое сквозь нижнюю губу.
– Гоша, на Брайтон, – бросил Брик.
Гоша дал газу, «линкольн» сорвался с места.
Покрутившись по аэропорту, они выехали на хайвей.
Брик повернулся, протянул Пилону бумажный пакет:
– Пилон, то, о чем ты просил.
– Понял. – Пилон сунул пакет в сумку.
Примерно через час «линкольн» въехал на Брайтон-Бич-авеню. Свернув к океану, остановился у подъезда шестиэтажного дома. Сразу за домом, в просвете улицы, был виден океан.
– Все, мы на месте. – Брик протянул две связки ключей. – Вот ключи, по комплекту на каждого. Этот от подъезда, этот от квартиры, этот от почтового ящика. В хате все есть, холодильник полный, в баре любая выпивка. Пока отдыхайте, а под вечер я зайду, поговорим. Ваша квартира 2С, на втором этаже справа.
Выйдя из машины, они поднялись на второй этаж. Открыли дверь с табличкой «2С», вошли, поставили сумки и огляделись.
Двухкомнатная квартира была очень даже неплохой. Обойдя все помещения, Пилон заметил:
– Клевая хата. Тут целую бригаду можно разместить, а не только нас двоих.
Вытащив из сумки переданный ему Бриком бумажный пакет, достал оттуда два пистолета «смит-и-вессон». Протянул один:
– Держи. Здесь, на Брайтоне, без шпалера не обойтись.
Осмотрев пистолет, который был в идеальном состоянии, Молчанов спрятал его в карман куртки. Раскрыл свою сумку:
– Теперь моя очередь.
– А что? – поинтересовался Пилон.
– Проверю, нет ли здесь «жучков».
Взял радиодетектор, обошел с ним квартиру.
– Ну что? Чисто? – спросил Пилон.
– Все чисто. «Жучков» нет.
– Так и должно быть. Брик мужик твердый. Пойду посмотрю, что там в холодильнике.
Заглянув через плечо Пилона в открытый холодильник, Молчанов убедился: Брик не обманул. Все пространство холодильника было забито упаковками готовых бифштексов, кругами ветчины и копченой индюшатины, лососиной, консервами с соленьями, сладостями.
– Однако надо порубать. – Пилон еще раз осмотрел продуктовое изобилие. – Сообразим что-нибудь, Петруха?
– Может, сделаем по бифштексу? Я пожарю, это пять секунд.
– Да ну, что возиться. Вот это розовое, что это?
– Лососина.
– Давай ее. И банку с грибами откроем. Ну и беленького, если оно есть, примем на грудь. Как?
Уже изучивший повадки Пилона, Молчанов решил не спорить.
– Ладно, как скажешь. Подожди, я все разложу.
Через пять минут на столе вокруг литровой бутылки «Абсолюта» были расставлены банки с маринованными грибами и малосольными огурцами и тарелки с тонко нарезанной лососиной.
Осмотрев сервировку, Пилон цокнул языком.
– Вот это дело. – Сел. – Давай, Петруха, наливай. Молчанов разлил водку по стаканам. Взяв свой стакан.
Пилон выдохнул воздух:
– Что, с приездом?
– С приездом.
Выпив, они начали есть, – и в это время раздался звонок в дверь. Молчанов посмотрел на Пилона:
– Кого-то ждешь?
– Вообще-то я жду Брика. Но Брик сказал, что зайдет вечером. А сейчас и четырех нет.
Звонок повторился. Молчанов встал:
– Пойду посмотрю.
– Я с тобой.
Подойдя вместе с Пилоном к двери, Молчанов спросил сначала по-английски, потом по-русски:
– Кто там?
– Откройте, – ответил по-русски хриплый мужской голос.
Молчанов посмотрел в дверной глазок. За дверью стояли два человека.
– Я открою, когда скажете, кто вы.
– Слушай, с тобой не говорят. Дай Пилона.
