Глава 34

Мы вошли в кабину лифта, плотно заполненную людьми. Я думал про то, как Джон Дженсен Уильямс использовал это место, чтобы высматривать себе будущие жертвы – молодых женщин.

Выйдя из лифта, мы направились к тому месту, где встретила смерть Урсула Кори. Сейчас это был еще один участок забетонированной площадки. Майло постоял, посмотрел, потом мы поднялись по лестнице к месту стоянки «Кадиллака».

– Что думаешь о Салливан?

– Вероятно, не замешана, но это не значит, что Уильямс не попробует снова с ней связаться.

– Вот поэтому я и сказал ей про подозрение в убийстве. Хочу, чтобы она напугалась до чертиков, когда он позвонит или заявится, и сдала его нам.

Мы миновали квартал, когда он заметил:

– Ловко ты придумал упомянуть о Бонелли, чтобы проникнуть внутрь, а потом обошел эту тему.

– Надеюсь, она оценит мою сдержанность.

– Должна, потому что ты заставил ее вспомнить, как прошло тяжелое детство Уильямса. Мама со сковородками и противнями…

– Мама, у которой проблема с алкоголизмом, – поправил я. – Наверное, озлобленная и несчастная, потому что папочка их бросил.

– Вот-вот, – поддержал Майло. – Добавь сюда плохое питание, и все будет понятно.

Оказавшись в очереди машин, змеившейся по выездному пандусу, я позвонил Робин и сказал, что мы едем в Окснард.

– Сейчас? Вы застрянете на автомагистрали, – предупредила она.

– Мы сначала где-нибудь перекусим.

– Езжай домой. Я приготовлю вам обоим.

– Хотелось бы увидеться, но не беспокойся, мы что-нибудь перехватим.

– Никакого беспокойства, я сготовлю одно блюдо на всех, – сказала она. – Как насчет пасты с разными остатками? Возьму эти биголи, которые понравились тебе в прошлый раз, и добавлю то, что раскопаю в холодильнике… ага, осталась копченая говядина с прошлых выходных. Вобью яйца, добавлю грудинки, и получится что-то типа карбонары.

– Моя белла синьорина… Если ты уже готовишь, то это здорово.

– Что готовит? – спросил Майло.

– Домашнюю еду.

– Да-да-да.

Робин услышала это и рассмеялась.

– Дорогой, я целый день разговариваю с деревом. Твое прекрасное лицо, дополненное его аппетитом, – и я снова почувствую себя нужной. Плюс – у меня праздник.

– По какому поводу?

– Я только что поговорила сам знаешь с кем, сказала, что не делаю реплики никому – ни ему, ни кому-либо другому. Удивительно, но он оказался джентльменом. Может, это вызвано тем, что он только что после реабилитации… И проявляет не свойственное ему здравомыслие. Какова бы ни была причина, я чувствую себя свободной.

Когда мы приехали, еда уже стояла на столе – огромная порция спагетти, в три раза больше той, что мы обычно готовим на двоих.

Робин пила вино, мы с Майло ограничились водой и продолжили кофе. Бланш заняла стратегическую позицию справа от стула Стёрджиса, вне поля зрения Робин, и подхватывала спагетти, которые он старался незаметно опускать к самым ее усам. Как только Майло начинал кидать макароны себе в рот, она принималась тереться о его ногу. Если он тер ногою в ответ, она громко урчала.

– Я вижу, под столом кипит жизнь, – заметила Робин.

– Животный магнетизм, – пояснил Майло.

За последней чашечкой кофе Робин сказала:

– Могу я поинтересоваться, что вы, ребята, надеетесь там узнать?

– В настоящий момент – ничего, – ответил Майло. Видимо, мысленно он уже подвел итоги.

– Этот тип, Уильямс, сам убивает ради развлечения, а за жену Кори взялся из-за денег? – спросила Робин.

– Скорее здесь смешанные мотивы, – сказал я. – Он получил деньги, но эта женщина стала самым крупным его трофеем, потому что играет в другой лиге.

– Решил немножко повеселиться за счет боссов? Ну это, да еще желание избавиться от жены – я могу понять, – сказала она. – Но чтобы преследовать своих собственных дочерей?

– Они остаются наследницами половины бизнеса Урсулы, – напомнил Майло.

– Он уже богат; неужто готов убить детей, чтобы получить еще больше?

– В данном случае за словом «больше» стоят огромные деньги, но дело не в этом. Девушки напоминают ему о прошлой жизни, а он стремится к новой. Он за один день оставил в доме их детства лишь голые стены, а лошадей отправил на бойню. Девочкам повезло, что ему не хватает коварства; он повел себя странно, напугав их так, что они бежали до самой Канады, – сказал я.

– Что касается лошадей, то это наверняка способ напомнить им, что фантазии кончились, – предположила Робин.

– Сейчас имеют значение только его фантазии.

– Каков ублюдок… Двое ублюдков. Думаешь, они случайно встретились?

– Больше похоже на то, как совпадают фрагменты пазла. Уильямс настроен на поиск слабых, Кори эмоционально неуравновешен. В ходе переговоров по разводу Уильямс почуял нарастающий гнев Кори, больше этого никто не заметил. И в подходящий момент оказался рядом. В отличие от Кори он умеет быть коварным. Вероятно, заговорил о предмете так, чтобы его не смогли ни в чем обвинить, если Кори заартачится. Вот почему я считаю его поведение в рабочее время показательным. В какой-то момент он перестал делать вид, что нормален.

