Глава двадцать девятая

На этот раз сборы заняли на удивление мало времени. Мой круг все сделал сам. Я же только сидела рядом с Кевином и рассказывала ему обо всем, что, как мне казалось, могло пригодиться ему в другом мире.

И все это время я делала вид, что это только понарошку, что он никуда не уходит. На самом деле в глубине души я почему-то продолжала на это надеяться.

– Перестань, – сказал Кевин.

– Что? Я ничего не говорила!

– Перестань об этом думать. Мы ничего не можем здесь поделать. Я должен уйти. Ты это знаешь. Я это знаю. Бабуля знает. А главное – это знает Никс. Так что прекрати об этом думать.

Я шумно выдохнула.

– Хорошо. Так на чем я остановилась?

– Ты только что закончила рассказывать об оружии, которое хранится в подвале под Обителью Ночи. Я его добуду. Судя по всему, оно стоит целое состояние, а деньги – это кровь восстания. Я придумаю способ туда пробраться, и если там в самом деле кучи золота и драгоценных камней, то заложу их.

– Ты болван, – сказала я.

– Зато высокий и симпатичный. Афродита сказала, что я умею флиртовать. Что еще нужно для счастья?

– Мало ли что болтает Афродита!

– Неужели, Зо? Она же Пророчица!

– Подумаешь! Так, возьмешь с собой копию журнала Неферет.

– Будет сделано. – Кевин похлопал себя по карману куртки, которую раздобыл для него Дэмьен. – Она уже здесь.

– Возможно, в твоем мире с ней ничего такого не происходило или происходило, но не так и не все. Но мы поняли, что прошлое Неферет дает возможность добраться до нее в настоящем, тем более если больше никто об этом не знает.

– Я покопаюсь в ее прошлом и выясню, не из Чикаго ли она. Если она родилась там, то разузнаю о ней все, что смогу. Если нет – выясню, откуда она. Не волнуйся: в компьютерах я бог! – он самодовольно улыбнулся.

– Но главное – ты должен найти свой круг и свою кучку-вонючку.

– Да, я понял, но вот с этим может быть серьезный затык. Стиви Рэй в моем мире нет. Сейчас я вспомнил, что слышал о такой девочке, но она умерла, не пережив превращения. Шайлин я тоже не знаю. Дэмьен в моем мире мертв, об этом мы знаем от Джека. Значит, остается Шони. Ее я знаю, она огонь! Но она повсюду ходит с девочкой, которую называет «Близняшкой». И еще Шони в моем мире совершенно непохожа на ту, что у вас.

– Постой, постой… Близняшка вашей Шони – белая девушка из Талсы?

– Да, сногсшибательная блондинка без комплексов. Сегодня – с одним, завтра – с другим, а про послезавтра лучше промолчать.

– Это она! Ну вот, значит, у тебя уже есть огонь и вода.

– Мутная водичка? – усмехнулся Кевин. – Ладно, и такая сойдет.

– Фу! По дороге Другой Джек узнал Афродиту. Значит, она тоже есть в вашем мире.

– Я совершенно точно знаю, что в нашем мире нет никого, отмеченного красным и синим, как она.

– Нет, она точно есть в твоем мире. Вспомни, Кевин: наша внутренняя суть остается прежней во всех мирах. Просто опыт у нас разный, поэтому и личности могут отличаться. Найди Афродиту. Она особенная, ты ее ни с кем не перепутаешь. Только она, как и мы с тобой, имеет власть над всеми стихиями, но, когда мы вызвали тебя из твоего мира, она была воздухом. Возможно, ты узнаешь ее по силе воздуха.

– Воздух? Никогда бы не подумал. По-моему, эта девочка горячее огня!

– Фу-у-у, прекрати немедленно. Значит, тебе осталось найти только землю.