Молчанов посмотрел на Пилона. Тот сказал:
– Ну, я слушаю. Кто такие?
– Объясним, когда откроешь.
Пригнувшись к уху Пилона, Молчанов прошептал:
– Давай их впустим. А тут я с ними разберусь.
Кивнув, Пилон сказал:
– Хорошо, мужики, я вас впускаю. – Открыв дверь, впустил пришельцев.
Войдя, двое осмотрелись. Им было примерно по тридцать лет, они были одеты в тенниски, модные брюки и кроссовки. Один, стриженный наголо, небольшого роста, держал в руке полуавтоматический пистолет АТ-10. Второй, во внешности которого выделялись большая нижняя челюсть и оттопыренные уши, пройдя в гостиную, встал чуть в стороне, сунув руки в карманы.
Посмотрев на Пилона, обладатель автомата спросил:
– У тебя что, только этот «бык», и все?
– Слушай, почему я должен тебе отвечать? – сказал Пилон. – Считаешь, ты держишь бандуру, и ты уже все, хозяин?
Молчанов прикинул расстояние до человека с АТ-10. Получалось примерно три метра. Если ему удастся приблизиться к этому человеку еще на метр, ему хватит пары отработанных движений, чтобы АТ-10 оказался на полу, а человек в отключке.
Сделав еле заметный шажок, сказал:
– Ребята, что вы, в натуре, как не свои. Мы здесь мирно киряем. Если у вас есть чего сказать, давайте сядем вместе, раздавим бутыль, побазарим. – Говоря это, он ухитрился сделать еще два шажка, незаметно сократив расстояние до пришельца почти вдвое. – У вас есть вопросы, мы дадим ответы.
– Слушай, козел, ты глохни, – сказал обладатель АТ-10. – Тебя не спрашивают.
– Ладно, хозяин – барин. – Сказав это, Молчанов нанес страшный удар ребром ладони по руке, держащей автомат. АТ-10 отлетел в угол комнаты, и следующим ударом, прямым в челюсть, Молчанов завалил противника.
Оглянулся. Второй пришелец стоял, по-прежнему держа руки в карманах, – просто не успел их вынуть. Пилон, вдавив ему в живот ствол «смит-и-вессона», сказал:
– Петруха, будь друг, поищи, может, здесь есть какие веревки. Надо связать этих козлов и узнать, кто их послал.
Осмотрев квартиру, Молчанов нашел бухту упаковочного скотча.
Через десять минут оба, лопоухий и остриженный наголо, сидели на стульях с замотанными скотчем руками и ногами. Обладатель АТ-10 еще не пришел в себя, его голова безвольно свешивалась на грудь, но лопоухий вполне владел собой. Он делал вид, что не обращает внимания ни на Молчанова, ни на Пилона.
Подойдя к нему, Пилон сказал вкрадчиво:
– Голубь, я с тобой сначала буду по-хорошему. Ты мне говоришь, кто вы такие, кто вас послал и зачем. И откуда вы узнали, что я, Пилон, живу на этой хазе. И все будет чин чинарем. Волокешь? Это, голубь, называется по-хорошему.
– Срал я на тебя, Пилон. Я тебе ничего не скажу.
– А ты храбрый… – Голос Пилона оставался таким же вкрадчивым. – Очень храбрый.
– Я говорю, срал я на тебя, Пилон. Делай со мной что хочешь, я буду кучумать.
– Голубь, я правильно понял: я могу делать с тобой что хочу?
Лопоухий ничего не ответил.
– Ну вот, – Пилон посмотрел на Молчанова, – ты подтвердишь, что он сказал, – я могу делать с ним что хочу?
– Подтвержу.
– Тогда лады.
Пилон ушел на кухню. Вернулся он с кухонным ножом, отточенным как бритва, и с точильным камнем.
– Голубь, смотри, это бебут. Очень острый. Но я его еще малость подточу.
Начал точить нож. Закончив, сказал:
– Голубь, что тебе отрезать? Ухо?
