Глава 22
День пятый. Ближе к концу дневной смены Мо Рида, во время второй из двух коротких вылазок на подземную парковку, молодой детектив едва не столкнулся с Грантом Феллингером и Флорой Салливан. Он был в нескольких ярдах от того места, где застрелили Урсулу Кори, и, услышав неразборчивые обрывки разговора, пригнулся и спрятался за «Бьюиком».
Коренастый мужчина и напоминающая аиста женщина, они снова были вместе. И снова шли к белому «Кайману» Салливан.
Выбрав перпендикулярный маршрут, Рид обежал угол, выскочил восточнее «Порше» и, убедившись, что Феллингер и Салливан стоят к нему спиной, протиснулся за внедорожник.
На этот раз язык тела говорил об отнюдь не дружеской беседе между ними, свидетелем которой был недавно Шон Бинчи.
Рид позвонил Майло.
– Не сказал бы, что они ругались, но разговор был определенно напряженный. Последнее слово осталось за ней, а потом она села за руль и тут же уехала. Он тоже не задержался.
– Кто говорил больше?
– Определенно Феллингер.
– Милые бранятся?..
– Может, и так, лейтенант, но мне показалось, что разговор носил деловой характер. Что-то у них там не складывается, и мы могли бы в какой-то момент помочь, вбить между ними клин.
– Было бы чудненько, а, Мозес? Сегодня вечером ты берешь Феллингера?
– Нет, меня сменит Шон, а вам достается Салливан. По крайней мере, так по моему графику.
Майло заглянул в свой блокнот.
– Ты прав. Ночь у тебя свободна – поздравляю. Свидание с какой-нибудь горячей штучкой, а?
– Сэр, в нашем положении любое сгодится.
– Так я что же, ломаю твою личную жизнь? – рассмеялся Майло. – Извини, иди и развлекайся.
– Развлечений и на работе хватает, – заметил Рид. – А если б еще не мочевой пузырь…
* * *
На шестой день Майло позвонил в три часа.
– Наконец-то кое-кто сорвался. Попробуешь угадать, кто?
– Легко. Феллингер.
– С тобой неинтересно. Прошлым вечером, около восьми, Шон проследил за ним и миссис Ф. до аэропорта. Старина Грант сдает ее багаж, обнимает, целует и провожает до терминала. А потом отправляется обедать. Попробуешь угадать куда?
Подсказкой мне послужили зазвучавшие в его голосе высокие нотки.
– В торговый центр Сенчури-Сити.
Молчание.
– Ошибся?
– Нет. Ты. Прав. Если у тебя так здорово получается с доской Уиджа, то почему, черт возьми, ты не можешь раскрыть это дело?
– Здесь особой дедукции и не требовалось. Он уже был там с Дейдрой Бранд и, как мне представляется, считал его своей территорией.
– Верно. Ну, так или иначе Феллингер заказал пиццу и пиво в одном месте, где туристов полным-полно, но никакой охоты себе не позволил. Поел, выпил кофе и поехал в отель «Норман» на Стрипе.
– Не знаю такого.
– Знаешь. Раньше там был притон, что-то вроде зачуханного мотеля под названием «Айлендер», а теперь там собираются хипстеры – белая краска, перевернутые указатели…
– Теперь вспомнил, – сказал я. – Рок-звезды и актеры, у которых на первом сезоне все и заканчивается.
– Папарацци там не водятся, как говорит Шон, а потому там даже те, кто по третьему разряду проходит, не показываются. Это к тому, что для парня вроде Феллингера, при его внешности и возрасте, заведение не самое подходящее. И тем не менее есть одна группа, которая частенько там собирается.
– Работающие девушки?
– Наш приятель Грант недолго думая арендовал аж двух милашек. Одна – светлая блондинка, другая – темная блондинка, а их общий возраст, по мнению Шона, едва ли сравняется с возрастом Феллингера.
