Глава 7. Принцип рыбы

К моменту, когда путешественницы двинулись в обратный путь, солнце уже клонилось к закату. Миновав рощу мертвых деревьев, девушки снова вступили в лабиринт предместий. По своему обыкновению прокладывающая путь Ллойс то демонстративно поигрывала невесть откуда вытащенным коротким и кривым ножом, то громко и фальшиво насвистывала какую-то бравурную песенку. Кити нервничала. Несмотря на то, что едва завидевшие наемницу аборигены поспешно убирались с пути, она буквально кожей ощущала впивающиеся ей в спину ненавидящие взгляды. Их боялись. Это было непривычно. Неправильно. В очередной раз оглянувшись в сторону злобно зыркающих им вслед, бормочущих проклятья, спешащих забиться в подворотни и утлые лачуги жителей девушка невольно нахмурилась. Новое чувство было… приятным. Покачав головой, Кити, глубоко вздохнула. Родители её бы не одобрили. Она и сама себя не одобряла. Это неправильно — радоваться страху других. Неправильно причинять боль. Убивать… Даже защищаясь. Родители…

Отец — высокая мускулистая фигура, склоняющаяся над в очередной раз сломавшимся генератором ветряка. Мать — напротив хрупкая, можно сказать, миниатюрна женщина с руками, пахнущими хлебом. От нее всегда пахло хлебом… А её глаза… Замедлив шаг, девушка помотала головой и недоуменно моргнула. Какого цвета у мамы были глаза? Кити прикусила губу. Сильно, так сильно, что почувствовала во рту солоновато-медный привкус собственной крови. Боль не помогла. Воспоминания почти стерлись, исчезли размытые грузом перенесенных за несколько последних лет испытаний. Зато она отлично помнила глаза разоривших их ферму рейдеров. Или не рейдеров. Ллойс говорила, что Операторы — это тоже, по большому счету, банда. Просто, очень большая и хорошо экипированная. Рассказывала, что это потомки и воспитанники профессиональных довоенных солдат-наемников. А оружие и техника у них из сохранившихся после Черных лет бункеров. Еще Ллойс говорила, что Операторы очень редко разоряют поселения и фермы, предпочитая перекупать рабов у других рейдерских банд, но девушка твердо помнила странные костюмы нападавших. Точно такие же, как у охранников толстого страшного старика, назвавшегося Финком. И глаза. Глубокие, ненормально, почти до прозрачности белесые у бородатого громилы, что убил ее мать, а потом брезгливо растоптал сапогом тельце выпавшего из ее рук младенца — годовалого брата Кити. Небесно-голубые, яркие и живые у молодого вихлястого парня, почти подростка, что, смеясь, перерезал горло её умирающему от множества ран отцу. И угольно-черные, будто напитанные пережженной смолой у женщины с худым злым лицом. Той, которая… Девушка зябко поежилась и оглянулась на мерно вышагивающую впереди Ллойс. А ведь, она тоже побывала в рабстве. Тоже носила ошейник… Ллойс… Сильная. Уверенная. Много знающая и охотно делящаяся этим знанием с ней. Вот буквально пару минут назад, когда они проходили странный, мертвый лесок, наемница подвела ее к одному из поваленных стволов и, показав красноватые годовые кольца радиационного поражения, объяснила ей, почему эти деревья не годятся даже на дрова…

Именно тогда Кити поняла, что, несмотря на всю свою привязанность к наемнице, она её… боится. Это было глупо. Но она, похоже, действительно снова начала бояться своей спасительницы. Нет, умом она понимала, что Ллойс никогда её не обидит. Но… То, как легко она убила и искалечила приставших к ней мутантов… Она ведь, могла избежать драки, наверняка, могла заболтать этих… людей или попытаться от них откупиться, но предпочла их убить… Просто убить… Неожиданно Кити чуть не споткнулась. Она, ведь, тоже сегодня убила… Четверых. Она убила четверых человек, после чего, как ни в чем не бывало, болтала с Ллойс и стреляла из этих дурацких винтовок. И ела галеты. Она…

— Кисонька? Ты там заснула, что ли? — Оторвал девушку от размышлений насмешливый голос наемницы. — Пошли быстрей — скоро стемнеет.

— Да. Конефно. — Коротко кивнув, Кити с трудом выдавила из себя улыбку и поспешила за Элеум.

— Плохие мысли? — подождав, когда девушка с ней поравняется, поинтересовалась, прикуривая очередную сигарету Ллойс. — Или надоело тащить новую игрушку? Хочешь, я понесу?

— Нет, — покосившись на торчащий над плечом ствол барретта, Кити поправила впивающийся в плечо ремень и медленно покачала головой. — Ты сама гофорила, что нуфно прифыкать к оруфию. Чафе его нофить. Дерфать в руфах… Да и не тяфёлая она…

— Патроны дам — будет тяжелая. — Многообещающе осклабилась наемница и беззлобно ткнула Кити в плечо. — Сорок семь штук по сто десять грамм каждый. Под пять кило выйдет. Для такой козявки, как ты, серьезный вес.

— Я потерфлю. — Обиженно поджала губы девушка. — И я не фофяфка.

— Конечно, потерпишь, — хохотнула Элеум и, вмиг посерьезнев, повернулась к Кити. — Выкладывай, принцесса. Почему такая кислая?