Тут к нам подошла бабушка, и мы подвинулись, освобождая ей местечко рядом с Кевином, на мягком бархатном диванчике перед камином, уютно полыхавшим в нашем профессорском лаундже. Мы с Другим Кевином пришли сюда, чтобы поговорить обо всем, пока мой круг собирал все необходимое для сотворения заклинания. Время от времени кто-нибудь из наших забегал к нам, ставил что-то на стол и снова убегал. На столе перед нами уже появились пять ритуальных свечей, хрустальная пирамидка (которую Шайлин снова позаимствовала из ящика с наградами) и атам.

– Вот, нашла! – радостно сообщила запыхавшаяся бабуля, выкладывая на стол перышко малиновки. – Я знала, что у меня где-то должно быть еще одно, всю комнату перевернула, но отыскала!

– Значит, тебе нужно только найти того, кто обладает властью над стихиями, лучше всего – над землей. – Я ненадолго задумалась, потом оживилась. – Слушай, я кое-что придумала! Когда будешь искать, все время думай о Стиви Рэй, представляй себе ее. Стиви Рэй – настоящая оклахомская девчонка, она кровно связана с нашей красной землей и носит ее в сердце. Запомни это, ладно?

– Ладно. Слушай, прекрати волноваться.

– Я стараюсь, – вздохнула я.

– А если поискать среди тех бедняжек, что пришли сюда вместе с Кевином? – спросила бабушка.

– Мы с Кевом уже подумали об этом, – ответила я. – Конечно, союзник ему не помешал бы, но никто из них пока не может вернуться назад.

– Они никогда не смогут, Зо. Джек единственный из них, кому посчастливилось сохранить рассудок. Остальные сломлены, и, боюсь, навсегда. Пообещай мне, что не выгонишь их обратно.

– Успокойся, я никогда никого не выгоню.

– Кевин, мальчик мой, я хочу попросить тебя кое о чем, – вступила в разговор бабушка. – Как только вернешься назад, сразу отправляйся на мою ферму, расскажи мне обо всем, что произошло, и передай мне вот это, – бабуля сняла с шеи расшитый бисером мешочек, висящий на плетеном кожаном шнурке, и повесила его на грудь Кевина, рядом с сердцем. – Конечно, я и так тебе поверю, но этот амулет сбережет нам с тобой время.

– Спасибо, бабуль.

В комнату вбежала Стиви Рэй, помахивая рябиновой палочкой.

– Нашла! Извините, что так долго. Она закатилась на самое дно сундука с разными ритуальными причиндалами. – Стиви Рэй подскочила к столу, порылась в разложенных на нем предметах. – Значит, нам осталось только найти камень с выемкой.

– Причем с выемкой в форме сердца, – напомнила я.

– Я кое-что придумала! Сбегаю, разыщу Шайлин. – И Стиви Рэй вприпрыжку умчалась прочь.

– Так, дайте подумать, что еще… – В голове у меня царил кавардак мыслей с примесью вихря эмоций.

– Кевин, ты сказал, что не знаешь Дракона или Анастасию Ланкфорд? – спросила бабушка.

– Нет. – Он отрицательно покачал головой. – В нашей Обители Ночи есть Мастер мечей, но это очень старый вампир по имени Артус, жуткий тип.

– Значит, в прошлом году в вашей Обители Ночи не убивали никакого Дракона? – уточнила я.

– Нет.

Мы с бабушкой с улыбкой переглянулись.

– Разыщи Дракона Ланкфорда и его супругу Анастасию. Они тебе помогут. Уверяю тебя, что за тарелку бабушкиных лавандовых печенек Анастасия даже станет землей в твоем круге или поможет разыскать кого-нибудь, обладающего властью над этой стихией.

– Ладно, понял. Я запомню.

– И последнее. Кевин, заклинаю тебя: не нужно недооценивать Неферет. В нашем мире она стала бессмертной. Она повелевает щупальцами Тьмы. Черт возьми, да я своими глазами видела, как она превратилась в миллиард мерзких пауков!

