Глава 9

Я притворился, что не замечаю никаких невербальных сигналов, идущих от Баллу, Лагардиа и Мариссы. Все трое выглядели потрясенными. Я кивнул Майло.

– Спасибо за терпение. Дальше мы сами, – объявил он.

Вместе с Баллу и Лагардия мы вышли из дома и повернули к бронзовому «Ягуару». Лагардия направилась к белому «Инфинити», а Марисса Кори, далеко опередив всех, резво выскочила со стоянки на красном «БМВ», развернулась и, подняв облачко пыли, рванула к сторожке.

– Ух ты, гонщица, – сказал Баллу. – Так что, лейтенант, начнем?

– Пока еще нет, сэр.

– А когда?

Майло кивком указал на фургон криминалистов. Два эксперта уже вышли, достали свои кейсы и шли в нашу сторону.

– Ага. «Си-эс-ай – место преступления»?

– Да-да, как в этом сериале, – подтвердил Майло.

– Думаете, здесь действительно случилось что-то нехорошее? Я к тому, что там ведь и не было ничего, кроме продуктов. Может, это просто шутка такая?

– Не исключено, но проверить надо.

– Вы можете хотя бы приблизительно определить, когда нам разрешат войти?

Эксперты уже подошли к нам, двое молодых мужчин за двадцать каждый.

– Уголок для завтрака в конце кухни, – сказал им лейтенант. – Я сейчас буду, скажу, что делать.

– Так вы можете… – снова начал Баллу.

– Нет, сэр.

– У Кэнди очень плотный график.

– Буду иметь в виду.

– Рынок неустойчив, лейтенант, время решает все.

– До свидания, сэр. – Майло открыл водительскую дверцу «Ягуара».

– Вот дерьмо, – выругался Баллу. – Я-то думал, все будет легко и просто.

– Добро пожаловать в клуб, болван, – провожая машину взглядом, бросил Майло.

Мы вернулись к дому. Вышедшим оттуда Бинчи и Риду лейтенант сказал, что они свободны. Экспертам он поручил тщательно проверить сначала уголок, а потом и всю кухню. Один криминалист был высок и худ, второй – на голову ниже и еще худее. Объединяли их также щетинистые эспаньолки и очки.

– Огроменная площадь, – сказал Высокий. – Я бы предпочел бедненькую жертву в однокомнатной дыре.

– Не вижу никакой жертвы, старик, – сказал Низкий. – Нам здесь продукты надо проверить.

Высокий огляделся.

– Можем проторчать тут целый день.

– Если проголодаетесь, – сказал Майло, – я позвоню, чтоб привезли еду.

– Смешно. Ха. Я за мексиканскую, – сказал Низкий.

– А я за то, чтобы закончить до обеда, – сказал Высокий.

Мы с Майло вышли из дома. Прислонившись к опустевшему загону, лейтенант потер ладонью лицо и посмотрел на небо.

– Ты знаешь, и я знаю. Ну разве мы не везунчики?

Пауза.

– Дело Хеннепин?

Стёрджис выругался.

– Как, черт возьми, такое может быть? Кто-то вознамерился свести меня с ума?

Он вдруг сорвался с места, подлетел к своей машине, хлопнул по багажнику так, что покраснела ладонь, и вернулся с видом человека, готового совершить любое злодеяние.

– Сначала лосось, теперь эта чертова куриная грудка…

– В представлении мужчины – девчоночья еда.

– И что это значит?

– Низкое содержание жира, много белка, скромные порции. – Я и сам не знал, говорю это всерьез или шучу. Майло, во всяком случае, ничего смешного не видел.

– Перестань, Алекс. Какого черта… Думаешь, кто-то проникся ко мне теплыми чувствами? Бедняжка Урсула была всего лишь пешкой? Я вот о чем – откуда они знали?

Мне вспомнился его любимый, наклеенный на бампер стикер: Враги есть даже у параноиков.

