Глава двадцать четвертая

Пятерым вампирам удалось выбраться живыми из этого ада. Кевин бежал. Он вел остатки своего отряда к решетке канализационного коллектора, которую приметил раньше. С нечеловеческой силой вампиры оторвали решетку и спрыгнули вниз, пока их преследователи с воплями выбегали наружу, недоумевая, куда они могли запропаститься.

Их было шестеро. Все они тяжело дышали, наэлектризованные паникой и адреналином. Кевин приказал солдатам выстроиться цепью и идти по коллектору в противоположную от решетки сторону.

– Тихо, – приказал он. – Быстро.

Они повиновались без вопросов и возражений. Кевин с облегчением отметил, что эти пятеро по счастливой случайности оказались достаточно разумны, чтобы слушаться приказов (в отличие от большей части солдат Армии красных, вся эффективность которых исчерпывалась готовностью броситься на врага, чтобы рвать, терзать и убивать).

Кевин содрогнулся.

Он был другим. Он всегда был другим.

С того самого дня, когда его сестра умерла, с того дня, когда ему стали сниться странные сны, с того дня, когда он получил Метку – самый юный красный подлеток в истории. Всего через два месяца после этого он поставил еще один рекорд, совершив превращение и став самым юным вампиром в истории своего мира.

Сверху доносились приглушенные звуки поднявшейся суматохи и завывание ветра, где-то позади монотонно капала вода: кап, кап, кап. Шестеро остановились, сбились в кучу и ждали.

Внутри у Кевина бушевал водоворот мыслей и эмоций, этот бурный поток пытался прорваться сквозь всепоглощающий голод и неотступный гнев, которые не отпускали его с той самой ночи, когда позвонил телефон и бесстрастный голос в трубке сообщил, что его сестра, Зои Редберд, была найдена мертвой – ее обезглавленное тело было прибито к кресту перед Обителью Ночи. Кевин тогда положил трубку и повернулся к матери, чтобы сообщить ей ужасную новость, но колени у него вдруг подогнулись, и он упал в обморок. Когда он очнулся, мать закричала… и продолжала кричать, указывая на красный полумесяц, проступивший на его лбу.

Думай. Размышляй. Ищи выход. Ты можешь. Ты сумеешь…

Что ему было известно наверняка?

Зои была жива, хотя Кевин точно знал, что она умерла. Жуткие фотографии были напечатаны в «Талса Уорлд», он видел их своими глазами и не забудет до конца своих дней. Смерть Зои стала третьим ритуальным убийством за стенами Обители Ночи, и расправа вампиров над людьми не заставила себя ждать.

Армии Неферет одержали победу. Они всегда побеждали.

Но здесь не было никаких следов Неферет и ее войска.

Люди и вампиры, синие и красные, здесь действовали сообща.

Зои была жива. Его сестра была жива. Она его узнала. Она спасла его от огненной смерти.

«Мужчина, который напал на нас, не лгал: это не наш мир».

– Какие будут приказания?

Кевин встряхнулся и сосредоточился на реальности. Один из солдат смотрел на него в упор, и в его глазах уже начал разгораться красный огонь. Пока этот свет был тусклый, но Кевин достаточно хорошо знал, что будет дальше. «Если мы не уснем, нам понадобится еда».

– Спать, – приказал Кевин. – Я буду караулить.

– Потом будет закат. Мы проснемся. Какие будут приказания? – спросил солдат.

– На закате мы выступим к месту встречи и соединимся с отрядом генерала, – машинально ответил Кевин, хотя в глубине души сильно сомневался в том, что они когда-нибудь снова увидят генерала.

Люди из этого мира устроили на них облаву, отряд генерала угодил в западню. Кевин тоже попался и, несомненно, был бы убит, если бы не Зои.

– Спать, – повторил Кевин. – Потом встреча с генералом и еда.

Это дошло до всех, солдаты свернулись на полу и мгновенно уснули.

Но Кевин боролся со сном. Ему мучительно хотелось лечь вместе с солдатами, разделить их тепло, раствориться в убаюкивающем ритме их сердцебиения, забыться сном, а потом проснуться, не помня и не думая ни о чем, кроме голода.