— Да, таф. — Покачав головой, бывшая рабыня отвела взгляд и сделала вид, что разглядывает приближающиеся стены Бойни. — Профто фспомнила кое-фто…

— А ты не вспоминай. — С неожиданно серьезным видом посоветовала Элеум. — И вообще, поменьше рефлексируй. Вот смотри. Ты можешь изменить прошлое? Ну, скажем, прыгнуть лет на десять назад и сделать так, чтобы твоя жизнь сложилась по-другому?

— Н-н-ет. — Неуверенно протянула девушка.

— А может, ты — провидица и способна предвидеть будущее? — Вскинула брови наемница.

— Ну… я мофу… предполофить.

— Предположить. — Наемница насмешливо фыркнула. — Любой может предполагать и строить планы сколько угодно. Если он не последний идиот, конечно. Каждый из нас что-то планирует. И каждому жизнь подбросит ведро дерьма. Вопрос только в том, сможешь ли ты его сожрать… Я говорю о настоящем предвиденье, принцесса. Полное, стопроцентное знание того, что произойдет в следующий момент. Ты так можешь?

— Неф. — Покачала головой девушка, уже поняв, куда клонит наемница.

— А если не можешь, так зачем переживать? Вот смотри, например, сейчас мы идем через место, где нас не очень любят. — Поводив взглядом ковыляющего мимо них, бурчащего под нос ругательства колченого старика, Ллойс метким щелчком запустила ему за шиворот тлеющий окурок. Громко разразившись площадной бранью, калека с не слишком соответствующей его внешнему виду прытью провернулся вокруг своей оси, задрал воротник куртки и, вытряхнув из-за пазухи причину раздражения, погрозил путешественницам сухоньким кулачком. Элеум коротко хохотнула.

— Это я не для забавы. — Пояснила она нахмурившейся девушке, когда старик удалился. — У него в рукаве ножик был спрятан. Не знаю, хотел ли он нас порезать или просто незаметно вскрыть мой рюкзак и что-нибудь спереть, а может, просто так таскает, чтобы от собак отбиваться, но проверять не хотелось. Вряд ли бы, конечно, у него получилось бы нам навредить, но рисковать не хочется. Нож в пузо — не лучшее окончание дня. А кто гарантирует, что кто-нибудь из дружков тех парней не решит пальнуть из ружья нам в спину? Да даже не из ружья, нам и пары арбалетов хватит.

— Э-э-э… — Испуганно озираясь, Кити невольно придвинулась поближе к Ллойс.

— Вот, — наставительно подняла палец Элеум. — Никто не знает, что с ним может случиться в следующую секунду. Поэтому и рефлексировать не стоит. Чему быть, тому не миновать.

— Ты гофориф о фудьбе? — Задумчиво почесав макушку, Кити, моргнув, пристально посмотрела на наемницу. — Думаеф, фсё уфе рефено? Думаеф Бог…

— Бог… — Криво усмехнувшись, Ллойс прикурила очередную сигарету, достав из поясной сумки уже знакомый девушке контейнер с красными капсулами, принялась ловко подбрасывать его в воздух, ловя то правой, то левой рукой. — Какой именно? В Сломанных Холмах верят в Великого Духа, породившего настоящих людей. На Севере — в Красного Норриса. На востоке — в Распятого. Желтые монахи говорят, что Вселенную сотворил Всеживотворящий Атом. На побережье Светящегося моря, моей родине, вообще десяток разных Богов. Самое смешное, большинство святош не устают повторять, что надо стать добрыми и милосердными, но это не мешает ни им, ни их пастве творить разные мерзости. Я не особо верю в Богов, Кити. Я верю в судьбу. Понимаешь… — На секунду задумавшись, Элеум в очередной раз подкинула чуть слышно зашуршавший содержимым контейнер и, поймав его тыльной стороной ладони, закрутила между пальцами. — Мы — как рыба…

— Рыфа? — Кити недоуменно моргнула.

— Ага. — Кивнула наемница. — Рыба живет в реке. Она может плыть куда угодно, делать что угодно, но, в конце концов, либо её добьют растворенные в воде токсины, либо её поймают, либо её сожрет другая рыбешка, покрупнее. Рыбе не отрастить крылья и лапы. Рыбе никогда не уйти из реки, и никогда не понять, куда и откуда она течет, понимаешь? Это судьба. Рок. Фатум. Вот во что я верю. И пока что, моя вера не дала мне ни одного повода в ней усомниться.

— Мрафьно. — Покачала головой девушка. — И обифно. Но… Зобик. Зобика ты тофе нафвала рыфой, а он по суфи бефает.

— Говорят, исключение подтверждает правило… — Убрав в карман таблетки, Элеум широким жестом указала на простирающиеся вокруг трущобы. — Неприятное место, согласись. Но на самом деле, ничем не лучше и не хуже других. А если кто-то думает, что успеет подстрелить меня первым, — неожиданно возвысившийся голос наемницы налился угрозой, — то он дико ошибается и скоро испытает, что такое локоть стали в заднице!

Одна из палаток в конце улицы еле заметно качнулась. Раздался звук быстро удаляющихся шагов.

— Никак не успокоятся, — покачала головой Элеум. — И почему Финк терпит это отребье? Будь я на его месте, давно бы выжгла тут все, к хренам…

— Мофет, профто пойфем быфтрей? — Робко поинтересовалась Кити.

