Глава 25
Промежуточный патрон

Как вы поняли, его величество, спокойно и деловито подпоив меня, дало понять, что разгильдяи и бездельники в рядах действительных тайных советников – это непорядок. Любезнейший Михаил Львович появился на пороге нашего севастопольского дома буквально через несколько дней и доложил, что будет всячески споспешествовать моим трудам и только ждет соответствующих распоряжений.

Вот это я влип!

Если кто-то еще не понял, то докладываю – промежуточный патрон – порождение эпохи автоматического оружия. Он сильнее пистолетного, но слабее винтовочного. Соответственно, применять его удобнее для стрельбы именно на промежуточных дистанциях – что-то около полукилометра. В то время, когда винтовки поражают цели и за километр, а пистолеты и пистолеты-пулеметы хороши до сотни-другой метров.

В оправдание промежуточного патрона должен сказать, что из длинноствольного оружия обученный стрелок как раз на дистанции метров в четыреста-семьсот и способен уверенно попадать, так что вся мощь винтовки не так уж необходима реальному пехотинцу даже в это весьма отдаленное от нашей эпохи время. Пробивание кирас тоже потеряло актуальность – их нынче редко носят, тем более что выстрел из винтовки они не всегда успешно выдерживают. А ведь патроны, которых, как известно, в бою много не бывает, солдаты обычно носят на себе. Так что использование боеприпасов, не имеющих избыточного веса, это немалая выгода в каждом бою, просто оттого, что их можно больше унести.

Нынче в русской армии идет замена шестилинейных винтовок системы Крнка на четырехлинейки Бердана. То есть необходимость перевода стрелкового оружия на меньший калибр давным-давно всеми осознана. Вопрос в том, насколько меньший. Где находится разумный предел? Я, скажем, точно знаю, что при переходе на магазинные винтовки его опять уменьшат, заменив на до боли знакомый семь шестьдесят две. А в конце двадцатого века на этом пути будет сделан очередной шаг и произойдет переход на пять сорок пять.

И вот, скажите на милость, – что делать прямо сейчас? Сразу переходить на наименьший из мне известных? Я ведь не специалист в данной области, чтобы квалифицированно спроектировать боеприпас, хотя сделать автоматическую винтовку или даже пулемет мог бы попробовать – так уж вышло, что довольно много знаю о системах подобного рода.

Действительный тайный советник и при этом полный Георгиевский кавалер – это, оказывается, огромная шишка. Как-то я раньше не думал, что нынче не всякий министр дорастает до такого уровня. Потому и явился на Тульский оружейный завод при полном параде, регалиях и в сопровождении жандармского чина, назначенного мне в попутчики.

Сергей Иванович Мосин – единственный оружейник, о существовании которого в этом времени я знаю надежно – молодой тридцатипятилетний капитан, работающий в инструментальном производстве, уже зарекомендовал себя как изобретатель отличных охотничьих ружей и даже приделал к берданке магазин, отчего она стала скорее перезаряжаться. Правда, на вооружение ее пока не принимают – военные весьма придирчивы к целому ряду обстоятельств, влияющих на надежность и удобство в обращении.

Разговаривать с будущим отцом трехлинейки никто не мешал, и мою идею патрона уменьшенного калибра с бутылочной конической гильзой, где вместо ранта вокруг донышка пропилен желобок, Сергей Иванович воспринял с интересом – он и сам подумывал, что подобная форма уменьшает затруднения скольжению патронов при зарядке и извлечении гильзы. Только патронное производство потребует переоснащения.

Калибр же уменьшать до пять сорок пять он отказался категорически – не получится у пули нормальной убойной силы при современных порохах. А вот про шесть с половиной столь категорично высказываться не стал – принялся что-то подсчитывать, после чего сообщил, что при длине гильзы в два дюйма и общей длине патрона три скорость пули на дульном срезе в пару тысяч футов в секунду может быть достигнута. Я для себя пересчитал это на семьсот метров в секунду и успокоился – результат примерно как раз тот, что был в мое время у АК.

Почему я «заказал» шесть с половиной? Так это патрон «Арисака», под который Федоров сделает свой автомат. Лет через тридцать. Пока будущий изобретатель, наверное, еще учится в гимназии.

