Горячие струи воды омывали тело Милены, отскакивали от синей пластиковой занавески, закручивались воронкой и исчезали с легким журчанием в отверстии ванны. Милена с остервенением терлась мочалкой и старалась заставить себя не думать ни о чем. Но проклятые мысли все равно лезли в голову.

"Ты хочешь его, хочешь. Ты сделаешь это по собственному желанию, никто тебя не заставляет. Тебе все понравится, ты будешь довольна, ты захочешь еще".

Это – лишь один из внутренних голосов, самый громкий, пытающийся заглушить все остальное. А вот и еще один: "Вадим тебе не нравится. Больше того – он тебя пугает. Он не только туповат, есть в нем еще и что-то подозрительное, и даже подлое. И откуда у него столько денег? Он не похож на человека, который может зарабатывать кучу бабок своими руками или своей головой. Точнее – зарабатывать честно. Скорее всего, он какой-нибудь бандит. Нет, на бандита тоже не похож. Значит, жулик. И манера разговора у него – как у жулика. Он не просто говорит – он "разводит" клиента.

Мила решительно мотнула головой, разогнала все голоса по тюремным камерам подсознания – пусть посидят, подумают о своем наглом поведении. Тоже мне, советчики нашлись. Она и сама как-нибудь разберется. Она уже большая девочка.

Мила нажала на кран, душ выключился и замолк, и она сразу же услышала голоса в коридоре.

– Алекс, ну я тебя честно прошу, давай попозже, а? У меня сейчас девушка, понимаешь? Ну давай через пару часов…

Это голос Вадима, понятно.

– Девка у тебя?! Ты на самом деле бабу сюда притащил?! Ты что, в конец охренел?! Дебил!!! Нет, Костян, я больше так не могу! Твой кретин Вадя меня в гроб загонит!

Так-так… Голос чужой и не слишком ласковый. Значит, это она, Милена – девка, она же баба. Спасибо, мальчики, очень приятно такое слышать.

Милена откинула занавеску, кинула взгляд на дверь ванной. Ну да, конечно. Ни крючка, ни задвижки. Мы такие богатые, двести баксов на шведский смеситель для нас не деньги, а вот шпингалет за десять рублей – на этом мы, уроды, обязательно сэкономим. В конце концов, от кого нам прятать свои физически совершенные дебильные телеса?

– Сколько я этому идиоту говорил, чтоб он сюда, на эту хату, никого ни ногой! – продолжал меж тем вопить голос неведомого Алекса. – У тебя, Вадя, вообще мозги есть, или одно только говно в башке? Ты русский язык понимаешь? На кой хрен ты сюда блядей таскаешь?

– Нет, ну подожди… – голос Вадика утратил былую самоуверенность. – Алекс, ну я тебе четко говорю… зачем ты так? Это моя девушка… невеста, я жениться на ней хочу. Ну чо ты так, я разве когда против тебя пёр? Ну, что, вот разве нельзя, к примеру, сейчас чтоб пару мне часов дать? Я честно, безо всяких, все нормально будет…

– Она в ванной, – глухо сообщил третий голос, принадлежащий, очевидно, некоему Костяну.

– Дай-ка я на нее посмотрю, что там за невеста! – гаркнул Алекс.

– Стой! – завопил Вадик. – Стой, сука, куда пошел?

И тут же сдавленный крик и звук чего-то тяжелого, упавшего на пол. Обомлевшая, оцепеневшая от ужаса Милена вынырнула из ступора, шагнула из ванны, потянулась к полотенцу, висевшему на крючке, привинченному к двери. И не успела. Дверь распахнулась, и перед ней предстал блондинистый коротышка в очках, багровый от злости.

– Ни хрена себе! – закричал он. – Костян, ты знаешь, кто у этого придурка невеста? Милена Серебрякова! Мартышка собственной персоной! Голяком! Нет, ты представляешь?!

Мила взвизгнула и рванула полотенце на себя, с треском оторвав петлю, цепляющуюся за крючок. Коротышка-Алекс цапнул полотенце мясистой лапой – несколько секунд они соревновались в перетягивании, но победила сила и полотенце полетело в сторону, на пол.

– Закрой дверь! – ледяным голосом произнесла Милена. – Что ты глаза-то вылупил? Голых девчонок никогда не видел?

