Глава 23
Ну и что, что опоздали

Я послал «Великого князя Константина» к Шонгкау. Это вторая, вернее третья по важности после Сайгона и Ханоя точка, где у Михаила Львовича имеется агент. Тихий поселок на самом, считай, восточном выступе изогнутого вьетнамского побережья. Удобная стоянка для кораблей и репутация страшного захолустья, рассадника бандитизма, пиратского притона и места сбора бунтовщиков. А у меня экипажи больше четырех месяцев без берега.

Осмотр показал, что рейд тут хорошо защищен от непогоды. Туда и «переехали». Двести миль – это не так уж далеко. Подводные лодки мы теперь камуфлируем под каботажные пароходики буквально за полтора часа. Так что замаскировались мирными мореплавателями и встали на рейде, тем более, что причалов в этих краях практически не наблюдалось – разве что для рыбацких лодок. Потом прошла выдача жалованья и командам, и «пассажирам», и начался берег.

Курение опия в этих местах еще не слишком распространилось. В крайнем случае – люди мы военные, способны при нужде и силу применить против предлагателей гадской отравы. Спиртного у здешних жителей немного – они к приему таких гостей не готовились, так что споить команды, подкрепленные поддержкой казаков, не получилось чисто физически. Ну а то, что действительно нужно морякам – с этим никаких проблем. Имею в виду фрукты, столь необходимые против цинги. Что же касается телесных утех, то и с этим было все в порядке – молодые горячие парни нашли с кем и за что подраться.

Если кто-то подумал о женщинах, то тут не думать надо, а действовать. Это, как говорится, у каждого на собственный вкус.

Главное – в поселке есть телеграф, а это означает связь со всем миром – хоть с Сайгоном, хоть с Ханоем, хоть с Россией. Только новостей никаких нет. Относительно дальнейших действий я пребывал в некоторой неопределенности, что сходило мне с рук, поскольку экипажи наслаждались жизнью, каждый день сливаясь с богатой и щедрой тропической природой, до тех пор, пока не прибыла пиратская джонка и ее капитан (не стану поминать имени этого в высшей степени недостойного человека) не пристал ко мне чуть ли не с ножом к горлу, домогаясь наводки на следующий французский пакетбот, который сможет ограбить столь же безнаказанно.

О том, как он меня отыскал, я его не спрашивал. Знаете, забыл это сделать, утонув в длинной череде более насущных вопросов. Тут ведь свой особый мир, а посетитель мой – человек местный. Слово за слово, мы нашли темы, интересные обоим, и вступили в сговор относительно еще одного предприятия. Я не рассказывал своему «партнеру» никаких технических деталей, но пакетбот, идущий из Ханоя в Сайгон, он перехватил на траверзе Камрани. Отработал привычный сценарий и помчался сбывать награбленное.

Завесу из подводных лодок мы расположили в районе Вунгтау. Это, если из Сайгонского порта бежать на север, то как раз нужно именно здесь и пройти. Но днем тут так никого и не появилось, а ночью лодкам пришлось отбежать для зарядки аккумуляторов мористее. Вот тут-то и пришли на позицию торпедные катера.

Четыре балла это еще не шторм. Но для малых суденышек качка изрядная. Из четырех двухторпедных атак было всего одно попадание, но триста килограммов взрывчатки отправили на дно «Д’Эстена» – тоже не новый деревянный крейсер с неплохой в общем-то артиллерией. Дело было ночью, так что насчет того, заметили французы атакующих или нет – никто бы не поручился.

Враг неглуп. И друг не дремлет. Следующий французский военный корабль в водах Индокитая, да что уж лукавить, у западного берега Южно-Китайского моря, мы перехватили после трех пакетботов, ограбленных и цинично отпущенных после изъятия всего наиболее ценного. Потом – как отрезало. Ни мирных пароходов, ни военных кораблей, одни сплошные пираты в поисках добычи.

Я уже подумывал о смене места дислокации. Захолустье захолустьем, но слухи-то распространяются, а французы запросто могут поинтересоваться, отчего русские столь заметной группой стоят и стоят в одном месте. Однако из Сайгона пришло сообщение о выходе трех военных транспортов в сторону Тонкина. То есть – на север. Аккурат мимо нас они должны проследовать на следующий день близ полудня – тут как раз полсуток хорошего хода.

Вышли мы в море в полном составе уже под вечер, чтобы под покровом ночи разгримировать подводные лодки. Распределил я их на трех разных удалениях от берега и со смещением вдоль курса конвоя. Впрочем, конвоя не оказалось – груженные войсками корабли несли по паре-тройке пушек, и встреча с пиратами им была нипочем.

Вся эта добыча досталась Рожественскому – он их увидел первым, после чего в высшей степени расчетливо сблизился и всю кильватерную колонну отправил на дно, израсходовав на каждую цель ровно по одной торпеде. Стрелял с полукилометра, только немного доворачивая после каждого пуска.