Сергей Иванович сетовал на то, что никак толком не наладят производство бездымного пороха, в чем я обещал свое непременное содействие.

Потом мы с ним посидели как следует над техническим заданием и на сам патрон, и на винтовку к нему. Я настаивал на том, чтобы никакого поворачивающегося для упора затвора не применялось, а перезаряжание проводилось прямым передергиванием ручки. Вот тут и разразилась между нами бурная полемика – я-то помню, что в знаменитом АК это прекрасно получалось за счет поворота. Но технологически данный замысел оказался неосуществимым, хотя… так и оставил я Сергея Ивановича в задумчивости. Он сказал, что пока не готов и должен все хорошенько обдумать.

Сопровождающий меня жандарм доложил, что тут, оказывается, вокруг капитана Мосина бушуют африканские страсти. У него с одним помещиком из-за женщины дело чуть дважды не дошло до дуэли, а тот, подлец, не дает ей развода – требует за это деньги.

Сумма оказалась немаленькая. Но, как вы понимаете, не для действительного тайного советника. Мне не пришлось испрашивать ни у кого разрешения, я просто вывалил это все Сергею Ивановичу и заявил, что от имени государя повелеваю ему скорейшим образом уладить свои семейные дела и приступить к созданию новейшего оружия для Российской армии.

Это уже на другой день было, так что господин капитан успел подумать и сказал, что справится – он придумал, как запирать затвор. Только честно предупредил – налаживать производство придется долго и тяжело – потребуется много специально сконструированных станков. Э-э! Я не поминал, что Сергей Иванович как раз трудится в инструментальном производстве? Так вот, уж в станках-то он разбирается досконально.

Собственно – дальше было много хлопот с бездымным порохом. Но это довольно скучная история про создание ряда химических производств, и, признаюсь честно, если бы не поддержка Петрушевского, я бы просто запутался в том, от кого чего требовать, на кого давить и кому жаловаться. Сан Саныч, однако, денег давал и нужные циркуляры выписывал.

На этот период наложились и работы с радиолампами. Мой зятек потихоньку доводил их до вполне сносного состояния, шаг за шагом совершенствуя технологию. Практически это сказалось только на дальности связи. Как вы понимаете, я – отнюдь не великий радист и изобретать что-то большее, чем просто телеграф, не намеревался. Зато у меня собрались весьма неплохие вольтметры и усилители, на основе которых я построил целый ряд приборов, нужных для подводных лодок. Небось, уже догадались, что речь идет о гидроакустической аппаратуре.

Когда дотянули железнодорожную ветку до северного берега Кольского полуострова, кроме торгового порта там неподалеку устроили скромную военную гавань, где базировался и дивизион подводных лодок, такой же, как и на Дальнем Востоке. С кораблями сопровождения, естественно. Седьмая лодка по-прежнему оставалась на Черном море. А вы думали – их построят много? Как бы не так! Тогда неизбежно утрачивается секретность и, следовательно, боевая эффективность. И без того наши европейские соседи явно что-то пронюхали, потому что повсюду в этой области заметно оживление.

Кроме соображений секретности, еще отмечу затруднения с производственными возможностями русской промышленности. Не так уж много она способна проделать своими силами, отчего многое приходится заказывать в заграницах, а с подводными лодками ничего подобного позволить себе мы не можем – ведь переймут супостаты наши затеи, как есть переймут! Потому и заказывали мы во Франции да в Германии станки и другое оборудование и мучились на своих заводах, обучая прямо на ходу сыновей крестьянских работе с металлом. Ну, да то – другая история.

Так я о чем – модернизация оборудования субмарин оказалась практически непрерывным процессом и отнимала у меня массу времени – я то и дело отправлялся в длительные командировки, особенно до тех пор, пока не дотянули дорогу до Посьета, а на это ушло долгих восемь лет. Начались уже девяностые годы девятнадцатого века, и я с тревогой задумывался о близкой смерти Сан Саныча. Не помню я, отчего он умер в моей истории, а в этой был энергичен, и склонности к болезненности я в нем не отмечал. Мы встречались изредка. Особенно когда я никак не мог добиться налаживания производства вольфрамового волоска для лампочек накаливания. В лодочных-то светильниках тускло тлеют проволочки из изготовленного по моему настоянию сплава никеля с хромом. И света от них мало, и служат недолго.