– Фу, гадость, – содрогнулся Кевин.

– То-то! Она очень опасна, так что будь осторожен. Да, вот еще что. В нашем мире она обладает невероятными экстрасенсорными способностями, но никогда не могла прочесть мои мысли. Что касается остальных, то они тоже научились защищаться от вторжения Неферет, для этого нужно только занять мозги какой-нибудь монотонной рутиной: считать, переводить слова и тому подобное. Это сбивает считывающие радары Неферет.

– Понял. Буду знать.

– Нашли! – Стиви Рэй и Шайлин ворвались в комнату, сияя ослепительными улыбками. В руках у них был кусок песчаника размером с кулак, с идеальным волнообразным отпечатком в виде сердца.

– Где вам удалось отыскать такое чудо? – спросила я, проводя пальцами по волнообразной вмятине в виде сердца. На ощупь она была теплая и как будто влажная.

– Это Шайлин сделала.

– С помощью Стиви Рэй. Мы соединили землю и воду и получили амулет!

– Великолепно! Честное слово, это просто чудо. – Я с трудом оторвала взгляд от камня и посмотрела на висящие на стене электронные часы, показывающие мировое время. – Не могу поверить, но мы опять все успели.

Кевин тоже посмотрел на часы, нашел взглядом часовой пояс Талсы и прочитал вслух:

– Пятнадцать минут двенадцатого пополудни, двадцать четвертое декабря… Эй, Зо! Я совсем забыл: с Рождеством!

– Ах, великая мать-земля, а я совсем забыла о твоем дне рождения! – воскликнула бабушка.

– Да бросьте вы! Сегодня нам точно не до этого. Честно говоря, я и сама забыла.

– Тебе уже восемнадцать, да? – спросил Кевин.

– Ну да, кажется. Раньше я думала, что в этот день сразу почувствую себя другой, но ничего подобного. Придется ждать до двадцати одного, вдруг тогда накроет?

– Нет, у-ве-тси-а-ге-я, это случится только в шестьдесят один, – рассмеялась бабушка и крепко поцеловала меня. – С днем рождения, птичка Зои.

– Вот безобразие, Зет! Мы совершенно забыли про твое рождество! – Стиви Рэй была в таком ужасе, что чуть не плакала.

– Да бросьте вы, было бы из-за чего расстраиваться! Я привыкла к дерьмовым дням рождения, так что ничего хорошего и не ждала. Этот, по крайней мере, будет нескучным.

– Эй, в этот раз у тебя есть я, – сказал Кевин, шлепнув меня по руке. – Я не скучный и не имею ничего общего с рождественской тематикой.

– Вот спасибо! – я выразительно закатила глаза. На самом деле я просто пыталась загнать обратно слезы, потому что чувствовала: если сейчас разревусь, Кевин тоже снова заплачет. А мы с ним вечно исходим на сопли, когда ревем. Так что лучше не надо. – Ладно, ребята, скажите Дэмьену, Шони и Афродите, что мы готовы. Встречаемся у машины.

Когда все разбежались, бабушка крепко обняла Кевина.

– Я попрощаюсь с тобой здесь. Прости, но до парка я не смогу тебя проводить. Меня не было там в первый раз, значит, не должно быть и сейчас. Но главное – я не хочу видеть, как ты уйдешь. – Ее голос задрожал, бабуля часто-часто заморгала, борясь со слезами. – Я люблю тебя, Кевин, очень люблю. И всегда буду любить, в любых мирах, во все времена. Иди, милый, и непременно разыщи свою бабушку. Она тебя ждет.

Кевин улыбнулся сквозь слезы.

– С лавандовыми печеньками, посыпанными шоколадной крошкой?

Они крепко-крепко обнялись и долго не отпускали друг друга. Наконец Кевин наклонился, вытер слезы с бабушкиных щек и расцеловал ее.

– Я тебя тоже люблю, бабуль.