– Тебя – видел, – сказал Алекс. – Имел счастье наблюдать тебя вчера по телевизору. Хотя, конечно, это не ты была – я имею в виду ниже шеи. Видеомонтаж, подстава. Но я смотрю, довольно похоже получилось.

Он стоял и ощупывал Милену глазами, пальцы его возбужденно шевелились. Мила начала покрываться гусиной кожей – и от холода, и от страха. Она хотела прикрыться хоть чем-то, но не делала ни единого движения – боялась спровоцировать блондина. Он был перегрет, здорово перегрет.

– Послушай, – сказала она, – давай сделаем так: я уйду отсюда сейчас и никогда больше здесь не появлюсь. Забуду про то, что это место вообще существует. Вадим привез меня сюда без моего разрешения, я была пьяна…

– Неправильно ты со мной говоришь! – заявил коротышка. – В твоих словах нет должного почтения, мелкая голая тварь! А ну-ка встань на колени и склони голову перед высшим существом!

В отличие от Вадима, Алекс не был тупым. Он был психом с манией величия. Боже мой, ну почему с каждым разом она вляпывается во все большее дерьмо?

– Вадим! – задыхаясь, крикнула Милена. – Ну скажи ему… Он ненормальный!

– На колени, рабыня! – прорычал Алекс, и залепил Милене пощечину. Мила отлетела в сторону, стукнулась голенью о край ванны, едва удержалась на ногах.

Рабыня… Он сказал "рабыня"! А еще сказал «высшее существо»…

В тот же миг Вадим появился из коридора и набросился на Алекса. Первый его удар сшиб с носа коротышки очки, второй, поддых, отправил Алекса в нокаут. Алекс скорчился на полу, застряв головой между биде и унитазом. Вадим добавил ему еще раз босой пяткой по ребрам, а потом поднял полотенце и протянул Милене.

– Мил, ну ты извини, что так получилось, – сказал он шепелявя, еле двигая разбитой в кровь губой. – Я тебе все объясню…

Щека Милены горела от удара, медленно распухала. Она молча обмотала вокруг себя полотенце, обошла Вадима и двинулась к выходу из ванной. И обнаружила, что там стоит длинный тощий тип с безысходно мрачной вампирской физиономией, с темными кругами под глазами, в черном плаще, наброшенном на плечи.

– И что же ты ей объяснишь, мудила Вадик? – холодно спросил тип. – Ну-ка, начинай объяснять прямо сейчас. Хочу посмотреть, как ты выкрутишься.

– Нет, ну ладно, Костян, – заволновался Вадим, боевой пыл слетел с него в долю секунды. – Она тут вообще не при чем. Она сейчас уйдет, а мы сами во всем разберемся…

– Ты зачем Алекса ударил? Я же тебе говорил – не смей его трогать!

– Он достал уже своими заскоками…

– Это ты всех достал. Иди и подними его. И приведи в порядок.

– Давай лучше ты, Кость… А я Миле одежду дам.

– Я сам ей займусь. Иди подними Алекса. Если с ним что-то случится, башку тебе оторву.

– Ты – башку?! Мне?! – сорвался вдруг на крик Вадик. – Да вы без мой башки хрен сделаете! На моей башке вообще все завязано! Оборзели уже оба! Забыли, кому всем обязаны? Слушай, я тебе честно говорю – если вы Милу еще хоть пальцем, то я всё, с вами завязываю. Полностью!

– Ага, – мрачно сказал Костян. – Смотри, болван.

Мила не успела увернуться. Длинная костлявая рука выпросталась из-под полы плаща и схватила ее за волосы. Вторая рука сорвала с нее полотенце. Вадим немедленно бросился в атаку, но Костян легко уклонился, швырнул Милену в сторону – так, что она пролетела юзом через полкоридора, и занялся Вадимом. Начал избивать его сосредоточенно и деловито. Вадим дрался не так уж и плохо, но Костян, похоже, был в этом деле настоящим профессионалом. Мила медленно отползала по полу, не в силах оторвать взгляд от жуткого зрелища. После нескольких прямых в голову Вадим уже поплыл, потерял ориентацию, но верзила в плаще не давал ему упасть, держал левой рукой за грудки, а правой наносил удар за ударом. В конце концов он решил, что достаточно, разжал пальцы и окровавленный Вадик мешком рухнул на пол.