Так вот, государь теперь нередко пользуется самолетом, когда посещает внутренние области страны – имею в виду Сибирь. Они в последнее время совсем перестали терпеть аварии, потому что с грехом пополам тянут и даже садятся на одном моторе, а именно он у них самое слабое место. Этак и вправду вскоре можно будет навешивать под крыльями бомбы и гонять супостата от родных берегов.

Относительно способа, которым я исполнял обязанности действительного тайного советника, могу доложить, что особого нажима со стороны его императорского величества на меня не было. То есть по большей части зов моего сердца ориентировал меня как раз на то, что государю почему-то казалось нужным. Загвоздка в том, что учеба моя прошла в советское время и некоторые положения курсов истории КПСС, а также экономики социализма отравили мое сознание твердым усвоением утверждения о необходимости преобладания группы «А» над группой «Б». Попросту говоря, истовой верой в то, что производство средств производства обязано преобладать над выпуском товаров народного потребления. Данное положение гвоздем сидело в моей голове.

Государь, являвшийся практически владельцем завода Берда, не каждый раз с пониманием относился к предложениям о начале производства тех или иных видов продукции, но изредка соглашался с доводами в пользу, скажем, открытия шарикоподшипникового производства, которое со временем стало и роликоподшипниковым. Кабельного завода, завода резинотехнических изделий, генераторного и станкостроительного. Дмитрий Иванович Менделеев нередко поддерживал мои начинания, за что я неизменно высказывался в пользу его затей – не так много я понимаю в химии, но о ее важности знаю не понаслышке.

В результате ряд стратегических направлений промышленности оказался в руках Александра Александровича, и доходы царской фамилии потихонечку росли. Знаете, куда все это вбухивалось? В железные дороги, конечно. Это «учреждение» все более и более военизировалось, хотя до разработки отдельного устава дело пока не дошло. С другой стороны, железнодорожные войска продолжали наступательные операции на множестве направлений, прокладывая магистрали и соединяя их в сплошную сеть. Уральская дистанция, бывшая раньше изолированной, «дотянулась» с одной стороны до Поволжья, а с другой поползла в стороны Уфы и Оренбурга. Путь от Красноводска, начало строительству которого положили Скобелев с Макаровым, дотянулся до Самарканда и устремился дальше на восток.

Закавказская дорога, соединяющая Баку и Поти, повернула на север вдоль западного берега Каспия. Хуже всего обстояли дела в окрестностях Байкала – там прибывало в час по чайной ложке. Уж очень места сложные из-за гористого рельефа.

За событиями на мировой арене я следил не слишком внимательно, однако в восемьдесят пятом году наши крепко повздорили с англичанами из-за Афганистана. Даже было боестолкновение под Кушкой. Я это слово почему выцепил – помню, что там проходила южная граница Советского Союза. И про войну в Афганистане тоже помню. Поэтому, как только прослышал разговоры об этом, сам пришел к Сан Санычу и настоятельно присоветовал дальше не соваться, а вот оружие представителям свободолюбивого афганского народа продавать, если дадут нормальную цену. Они сами кого надо замордуют, и лучше, чтобы это были не мы.

Ох, и повеселился государь над моей аргументацией, но потом успокоил и рассказал, что и без меня уже принял такое же решение, потому что отношения с Англией чуть не дошли до войны, и он даже посылал к Гонконгу подводные лодки, чтобы оказать давление на Туманный Альбион. Но, в силу необходимости соблюдения скрытности их действий, применить оружие нашим подводникам не удалось.

Оказывается, в этот период при встрече в океане на кораблях обеих сторон часто объявляли боевую тревогу и заряжали пушки. Другой вопрос, что лорды Адмиралтейства, играя на нервах русских моряков, старались не доводить дело до стрельбы. Вот характерный пример действий британских и российских кораблей. В апреле восемьдесят пятого русский клипер «Стрелок» зашел в американский порт Норфолк, чтобы пополнить запасы угля и продовольствия и дать отдых команде. Об этом стало известно англичанам, и к Норфолку приблизился корвет «Гарнет». Корвет занял позицию у входа в бухту и приготовил орудия к стрельбе.

