Глава тридцатая

Закрытие круга было печальным. Мы все делали тихо и медленно. Когда все было закончено, я вместе с друзьями поехала в Обитель Ночи, без своего младшего брата.

Никто почти ничего не говорил. Афродита прижалась к Дарию и тихо плакала, а он обнимал ее, гладил по волосам и что-то нашептывал на ухо.

Старк попросил Шони сесть за руль, а сам усадил меня к себе на колени и укачивал как маленькую девочку, пока я орошала слезами его толстовку.

Впрочем, он нисколько не возражал.

– Я пойду, приму ванну, – сказала я, когда мы отряхнули снег с ботинок и вошли в школу.

Мои друзья по очереди обняли меня. Они ничего не говорили, да и что тут скажешь? Когда мы со Старком остались одни, он убрал волосы с моего лица и расцеловал мои мокрые от слез щеки.

– Ванна – это отлично. Я пойду в столовую и попрошу приготовить нам что-нибудь перекусить. Есть какие-нибудь особые пожелания?

– Я не хочу есть.

– Может быть, чашечку лавандового чая?

– Было бы неплохо, – рассеянно кивнула я. – Спасибо.

Мне показалось, что дорога до наших апартаментов заняла целую вечность. Мне не хотелось никого видеть, и какое-то время я пребывала в уверенности, что мое желание сбылось: коридоры школы пусты. Но когда я вытерла слезы и огляделась по сторонам, то увидела, что все ученики – и люди, и подлетки – и все вампиры, мимо которых я проходила, молча и почтительно прикладывают руки к сердцу и кланяются мне.

До своей комнаты я добралась, утопая в слезах и соплях.

Мне хотелось проваляться в горячей ванне несколько часов подряд или даже несколько дней. Но стоило мне погрузиться в горячую воду, как я поняла, что это лишнее. Я вылезла, собрала волосы на макушке, натянула свои удобные старые треники и огромную, растянутую футболку Старка.

Он ждал меня перед камином, а когда я вышла, сгреб меня в объятия и поцеловал в макушку.

– Пойдем со мной, пожалуйста.

– Старк, я совсем не хочу есть, честное слово.

– Мы пойдем не в столовую. Ты просто должна кое-что увидеть.

– Это не может подождать? – Я едва стояла на ногах. Меньше всего на свете мне хотелось идти куда-нибудь, кроме собственной постели.

– Нет, это не может подождать. Идем, пожалуйста, ради меня.

Я вздохнула. Я знала, что Старк чувствует все, что чувствую я, следовательно, понимала, что мучаю его и делаю несчастным. Поэтому я сдалась. Я не могла так поступать с ним.

– Хорошо. Это надолго?

– Зависит от тебя.

Он взял меня за руку, и мы медленно пошли по школе, которую я сверху донизу переделала по-своему. Когда мы подошли к двери, которая открывалась в переход, ведущий в спальные корпуса, я остановилась.

И посмотрела на свои розовые домашние тапочки с заячьими ушками.

– Слушай, я не надела обувь для снега. Надо было предупредить, что мы идем на улицу.

– Так и задумано: мне нужен предлог, чтобы взять тебя на руки. – Он легко поднял меня, прижал к своему плечу и понес в сторону корпуса девочек.

Я невольно заулыбалась, когда мы вошли внутрь. Знакомые стены, запахи – все пробуждало воспоминания. Ученики сидели вокруг телевизоров, смотрели кино, играли в видеоигры. Когда я вошла, все сначала замерли, потом встали, прижимая ладони к сердцу.

Я тоже приложила руку к груди и поклонилась. Потом сказала, с трудом преодолевая волнение:

– Будьте благословенны.

– Будь благословенна, Верховная жрица.

Старк взял меня за руку и повел по лестнице наверх, прямо к двери на втором этаже, выкрашенной в прелестный светло-фиолетовый цвет. Остановившись, он дважды постучал.

Дверь открыла Стиви Рэй, одетая во фланелевую ковбойскую пижаму с изображениями коней и лассо. Я невольно прыснула.

– Неужели ты до сих пор ее носишь?

– Шутишь, Зет? Это же классика! Для меня расстаться с этой пижамой все равно что с родными джинсами «Ропер»!

– Мы все с нетерпением ждем, когда настанет этот долгожданный день, – негромко заметила Афродита из-за ее спины.