– Возможно, потому, что Кори классно заплатил ему, и работа стала не нужна, – подсказал Майло.

– Но общий фон событий – ненависть к женщине, – заключила Робин.

Я кивнул.

– Неужели всегда должно заканчиваться этим? – Она коснулась моей щеки. – Мне уже не кажется, что разговаривать с деревом так плохо.

Мы отправились в Окснард без нескольких минут восемь. До 101-й добрались без задержек и вкатились в Долину, когда телефон Майло изрыгнул несколько оцифрованных нот из первой части шестого Бранденбургского концерта. Какой стыд поступать так с шедевром…

– Стёрджис… кто? Не знаю такой… Ах да, знаю, проходила у меня… Это лейтенант Стёрджис, что случилось? В самом деле? Откуда они… хорошо, я слушаю.

Он пренебрег громкой связью, поэтому я слышал только чирикающий без остановки женский голос.

Когда это закончилось, лейтенант спросил:

– Есть что-нибудь еще, что ты хотела… да, конечно… скажи им, что я на связи, если захотят поговорить напрямую… Я это понимаю… извини? О, конечно. – Он захохотал. – Но будем надеяться, что до этого не дойдет… Да, если случится. Я за тебя поручусь, обещаю.

Он посмотрел на замолчавший телефон.

– Не поверишь, кто звонил. Нахальная малышка Лора Смит. Эшли с Мариссой только что разговаривали с ней; она не знает откуда, но мы уже знаем. Главное в том, что они просили ее передать мне длинное послание, хотя вообще-то они полиции не доверяют. Боятся за себя и просят, чтобы их отца арестовали. И чем скорее, тем лучше.

– Опомнились…

– Бедные испорченные дети, реальность не хочет быть к ним добра… Вот их рассказ. Они узнали, что он избавился от лошадей, поэтому приехали домой и заявились к нему с упреками. Прямо обрушились на него, как привыкли. На этот раз он не стал сидеть и молча слушать, а ухватил их за запястья и сжал так, что им стало больно. С «маниакальным блеском» в глазах. Когда девушки попробовали вырваться, он так их толкнул, что Эшли упала. Марисса помогла ей подняться, но тут оказалось, что папочка стоит, перегородив путь к двери и с пистолетом в руках. Обе начали кричать, а Марисса призналась, что обмочилась. Они принялись умолять, но Кори стоял с безумной улыбкой на лице и выглядел совершенно чужим человеком. Сестры решили, что им и впрямь конец. К счастью, кто-то постучался в дверь, это вывело его из ступора, и он отвлекся, а они рванули мимо него и еле унесли ноги.

– И даже не подумали звонить копам.

– Как я уже сказал, они копам не верят. К тому же до того обезумели от страха, что могли думать только о спасении. Они ведь не большого ума, Алекс. Посмотри, как используют свои кредитки… Слава богу, я заблокировал отчеты по расходам.

– Папочка с пистолетом. Он затаился и мог бы исполнить то, о чем не смел и мечтать.

– Например, пристрелить своих детей. И расплатиться за то, что его бывшую убили.

– Урсула изменяла ему, девочки относились отвратительно, и, наконец, он дошел до последней черты.

– Безумец с пистолетом, – сказал Майло. – Это все меняет. Надо сообщить Гонзалесу.

Он позвонил тому домой.

– Спасибо, мы готовы ко всему. Вы уже почти там? – спросил Фрэнк.

– Будем через десять минут.

– Моя жена говорит, что до сих пор любит меня, только начала забывать мое лицо, так что мне потребуется еще минут двадцать – двадцать пять, чтобы напомнить ей. Но вас встретит одна из моих новобранцев. Ее зовут Шейла Энтелл. Пистолет изменил ваши планы?

– Черт возьми, да, – ответил Майло. – Я рассчитывал заглянуть к Кори, приятно поговорить, посмотреть, нельзя ли что узнать про Уильямса…

– А теперь?

– А теперь не уверен, Фрэнк. Ничего, если я позвоню прямо Энтелл?

– Думаю, ничего… Ладно, черт с ним. Я доберусь туда раньше вас. Хотел побаловать жену, да уж ладно…

– Не хотелось бы сеять раздор между вами, Фрэнк.

– Одну секунду. – Трубка замолчала, потом Гонзалес заговорил снова, но уже тише. – Ушел в другую комнату. Да, моя принцесса сильно рассердилась; приготовила домашние тамалес, и они исходят паром и готовы к употреблению. Говядина, цыпленок… всю эту роскошь она делает с сухофруктами. Мало того, еще и свою мать пригласила, понимаешь, о чем я?

Майло рассмеялся.

– Счастье обязывает.

– Только один вопрос, – сказал Гонзалес. – Визит в такую позднюю пору не встревожит Кори?

– Я рассчитываю на свое очарование, но давай поговорим, когда приедем туда.

– Мм, очарование, – промычал Гонзалес. – Как раз пробую себе это представить.

Майло дал отбой.

– О какой ответной услуге попросила Лора Смит? – спросил я.

– Если ее снова задержат, я ее вытащу. И отпущу.

– Какое доверие. Трогательно.

– Нет смысла лишать ее иллюзий, – ответил он. – Быть молодым достаточно трудно.