— Тогда они решат, что мы их боимся, — покачала головой наемница. — Сейчас вокруг их штук двадцать крутится. Как шакалы. Не решаются напасть. Ждут, кто сделает это первым. Но если побежим, точно бросятся.

— Я дейфвительно боюфь. — Буркнула девушка. И догнав чуть ушедшую вперед Элеум, подхватила ее под локоть.

— Ну и зря… — Сплюнув под ноги, наемница огладила рукоять висящего на поясе вибромеча и тяжело вздохнула. — Страх должен быть к месту…

— Ифвини, — понурилась Кити… — Профто… Мне кафетфя, они… Они наф не профто уфить или ографить хофят…

— Тут ты вряд ли ошибаешься. Месть — дело такое. — Пожала плечами Ллойс. — У этих парней, наверняка ведь, были здесь друзья, родственники, возможно, даже семьи. И все они очень-очень на нас злы. И ни ты, ни я даже представить не можем, какие гадости они нам приготовили. Таким образом, мы возвращаемся к первоначальной теме. Ты не можешь предсказать будущее, но ты его боишься. Это неправильно. Да — неизвестность пугает, но, если ты не можешь ничего изменить… Например, мы не знаем, что задумали идущие за нами уроды. Или, когда сюда придут осенние радиоактивные бури… Или… — Наемница на мгновенье сбилась с шага. На ее лице на мгновение возникло обеспокоенное выражение. — Даже, где мы сегодня будем ночевать…

— Пофему? — Удивилась девушка. — В смыфле, нофевать…

— Потому что, я дура, кисонька. — Скрипнула зубами Элеум и, крепко подхватив Кити под локоть, потащила ее за собой. — Обыкновенная болтливая клуша. Решила изобразить из себя крутую и научить жизни малолетку… Быстрей, сладенькая. — Пропыхтела она, ускоряя шаг, — быстрей, если не хочешь остаться здесь до утра.

— Но… — Непонимающе захлопала глазами с трудом поспевающая за наемницей девушка. — Ты фе фама гофорила, есфи побефим…

— К черту! Ворота! Солнце почти село! — Не слишком ясно пояснила Ллойс и, усилив хватку, перешла с быстрого шага на рысь. — Быстрее!

Ларго Дживс, по прозвищу Веревка, тяжело вздохнул и зло сплюнул под ноги. День не задался с самого утра. С того момента, когда он, встав с постели, обнаружил, что совершенно забыл, куда делись его штаны и половина жалования. Голова трещала, во рту стоял кисловато-медный привкус, а живот болел так, будто по нему прошло целое стадо винторогов. Хуже всего, что несмотря на все признаки вчерашнего загула, Ларго четко помнил, что сегодня его очередь патрулировать ворота.

Чертова смена. Куда интересней и веселее было работать в "Сладкоежке" или "Малине", но после того, как он попался… Драные шлюхи. Прав был папаша — все беды из-за баб. Он же сказал, что заплатит. Срань, да он всегда расплачивался. Бывало, конечно, задерживался, но отдавал всё до доли грамма. Но кто-то, всё равно, настучал. А когда бригадир застукал его нюхающем "Сибирь"… Лишение недельного жалования еще можно было перетерпеть, но то, что его перевели на "Собачью будку" и дали в напарники Старого Джея… Чертова старая развалина не хотела даже палец о палец ударить, поэтому Ларго приходилось отдуваться за двоих. Можно, конечно, было попытаться вытряхнуть пару лишних серебряков с приезжающих на ярмарку торгашей, но Веревка понимал, что после последнего залета за ним будут следить. Внимательно следить. Чертов маршал не спустит с него глаз, по крайней мере, несколько месяцев.

Почесав красную, пропеченную совершенно не по-осеннему жарящим солнцем шею Дживс покосился в сторону горизонта и медленно двинулся к воротам. Да, уж. Не задался сегодня денек. К утреннему похмелью добавился сначала разнос от учуявшего запах перегара начальства, потом оказалось, что он забыл дома шляпу и драное солнце превратило его лицо и шею в хорошо пропеченный бифштекс. Ко всему прочему, его, как самого молодого, заставили помогать таскать тяжелые освинцованные блоки от реактора этого драного сканера. А потом ему пришлось весь остаток дня ворошить и ворочать тюки приезжающих караванщиков. Ларго невольно посмотрел на свои ладони и брезгливо вытер их об штаны. Наверняка, эти чертовы железки фонили. Не могли не фонить. А у него даже перчаток с собой не было. Черт, сколько же он схватил? Как бы зубы сыпаться не начали. Отказаться? Если жирная свинья Мэл хоть краем уха услышит, что один из шерифов не выполняет приказов старшего по званию… А ведь, услышал бы, точно услышал. Не бригадир, так рабы бы постарались… Черт, черт, черт. Ну, кто его тогда дернул сесть за карточный стол? Есть же правило. Простое правило — либо пей, либо играй. А теперь ему ещё минимум три месяца жить впроголодь… Размышляя о тяжкой доле охраны порядка, Дживс приблизился к воротам и посмотрел на тоненький ручеек снующих туда-сюда людей и мутантов. Жалкие попрошайки. Мусор из города за стеной. Последние грузовики спешащих на ярмарку караванщиков пришли еще за час до заката. А те, кто не успел… Что же… Это их проблемы.