Командир «Стрелка» пошел на хитрость. Он отпустил большую часть команды в увольнение на берег, а для господ офицеров в местном театре были куплены лучшие билеты. Британский капитан решил, что он тоже «не лыком шит», и сам отправился с группой офицеров на тот же спектакль. Еще до окончания представления русские офицеры незаметно покинули театр. Когда они прибыли на клипер, там уже собралась вся команда, и были разведены пары. Выходя из бухты, «Стрелок» прошел в полусотне метров от «Гарнета», стоявшего на якоре без паров, капитана и большей части офицеров. Через двое суток «Стрелок» уже крейсировал на морских путях, соединяющих Нью-Йорк с Лондоном.

Вот такую историю поведал мне Сан Саныч. А потом пожаловался на сына. Дело, понимаешь, к женитьбе, а этот оболтус втемяшил себе в голову какую-то девчонку из Шонгкау, с которой встречался в восемьдесят третьем году. Говорит – что вьетнамская принцесса из императорской династии Нгуенов. Пришлось посылать в те края неофициальную миссию, потому что фамилия эта весьма распространенная, а за столетия правления этого дома разного рода отпрысков обоего пола родилось так много, что разбираться в вопросе предстоит тщательно.

Я припомнил, что на живописном морском берегу Ники действительно щебетал с симпатичной девчонкой, судя по одежде, явно из хорошей семьи. И тарахтели они по-французски, что возбуждает подозрения о получении девицей какого-то образования. А это наводит на мысль о благородном происхождении дамы сердца будущего Николая Кровавого. Как по мне, так и пускай – уж очень в тех краях удобные места для базирования наших кораблей, и пираты понятливые. Уж не знаю, в обычае ли во Вьетнаме платить за невесту калым, но так вышло, что центр французского влияния в этом регионе расположен на юге в городе Сайгоне и тесно связан с устьем реки Меконг. И в борьбе за независимость действующему императору могут крепко помочь и бронекатера, и весьма мобильные пушки Барановского, и хорошее стрелковое вооружение.

А, коли выкуп не в обычае, то все равно такой подарок может послужить прочной основой для завязывания крепкой дружбы между царствующими домами. Даже если и не захотят вьетнамцы отдавать свою голубку в снежную Россию, то добрые отношения с тамошними обитателями не помешают при поиске места, где усталый моряк укроет свой корабль от бури и недружелюбных глаз.

Государь не смеялся. Ему было не до этого, потому что он сначала ржал, потом гоготал и, наконец, принялся похрюкивать от восторга – видимо, живое воображение нарисовало полную картину предполагаемого действия с многочисленными красочными деталями.

– Ступайте, Петр Семенович, ступайте с Богом, пока не уморили меня окончательно. И ни в коем случае не говорите ничего Минни – боюсь, ее сердце просто не выдержит ужаса, который вы только что живописали. Достаточно того, что Ники самовольно сбегает в город, где отправляет длинные велеречивые послания к предмету своих воздыханий. Знаете, в дни, когда приходят ответы, он выглядит настолько счастливым, что, боюсь… – Сан Саныч остановился и замахал в мою сторону руками: – Ступайте же наконец, мучитель мой!

Воспитанный на примерах непримиримой классовой борьбы, я, осматриваясь по сторонам, не находил для нее решительно никаких причин. Конечно, роскошь, в которой купается знать, невольно вызывает раздражение. Да и богатые купцы, и заводчики стараются не отставать. Но подобная пена во все времена и при любом строе плавает на поверхности общественной жизни. Если кто-то думает, что при Советах было иначе, то мне трудно согласиться с подобным мнением. Просто в те времена это было более-менее правильно организовано и меньше резало глаз. Наука об управлении государством не стоит на одном месте, и вопросы воздействия на массовое сознание, чем дальше, тем тщательнее контролируются властями.

Скажем, сейчас смутьянов и бунтовщиков высылают в Сибирь. Среди них немало людей, чьи имена не раз вспомнят добрым словом. Например, поляк Черский, именем которого назван хребет в Якутии, умер в географической экспедиции, нанеся на карту места с богатейшими залежами всяких полезностей. Думаю, знатоки назовут еще многие десятки, если не сотни, имен других ссыльных, пусть и не увековеченных на географических картах, но оставивших заметный след в деле освоения Сибири, не завершенном, кстати, и в мои времена.