– Они знали Феллингера? – спросил я.
– На этот счет Шон ничего не говорил. Они быстро договариваются, Феллингер оплачивает наличными комнату и поднимается на пятый этаж. Девушки допивают свой коктейль и следуют за ним. Шон пьет пиво и нервничает, потому что не знает, что там творится, и решает подождать сорок пять минут, а потом все-таки заглянуть. Без двадцати два обе девушки возвращаются в вестибюль, выходят из отеля и идут по Сансету. Феллингер спускается через пятнадцать минут, садится в свой «Челленджер» и едет на запад. Перед Шоном выбор: поговорить с девушками или сесть на хвост Феллингеру. Он выбирает второй вариант и следует за объектом до его дома. За всю ночь ничего не происходит. Знаю, вывод не самый глубокий, но теперь у нас есть подтверждение, что адвокат – отъявленный лгун. Не успел жену спровадить, а уже ищет подружек для своих игр.
– Если он так легко обманывает жену, то Кэти и Фрэнки тем более обвел бы вокруг пальца.
– И еще одно, Алекс. Шон сказал, что у тех девушек были татуировки. Может, это ничего и не значит, в наше время многие в чернилах ходят, но я почему-то подумал о Фрэнки. Что, если его это заводит? Вспомнил, что так и не проверил на татуировки остальных жертв, и прочитал еще разок отчеты о вскрытии. У Кэти – ни одной, у Дейдры, что не удивительно, несколько тюремных. И представь себе, у Урсулы Кори была небольшая надпись синим над левой лопаткой. Судмедэксперт написал «китайские иероглифы», без перевода. По моей просьбе коронер написал на электронный адрес Джиму Джи, он в отделе ограблений в Холленбеке. Сам ответить не смог, но написал своей матери, и та сказала, что надпись – это вроде молитвы о процветании. Так или иначе, три жертвы были знакомы с иглой. По-твоему, я не слишком на этом зациклился?
– Во всяком случае, ты внес ясность. Что теперь? Попробуешь отыскать тех девушек?
– Сегодня вечером Шон возвращается в «Норман»; посмотрим, что он там узнает. А вот моя смена прошла скучно – Салливан из дома не выходила. Парень в коляске – определенно ее муж, Гэри Салливан, бывший адвокат, ныне в отставке. Его имя нашлось в наших файлах, но не как нарушителя, а как жертвы. Девять лет назад пьяный водитель врезался в вереницу машин, стоявших на красный свет на перекрестке возле Стейплс-Центр после игры с участием «Лейкерс». Салливану досталось крепко, особенно пострадала спина. Флора осталась с ним и, судя по тому, что мы видели, заботится о нем хорошо, как и полагается верной жене. Думаешь, стоит продолжать наблюдение?
– Не забывай про кожу и спор о чем-то с Феллингером.
– А я считал тебя другом.
– И вот тебе подтверждение. Обзвонил сегодня торговцев всякими разностями и благотворительные магазины. Имени ее никто не слышал, по описанию никто не узнал.
– Никто не знал Фрэнки. – Он кивнул. – Все к этому и сводится.
* * *
За два следующих дня я побывал в благотворительных магазинах и антикварных лавках, находившихся не далее чем в миле от жилища Франки Ди Марджио в Мар-Виста. В число попали и заведения в Калвер-Сити, прежде всего на подвергшемся недавно облагораживанию Вашингтон-бульваре. Ни у владельцев, ни у продавцов фотография Фрэнки не пробудила ни малейшего интереса.
В тату-салонах картина наблюдалась примерно такая же. Когда я, отвечая на вопрос одного мастера иглы, сказал, что работаю психологом, он тут же предложил набить на моей заднице портрет Фрейда.
– Спасибо, – сказал я.
Он ухмыльнулся.
– Боитесь боли?
– Слишком зажат.