— Солнце зашло!! — Гаркнул Дживс и, громко закашлявшись, схватился за нагретый поручень запорного механизма ворот. — Солнце зашло, мать вашу! — Крикнул он снова и, навалившись на рычаг, принялся толкать вперед массивную створку.

Глухо зашуршали катки, чуть слышно скрипнули массивные полозья, и огромный стальной бронелист, медленно набирая скорость, покатился вперед. Людской ручеек ускорился и поспешно распался на суетливо спешащие каждый в свою сторону брызги. За спиной Ларго раздались возгласы разочарования и сдавленные проклятья. Охранник не обратил на это ровным счетом никакого внимания. Драные небом уроды. Пустить бы парочке пулю в башку, чтоб не мешались. Знают ведь — по ночам вход в Бойню закрыт. Кто не успел, ночуют за стеной. К тому же, в Бойне запрещено бродяжничество. Но всё равно, каждый вечер целая толпа этих помойных крыс пытается пролезть в город. Можно, конечно, пару минут подождать, еще не совсем стемнело, но какой смысл? С этого отребья даже ломаного серебряка не соберешь. У большинства нет денег даже на еду. И в город они бегут, только чтобы переночевать. На улице. Потому что спать в канаве под защитой стен всё же намного безопасней, чем в собственном доме среди помойки предместий…

— Хотите в город, ждите утра, гнусное отребье. Чертовы помойники. Готов спорить, что половина из вас мутанты. — Пробормотал он себе под нос и приналег на рычаг.

Муты. Как же он ненавидел этих уродцев. Чертова опухоль на лице города, гной в ране. Это даже не человеческий мусор в ошейниках. Даже не звери. Это сама насмешка над природой вещей. Старый жирдяй объявил город "вольным". Открытым для всех. Якобы это способствовало торговле. Ну да, способствовало. Не далее, как несколько часов назад он сам видел, как одна мутантка выходила из города. Да что там видел, говорил. Грязная тварь попробовала пристать к нему с какими-то глупыми вопросами. Схватила его за руку. Его, шерифа. Ох, с каким удовольствием он пересчитал бы ей зубы. Но нельзя… Ларго брезгливо скривился и с трудом удержался от очередного плевка. Высокая, крепкая и гибкая, будто стальной канат, баба с бритой башкой, каменной рожей и шкурой, расписанной татуировками, никак не выходила у него из головы. Сначала он принял ее за одну из торгашек с севера. Слишком уж хорошо одета. Все поношенное, но добротное. Держится уверенно и даже слегка снисходительно. А ее игрушки? Веревка даже подумал, что она одна из новых караван-баши. Или, как минимум, лоцман. Из тех, что иногда приходят сюда с берегов Светящегося моря. У этих дикарей, говорят, и баба может грузовик водить… Но потом чертова тварь открыла пасть. Зря, очень зря. У Ларго глаз наметан. Он сразу заметил слишком острые для человека зубы, соотнес их с неестественно яркой зеленью блудливых глазенок и партаками по всей шкуре. Стайница. Как есть, стайница. Больше всего раздражало, что продавшая душу и чистоту тварь явно не бедствовала. Чего только стоили целых две висящих за спиной винтовки. А меч? Виброклинок, чтоб его черти взяли. Настоящий, мать его, виброклинок. Продав это барахло, можно купить себе целую улицу. Или надел земли с рабами. Но хуже всего, что уродка вела за собой девчонку. И уже та, судя по всему, была ее рабыней. Нет, ошейника он не видел, но Дживс достаточно долго работал шерифом на опиумных плантациях, чтобы узнавать рабов с полувзгляда. Мутантская сука имела собственную рабыню из чистых. Дорогую, судя по виду, рабыню. Таких купцы в гарем по весу серебра, один к десяти, скупают. Личико девушки было замотанно в какую-то цветастую тряпку на манер женщин из Сломанных Холмов, но фигурка… Мечтательно закатив глаза, Ларго невольно облизнул губы. Фигурка у девчонки была, что надо. Даже если лицо у нее, как у снежного ящера… Таких, пожалуй, в довоенных журнальчиках только и увидишь. А может, она тоже мутка? С рогами там или вместо рта у нее дыра… Да нет, чистая девка, сто процентов, у него на мутантов нюх. На татуированную-то он сразу внимание обратил. Засомневался было, но из толпы глазом выцепил. Вон, когтищи-то у нее какие. Кто, может быть, и не заметил, но Веревку не обманешь. У нормальных людей ногти, что? Правильно, желтеют, трескаются, обламываются. Даже у баб в борделе, которым руками трудиться почти и не приходится. Даже у детей. А тут, все как на подбор, ровные, розовенькие, блестящие. Короткие, но сразу видно, острые. А девка у нее чистая. Стайника-то сразу видать. Рейдеры человечину жрут, оттого сильные, мускулистые и резкие, как понос. А вот "натуральные" муты, в основном, хилые да уродливые. И зачем девчонка бабе из Стаи — сожрать? Или… Ларго скривился от отвращения. Каннибалы гребаные. Все у этих тварей не как у людей, будь его воля, всех бы на костер. Правильно святые отцы, что на площадях и перекрестках проповедуют, говорят — выжигать надо скверну. Вы-жи-гать. Без жалости…

Неожиданно ворота содрогнулись так, будто по ним ударили тараном. Рычаг вырвался из рук и ударил запнувшегося охранника в грудь.