Лопоухий сделал вид, будто не слышит.
– Не, ухо для тебя, голубь, будет слишком хорошо. Петруха, помоги-ка мне спустить ему шкары. И трусы, если они у него есть.
– Сейчас.
Вдвоем они спустили с лопоухого штаны и плавки. Когда Пилон поднес нож к его гениталиям, связанный заерзал.
Лицо Пилона изменилось, он оскалился:
– Сука рваная, подлюка глотная, петух вонючий… Ты срал на меня? Говори, сука, срал? Говори, или я тебе сейчас для начала одно яйцо порушу? Срал или нет?
– Н-нет… – выдавил лопоухий. – Убери штоф, я все скажу… Убери, слышишь… Я все скажу, все…
– Говори все, сука, или я сейчас отрежу тебе яйца и заставлю съесть. Кто тебя послал? – Пилон сделал вид, что поворачивает нож.
– Волох… – Лопоухий продолжал ерзать, уходя от ножа. – Волох и Влас…
– Ага, Волох и Влас. Зачем?
– Велели взять тебя на храпок. Чтоб ты уехал.
– Ага… А кто донес, что я на этой хате? Брик?
– Нет, не Брик…
– А кто? Говори, пидор, или яйца отрежу.
– Гоша…
– Гоша… А сам ты кто? Кликуха какая?
– Колун.
– Понятно… А второго как кличут?
– Сема Живодер.
Посмотрев на Молчанова, Пилон положил нож и точило на подоконник.
– Ладно, оставлю тебе яйца. Петруха, заклей им хохотальники, чтоб хавать не мешали.
– Сейчас. – Молчанов заклеил обоим рты скотчем. – Мне нужно их щелкнуть, для дела. Чтобы помнили, что они на крючке.
– Так щелкни.
– У него ж шкары спущены.
– Ну и что? Щелкни так, без чешуи получится клево. Молчанов достал из сумки «Поляроид», снял связанных с разных точек. Изучив фотографии, Пилон сказал:
– В мазу. Ладно, давай за стол. Мы ж с тобой закусывали, так давай продолжим. Порубаем, кирнем, к этому времени как раз подвалит Брик. Пусть посмотрит, какую он нам дал клевую хазу.
Сев за стол, они продолжили трапезу. Сема Живодер, сначала сидевший неподвижно, вдруг начал вращать глазами и мычать. После очередной стопки Пилон, посмотрев на него, сказал:
– Сука, будешь гундосить, обломаю бутылку о котелок. После этих слов Сема Живодер затих.
В пять часов в дверь позвонили. Посмотрев в глазок, Пилон сказал:
– Брик, один. Впущу его.
Войдя в квартиру, Брик некоторое время разглядывал связанных. Посмотрел на Пилона:
– Как они здесь оказались?
– Знаешь их?
– Знаю. Это Колун и Сема Живодер. Откуда ты их взял?
– Я их ниоткуда не взял, они сами взялись. Что интересно, с педальным шпалером. – Пилон кивнул на валяющийся в углу АТ-10. – Хорошую хазу ты нам подсуетил.
– Пилон, я в толк не возьму, откуда эти гниды могли здесь появиться.
– Они говорят, им нас вложил Гоша.
– Гоша?
– Да. Так они говорят.
– Убью гада. Зачем они приползли?
– Говорят, их послали Волох и Влас. Велели взять меня на храпок. Чтоб я, в натуре, отсюда отвалил. Не мешал им жить.
– Суки. – Подойдя к Семе Живодеру, Брик ударил его в челюсть так, что тот вместе со стулом повалился на пол. – Сука, Сема, я же сейчас тебя кончу на раз… Я из тебя форшмак сделаю…
Повалив таким же ударом Колуна, Брик начал избивать обоих ногами. Понаблюдав, Пилон взял его за плечо:
– Брик, подожди… Да, Брик, остынь, кому сказали…
Разъяренный Брик посмотрел на него:
– Убью сук… Форшмак сделаю…
– Не нужно ничего из них делать, они и так обхезались.