Собрались мы у другой группы островов, что расположены северней. У нас тут назначено рандеву с угольщиком из Посьета. Снова прервано сообщение с большим миром – радиосвязь отсюда до Шонгкау не достает. Поэтому один из кораблей сопровождения каждую ночь заходит в зону уверенного приема береговой станции и привозит новости. Еще вокруг нас так и снуют разбойничьи джонки. Видимо, их привлекает запах поживы. Но не нападать они намерены, а получить указание на место и время встречи с добычей.

Дело в том, что момент выхода пароходов из Сайгона и из Тонкина наши агенты доводят до сведения любезнейшего Михаила Львовича. А еще – пункт, куда следуют эти цели. Полученную информацию штурманы творчески перерабатывают, и результаты представляются вниманию джентльменов удачи. Так что у нас налицо и мирное сосуществование, и обоюдная выгода.

В последнее время, правда, поступают жалобы на качество информационного обслуживания – с каждым разом все больше и больше вооруженных людей на с виду мирных судах оказывают сопротивление, что неизменно приводит к жертвам с обеих сторон. Но с этим ничего не поделаешь – мы не страховая компания – гарантий не даем.

Очарование тропических ночей, шквалы и ливни, штормы и пекло – всего выпадало нам полной мерой. Угольщик из Посьета привез провизию. Знаете, картошечка, капустка, та же редька – как-то нам их не хватало. С этим транспортом мы и отправили к месту назначения всех казаков. Где-то на Амуре их очень ждут. Естественно, с ними уехал и царевич. Мы со Львовичем по этому поводу крепко посидели, предвкушая, что этот барчук прочувствует, попав из комфорта пассажирского парохода в трюм, оборудованный наскоро сколоченными нарами. Полагаете, что гадко измываться над бедным подростком? Ага, ага. Скажите это уряднику. Он внимательно следит, чтобы «казачата» не скучали.

Как вы поняли, Николаю Александровичу никто не сказал, что он узнан. Почему? А потому, что царевич никому тут не надобен. Сам же он не идиот, чтобы кричать: «Я наследник престола, подайте мне кофию в постель». Да и «не поверили» бы ему. Мне так кажется.

Мордовать его не мордуют, большего, чем с других – не требуют. Было дело поначалу – обломали чутка, но без членовредительства. Когда пирата скрадывали, трусости за парнем не приметили, а в карты с ним никто не садится – он всех обыгрывает, причем по-честному.

Но все равно нам этот кадр тут без надобности.

Пришло сообщение из Тонкина. Готовится проводка группы пароходов в сторону Сайгона. Конвой состоит из двух крейсеров и канонерской лодки. Разумеется, корабли обеспечения помчались им навстречу, раскинув фронт таким образом, чтобы перекрыть сотни полторы миль возможных вариантов пути следования. Перемудрили мы, конечно, – у Камрани караван оказался в видимости берега, так что подозрение о том, что маршрут будет путаным, оказалось преждевременным.

Плелась эта колонна семиузловым ходом – то есть даже подводные лодки могли бы догнать их разок-другой. Но до них дело не дошло. Зацаренный сработал дерзко. Он приметил дымы уже в сумерках, а они здесь короткие. Как смерклось, спустил на воду торпедные катера. Вот они-то и потопили эскортные корабли, подкравшись к ним под прикрытием темноты.

Что тут скажешь! Четкий расчет на короткий период между моментом наступления ночи и восходом луны.

Пиратские джонки, эскортировавшие подводные лодки, притворяющиеся мирными судами, получили четкое целеуказание и успели к добыче еще до рассвета. Наши подводники были ужасно рады тому, что можно прекратить подбрасывать дрова в топки, создающие дым для имитаторов пароходных труб. А то ведь под пристальными взглядами бороздителей этих морей надо было выглядеть естественно.

После этого налета на конвой я собрал свою эскадру посреди моря в месте, где обычно никто не плавает. Лежали в дрейфе на расстоянии устойчивой радиосвязи, чтобы, не приведи Господи, не попасться кому-нибудь на глаза. Не стоило давать даже намека на присутствие в этих водах группы русских судов.

Трудно оценить, кто, когда и как нас видел раньше, и что из этого могло дойти до французов. А уж после разгрома конвоя оказываться в поле зрения кого бы то ни было никакого резона не было вообще. Только «Аргонавта» я отправил в Манилу. Оттуда он и привез распоряжение следовать в Посьет.

Шли мы без приключений тем самым вольным строем, позволить который могли себе, благодаря радиосвязи. Из-за бункеровки на Формозе, которую корабли обеспечения проходили последовательно, и участившихся остановок для ремонта времени это путешествие заняло много. Штормы тоже вызывали задержки. По мере продвижения на север становилось прохладней – вступала в свои права осень.

Конечный пункт – гавань Посьета – производил удручающее впечатление. Здесь кипела стройка, разгружались суда, и совершенно ничего нормально организованного не было. Ни свободных причалов, ни ремонтных мастерских, в услугах которых наши корабли настоятельно нуждались. Гостиница переполнена, а количество лиц китайской национальности не оставляло никаких сомнений в необходимости продолжать маскироваться по-прежнему.