– Может быть, Хеннепин и Кори как-то связаны.

– Бухгалтерша и миллионерша?

– Миллионершам нужны бухгалтеры. Кто был бухгалтером у Урсулы?

Лейтенант ответил мгновенной, пугающе жестокой улыбкой.

– Думаешь, наверное, что поставил меня в тупик, но на самом деле ответ уже готов, потому что я целую чертову неделю разбирался в ее и Ричарда финансах. Так вот, она работала не с боссами Хеннепин. Не с Гроссами. Нет, сэр, налогами «Уррич Лтд.» занималась некая фирмочка, расположенная в том же здании, что и контора Феллингера.

– Действительно.

– Что?

– Я только предполагаю, но, может быть, связующее звено – здание. Что, если Хеннепин была там по какой-то причине – выполняла поручение Гроссов – и попалась на глаза тому же хищнику, который охотился за Урсулой?

– Выходит, все, над чем я работал по Урсуле – денежный мотив, Ричард, какой-нибудь обиженный бойфренд, – было пустой тратой времени, а просто где-то на Аллее Звезд обитает психопат, высматривающий случайную жертву?

Только не случайную, подумал я, но ничего не сказал.

– Отлично, прекрасно, фантастика! Призрак офисного здания? Даже если допустить наличие в этом какого-то смысла, зачем ему душить и потом резать и колоть одну жертву, ждать четыре с лишним месяца, а потом расстреливать другую?

– Ну…

– Ты скажешь, что это его подпись, но не почерк, так?

Я улыбнулся.

– Так под чем этот парень ставит свою подпись? Под кулинарными радостями? – не отставал Майло.

– Возможно, несколько минут назад на это и наткнулась Марисса. Гордость собственника.

– Он готовит блюдо, таким образом овладевая жертвой? Но почему? В чем тут фишка? Мамаша держала его впроголодь в колыбели? Недокармливала грудью?

Лейтенант снова отошел в сторону, остановился на середине дороги и сложил руки на округлой, как бочка, груди. Словно бросал вызов еще не появившейся машине.

Она так и не появилась. И даже звука не послышалось, кроме птичьего щебетания. Красивое место. Урсула Кори уехала отсюда с надеждой на чудный день, с желанием сделать приятное детям. Уехала, чтобы умереть на сыром от машинного масла асфальте…

Вернулся Майло.

– Им не обязательно должен быть кто-то, приходящий в здание регулярно. Люди приходят и уходят. Достаточно бывать там время от времени. Это, кстати, объясняет и четырехмесячный перерыв между жертвами.

– Рид изучал записи. Никто подозрительный в то утро не входил и не выходил?

– Что в твоем понимании означает «подозрительный»?

– В случае с водителем, например, – номер, за которым тянется уголовный след. Если на своих двоих – кто-нибудь мерзкий, осторожничающий.

Я промолчал.

– Ладно, – сказал Майло, – только время зря теряем. Есть предложения получше, гений?.. А, извини, ты последний, на ком мне следует срываться. Просто у меня от этого голова раскалывается.

– У меня тоже.

– Господи, надеюсь, дело не в здании… Там ведь даже список работников составить невозможно – люди приходят и уходят.

Он повернулся к дому.

– А пока у меня как будто пищевая диорама перед глазами. Куриная грудка и… угадай-ка, где еще нет камеры наблюдения?

– В доме.

– В доме – это само собой, но, что еще важнее, на въезде. Зачем им вообще ворота, если там сидят люди без всякого опыта, мимо которых любой может пройти, что, очевидно, и случается постоянно. Особенно с наступлением темноты. Взял корзину для пикника – и иди, никто тебя не остановит.

– Ему нужно было попасть в дом, – напомнил я. – Сигнализация установлена?

– Марисса не помнит, так что, скорее всего, нет. Но и следов взлома тоже нет, а значит, можно предположить, что дверь оставили незапертой. Место спокойное, безопасное и все такое.