Сейчас процесс высылки на вечное поселение в отдаленные уголки Российской империи идет полным ходом. Студенты университетов весьма востребованы и в качестве преподавателей гимназий, и на возникающих то там, то тут производствах. Что, не доучились? Бывает. Но уж тут Господь им в помощь. Образованный человек и без документа устроится, если не лодырь. Кстати, в Сибирь переселяется немало крестьян – земли в тех краях много и пустовать ей не следует. И, чем дальше тянется на восток железная дорога, тем активней идет этот процесс. Государство в нем практически не участвует – не из чего выделить средства на поддержку переселенцев. Так что уезжают молодые бездетные семьи или люди с авантюрной жилкой. Кто и как помогает им на местах – бог весть. Однако встречного потока пока не приметили – значит, люди как-то устраиваются.

Как сообщил мне Михаил Львович, обычно пару-тройку лет работают на железнодорожном строительстве, а уж как осмотрятся, так и оседают окрест. Иные даже кредиты получают, но таких немного.

Так я начинал рассуждать про роскошь. При нынешнем государе мне показалось, что в этой области наметилось некое затишье. Дело в том, что глава государства собственным примером демонстрирует несколько иной подход к данному вопросу. Поговаривают, что при средних умственных способностях и образовании Александр отличается здравым умом, интуицией и смекалкой. Он немногословен; владеет французским, немецким и английским, но в обществе старается говорить только по-русски. В быту прост, скромен и неприхотлив. Его солдатские сапоги – словно сигнал для окружающих не кичиться достатком и всегда говорить только по делу.

Когда в восемьдесят седьмом году собирались казнить пятерых народовольцев, я был крепко занят на Севере. Тут строили крейсерскую подводную лодку для рейдов в Атлантику, и мне откровенно было не до политики. Среди имен осужденных промелькнула знакомая фамилия – Ульянов. Ёлки! Это же старший брат Ленина, после казни которого, если верить литературе о вожде мирового пролетариата, Владимир Ильич решил идти другим путем.

Меня как стрельнуло, и я отбил срочную телеграмму Сан Санычу. Успел. Всю группу из пятнадцати человек в неповешенном виде отправили прямиком на Сахалин. Уф-ф! Парни молодые, выдюжат. А там – осядут, остепенятся, обзаведутся семьями – вот молодая-то дурь из них и повыходит. Главное – чтобы в заграницу на запад не шастали. В мое время говорили, будто именно оттуда к нам всякая зараза и лезет.

И вообще, мне куда как интересней рассказать про подводную лодку. Дело в том, что на ней мы применили управляемые торпеды. Чем управляемые? Не чем, а кем. Человеком, естественно. Надеюсь, вы помните о том, чего мы начудили в Фучжоу? Напомню, коли запамятовали – уничтожили целую флотилию при помощи девяти управляемых торпед большой мощности с последующей эвакуацией отсеков управления вместе с пилотами. То есть сохранили ценнейшую часть снарядов, причем – обучающуюся. Пилотов.

Разумеется, столь мощное оружие подверглось существенной переделке. Ныряльщик стал длиннее, за счет чего в него вошло больше аккумуляторов, возросла скорость и дальность хода. Торпеда же, напротив, сделалась короче. Поэтому хода ей теперь хватало от силы на один километр, зато со скоростью в тридцать узлов. Э-э. Двадцать восемь – не стану преувеличивать. Естественно, мы крепко улучшили аккумуляторы – прогресс на месте не стоит, если над этим работает специальный отдел завода.

Так вот, как вы понимаете, подобная затея оказалась бы совершенно никчемной, если бы не был продуман вопрос об эвакуации ныряльщика вместе с пилотом после отработки поставленной задачи. А это и поиск корабля-матки, и стыковка с ним, и шлюзование. Кроме ряда нестандартных технических решений для реализации столь безумной идеи требовалось и филигранное мастерство пилотов, и согласованность, основанная на перестукивании через воду – гидроакустическая аппаратура позволяла осуществить довольно много смелых замыслов. Ну и без хотя бы какой-то видимости в воде подобная процедура вообще не имела шансов на успех без всплытия на поверхность.