«Нет. Я этого не хочу: не хочу потерять себя и забыть свои сны».

Адреналин и паника рассеялись, их место заняла усталость. Кевин встал, с трудом добрел до решетки. Здесь ему пришлось прикрыть глаза рукой и зажмуриться, чтобы защититься от лучей солнца, внезапно брызнувших сквозь прутья. Голоса и шаги наверху сделались тише: они отдалялись. Потом наступила тишина. Кевин сел, привалился головой к холодной влажной стене коллектора.

«Что мне теперь делать?»

Его мысли снова вернулись к Зои, к тому, как она застыла на месте, глядя на него своими огромными ошеломленными глазами.

А потом случилось чудо.

Ощущение было такое, будто он слишком долго задерживал в легких воздух, но внезапно вновь получил возможность дышать, глотать полной грудью свежий, чистый, животворный воздух. Кевин громко ахнул – и услышал, как пять глоток повторили его вздох. Солдаты сели, хлопая глазами и удивленно озираясь по сторонам, словно не понимали, где находятся. Потом их взгляды устремились на Кевина.

– Лейтенант! – позвал солдат, говоривший с ним до этого. – Что происходит?

Остальные четверо мотали головами и терли кулаками глаза, словно только что вышли из-под ливня. Кевин выдохнул, потом еще раз.

– Я… не знаю, – пролепетал он. – Как ты себя чувствуешь? – спросил он у солдата, который продолжал смотреть на него.

– Меня зовут Марк, Марк Хаймс. Чувствую себя нормально. Я чувствую себя совершенно нормально, – выговорил тот, с запинкой подбирая слова.

– Я тоже, – встрепенулся парень, сидевший рядом с ним. – Меня зовут Бен.

– И я, я тоже! Я Этан!

– У меня болит голова и тошнит от вони, но в остальном все отлично. Да, меня зовут Дейв.

– А я Джастин. Почему здесь так смердит? Где мы?

Кевин смотрел на них, не веря своим глазам.

– Вы снова можете думать!

Все пятеро согласно закивали. Они выглядели почти так же, как раньше, только краснота исчезла из глаз, а на оживших лицах проступили чувства – настоящие чувства, а не слепой гнев и неукротимый голод.

– Нас исцелили, – медленно произнес Кевин.

– Что это значит – исцелили? – спросил Марк. – Я здоров. То есть я был здоров до того проклятого дня, когда проснулся с этим поганым красным полумесяцем на лбу… – Он вдруг осекся и замолчал.

Кевин молча смотрел, как к ним возвращаются воспоминания.

Пятеро бывших солдат ошеломленно разглядывали друг друга. Кевин затаил дыхание. Он видел, как осознание того, во что они превратились, – и что творили, обратившись, – стремительно возвращается к ним, очищенное от дурмана. Глядя на них, Кевин впервые смог ответить на вопрос, который он под страхом смерти не мог задать в своем мире: «Неужели я единственный красный вампир, который еще помнит, как был человеком?».

Да. Ответ был «да». В том мире Кевин Хеффнер был единственным красным вампиром, который помнил, что значит быть человеком. Он тосковал по своей человечности, оплакивал ее, не мог без отвращения думать о том, во что превратился. Но теперь эти пятеро тоже все вспомнили. И тяжесть этих воспоминаний грозила раздавить их.

– Нет! – сдавленное рыдание вырвалось из груди Марка.

– Я не мог этого делать! Нет, честное слово! Я не мог, – бормотал Бен, и слезы градом катились по его щекам.

– Нет, нет, нет, нет, нет, нет, нет, – твердил Джастин, тряся головой.

Марк с трудом встал и заковылял к Кевину. Он упал перед ним на колени, преданно заглянул в лицо своему командиру.

– Нам нет прощения… Мы рвали людей зубами и руками, пожирали их, убивали невинных.

– Да.

Ответ Кевина повис в спертом, зловонном воздухе коллектора: осуждающий, неумолимый, разящий.

– Я должен отсюда выбраться! – Марк бросился к решетке и тут же отшатнулся, корчась от нестерпимой боли.