Бабушка похлопала ладонью по мешочку, который дала ему, и медленно пошла прочь: сгорбленная, печальная, вмиг постаревшая.

Мы смотрели ей вслед, шмыгая носами. Потом я вздохнула, полезла в карман, вытащила два скомканных носовых платочка и протянула один Кевину. Пока он сморкался и вытирал глаза, я задала ему вопрос, который уже несколько часов вертелся у меня на кончике языка.

– Кев, ты знаешь Хита?

Он склонил голову набок и улыбнулся мне сквозь слезы.

– Ты говоришь о Хите Лаке? Твоей великой школьной любви, квотербеке и крутом парне, по которому сохнут все девчонки «Брокен Эрроу»?

– Да, ты понял, о ком я говорю, – ответила я, стараясь сделать вид, будто покраснела от смущения, а не оттого, что мое сердце вдруг пустилось вскачь, а в животе запорхали бабочки.

– Ясное дело, я его знаю. – Кевин вдруг сдвинул брови и посмотрел мне в глаза. – Погоди, ты о чем? Он что, умер? В твоем мире его больше нет?

Я кивнула, боясь выдать себя голосом.

– Ой, Зо. Мне так жаль. Но в моем мире он жив, здоров и у него все в шоколаде. Играет в футбол за команду Оклахомского универа.

– Несмотря на войну?

– Вампиры любят спорт, особенно футбол. Для многих из них это превращается в настоящее хобби. Если ты качок, спортсмен, чирлидер или увлекаешься чем-нибудь еще, что большинство вампиров, особенно Неферет, находят важным или хотя бы приемлемым, то никто к тебе цепляться не будет. Так что у Хита все отлично.

– Это здорово. Я очень рада. Нет, правда.

– Он был на твоих похоронах. Это было страшно. Твоя смерть его сломала.

Я посмотрела в глаза Кевину.

– Не говори мне больше ничего, ладно?

– Понял. Слово именинницы – закон. – Он шутливо обнял меня и принялся осыпать щелбанами мою бедную голову. – Восемнадцать – это тебе не жук чихнул! Я выдам тебе все деньрожденческие щелбаны до единого!

– О боже, прекрати! Ты меня всю растрепал! – Я принялась колотить его кулаками по груди, но тут в комнату вошел Старк.

– Хм, мы вас ждем.

– Вот и хорошо! – пропыхтела я, приглаживая руками волосы. – А то я уже собралась отработать на нем весь арсенал боевых приемов черепашек-ниндзя.

– Ой как страшно! – притворно испугался Кевин. – Весь дрожу!

– Да уж, если растрепать ей волосы, она становится мегастрашной.

Они захохотали как малыши над этой идиотской шуткой, а я со вздохом взяла их обоих под руки, и мы все трое направились к машине.

Парк Вудвард выглядел так же, как весь город, через который мы проезжали: пустынным и занесенным снегом. Снегопад не прекращался, мелкая снежная крупка вновь сменилась огромными пушистыми хлопьями.

Совсем как в прошлую ночь.

Я смотрела в окно на сказочный зимний парк. Любуясь этой красотой, так легко было поверить, что ничего плохого не произошло, что снег скроет все наши ошибки и позволит все начать сначала.

Я как раз думала об этом, когда мы подъехали к месту, где прошлой ночью произошло столько плохого – и хорошего.

«О богиня! Неужели столько всего могло произойти за какие-нибудь двадцать четыре часа?»

Еще издалека я увидела высокие сугробы и яркие пятна желтой полицейской ленты, сиявшей в свете парковых фонарей, и поняла, что обильные снегопады не позволили как следует убрать место происшествия. Издалека оно выглядело таким тихим и безмятежным: ни дать ни взять детский снежный городок, оставленный малышами, которых позвали домой ужинать и готовиться ко сну.