— Что за!.. — Выругался Дживс, подняв глаза, и остолбенел.

В почти закрытом проходе стояла мутка. Та самая. А аккурат между вкопанными в землю полозьями — направляющими ворот — торчала рукоять вогнанного в грязь почти по рукоятку виброклинка.

Губы рейдерши разошлись в широкой улыбке.

— Погоди, сладенький. — Проворковала она густым, словно масло, грудным голосом. — Дай девушкам пройти.

— А ну, руки в гору! — Перехватив висящий на груди пистолет-пулемет, Дживс, оскалившись, клацнув предохранителем, направил ствол оружия в лицо мутантке.

— Ты чего, сладенький? — Брови твари медленно поползли вверх. — Белены объелся?

— Руки в гору, я сказал!! — Крикнул Дживс.

Окрик должен был прозвучать грозно, но к сожалению, в середине фразы голос охранника позорно сорвался, и Ларго дал отменного петуха.

— Точно обдолбался. — Покачала головой мутка и, чуть посторонившись, бросила через плечо. — Кисонька, ты проходи пока, а я разберусь.

Через щель тут же протиснулась гибкая фигурка прячущей лицо рабыни.

— Вы чо, оглохли, сучки?! Руки в гору и на колени! Попытка проникновения в город, порча имущества, понимаешь?! Или у тебя мозгов совсем нет?! На колени, я сказал!!! — Дживс окончательно сорвался на визг. Он, буквально, спиной чувствовал, как вокруг собирается толпа зевак.

— А-а-а. — Издевательски покивав, мутантка привалилась к створке и скрестила на груди покрытые татуировками руки. — Так бы и сказал, что мы не вовремя… Что, дрочить небось уже собрался? Или спатеньки захотел?

— Да ты… — Договорить Ларго не успел.

Стоящая в добрых пяти метрах от него женщина неведомым образом оказалась прямо перед ним. Ствол оружия дернуло и повело в сторону. В шее что-то омерзительно хрустнуло, и на охранника опустилась темнота.

— Ну, вот и все. Так бы и сказал, хочу закрыть ворота и баиньки. — Проворчала, потирающая костяшки правой руки Элеум и, легко подхватив безвольно осевшего на землю охранника за ворот куртки, потащила его в сторону от ворот.

— Эй! Ты чего там хулюганишь?! — Раздался со стороны вышки высокий дребезжащий голос.

— Я? — Аккуратно прислонив потерявшего сознание блюстителя порядка к бетонной стене, наемница повернулась в сторону вышки и уперла руки в бока. — Не видишь, что ли, твой напарник споткнулся и приложился лбом об рычаг. А я ему помогла ворота закрыть!

— Ха! А еще ты забыла сказать, что он напился! У меня, ведь, день рождения сегодня, вот и угостил паренька пивком. Кто же знал, что его по старым дрожжам развезет? — Оскалил рот в беззубой улыбке старик, отведя в сторону от наемницы ствол пулемета, и обреченно махнул рукой. — Так всё и было, лады? Только больше не хулюгань!

— День рождения, говоришь? — Хитро прищурившись, Элеум вытащила из кармана серебряную монетку и, размахнувшись, метко забросила ее в протянутую из будки сухую старческую ладошку.

— Ага, — обрадовано тряхнул неопрятными седыми патлами ветеран-охранник. — Ты только это… Дверку, действительно, лучше сама закрой. А то мне спускаться тяжело. Колено что-то разболелось. Как осень, так ноють и ноють…

— Закрою, — кивнула наемница, возвращаясь к воротам и, резко выдернув торчащий из земли вибромеч, громко крикнула — Осторожно, двери закрываются! Кому куда надо, подбираем манатки, и ноги в руки. Пять минут. Больше ждать не буду!

— Ха! Вот это дело! — Коротко кивнул престарелый шериф. — А то Ларго вечно торопится. Говорил я ему — добрее надо быть. Мягче. — Покачав вихрастой, седой, как лунь, головой, охранник скрылся в недрах своего убежища.

— Ллойф… А это было… обяфательно? — Неожиданно подала голос Кити со смесью страха и недоумения, переводя взгляд то на наемницу, то на прислоненное к стене безвольно обмякшее тело.

— Ну… — Наемница с немного виноватым видом пожала плечами и, поглядев на иссякший поток людей, налегла на рычаг. — Нет… Просто, он меня выбесил.

— Ллойф, а ты его…

— Через часок точно очнется. Черт… — Неожиданно раздался скрип, наемница покачнулась, движение громадных ворот замедлилось, а мгновение спустя, тяжелая створка снова покатилась в обратную сторону.

— Ой… — Громко сглотнув слюну, Кити отступила на шаг. — Ллойс…

Вошедший в город был огромен. Умом Кити понимала, что на самом деле незнакомец не так уж и велик, возможно, чуть выше так напугавшего ее бородача — Мрака. И уж точно не дотягивал даже до груди того монстра, в которого она стреляла несколько часов назад, но чрезвычайно крепкая и одновременно неуловимо гибкая, налитая энергией и дремлющей до поры яростной мощью фигура источала настолько явное ощущение опасности, что мужчина казался сказочным колоссом.