Костян повернул голову к Милене, манерным движением откинул длинные черные волосы со лба и облизал губы острым розовым языком.

– Теперь я займусь тобой, девочка, – сказал он.

Мила была уверена, что он изнасилует ее. К сожалению, она ошиблась. Было бы гораздо лучше, если бы Костян просто изнасиловал ее. Но, похоже, он получал истинное удовлетворение, пуская в ход кулаки, а не член.

Год назад ей здорово досталось, но так, как сейчас, ее не били никогда в жизни. Она даже представить не могла, что могут так бить, что может быть так больно. Она кричала, извивалась на полу, пытаясь увернуться от ударов, закрывала голову руками. Тощий садист обрабатывал ее методично и безжалостно.

И все-таки Миле повезло. Она потеряла сознание уже после пятого или шестого удара. Выпала из отвратительного мира в спасительную бесчувственную тьму.

Голоса появились в ее голове не сразу, постепенно, прорвались сквозь оглушительную, грохочущую боль, напомнив о том, что она до сих пор, к сожалению, жива.

– Как ты думаешь, прямо здесь помрет?

– Черт его знает. Не хотелось бы. Как мы ее тогда отсюда вытащим? Резать на куски придется и по частям… Кровищи по колено будет, отмывай потом.

– Вадю заставим отмывать. Натворил дел, идиот, вот пусть он ее и режет. Пусть сам разделывает свою невесту. Надо ж, так засветиться.

– Ладно, пока не засветились. Если мы эту телку удачно закопаем, все обойдется.

– А может, сжечь ее?

– Нет, ты что? Знаешь, сколько вонищи будет? Говорю тебе – закопать, только поглубже. И лучше разные куски в разных местах. И зубы все надо выбить. Я читал, что трупы по зубам опознают.

– Ее искать будут, сто пудов тебе говорю. Их в этом "Кенгуру" с Вадей тыщу раз видели. Выйдут на него, вот точно тебе говорю. Фоторобот сделают, в розыск объявят.

– Вадю придется убрать.

– Совсем?!

– Ты что, долбанулся? Как мы без него? Внешность ему изменим, спровадим подальше из города. Полгодика посидит взаперти, а там, глядишь, все забудут.

– Ладно, что-нибудь придумаем…

Мила попыталась открыть глаза, но свет взорвался в мозгу осколочной гранатой, заставил желудок мучительно сжаться и извергнуть содержимое.

– Опять блюет, – резюмировал один из голосов. – Все уже здесь провоняла. Зря ты ее так отмудохал, Костик. Ни то ни се теперь – и своими ногами пойти не сможет, и помирать никак не подохнет.

– Ладно, Алекс, извини. Не удержался… Надо было душу как следует отвести. Если бы я ей по полной не навешал, то все бы Ваде досталось. А так его только чуть-чуть. Наказал, чтоб в следующий раз умнее был.

Да… Если Вадика – чуть-чуть, то как же тогда ее… Мила пошевелилась, попыталась облизать распухшие, саднящие губы. Не получилось – язык был сухим, как деревяшка.

– Пить… – едва слышным шепотом.

– Слышь, она чего-то говорит.

– Пить, говорит.

– Дать ей?

– Дай. Чего ж не дать. Пивка возьми холодного – быстрее в себя придет.

– А потом она этим пивом снова нам все заблюет.

– Слушай, а давай ей по вене дозу пустим. Небольшую, чтоб только кайф поймала и в себя маленько пришла. Она ведь сейчас просто никакая, ты ее даже напоить не сможешь, у нее вся морда разбита.

– Давай, хорошая мысль! У тебя чего есть?

– Омнопон, пара ампул.

– Заныкал-таки, хитрожопый? Ладно… Стекло – классно, варить не надо.

Голоса удалились, через пару столетий вернулись снова, теперь к ним добавились осязательные ощущения – слабые, забитые фоном общей боли. Милена почувствовала, как ей перетягивают жгутом плечо, как игла входит в вену. А потом горячая волна побежала по всему ее телу, смывая муку и принося облегчение.