Зато Варька, пардон, контр-адмиральша Макарова с удовольствием пела под гитару для натерпевшихся тропической экзотики моряков. Степан же Осипович настолько поглощен хлопотами, что вырвался буквально на несколько минут, чтобы поздороваться и обменяться парой слов со старыми сослуживцами.

Эскадру нашу не расформировали и даже Михаила Львовича с нее никуда не отозвали. Заказанные запчасти лежали на складах, и керосин для газовых турбин был привезен в достаточном количестве. Крепло предчувствие грядущих походов и головоломных задач. Александр Александрович явно рассчитывал использовать наши возможности для подкрепления своих аргументов за столом переговоров. И наличие флотского формирования под командованием гражданского лица в чине действительного тайного советника с начальником штаба из жандармов чем-то устраивало государя. Это при том, что командиры и команды кораблей носят исключительно форму моряков торгового флота, формулировку приказания начинают со слов: «а не угодно ли вам будет…» и вместо «слушаюсь» отчеканивают: «не извольте беспокоиться», после чего неизменно присовокупляют имя и отчество лица начальствующего. К слову – людей, не закончивших хотя бы гимназии или прогимназии, в числе лиц, допущенных к ныряльщикам… хотя… немало и опытных мастеровых – те гимназиев точно не кончали. Зато мужики все обстоятельные.

В просторном заливе нашелся укромный уголок, где возникли причалы и док для миноносцев – там наши лодки постояли, каждая в свой черед. На кораблях сопровождения ремонтные работы провели в не меньших объемах, но только тогда, когда оборудовали нужными кранами судоремонтный завод. Поставили новые машины тройного расширения – более экономичные по сравнению со старыми горизонтальными компаундами. Собственно, каждая из таких «процедур» занимала пару-тройку месяцев, потому что требовала разборки корабля почти на четверть.

Глядя на эти поистине титанические усилия, я несказанно радовался тому, что у своих подводных лодок подобные мероприятия предусмотрел конструктивно – там многие механизмы требуют частой замены.

Ко мне приехала супруга. Попеняла, что ей стали присылать мое жалованье и она теперь не знает, куда от таких деньжищ деваться. Успокоил, что это я велел. Ну сами посудите – на фига мужику деньги, если он ничего не изобретает? А женщинам много не бывает – они, если есть какой избыток в кошельке, обязательно отыщут того, кто найдет достойный способ от него избавиться… Как я раньше думал. Дусенька вот не отыскала и невероятно от этого мучилась.

Про внешнюю политику Львович меня просветил – мы с ним после истории с «казачком» почуяли друг в друге циников и частенько толковали напрямую. Так вот: планы французам мы все-таки поломали. Какие-то «черные братья» задали им перцу на Красной реке, а китайские войска всыпали по первое число на ее берегах. То есть поначалу европейское оружие превозмогало, но потом прекратился подвоз припасов, и от этого все пошло наперекосяк. Кончилось тем, что пришлось сынам страны гордого петуха уходить из Тонкина, отчего Китай снова распространил на эти земли свое влияние. А вьетнамский император так и остался формальным властителем северных и центральных областей.

В столь понравившийся нам Шонгкау приходил транспорт с винтовками Крнка и патронами к ним. Один из вьетнамских купцов взял их по сходной цене в заметных количествах, а наша армия нынче переходит с них, шестилинейных, на четырехлинейки Бердана.

Знаете, эта новость меня очень порадовала. Так уж сложилось, что, когда я учился в школе, Вьетнам воевал с Соединенными Штатами и, вы не поверите, сумел отбиться. То есть о прекрасных качествах бойцов этой маленькой, но гордой страны я самого высокого мнения. С нами же во время стоянки эти люди были приветливы. Так что ничего не имею против того, чтобы они боролись за свою независимость.

А еще в мое время ходил слушок, что вьетнамскую компартию создал один из членов императорской фамилии. Потом его имя даже присвоили Сайгону. Возможно, сейчас этот человек еще не родился, но я от всей души желаю ему той же судьбы, которая выпала на его долю в моем мире.

Помяну железнодорожное строительство. Как вы понимаете, рельсы сюда привозят морем и тянут сразу две ветки. Одну на север к заливу Золотой Рог, Большому Камню и бухте Находка. Говорят, что и до Николаевска-на-Амуре оттуда пойдет ответвление. А вторую – на юг, тоже вдоль берега моря. Говорят – к Байкалу. Я думал, что Байкал отсюда на запад, то есть – прямо в глубь суши, но потом сообразил, что наверняка планируется использование стальной магистрали для подвижных береговых батарей на случай нападения Японии, о чем и доложил Михаилу Львовичу. Мы с ним как раз откупорили уже вторую бутылочку коньяка, и разговор у нас шел просто замечательно.

Э-э! Я же про политику начинал. Так вот. Хоть и отогнали французов от Китая, а только Цы Си – это ихняя правительница – бумагу на землю под железную дорогу подписывать не торопится. Чего-то крутит она шарики нашему Сан Санычу. Непорядок это.

Итак, китайцы не очень горят желанием видеть у себя на Дальнем Востоке рядом со своим любимым тигром крепкого русского медведя. Выходит, напрасно мы для них старались. Ну и ладно, зато помогли вьетнамским товарищам.