— Извини, что задержался, — прогудел гигант, развернувшись к медленно отступающей от ворот Элеум, и растянул губы в широкой улыбке. В угасающем свете солнца сверкнули огромные стальные зубы. — Сейчас помогу.

Огромная, будто ковш карьерного экскаватора, ладонь исполина с гулким стуком впечаталась в бронелист и, оставив на нем явственные следы от торчащих прямо из подушечек пальцев стальных когтей, потянула его на себя. Ворота с грохотом захлопнулись. — Просто решил немного задержаться, чтобы объяснить идущим за вами ребятам, что не стоит обижать маленьких.

— Хм… Спасибо… Наверное… — Осторожно отступая от портала, пробормотала Элеум и, положив руку на рукоять висящего на бедре обреза, склонила голову набок. — Красивая татуха…

— Эта? — Еще шире осклабился гигант, и подчеркнуто аккуратным движением поправив воротник расстегнутой куртки, похлопал себя по широченной, в равной степени, состоящей из сверкающего металла и пластов вздутых, перевитых толстыми жгутами вен мышц груди, где между проступающих из-под кожи отполированных до блеска стальных пластин, красовалась опутанная рядами колючей проволоки голова слепого волка. — Свою покажешь?

— С чего это, сладенький? — Склонила голову набок Элеум. — Ты что, извращенец?

— Ну… — великан задумался. — Если покажешь, все будет намного проще… И, наверное, безболезненней.

— Эй, Зеро? Ты чего удумал, паскудник этакий? — Высунувшийся было из своей будки старик, испуганно моргнул, а потом несколько неуверенным жестом продемонстрировал гиганту древнего вида револьвер. — Ты… это… Не безобразничай… Без смертоубийств… Пожалуйста… — Сникнув под тяжелым взглядом исполина, старый шериф медленно скрылся в окошке сторожевой вышки и с громким лязгом захлопнул ставни.

— Круто. — Вздохнула Ллойс. — Я тоже так хочу.

— Издержки популярности. — Чуть заметно пожал плечами великан. — Впрочем, тебе это должно быть знакомо. А еще вежливость. — Рука гиганта указала в сторону Кити, судорожно пытающейся зарядить карабин. — Вот девочка, например, не вежливая. Меня это немного расстраивает.

— Кисонька… — Элеум бросила короткий обеспокоенный взгляд в сторону замершей, словно кролик перед удавом, девушки. — Опусти пушку, не пугай дяденьку.

— А-а… Да… — Бессильно опустив оружие, Кити в отчаянии оглянулась по сторонам и всхлипнула. Еще минуту назад довольно многолюдная, несмотря на закатившееся за горизонт солнце, площадь сейчас казалась вымершей.

— Назад, принцесса. И не вздумай вмешиваться. — Прохрипела, нервно облизывая губы наемница, не отрывающая взгляда от гиганта.

— Татуировка… — Напомнил громила.

— Ты уверен? — Поинтересовалась, с громким клацаньем взводя курки лупары Ллойс.

Вокруг предплечий наемницы заклубились хороводы еле заметных в свете заходящего солнца искр.

— А ты? — Вопросом на вопрос ответил колосс и, чуть поведя плечами, громко хрустнул костяшками пальцев.

Плечи Ллойс неожиданно поникли.

— Тебе никто не говорил, что это довольно невежливо? — Проворчала она, и подчеркнуто медленно отведя руку от оружия, не торопясь расслабила петли перекочевавшего по вечернему времени с пояса на шею денимового шарфа. — Я не очень люблю, когда на нее пялятся, но если ты так просишь…

— Интересно… — Проворчал великан, спустя минуту. — Очень интересно… И как же тебя зовут, милая?..

— А ты не знаешь? — Слегка прищурилась Элеум, убирая руки за спину.

— Я бы хотел, чтобы ты назвала свое имя сама.

Кити с трудом подавила испуганный вскрик. Неожиданно сокративший дистанцию гигант стоял буквально в трех шагах от наемницы. Кити не разглядела движения. Великан будто бы просто исчез, растворился в воздухе, чтобы тут же появиться в другом месте. Воздух на площади буквально зазвенел от напряжения.

— Элеум. Меня зовут Элеум Ллойс… — Проворчала наемница после долгой паузы.

— Да… — кивнул гигант своим мыслям. — Элеум Ллойс. — Со смаком покатав слова на языке, громила усмехнулся. — Фурия… Ну, конечно… Знаешь… А мне ведь, велели тебя побить… Дурацкое задание, правда? Побить чемпиона арены… Почему меня всегда держат за дурака?

— Может, издержки популярности? — Пожала плечами наемница. — Ну так, что, Зеро? Будем драться? Всё-таки велели… — На кончиках пальцев Элеум начали медленно разгораться язычки пламени.

— Пожалуй, нет, девочка. — Ухмыльнулся великан. Громко. Шумно. — Ты, вроде как, штучка непростая, так-то не стоит драка двух праймов двухсот серебром… Но знаешь… — Неожиданно великан рванулся вперед, раздался звук будто кто-то со всего маху саданул дубинкой для вывешенного для выбивания ковру, и Элеум покатилась в пыль. Сделав два шага вперед, верзила, склонившись над корчащейся на земле наемницей, сочувственно покачал головой. — У тебя замечательная татуха. От настоящей и не отличишь… Но, мне больше нравится та, что у тебя чуть ниже… Алмаз, да?