– Стой! – Кевин бросился к нему, но лучи солнца уже упали на Марка. Кевин отшатнулся к стене, ожидая, что Марк сейчас вспыхнет как факел.

Но Марк лишь отскочил в сторону, ошеломленно глядя на свое тело. Он был одет в футболку, и его открытые руки быстро покрывались жуткими волдырями солнечных ожогов.

– Я… я не умер! – прошептал Марк.

– Мы исцелились, – сказал Дейв, подходя к Марку и завороженно разглядывая его обожженные руки.

– Это пройдет? Мы снова станем теми, кем были… теми тварями, которые творили все это? – спросил Марк.

– Не знаю, – честно ответил Кевин.

– Но как это могло случиться? Кто сделал это для нас? Кто нас спас? Я… не могу жить с этими воспоминаниями! Не могу, не могу. – Этан уронил лицо в ладони и громко разрыдался.

– Нет, нет, нет, нет, нет, нет, нет, – бормотал Джастин, не сводя глаз с решетки.

– Вы помните, что они сказали, когда начали облаву? Они сказали, что мы вторглись в их мир, – начал вслух рассуждать Кевин. – Наверное, они правы. Мы больше не в своем мире.

– Это может быть западня! – выпалил Марк. – Ловушка мятежников.

– Нет, это не наш мир, – покачал головой Кевин. – Подумайте сами: разве в нашем мире людям разрешено украшать улицы к Рождеству? А вокзал? Вы же помните, там был ресторан, в котором людей обслуживали подлетки – красные подлетки!

– Это невозможно, – твердо сказал Дейв.

– Разумеется. А та жрица – синяя жрица, которая не позволила нас убить, – это моя сестра. В нашем мире она погибла в тот день, когда меня отметили, то есть больше года тому назад.

– Но что все это значит? – спросил Марк.

– Я знаю, кто поможет нам это выяснить, – сказал Кевин.

– Кто?

– Моя сестра. Она звала меня, просила не убегать. Зои мне поможет. Она поможет нам всем, я знаю.

– Она не может нам помочь! – Бен встал и прижал трясущиеся пальцы к вискам. – После всего, что мы сделали, она не захочет – и не должна! – нам помогать. Она все равно не сможет избавить нас от воспоминаний!

– Нет, но она может помочь нам понять, как жить с этим дальше, – сказал Кевин.

– После всего, что я сделал, я не смогу жить дальше, – прошептал Этан, подходя к Бену.

– Но мы должны! – решительно воскликнул Кевин.

– Нет, нет, нет, нет, нет, – причитал Джастин, вставая рядом с Этаном и Беном.

Трое вампиров переглянулись.

– Джастин прав, – сказал Бен. – Нет, мы не должны жить дальше.

– И не будем, – проронил Этан.

Бен, Этан и Джастин бросились вперед, сбили с ног Дэвида и отшвырнули Марка к Кевину. Все произошло так внезапно, что Кевин был застигнут врасплох. Опомнившись, он быстро выбрался из-под упавшего Марка и бросился к троице вампиров, но было уже поздно. Бен отшвырнул в сторону решетку и выбрался наружу, Этан и Джастин последовали за ним.

Кевин схватил Джастина за ногу, но тот с силой лягнул его, отшвырнув к стене. Когда Кевин снова вскочил, трое вампиров уже выбрались наружу.

Натянув на голову майку, Кевин вылез следом за ними, и его взору предстала страшная картина. Этан, Бен и Джастин стояли на белом снегу. Их кожа дымилась. Они что-то нечленораздельно орали людям в форме, которые садились в черный внедорожник. Люди обернулись. Кевин услышал, как один из них прокричал:

– Отдел полиции Талсы! Стойте – или мы откроем огонь!

Троица обреченных даже не подумала остановиться.

– Стреляйте – или мы вас сожрем! – разнесся над заснеженной улицей истошный вопль Бена.

Мужчина в черном наставил на них огнемет.

Кевин поставил решетку на место и ничком рухнул на пол, закрыв руками уши. Он лежал так до тех пор, пока пронзительные вопли не стихли в огне, крови и ослепительном солнце.