* * *
Найти проституток, которых Грант Феллингер снял в «Нормане», ни одному из детективов не удалось. Между тем оставшийся в одиночестве супруг повторил маневр еще в двух отелях на Стрипе, только теперь на каждый вечер он брал одну женщину. Вторую девушку, больше похожую на школьницу, но имеющую документы, согласно которым ей уже исполнилось двадцать пять лет, Мо Риду удалось загнать в угол. Беспрестанно зевая, она охарактеризовала Феллингера как «обычного парня, вполне нормального».
– И что это значит?
– Соси да трахай, а ты что думаешь? И больше, как советует консультант, я ничего не скажу.
– Консультант? Как в летнем лагере?
Проститутка показала ему язык, повернулась и, опустив руку с выставленным средним пальцем и виляя бедрами, зашагала по Стрипу.
* * *
На восьмой день Феллингер встретил жену в аэропорту и сразу же повез ее пообедать в отель «Бель Эр».
В то время как пара наслаждалась творениями Вольфганга Пака, Флора занималась сексом с мужчиной в «Роллс-Ройсе».
Местом для свидания стал тихий участок Хадсон-авеню, возле «Уилшир Кантри Клаб», на расстоянии пешеходной прогулки от дома Салливанов на Джун-стрит.
* * *
Майло рассказывал мне об этом, сидя в саду между нашим домом и студией Робин и бросая в пруд хлебные катышки. Рассказывал он без малейшего намека на непристойность и с видом уставшего до крайности человека.
Потраченная на слежку неделя вконец испортила ему сон, а ее единственным результатом стало подтверждение банальной супружеской неверности.
– Из дома выходит около девяти, в свободном платье и сандалиях, обходит дважды их квартал, встречает соседа, прогуливающего собаку, перебрасывается парой фраз, возвращается, и я уже готов клевать носом. Но она идет дальше и останавливается возле припаркованной у большого дерева машины. Черный «Роллс-Ройс Гост», какой и увидишь-то нечасто. Флора залезает в него и остается внутри почти полчаса, а когда выходит, поправляет платье и подкрашивает губы. Тут-то дверь со стороны водителя открывается, и выходит парень. Примерно ее возраста, в светлой рубашке и темных брюках. Тут у них обнимашки-целовашки, потом он садится за руль, а она идет домой. Машина принадлежит Леону Эндрю Бонелли, из Сан-Марино. Серьезный застройщик, учился в юридической школе Боалта одновременно с Флорой и ее мужем.
– Забыть ли старую любовь, – процитировал я. – Как насчет той кожи?
– Ничего не могу сказать. Вообще-то ничего не имел бы против, если б девочке захотелось позабавиться. Муж – инвалид, ей одиноко, жизнь коротка… Но имеет ли она отношение к игре Феллингера? Пока такая возможность остается, я во всем буду ее винить. Где алая буква, Натаниель?
– Может, тот резкий разговор, который наблюдал Рид, означает, что отношения между ней и Феллингером ухудшились из-за того, что она предпочла ему другого, классом повыше, побогаче и повлиятельнее.
– Она в «Роллс-Ройсе», а Грант платит за секс? Да, такое возможно.
– Если мы не ошиблись относительно Феллингера, отказа он не потерпит.
Майло повернулся ко мне.
– Так Флора попала на мушку? И мне придется продлевать наблюдение? Но он же не настолько глуп, чтобы и во вторую женщину стрелять на парковке.
– Не настолько, если у него с головой в порядке.
– А ты полагаешь, что там не всё в порядке?
– Пока нет, но если он решится на безумный риск, тебе придется предупредить ее.
В пруду плеснула рыба. Я бросил кусочек хлеба.
Майло взял сумку и подкинул еще.
– Флора как вторая Урсула. Чертова парковка не дает мне покоя. Всем стало бы в сто раз легче, если б эти придурки установили камеры.
– Почему бы не обеспечить их оборудованием, если Эл Бейлесс согласится?
– Бартер.