«Соберись, Зои! – прикрикнула я на себя. – Сегодня малейшая твоя ошибка может навредить Кевину».

– Уже пора? – спросила я у Старка.

– Да. – Он подошел к Кевину и протянул ему руку. – Был очень рад познакомиться. Жаль, что ты не можешь остаться. Ладно, когда увидишь Другого Старка и захочешь поговорить с ним начистоту, скажи ему, что Уильям Чидси сгорел бы со стыда, если бы узнал, что его ученик путается с Неферет. Бьюсь об заклад, ему это очень не понравится, но ты своего добьешься.

– А кто такой этот Чидси? – спросил Кевин.

– Мой наставник и огромная часть моей жизни. А главное – очень хороший, добрый человек. В каком бы мире он ни был, я знаю: он не может быть на стороне Неферет.

– Спасибо. Я запомню. Я тоже был рад с тобой познакомиться. Береги Зо, ладно?

– Слово Старка.

После этого Кевин и Старк крепко, по-мужски обнялись и долго хлопали друг друга по спинам.

– Мне придется остаться здесь, как в прошлую ночь, – сказал Дэмьен. – Я тоже был рад встрече, Кевин. Береги себя, ладно? – Дэмьен не стал протягивать моему брату руку, а просто обнял его, и Кевин обнял его в ответ.

– Я рад, что Джек теперь с тобой. Не отпускай его обратно в наш мир. Ему там нечего делать.

– Я больше никуда его не отпущу! Он останется здесь, со мной, – заверил его Дэмьен, – навсегда.

Кевин посмотрел на меня.

– Я готов.

– Вот эта стена огораживает грот Неферет, – объяснила я Кевину, начав спускаться по заметенным снегом ступеням каменной лестницы.

Он с любопытством осмотрел стену.

– Значит, грот расположен там, за стеной?

– Да.

– Он меньше, чем я думал.

– В обществе парка Вудвард мне сказали, что раньше это была лисья нора.

– Жуть. Мир станет намного лучше, если я смогу загнать Неферет сюда и запечатать как следует.

– Ага, еще бы.

– Желаю удачи, – сказала ему Шони. – Но не переоценивай свои силы: она тот еще орешек!

– Этого я и боюсь, – процедил Кевин.

– Брось, ты сам парень хоть куда, – вмешалась Афродита. – Я уверена, ты что-нибудь придумаешь! – Она улыбнулась ему ослепительной, игривой улыбкой, и мой брат засиял как рождественская елка.

– Слово богини любви – закон для Кевина! – воскликнул он. – Раз ты так говоришь, значит, я все сделаю!

Дарий громко фыркнул и процедил что-то себе под нос.

– Вот видишь? – оживленно шепнул мне Кевин. – Он просто в панике!

Я покачала головой и оступилась, едва не споткнувшись. Кевин подхватил меня и больше не выпускал мою руку.

А я ни капельки не возражала.

Мы почти не разговаривали, пока занимались подготовкой круга. Это оказалось тяжелее, чем в первый раз. Снега было столько, что кое-где мы проваливались по колено. Но гораздо сильнее, чем снег, нам мешали эмоции. Нас одолевали тысячи самых разных чувств: страх, предвкушение, тревога, печаль… И в то же время нужно было твердо помнить о цели и собрать волю в кулак. Мы заняли свои места. Я сосредоточилась изо всех сил и несколько раз повторила про себя слова, которые приготовила для призыва стихий. Какое счастье, что на этот раз я решила обойтись без стихов, цветистых метафор и прочих красивостей.

Когда все были готовы, я попросила Другого Кевина встать в центр круга, рядом со мной.

– Сейчас все будет так же, как в храме Никс, только на этот раз я буду говорить другие слова, и каждый должен дать мне что-то в знак подношения. Сразу предупреждаю: выглядеть это будет немного странно, но так и должно быть, ведь мы делаем все в обратном порядке. Я еще никогда не создавала такой круг и не призывала стихии таким образом, поэтому сама до конца не знаю, что из этого получится.