Стиви Рэй отошла в сторону, и я увидела, что не только моя комната выглядела точно так же, как в то время, когда мы были подлетками, но и гости в ней – тоже. Все мои друзья и бабушка, одетые в пижамы, сидели на полу и на двух узких кроватях. Нала, свернувшись кренделем в ногах моей постели, смотрела своими сощуренными зелеными глазищами на Малифисент, которая невозмутимо вылизывалась на кровати Стиви Рэй. На экране телевизора застыли первые кадры мультика «В поисках Немо», мои друзья вовсю угощались попкорном и неизменным бабушкиным лавандовым печеньем. В небольшой раковине, доверху набитой льдом, торчали бутылки с колой.

– Сюрприз! – заорали все.

Я снова разрыдалась.

– Божечки, Зет, не надо! Мы сейчас все снова заплачем! – Стиви Рэй обняла меня и повела в комнату. – Иди скорее, открывай подарок! Сразу развеселишься, честное слово.

– Подарок? – спросила я, шмыгая носом.

– Да! Честное слово, он ни капельки не рождественский, без снежинок! – заверил меня Эрик. Они с Шони сидели в кресле-мешке. Эрик подмигнул мне, и я вспомнила ожерелье со снеговиком, которое он подарил мне год назад.

Афродита и Дарий подвинулись, освобождая мне место на узкой кровати, а Старк протянул мне коробочку, завернутую в серебряную бумагу и перевязанную золотой ленточкой.

Очень маленькую коробочку.

Я потрясла ее.

– Это от тебя? – спросила я у Старка.

– Это от всех нас, – ответил он, и мои друзья закивали, как собачки на торпеде автомобиля.

– Мы все вместе приготовили это для тебя, Зет! – сказала Стиви Рэй, плюхаясь на кровать сзади меня, чтобы заглянуть мне через плечо. – Открывай же скорее! Мы так долго хранили это в секрете, что у меня уже нет сил терпеть!

– Ладно. – Я разорвала оберточную бумагу и негромко ахнула, увидев этикетку от «Мудис Файн Джевелри», которая самым зловещим образом напомнила мне о прошлогоднем подарке Эрика. Что ж, значит, придется снова изображать восторг. Чего не сделаешь ради друзей!

Приготовившись к худшему, я открыла бархатную коробочку – и у меня отвисла челюсть. Уверена, вид у меня в это мгновение был крайне непривлекательный, но какое это имело значение? В свете газовых ламп, освещавших комнату, бриллианты искрились и мерцали как белое пламя. Это была платиновая подвеска в форме полумесяца, усыпанного бриллиантами!

Я в безмолвном восторге уставилась на своих друзей, которые улыбались мне до ушей.

– Переверни ее скорее! – взмолилась Стиви Рэй.

Я перевернула подвеску и прочитала выгравированную сзади надпись:

Счастливого

18-летия, Зет!

Мы ♥ тебя!

– Мы заказали это специально для тебя! – сказала Стиви Рэй.

– Она умопомрачительно дорогая, поэтому в этот раз у тебя только один подарок, – пояснила Афродита. Она прильнула к плечу Дария, вертя в пальцах бокал шампанского. Если не считать ее сногсшибательную Метку, она снова выглядела на сто процентов самой собой.

– Тебе нравится? – спросил Старк.

Мне пришлось откашляться и несколько раз сглотнуть, прежде чем ко мне вернулся голос.

– Нет. Я в нее влюбилась! Это самый прекрасный, самый удивительный деньрожденческий подарок, который я когда-нибудь получала!

– Ура-а-а!

Все дружно заорали, потом обступили меня, а когда Старк застегнул на моей шее это невероятное, роскошное, ослепительное ожерелье, все заахали и заохали от восторга.

И тут телефон Афродиты заиграл Respect Ареты Франклин.

Она недовольно взглянула на экран, передала бокал Дарию и ответила на вызов.

– Да, это Афродита Ла-Фонт. – Она помолчала, вслушиваясь в то, что ей говорили, и я увидела, как кровь отлила от ее лица. – Как это случилось? – сдавленно спросила Афродита. Она снова надолго замолчала. – Понятно. Нет. Все нормально. Я обо всем позабочусь. Спасибо, что позвонили мне. – Она нажала на отбой и бросила телефон в свою роскошную дизайнерскую сумку. Несколько мгновений Афродита рылась в сумке, потом вытащила оттуда уже знакомую мне бутылочку ксанакса и протянула руку за своим бокалом шампанского. Дарий чуть помедлил, но потом со вздохом отдал ей напиток.