– О, гляди как встряхнулась. Смотри, кайф ловит. Может, нам тоже ширнуться по маленькой?

– Я те ширнусь! – голос Костяна. – Сказал же, еще раз узнаю, что ты колешься, притопчу на месте!

– Ладно, ладно, Кость, я так… Пошутил.

– Шутник, блин… Смотри, глаза открыла.

– Как себя чувствуешь, девочка? – спросил Алекс.

– Плохо… За что вы так меня?..

– Ты не в курсе?

– Нет.

– Врешь, маленькая дрянь, – губы Алекса надменно скривились. – Не люблю, когда врут, запомни это. Я разговариваю с тобой, с ничтожной, недостойной мразью, хотя мог бы шлепнуть тебя давным-давно. Цени это, шлюшка. Даю тебе последнюю возможность высказаться.

– Ничего не понимаю… – прошептала Милена. – Чего вы от меня хотите?

Она уже понимала. Начала догадываться сразу, как только этот желтоволосый уродец произнес слово "рабыня", а теперь ее догадка перешла в уверенность. Она уже слышала те словосочетания, что произносили сейчас его толстые розовые губы.

– Я хочу, чтобы ты сказала нам, кто мы такие! – громко произнес Алекс.

– Не знаю.

– Неправильный ответ, попытка не засчитана. Даю тебе еще одну попытку, последнюю. Если будешь врать дальше, Костя будет отрезать тебе пальцы. По одному за каждое лживое слово.

– Креаторы, – сдалась Мила. – Вы – креаторы.

Она уже встречалась с Алексом. В виртуальном пространстве он выглядел вовсе не низкорослым толстячком, там он был громилой в ассирийской одежде, с бесстрастным лицом голема. Что ж, имея способности креатора, в виртуале он мог создать себе любое тело и любое лицо. Но бред величия пер из него и там и здесь, выдавая с головой.

– Видишь, Костя, какая умная девочка нам попалась! – поднял палец Алекс. – Схватывает все на лету. Наше счастье, что ты ее не укокал до смерти, потому что нам есть о чем поговорить. Потрепаться по-дружески, душевно. Ты ведь не против, Милена Серебрякова?

– О чем?

– Само собой, не о тебе. О тебе мы и так все знаем. Кстати, ты сама подставилась. Не вылезала бы как дура в своем попсовом шоу, никто бы на тебя внимания не обратил. Нет, понадобилось ей, видите ли, резать правду-матку в глаза. Причем, обрати внимание, мы с тобой церемониться долго не собирались. Мы люди гуманные, овец режем с первого раза, сразу насмерть. И если бы тебе повезло, ты давно уже лежала в гробу – тихо и мирно. Но тебе не повезло, девочка. Какой-то ушлый гад влез во все это дело и отбил тебя у нас. Затем он заблокировал твой комп так, что мы больше не смогли в него забраться. Потом умудрился найти бабки, которые мы красиво сперли с твоего счета, и вернул их обратно. Наконец, вчера он подпортил нам эстетическое удовольствие – мы с таким наслаждением наблюдали, как ты трясешь голой задницей в Интернете, а он взял и все затер. Скотина, варвар! Испоганил нашу качественную работу. И вот результат: ты лежишь тут с переломанными костями вместо того, чтобы уже неделю порхать в раю с такими же, как ты, ангелочками. Ну, скажи честно, ведь это настоящее свинство со стороны твоего приятеля?

– Он мне не приятель. Сам появился. Я его не просила.

– Кто он такой?

– Креатор.

– Об этом я догадался, девочка. Ты мне имя его скажи.

– Принц Англии.

– Что?!

– Принц Англии.

– Меня не волнует, каким ником он обзывается, – раздраженно сказал Алекс. – Ты мне имя его скажи, фамилию.

– Я не знаю о нем ничего. Вообще ничего. Он очень осторожен.

– Ты хоть разговаривала с ним?

– Да. Всего два раза. Голос у него синтезированный, а выглядит он как пластилиновый негр… Ты сам его видел.

– Видел… – Алекс крякнул, вспомнив свое молниеносное поражение в виртуальном поединке. – Ну, и чего он тебе говорил?