Кевин с уверенностью посмотрел на меня.

– Я знаю: все будет супер, гарантия на сто процентов. Все будет просто, Зо. Трудно бывает только в первый раз, а теперь ты знаешь, что делать.

– Ты молодец, – улыбнулась ему Стиви Рэй. – Правильный настрой – залог успеха!

– Спасибо.

Кевин выглядел чрезвычайно довольным собой, и я вдруг поняла, что мои друзья его полюбили. Нет, правда! Они по-настоящему полюбили его.

Я почувствовала, что вот-вот разревусь.

– Ладно, думайте о том, о чем думали в прошлый раз. Защита, помните? Мы работаем над защитным заклинанием. Все это поняли?

– Поняли! – хором ответили они.

– Ладно, начнем с духа! – Я закрыла глаза, сосредоточилась и внутренне сконцентрировались. «Никс, прошу тебя, помоги мне все сделать правильно!» Я открыла глаза и опустилась на колени на маленьком пятачке земли, который мы с Кевом недавно расчистили от снега. – О сильный, могучий, всезнающий дух, я призываю тебя! Озари своим благословением магию, которую я творю здесь и сейчас. Дух, приди ко мне и заверши мой круг!

Я зажгла фиолетовую свечу и почувствовала знакомый трепет, пробежавший по моему телу. Кевин с шумом втянул в себя воздух, и я поняла, что он тоже почувствовал сошествие духа.

Я решила, что это отличный знак.

Как и прошлой ночью, я расплела свою косу, вынула воткнутое в нее перышко и громко произнесла:

– Я дарю это перо, символ духа моего народа: сильного, свободного и могущественного. Я хочу, чтобы сила этого духа наполнила наш круг и укрепила нашу решимость сотворить защитное заклинание!

Затем я выпрямилась, и мы с Кевином подошли к Стиви Рэй. Я призвала землю, Стиви Рэй протянула мне рябиновую палочку. Она улыбнулась Кевину, прошептала одними губами: «Пока-пока, мы будем скучать» – и смахнула слезу.

После этого мы перешли к Шайлин и забрали у нее камень с отметиной.

– Береги себя, – напутствовала Шайлин моего брата.

Затем настала очередь огненной Шони. Отдав мне хрустальный тетраэдр, она серьезно сказала Кевину:

– Не подведи! Помни: мы все будем скучать.

Наконец мы оказались перед Афродитой.

Я призвала воздух и зажгла желтую свечу, а Афродита передала мне убийственно острый атам. Потом она посмотрела на Кевина.

– Когда будешь разговаривать с Другой Афродитой, будь самим собой. Тогда она тоже тебя полюбит, не сомневайся.

После этого она сделала нечто такое, отчего у меня отвисла челюсть, – она его поцеловала: нежно, ласково, прямо в губы!

– До свидания, моя единственная богиня любви. – Мой младший брат шагнул к ней, взял лицо Афродиты в свои ладони и поцеловал ее, но не нежно и совсем не ласково, а страстно, сексуально! Я боялась взглянуть на Дария и была несказанно счастлива, что он остался там же, где и прошлой ночью, а именно по другую сторону круга!

Мне пришлось пихнуть Кевина в плечо, и только после этого он нехотя отпустил Афродиту.

Я взяла Кевина за руку, мы вернулись в центр круга, и тут я наконец смогла выдохнуть от облегчения. Наш круг был очерчен светящейся полосой ярко-алого цвета.

– Это… нормально? – шепотом спросил Кевин.

– Нет. Но сейчас, наверное, так и надо.

Я приступила к последней части заклинания. Казалось, все шло хорошо, но через какое-то время я вдруг заметила, что перо малиновки исчезло. Я поискала его глазами и ахнула про себя.

В прошлый раз оно тоже исчезло! Я тогда по невнимательности не заметила этого, но сейчас каким-то чудом повторила эту ошибку.