Марк подбежал к нему, оттащил прочь от солнца.

– Я не смог их остановить, – простонал Кевин, судорожно хватая ртом воздух. – Я пытался. Но я не смог их остановить. – Он посмотрел на Марка и Дэвида. – Вы тоже хотите так поступить? Тоже собираетесь совершить самоубийство?

– Я не уверен, что смогу жить со своим прошлым, но мне нужны ответы, – твердо сказал Марк. – Я иду с тобой, лейтенант.

– Я тоже с вами, – кивнул Дэвид. – Не буду врать, что смогу с этим справиться, но я тоже хочу узнать правду.

– Какой у нас план? – деловито спросил Марк, садясь на пол рядом с Кевином.

– Дождемся вечера, потом пойдем в Обитель Ночи и попросим разрешения увидеться с моей сестрой, – ответил Кевин.

– А если они нас убьют? – спросил Дэвид.

– Значит, умрем и навсегда избавимся от необходимости искать ответы на свои вопросы. Не говоря уже о том, что нам не нужно будет ломать голову над тем, как жить дальше, – невесело усмехнулся Кевин.

– А что, неплохая перспектива, – кивнул Марк. – Я «за».

– Убедили, – сказал Дэвид. – Я с вами.

Наш внедорожник с трудом втиснулся на крытую парковку перед входом рядом с полицейским автобусом. Не успели мы остановиться, как я выскочила из машины и помчалась в школу. Шони и Старк побежали за мной. Я летела, не разбирая дороги, и столкнулась с Афродитой, врезалась в нее на полной скорости, так что она грохнулась на пол.

Нет, строго говоря, я не опрокидывала ее на пол. Это сделала дверь, которую я распахнула. Но факт остается фактом: Афродита с весьма неграциозным звуком шлепнулась на мраморный пол.

– О-о-ох! Черт бы тебя побрал, Зет! Ты же сказала, что извинения приняты! – проворчала она, вставая и потирая ушибленную задницу. Она подняла голову, чтобы сердито посмотреть на меня, и я оцепенела. На ее лице сияла самая потрясающая Метка, которую я когда-либо видела в жизни.

– Но… как? Что? Нет, я никогда такого не видела! – бессвязно залепетала я, не в силах выразить словами свое потрясение.

– В рот мне ноги, Афродита стала вампиром! – ахнула Шони, останавливаясь за моей спиной.

– Красная и синяя – одновременно… Красная и синяя? – пробормотал Старк, тряся головой. – Как это возможно? И вообще, как ты могла стать вампиром? Когда мы виделись в последний раз, ты даже подлетком не была!

– Да неужели? – рассмеялась Афродита. – Классная Метка, скажите? – Она убрала волосы назад, чтобы мы могли получше рассмотреть ее татуировку.

Я смотрела на нее разинув рот.

Метка была потрясающая. Она была похожа на те баснословно дорогие винтажные карнавальные маски, которые продаются в дорогих бутиках Венеции. Представляете, о чем я говорю? Маски, при помощи которых роскошные красавицы подчеркивают свои глаза, после того как их волосы убраны в высокие прически, а пышные груди соблазнительно вываливаются из корсетов платьев, сшитых по моде семнадцатого века. Старк был прав: Метка была красно-синяя, похожая на нежный сверкающий фейерверк, во всей своей красе разметавшийся по безупречному лицу Афродиты.

– Ничего не понимаю, – прошептала я.

– Я тоже, – поддакнул Старк.

– Спору нет, Метка нереально крутая, но кто ты, черт возьми, такая? – спросила Шони.

Афродита насмешливо приподняла изящную бровь.

– Кто я такая? Я – мост.

– А? – спросила я.

– Так сказала Никс. Кстати, я отреагировала примерно так же сначала.

– Но что случилось? – забормотала я, пытаясь собраться с мыслями. – Погоди, ты все еще Пророчица?

– Ну да, конечно. Причем Пророчица в квадрате. По крайней мере, временно. Потому что рано или поздно это закончится, – ответила Афродита.