– Эта система чертовы тысячи лет работает.
* * *
Бейлессу предложение понравилось, но потом он дал задний ход.
– Мне надо провентилировать этот вопрос с боссами, а они никуда не торопятся.
Мы сидели в просторном вестибюле рассчитанного на туристов отеля неподалеку от Сенчури-Сити, не обращая внимания на многочисленные телеэкраны и потягивая прохладительные напитки.
– Что тут вентилировать, Эл? – спросил Майло. – Тебе предлагают бесплатное оборудование.
Бейлесс смахнул пылинку с лацкана форменного пиджака.
– Ты же сам знаешь, как оно бывает.
– Вообще-то не совсем.
– Да перестань, – отмахнулся Бейлесс. – Эти люди живут по правилам и требуют, чтобы все проходило по соответствующим каналам.
– Речь идет о скрытно установленных камерах, за которые тебе не надо платить. Ни пенни из бюджета.
– Ну тогда ладно. Скрытно. Поставите после работы. Или до нее. Нарушать режим я не позволю.
– Да нам и самим так лучше.
– Это ж дело недешевое, – сказал Бейлесс. – Открыть здание…
Майло хмуро посмотрел на него.
– Ладно, ладно, я за то, чтоб все по-честному. И куда пойдет сигнал?
– И к тебе, и к нам, – ответил Стёрджис. – У кого-то из твоих знакомых такие системы есть?
– Есть, но имей в виду: это не навсегда. Закончишь расследование – и сразу отключайся.
– В том и дело, Эл, что оборудование останется у тебя. Это и есть идеальное партнерство между частным и общественным сектором. Наступит день, и ты еще сможешь баллотироваться в мэры.
– Какое счастье, – проворчал Бейлесс. – Как насчет того, чтобы пристрелить меня прямо сейчас? Послушай, извини, что веду себя как зануда, но я не хочу обещать больше, чем могу.
– Ты уж постарайся, Эл. Но сделай все быстро.
Бейлесс отпил диетического «Спрайта».
– Вы серьезно думаете, что оно может случиться еще раз? Еще одна стрельба? Должен сказать, хорошего здесь мало.
– Я не исключаю.
– Но почему?
– Тебе лучше не знать. Доверься мне.
– Черт… Когда я говорю, что установить камеру нужно после работы, я имею в виду часа в два ночи. И мне тоже придется прийти.
– «Пасифик Дайнинг Кар» открыт круглосуточно. Потом я угощу тебя большим стейком.
Бейлесс похрустел пальцами и покорно опустил глаза.
– Взятку предлагаешь, да?
– Точно.
Он хмыкнул.
– И я, как потаскуха, готов раздвинуть пошире ради доброго стейка?
– Я подумывал о большом жарком из креветок, омара и стейка филе-миньон, горкой картошечки размером с Айдахо, сметаной, лучком и сальсой. А еще мартини, вино, коньяк – на десерт. Лично мне по вкусу пирог с пеканом. С коньяком идет так, что и не заметишь.
Бейлесс закатил глаза.
– Я уже слюну глотаю. «Пасифик Дайнинг Кар» – тот, что на Шестой или на Санта-Монике?
– Выбор за тобой.
– Дело не в угощении, но… Да, постараюсь сделать все побыстрее.
– Спасибо, Эл. И уж позволь угостить тебя обедом.
– Благодарю, но желудок уже не тот, что когда-то, а уж как представлю весь этот холестерин, что забивает трубы, так и страшно становится. Вот что я тебе скажу, принеси травяной чай, а я обеспечу кипяток.
– Эл, ты меня убиваешь.
– Хотел бы сбросить годков, но… Ромашковый, без мяты. Мята мне зубную пасту напоминает.
– Господи, у меня прям настроение куда-то вне зоны действия «Прозака» закатилось.
– Вот спасем чью-то жизнь, и снова все будет в порядке, – успокоил лейтенанта Бейлесс.