Идея заключалась в том, что ныряльщик прямо в водной «атмосфере» «приземлялся» на палубу перед рубкой в продолговатое желобообразное углубление, из которого затягивался назад в трубу торпедного аппарата. Вообразили? А теперь мысленно пристройте к этому крышки, насосы для всасывания, систему осушения – и сразу станет понятно, почему мы столько возились с этим монстром. И почему на столь изрядном судне поместилось всего два торпедных аппарата.

Под шноркелем лодка-носитель могла бежать до двенадцати узлов, а ныряльщики на аккумуляторном ходу и все восемнадцать выдерживали в течение часа. То есть, если прикинуть как следует, то были некоторые шансы побороться в открытом море с боевым кораблем, не подозревающим о твоем присутствии.

В октябре восемьдесят восьмого года Сергей Иванович Мосин закончил наконец работы над заказанной ему винтовкой и, полный нетерпения, разыскал меня на заводе Берда. Я уж думал, никогда не дождусь от него никакого результата, а тут он является ко мне и показывает очень даже неплохую самозарядку с газовым поршнем. Грубоватую, тяжеленькую – некий паллиатив СКС и ДП. Правда, для стрельбы с рук еще более-менее пригодную, если есть силушка богатырская.

Я ее проверял из положения лежа и, в принципе, нашел вполне приемлемой. Она вообще-то получилась крепенькой и устойчивой к загрязнениям – ну это как бы одна из сильных сторон конструкций, можно сказать – визитная карточка данного разработчика. Гость мой настолько изнывал от нетерпения получить высочайшее одобрение плодам трудов своих, что факт отсутствия государя в Санкт-Петербурге привел его в настоящее уныние. Пришлось мне обращаться по старому знакомству к Михаилу Львовичу, выяснять место, где царь проводит свой ежегодный отпуск, заручаться разрешением и ехать с образцом и его автором к месту отдыха царской семьи, благо его величество изволили охотиться, и демонстрация новой стрелковой системы могла лечь в канву обычных для Сан Саныча забав.

Знаете, ружье, способное само заряжаться и взводиться, произвело неплохое впечатление. Било оно точно и далеко, имело умеренную отдачу, а возможность за десять секунд свалить пять мишеней, не отрывая щеки от ложа – это было ново и необыкновенно свежо. Если бы не досадная случайность, можно было бы сказать, что все прошло блестяще.

Из-за того, что при автоматической перезарядке рукоятка взвода отбрасывается назад, а Сан Саныч несколько увлекся и надавил на спуск средним пальцем, оттопырив указательный, этот перст указующий ему и сломало. Дам поблизости не было, отчего его императорское величество продемонстрировало окружающим познания глубин великого и могучего русского языка, назвало себя остолопом и еще некоторым количеством далеко не лестных определений.

Медицина, ясное дело, сделала все возможное и потребовала для раненого полного покоя – любят врачи применять этот прием к высокопоставленным пациентам.

Короче, в плановый срок отъехать к месту работы царю нашему, батюшке, не получилось, и пришлось ему опаздывать на службу из очередного отпуска по уважительной причине. А через пару дней выяснилось, что на перегоне у станции Борки, в полусотне верст от Харькова с рельсов сошел грузовой состав. Кто-то из челяди сообразил – это произошло примерно в то время, когда через это самое место должен был следовать царский поезд, задержавшийся в связи с нездоровьем главного пассажира.

А вообще-то государь немало беседовал с Сергеем Ивановичем – они сошлись на теме охотничьих ружей, в которых оба понимали толк, а там – слово за слово и… Ники тоже интересовался – он ведь уже не мальчик, двадцать исполнилось. Хотя я его по-прежнему недолюбливаю.

Зато его избранница мне откровенно понравилась. Она тут на правах официальной невесты, а заодно и русский язык совершенствует. Одевается европейкой, но черный волос и овал лица выдают юго-восточную кровь. И стреляет она прекрасно. Так что даже если русская армия не примет на вооружение мосинские самозарядки, без заказов его завод не останется. Борьба с французскими поработителями крепнет на юге Вьетнама с каждым годом. Кстати, при крещении невеста приняла имя Александры Федоровны Нгуен, хотя девичью фамилию, конечно, со временем сменит. Надеюсь, станет Романовой. Вроде – к тому идет.

Не напрасно говорят, что все бабы… ну не так чтобы уж совсем, но что она нашла в этом Ники – ума не приложу?!