— Хочешь посмотреть, сладенький? — С трудом прохрипела Элеум.

— Да нет, — с подчеркнутой аккуратностью придавив к земле подошвой огромного, окованного по носу сталью сапога колено наемницы великан усмехнулся. — Мне велено было тебя побить. И слегка покалечить… Снизить твою боеспособность…

Неожиданно раздался хлопок, будто кто-то невидимый щелкнул огромным кнутом. Голова великана дернулась и сыпанула искрами.

— Вежливость, девушка. — Протянув одну из рук, оканчивающуюся чудовищными когтями в сторону отчаянно дергающей заклинивший затвор Кити, исполин неодобрительно цокнул языком. — Вежливость. Убери ствол, иначе я заставлю тебя съесть это ружье.

— Ах ты, сука… — Окутанный пламенем кулак Элеум с громким треском впечатался в колено великана.

Покачнувшийся гигант чуть заметно прищурился, и последние слова Ллойс превратились в неразборчивое бульканье. Упрямо пытающаяся загнать трясущимися руками патрон в патронник Кити, вскрикнув, выронила оружие, обхватив голову руками, повалилась на землю.

— Забавно. У тебя молнии, а у меня инфразвук. — Доброжелательно пояснил Зеро. — Самые обычные низкочастотные пушки. Неплохо работают, правда? Во всяком случае, лучше, чем все эти мудреные штучки с электричеством. Чтобы создать разряд таким, как ты, нужно сосредоточиться. А это довольно трудно сделать, когда все твое тело медленно, но верно превращается в кашу… — Ладно, гигант вздохнул… — что-то я заболтался. У тебя симпатичная мордашка и мне тебя искренне жаль, но… — Чуть слышно лязгнул металл, раздалось шуршание молнии и звук льющейся жидкости.

Кити заплакала.

— Ты… за это… ответишь, — с трудом прохрипела пытающаяся отвернуть лицо в сторону Элеум и, снова захрипев, закатила глаза…

— Нет, нет. — Покачал головой великан. — Лучше просто прими это, как урок… прайм. Не старайся казаться той, кем не являешься. — Не торопясь застегнув штаны, исполин насмешливо поглядел на корчащуюся, словно наполовину раздавленный червяк, практически потерявшую сознание от боли наемницу, смерил оценивающим взглядом, стоящую на коленях, ревущую в голос Кити и, неодобрительно качнув огромной, словно башня тяжелого танка головой, зашагал прочь.

— Ллойс!!!

— Не трогай… — Болезненно морщась при каждом движении, Элеум с трудом перевернулась на четвереньки и зашлась в жестоком приступе кашля. — Я… немного испачкалась…

— Профти, Ллойс… я… я… ифпугалась. А потом… У тебя кровь… — Выдавила из себя Кити, продолжающая вытирать с лица слезы.

— Повезло… — Не очень внятно пробормотала Элеум и, коснувшись кончиком пальца стекающей из уха на шею тонкой карминовой струйки, с шипением разогнувшись, поднялась на ноги.

— Ллойс…

— Да, кисонька?

— Профти…

— Только не реви, принцесса. — Сплюнув под ноги огромный сгусток кроваво-алой слюны, наемница рукавом стерла с лица капли дурно пахнущей влаги и поморщившись помассировала живот. — Черт, больно…

— Ллойс…

— Пойдем-ка отсюда, принцесса, пока еще чего не случилось. — Пошарив за пазухой, Элеум извлекла на свет измятую пачку и, вытряхнув из нее сигарету, щелкнула пальцам. — Кажется, где-то тут я видела водяную колонку. Мне надо умыться… И запомни — расскажешь Болту — обижусь.

— Майло. — Представился высокий, худощавый молодой человек, протянув наемнице руку, и слегка улыбнулся. — Майло Табс.

— Хм… — С некоторым удивлением посмотрев на протянутую ладонь, Элеум, секунду поколебавшись, ответила на рукопожатие и, отступив на шаг, принялась бесцеремонно разглядывать парня. — Хм, — повторила она после минутной паузы. — Из Бьорка, что ли, сладенький?

— А есть разница? — Поинтересовался Майло, не переставая улыбаться и неожиданно смущенно кашлянув, отступил от девушек на пару шагов. — Болт сказал — ты омега. И прайм Сити. Думал, ты будешь выше.

— Ага. Здоровенная, как элита Стаи, в каждой руке по роторному пулемету, и плююсь огнем. — Криво усмехнувшись, наемница устало привалилась к стене и принялась массировать переносицу пальцами. — А где Мотыль? То есть Болт?

— Там, — в очередной раз принюхавшись, махнул рукой куда-то в сторону недр эллинга слегка нахмурившийся охранник. — Послал меня за самогоном. Теперь в кандейке своей заперся и пьет. А насчет пулеметов, это ты верно сказала. Примерно так себе все и представлял.

— А теперь, когда ты меня увидел и разочаровался, откажешься от контракта? — Вопросительно вскинула брови Ллойс.