– Черт тебя побери, красотка! – взорвалась Шони. – Ты же прекрасно знаешь, что мы ничего не понимаем!

– Долго объяснять, – повела плечом Афродита. – Но если вкратце, то все дело в моей матери и в том дерьме, которым она напичкала меня. Только распрощавшись с ней, я окончательно все поняла. До меня наконец дошло, что, сколько бы я ни старалась заслужить ее любовь, как бы ни хотела, чтобы она стала мне хорошей матерью – да хотя бы средней, я о многом и не мечтала, – это не в моей власти. Я могу лезть из кожи вон, но все бесполезно. Как бы я ни старалась, что бы ни делала, это не имеет никакого значения. Я не могу ее изменить. Я могу изменить только свое отношение к ней. Более того, я должна это сделать – иначе я пропала. Если я этого не сделаю, то все мои поступки и решения станут повторением жуткой жизни моей матери. Вот и все. Когда я это поняла, ко мне пришла Никс. Она подарила мне вот это, – Афродита указала на свою Метку, – и кучу всего другого.

– Отлично сказано, моя девочка! – раздался со стороны двери ласковый голос моей бабули. – Птичка Зои, милый детектив Маркс сказал, что ты хочешь со мной поговорить.

– Да. – Я с трудом оторвала взгляд от сияющего лица Афродиты и повернулась к бабушке. – Ты знаешь, что Другой Джек явился из другого мира, в котором есть такая же Обитель Ночи, как здесь?

– Да.

– Но сегодня мы увидели еще одного гостя из того мира. Это Кевин, бабуль. Там он – красный вампир.

– Ой, беда… Ну что за беда! – Бабушка пошатнулась, и Старк бросился поддержать ее.

– Нет-нет, бабуль, все хорошо! Он цел и невредим! Мы должны как можно быстрее разыскать его и привезти сюда.

– Он такой же, как эти несчастные подлетки? – сокрушенно покачала головой бабушка. – Бедняжки, они так страдают! Страшно подумать, через что им пришлось пройти.

– Не знаю, какой он, бабуль, – честно призналась я. – Я видела его всего несколько секунд, но он окликнул меня по имени. Он меня узнал!

– Зои, вот и вы! – Маркс выбежал из дверей, ведущих в манеж. – Я получил ужасные известия из города. Несколько красных подлетков, которые укрывались в туннелях, совершили самоубийство.

– Великая богиня, нет! – Ноги у бабушки подкосились, она стала оседать на пол, но Старк поймал ее.

Маркс тоже бросился к ней.

– Нет, вашего внука среди них не было! Прошу прощения, миссис Редберд, я не подумал. Офицер, который доложил о происшествии, заверил меня в том, что Кевина нет в числе погибших.

– Самоубийство? – переспросил Старк. – Какого черта они это сделали?

– Я знаю, какого черта, – ответила Афродита. – Еще я знаю, почему все красные подлетки вдруг проснулись и стали самими собой. Идем, я вам все расскажу. Да, только не рассчитывайте увидеть Дэмьена. Думаю, он не скоро сможет к нам присоединиться. У них с Другим Джеком есть дела поважнее.

Разумеется, я немедленно захотела узнать, что это за дела, но Афродита предостерегающе подняла руку и зашикала на меня.

– Важные дела, которые бывают только между мальчиками. Это все, что я могу вам сказать, потому что они не позволили мне остаться и посмотреть. Впрочем, не думаю, что я захотела бы. Итак, мне нужно очень многое вам рассказать, причем во всех подробностях, что будет нелегко сделать, потому что у меня голова идет кругом. – Афродита покачала головой и улыбнулась. – Идемте же скорее! Вы просто ушам своим не поверите!

– Мне не терпится все услышать, – пробормотала бабушка, уже успевшая немного оправиться от потрясения.

– Вы позволите мне предложить вам руку, Сильвия? – Старк галантно протянул руку моей бабуле. Она улыбнулась и приняла его помощь, ее бледные щеки слегка порозовели от удовольствия.

В эту секунду я любила его так сильно, что с трудом могла дышать.