– Пусть хезают, мне срать на это…
– Подожди, Брик. Крутится у меня в котелке, что мы должны их сейчас отпустить.
– Отпустить?
– Да. Мне нужны Волох и Влас, остальное мне до фени. Пусть скажут Волоху и Власу, что я хочу устроить сходняк на нейтральной полосе. И чем скорее, тем лучше.
Помолчав, Брик достал платок. Вытер вспотевший лоб.
– Ладно, дело твое. Только подожди, я позвоню Гоше. – Достал сотовый телефон, набрал номер. – Гоша, это я. Как там вообще? Порядок? Слушай, подъезжай туда, где мы с тобой были вчера. И подожди меня. Есть дело.
Спрятал телефон.
– Забью ему сейчас масленок в трубу. И оставлю гнить. Тварь продажная, так меня кинуть.
– Петруха, будь друг, прошмонай их, – сказал Пилон. – И, если все чисто, развяжи.
Подняв с пола АТ-10, Молчанов вытащил из пистолета-автомата кассету. Положил автомат и кассету на подоконник, методично обыскал связанных. У Семы Живодера в специальном кармане в брюках нашел нож, у Колуна – пистолет «байонн», засунутый под носок у щиколотки. Вытащил из «байонна» обойму, положил пистолет и обойму на подоконник рядом с автоматом, после чего разрезал ножом скотч на руках и ногах пришельцев и снял закрывающие рот нашлепки.
Лопоухий Колун, встав, торопливо натянул на себя плавки и штаны. Сема Живодер смог только сесть на корточки, скрючившись и держась за бок. Похоже, по этому месту Брик ударил его с особой яростью.
– Суки, кто вас просил лезть куда не надо? – сказал Брик. – Вам же теперь конец.
Колун и Сема Живодер промолчали.
– Чего ждете, голубки? – Пилон вздохнул. – Топайте и скажите Волоху и Власу, что мне нужно устроить с ними сходняк. Пусть не торопятся, день-два я могу подождать. Раз Волох и Влас знают мой адрес, значит, знают и телефон. Пусть позвонят и скажут, когда они могут. И сообщат, где, сколько их будет и прочее. Не дозвонятся сюда, пусть позвонят Брику. Все. Петруха, выпусти их.
Молчанов открыл дверь. Подождав, пока Колун и Сема Живодер выйдут, прикрыл ее.
– Пилон, сука буду, я со стыда сгорю, – сказал Брик. – Ты ж знаешь, я баланду никогда не травил.
– Знаю. Я к тебе, в натуре, не в претензии.
– Сучонка этого, Гошу, я сейчас прижмурю. На раз. Пилон, как договариваемся?
– А что договариваться? Давай ждать, когда нарисуются Волох и Влас.
– Может, мне вам, чтобы скучно не было, подогнать сюда пару телок?
– Брик, года не те, мне никаких телок уже не нужно, я оттелился. Петруха – другое дело.
Брик посмотрел на Молчанова:
– Как?
– Брик, спасибо, обойдусь.
– Так скучно ж вам одним будет.
– Сегодня посмотрим телик, а завтра, может, ты покажешь нам город, – сказал Пилон. – Ты ж здесь бугор. Как?
– Договорились, завтра утром я сюда подойду. Тогда все, ребята, я делаю ноги.
– Давай, – сказал Пилон. – А мы с Петрухой посмотрим телик. К тому же мне что-то спать хочется, глаза слипаются.
– Понятно, что спать хочется, – заметил Брик. – В Москве уже час ночи.
Через пятнадцать минут после того, как Брик ушел и они уселись перед телевизором, Пилон захрапел прямо в кресле. Воспользовавшись этим, Молчанов с помощью «Поляроида» сфотографировал его с нескольких точек. Затем, растолкав, объяснил, что гораздо лучше лечь в кровать.
Он продержался еще час – после чего, выключив телевизор, тоже лег спать.