Значит, я все делаю правильно!

Ладно, не нужно отвлекаться. Ритуал должен быть закончен.

Я собралась с силами – и вдруг запнулась. С екнувшим сердцем я подняла глаза на Афродиту.

– Наше намерение! В прошлый раз мы все сбились как раз в этом месте. Мы все подумали плохо о твоей маме. Значит, нужно это исправить.

Афродита задумчиво кивнула, потом ее глаза просияли.

– Придумала! Давайте все дружно подумаем: «Фрэнсис Ла-Фонт получила второй шанс».

– Умница! – Я обвела глазами свой круг. – Я прошу вас подумать об этом, всех, прямо сейчас.

Я начала рисовать пентакль. Заканчивая, я нарочно чиркнула острым лезвием по своей ладони, прямо поверх еще не зажившего шрама, и подумала: «Мама Афродиты получила второй шанс».

Дальше все было проще простого. Я поставила на землю пирамидку, символизирующую огонь, потом камень Шайлин, добавила рябиновую палочку и, чуть запыхавшись, произнесла завершающие слова, изменив в них лишь упоминание о порядке, в котором мы призывали стихии.

– Я заканчиваю с подношения земли, с рябины. Я возвращаю земле ее дар, благословленный всеми стихиями и заряженный их силой. Пусть она растет сильной, пусть живет долго, пусть могущественная защита стихий позволит ей противостоять любому негативному влиянию.

Так же, как прошлой ночью, я крепко воткнула палочку в землю.

На этот раз не было никакого взрыва. Раздался лишь могучий вздох, словно сама земля с наслаждением вдохнула свежий живительный воздух.

Потом земля у подножия рябиновой палки пришла в движение. На этот раз мы не увидели никакой зияющей пропасти. Не было даже ямы. Больше всего это было похоже на движение земли и образование пустоты на месте того, что совсем недавно существовало. Эта пустота расширялась на глазах, проглотив сначала камень, потом пирамидку и – последним – атам. Как только наши подношения исчезли, рябина пошла в рост.

На этот раз она не была скрюченной и не клонилась к земле. Она росла крепкой, высокой и ровной.

Я посмотрела на брата. Он взял мои руки в свои. Мы крепко обнялись.

– Пообещаешь мне кое-что? – спросил он.

– Все, что попросишь.

– Позвони Другому Кевину. Верни его в свою жизнь. Он не может с тобой связаться, это можешь сделать только ты. Он просто мальчишка. Он скучает по тебе, хотя, возможно, не хочет этого признавать. Будь ему старшей сестрой, хорошо?

Слезы заструились по моим щекам, смешиваясь со снегом.

– Даю слово. Ты тоже пообещай мне кое-что.

– Все, что попросишь.

– Будь осторожен, всерьез, не как глупый мальчишка, играющий в супергероя. – Он хотел что-то возразить, но я его перебила. – И еще пообещай, что если тебе будет по-настоящему худо, если окажешься в безвыходном положении, то прорвешься в парк Вудвард с четверкой верных людей, которые помогут тебе создать круг, и придешь сюда.

Он улыбнулся мне.

– Это две просьбы, а не одна.

– Скажи, что обещаешь.

– Обещаю.

Мы снова обнялись, и я с такой силой прижала его к себе, как будто не хотела отпускать.

Да я и не хотела. Меньше всего на свете я хотела разжать руки и отпустить своего младшего брата.

– Я люблю тебя, – мы сказали это одновременно и тут же отпрянули друг от друга, смеясь сквозь слезы. – Чур-чура!

– Я первый! – сказал Кевин. – Опять!

– Врешь!

– Ты не умеешь проигрывать, неудачница. Но я все равно тебя люблю. Береги себя, Зо. И позаботься о Другом Кевине – ты обещала.

С этими словами он шагнул в никуда – и исчез.