– Что он вас, креаторов, ненавидит. Что вы – сосунки по сравнению с ним. И что скоро он вас всех раздавит как клопов.

– Сам он сосунок, – глухо сказал Костян. – Хорохорятся тут всякие… Если б мог нас достать – давно бы это сделал. Но кто ж он такой, все-таки? Может, это ФСБ что-нибудь крутит?

– Не, это ерунда, – заявил Алекс. – Если бы у фээсбэшников свой натуральный креатор был, они бы давно нас накрыли. Это кто-то из диких. Говорю тебе, Костик, надо нам с "Птицеловами" объединяться. Тогда мы точно всех диких запеленгуем и вырубим.

Из короткого разговора, произошедшего далее между Алексом и Костяном, Милена поняла следующее: в Нижнем Новгороде существовало как минимум две банды креаторов, враждующих между собой. Команда Алекса величала себя "Упырями", и именно она занималась нападением на подростков и прочими видами электронного вымогательства. Конкуренты – "Птицеловы" специализировались на хакерском грабеже банков. Кроме того, время от времени в сети обнаруживались следы присутствия креаторов, не принадлежащих ни к каким группировкам. Сколько их было, определить не было никакой возможности. Их-то Алекс и называл "дикими".

– Ладно, все ясно, – подвел итог Алекс. – Пора закругляться, девять вечера уже. Как там Вадя?

– Дрыхнет. Бутыль водки усосал от расстройства, я ему еще таблетку снотворного туда залудил для эффекта.

– Угу. С ним завтра разбираться будем. Слушай, Мила, ты хоть догадываешься, как это все так с тобой получилось?

– Не знаю… Вообще ничего не понимаю.

– Ты будешь смеяться, но все это – чистая случайность. Вадик нам все сегодня рассказал – раскололся, конспиратор. Он увидел тебя по телику и втюхался без памяти. То есть так, понимаешь, сразу – стрелой Амура в сердце и навылет. И нам про это, само собой, ничего не сказал. А поскольку мы с Костей в это время начали охоту на тебя, то глупый Вадя решил втихаря разрулить ситуацию по-своему. Таскался за тобой по улице, пока не получилось познакомиться в баре. Потом он собирался приручить тебя к себе, и увезти куда-нибудь подальше. Удрать от нас, проще. Но, поскольку приручаться ты никак не хотела, то он просто тупо надеялся, что все как-нибудь обойдется. Вот и донадеялся. Можешь сказать ему спасибо.

– Что будет дальше? Вы убьете меня?

– Ты умная девочка, Милена?

– Не знаю. Нет, наверное. Была бы умной – не попалась бы так по-идиотски.

– Если умная, то слушай внимательно. Мы сейчас ноги отсюда будем делать. Вместе с тобой. Убивать мы тебя не собираемся – если бы хотели, давно бы убили. Ты нам нужна. Догадываешься, зачем?

– Принц Англии.

– Правильно! Соображаешь. Так вот, слушай меня, умная девочка Мила: твоя задача очень проста – выйти сейчас с нами из дома, сесть в машину и уехать. При этом не надо орать, звать на помощь или пытаться убежать. Потому что если ты будешь вести себя неправильно, ты немедленно получишь от Костика нож до самой селезенки. Он у нас специалист грамотный, немедленный смертельный исход гарантирует. Если же будешь паинькой, мы отвезем тебя в симпатичный загородный коттеджик, и будешь там жить с нами, пока твой дружок Принц не объявится.

– А дальше?

– Дальше увидим. Может, ты к этому времени настолько нас очаруешь, что мы без тебя уже жить не сможем. – Алекс похлопал Милу по голому бедру. – Все будет от тебя зависеть, девочка. Постараешься?

Ложь чистейшей воды. Вряд ли Миле было суждено прожить больше нескольких часов. Вывезут ее за город, там же и убьют, и на месте закопают. Удобно – не надо возить в машине мертвое тело. А Принц… Вряд ли он действительно интересует "Упырей". Он для них – мелочь, досадная, но незначительная помеха.

– Я буду вести себя хорошо, – сказала Мила. – Не убивайте меня.

Она уже ни на что не надеялась. Она думала о своей смерти вяло, почти равнодушно. Наркотик, гуляющий в крови, притуплял чувства.