– Знать о слабой системе безопасности может только тот, кто хорошо знаком с поселком. На воротах сейчас охранник. Когда он заступил на дежурство?

– В восемь утра, но после восьми вечера в сторожке уже никого не было. Логично, да? Я отправил Шона и Мо опросить соседей – не появлялись ли чужаки, необычные автомобили, не проходил ли кто-то по дороге… Ничего.

– Дома здесь стоят далеко от дороги, и чтобы заметить кого-то в темноте, нужно специально присматриваться, – сказал я. – Есть какие-нибудь признаки того, что продукты готовили в доме?

– Как и в случае с Хеннепин, никаких следов не осталось, хотя он и воспользовался теми тарелками и столовыми приборами, которые были на кухне. Так что он либо приготовил блюда заранее, либо убрал за собой все до последней крошки. – Майло неразборчиво выругался. – Пришел, увидел, обслужил.

– Марисса сказала, что у отца ключа не было, но Баллу утверждал прямо противоположное. Ты уж выясни, откуда Ричард его взял.

– Вообще-то, дружище, эту информацию я могу предоставить, потому что после звонка Мариссы позвонил Ричарду. Согласно его версии, он, когда решил продать дом, приехал сюда и взял ключ из тайника, устроить который они с Урсулой договорились на всякий случай. – Майло вытянул руку. – Вон там, в амбаре. Но не спеши радоваться. Ричард на два дня уезжал в Сан-Диего. И я не просто поверил ему на слово, но и получил подтверждение из «Манчестер Гранд Хайятт». Расшифровка магнитной карточки-ключа показала, что прошлым вечером его не было в номере с половины восьмого до десяти, но чеки из бара и ресторана свидетельствуют о фактах оплаты: за выпивку в половине девятого и обед в девять пятьдесят.

– Обед с кем?

– С клиентами. Я позвонил в ресторан, и они подтвердили. Ричард был там с несколькими джентльменами-азиатами.

– Домосед-одиночка разъезжает по делам. Какая перемена…

– Сто двадцать миль до Сан-Диего – это не Пномпень, но, согласен, перемены есть, и Кори сам об этом говорил. Без Урсулы ему приходится больше ездить и трепаться. Я не утверждаю, что меня нельзя провести, но, Алекс, он отнюдь не в восторге. Скорее наоборот: выбит из колеи.

– У него есть объяснение того, что случилось здесь?

– Говорит, какое-то безумие. Здесь у нас с ним консенсус.

Мы обратились к экспертам.

– Пока ничего, лейтенант, – сказал Низкий. – Вытерто супертщательно.

– Следы готовки?

– Здесь уже давно ничего не готовили, – ответил Высокий. – Будь у меня такая кухня, я бы каждое воскресенье барбекю разводил.

– Будь у тебя такая кухня, у тебя бы кто-нибудь работал, – возразил Низкий.

– Вот уж нет. Богатый – не обязательно ленивый.

– Кто сказал?

– Я. Только что.

– Отлично. Так и думал, что узнаю сегодня что-нибудь новенькое.

– Я бы все-таки попытался выяснить, бывала ли Кэти Хеннепин в том офисном здании, – сказал я, когда мы вернулись к машинам.

Майло выудил из кармана телефон и позвонил в бухгалтерскую фирму Гроссов, но попал на голосовую почту и дал отбой.

– Слишком сложное получилось бы сообщение, – объяснил он. – Что-нибудь еще?

– Бойфренд Хеннепин, Клеффер. Алиби у него крепкое, но теперь у нас уже две постановки.

– Возвращение Неуловимого Дариуса? Не поговорили с ним, допустили небрежность, а? Может быть, даже ошибку… – Майло схватил мою руку и с чувством потряс. – Спасибо.

– За что?

– Я поскальзываюсь, могу упасть. А ты стелешь соломку.