И тут Афродита сделала нечто такое, чего никто из нас от нее не ожидал. Она твердым шагом подошла к раковине и вылила свое шампанское на лед, после этого так же молча направилась в скромную ученическую ванную, и мне пришлось вытянуть шею, чтобы увидеть, что она будет там делать. Афродита открыла бутылочку ксанакса и высыпала ее содержимое в унитаз, сказав на прощание:

– Я – не она и никогда не стану такой, как она.

Она спустила воду, выбросила пустую упаковку в мусорную корзину и невозмутимо вернулась на свое место.

Все в оцепенении смотрели на нее, не решаясь произнести ни слова. Афродита посмотрела на нас и закатила глаза.

– Спрашивайте, чего уставились?

– Ладно, – сказала я. – Кто тебе звонил и почему ты вылила свой любимый напиток и выбросила любимые таблетки? Не пойми меня неправильно, я считаю, что ты все сделала правильно, но все-таки почему?

– Звонили из больницы насчет моей матери.

Шони громко фыркнула.

– Дай я угадаю! Они ее выписывают, но у нее не оказалось ни одного друга, который мог бы ее забрать, поэтому ехать придется тебе? Почему я не удивлена?

– Пусть позвонят в заказ такси, – посоветовал Дарий. – Тебе больше не нужно заниматься ее делами.

– Мне больше никогда не придется этого делать: она умерла.

– Что?! Как? – ахнула я.

– Передоз, несчастный случай: она смешала массу таблеток с большим количеством спиртного. В последние дни она не была подключена к мониторам, потому что ее собирались отпустить домой, как только кончится снегопад. Сестра подумала, что она спит, а поскольку моя мать так часто орала на персонал и просила ее не беспокоить, то ее оставили в покое, как она и просила. А она взяла и умерла.

Я бросилась к Афродите.

– Как ты?

Она взглянула на меня. Ее лицо было безмятежно, глаза смотрели ясно и спокойно.

– В порядке. – Афродита отсалютовала мне воображаемым бокалом и сказала: – Хочу произнести тост. – Мы поспешно расхватали свои стаканы. Все были растеряны и потрясены, но готовы сделать все что угодно, чтобы поддержать Афродиту в этот тяжелый момент. – Иногда люди получают ровно то, чего заслуживают. Будем надеяться, что это правило окажется справедливым и для брата Зет. Итак, за Другого Кевина! Пусть будет счастлив – он этого заслуживает!

За это мы все были готовы выпить.

Следующей ночью я вернулась в парк Вудвард одна. Старк не хотел меня отпускать, но я настояла. Снегопад прекратился еще накануне, снегоуборочные машины работали без перерыва, чтобы расчистить занесенные улицы, но дороги все равно были в таком виде, что по городу передвигались только машины скорой помощи и полиции.

Я медленно пошла через заснеженный парк к гроту Неферет. Рябина пустила корни. Она росла в самом центре нашего бывшего круга: высокая, сильная и вся зеленая, несмотря на зиму. Выглядела она чудесно, поскольку сама была настоящим чудом. Я подошла к ней, нежно погладила зеленые листочки и тихо заговорила с Никс.

– Прошу тебя, богиня, не оставляй Другого Кевина. Я знаю, ты его любишь. Пожалуйста, сделай так, чтобы он никогда не усомнился в этом, это даст ему силы сражаться против Тьмы, которая хочет погасить его Свет.

Дерево закачалось, и в шорохе волшебной зеленой листвы я услышала негромкий голос Никс.

«Доверься мне, Дочь моя, я позабочусь о своем Сыне».

Я склонила голову, чувствуя, как волна облегчения смывает тяжесть печали.

– Спасибо, Никс.

Я подошла к стене. Я знала, что звало меня туда. Это был ее журнал, «Проклятие Неферет», и невольная жалость, которую я испытывала к Эмили Уэйлер.

Я прижала ладонь к стене, закрыла глаза и обратилась к ней.

– Они были неправы: мужчина, изнасиловавший тебя, и все остальные, которые позволили этому случиться. Вампиры, к которым ты пришла, тоже были неправы. Они должны были помочь тебе, понять, что с тобой происходит нечто ужасное. И мы тоже были неправы: вначале, когда позволили тебе захватить немыслимую власть, и сейчас, когда поспешили обвинить тебя и, поддавшись страху, своими руками открыли дорогу чудовищам. – Я помолчала и очень тихо добавила: – Но все обернулось к добру. Я нашла брата. Дэмьен нашел Джека. Афродита нашла себя. А я поняла нечто очень важное: что жалею тебя гораздо сильнее, чем ненавижу, а это много. Поэтому впервые в жизни я с чистым сердцем желаю тебе обрести покой. И будь благословенна.