— Нет, конечно. — Покачал головой парень. — Если только не имеешь ничего против Бьорка… И наших обычаев.

— Знаешь, пацан, — скрестив руки на груди, Элеум лениво отлипнув от ворот, качнулась с носка на пятку и, обойдя наемника кругом, принялась рассматривать его беззастенчиво оценивающим взглядом. — Для стрелка ты что-то слишком разборчивый. Неужели тебе не наплевать, что думает о тебе наниматель?

Улыбка на лице охранника медленно увяла.

— Это важно, — подумав минуту, ответил он. — Нельзя охранять того, кто тебя ненавидит. Или боится.

— Совсем еще зеленый, — вздохнула Ллойс. — Да какая разница, как к тебе относится наниматель? Всё, что на самом деле важно, это осознание того, что тебя, как лесного дикаря, обязательно постараются надуть при расчете. Но, я имела в виду немного другое… впрочем… — склонив голову набок, наемница прищурилась и обреченно махнула рукой.

— Проехали. И для информации. Мне, честно говоря, наплевать, кто ты и откуда. Я была в Бъорке. Несколько раз работала на ваших вождей. Меня даже пускали во второй периметр. И на твои обычаи мне тоже наплевать, пока они меня или моих друзей не касаются. Всё, что мне нужно, чтобы ты отрабатывал свое серебро. Кстати, эта трещотка, — кивнула она в сторону висящего на груди парня потертого, странно выглядящего пулемета, — как, нормально работает?

— Клиенты не жаловались, — облегченно вздохнул охранник и ласково похлопал по торчащему из верхней части ствольной коробки массивному магазину. Эта малышка со мной уже четыре года. И ни одного клина.

— Будем надеяться, стрелять не придется. — Фыркнула Элеум. — А то ты меня по миру пустишь. Я — Ллойс, но, наверное, ты это и так знаешь. Можешь звать меня Нежить. Или Дохлая, я не обижусь. А эта пигалица с кучей ружей — Кити.

— Я не пигалифа, — неожиданно подала голос девушка, внимательно изучающая фигуру охранника из-за спины Элеум, и враз покраснела, словно перезрелый томат. — Я — Кафрина Фелифити…

— Да? — Слегка удивленно протянула Ллойс и снова перевела взгляд на бестолково топчущегося на месте парня. — Ну, ладно, сладенькая. Как скажешь.

— Я… Кхм… Я, пожалуй, пойду. Обойду территорию, и всё такое. — Нервно дернув рукав накинутой поверх бронежилета кожаной куртки, молодой человек, развернувшись на каблуках, зашагал вглубь эллинга.

— Ну-ну. — Проводив парня долгим, далеко не ласковым взглядом, Элеум повернулась к Кити. — Фелисити? Реально?

— Ну… — казалось еще больше покраснеть невозможно, но девушке это удалось. — Да… Эфо нафвание моей родной фермы, фторое имя. Это офнафает фтястье… — Окончательно смутившись, девушка потупилась и принялась ковырять пол носком ботинка.

— Тебе идет, — улыбнулась Элеум. — Пошли Болта искать, пока он в усмерть не нажрался.

— А ч-чего меня искать? — Ворчливо заметил механик, неожиданно показавшийся из-за груды наваленных у входа автомобильных камер, и недовольно качнул зажатой в маленькой ладошке полупустой бутылкой. — Меня искать не надо. Я всегда здесь. Один. Переживаю… — Карлик икнул и уставился на наемницу осуждающе-пьяным взглядом. — Как вижу, с Майло ты уже познакомилась. — Немного брюзгливо заметил он. — И успела парня чем-то обидеть. Он от тебя как наскипидаренный убежал. Рожа красная, глаза выпучены… А чем это так воняет?

— Где ты его раскопал? — Наемница проигнорировала вопрос коротышки.

— Майло? А что, нормальный вариант, — приложившись к бутылке, карлик сделал из нее большой глоток мутновато белой жидкости, смачно крякнув, затряс головой, словно только что вылезший из воды пес. — А что из Бьорка, так это ничего. Он уже давно не в общине. Зато дешево. Пятьдесят в день берёт. К тому же, сама знаешь, лесники не только за серебро служат. Теперь, пока контракт не закроем, он нам лучший друг. Где ты еще такого охранника найдешь? Тихий, профессиональный, перекупить почти невозможно, за нанимателя жизнь положит, не раздумывая…

— Да нигде, нигде, — отмахнулась от коротышки Элеум. — Ты молодец, Максимус. Не обращай внимания. Просто… — Элеум на секунду задумалась. — Ладно. Устала я что-то сегодня. Замаялась. Ну и людоедов не люблю. Особенно тех, которые свои хотелки в целую философию превращают.

— Лю… Людоедоф? — Недоуменно захлопав глазами, враз потеряв всю смелость, Кити с опаской уставилась в теряющуюся в темноте глубину гаража. — Майло?..

— Так и поняла, что он тебе понравился, кисонька. — Элеум, коротко хохотнув, хлопнула девушку по плечу. — А что, парень симпатичный. Высокий, стройный, зубки беленькие, мордашка гладенькая…

— Ну, Ллойф… — Закатив глаза, взмолилась девушка. И как обычно, залилась краской.

— Ллойф, Ллойф… — Беззлобно передразнила Кити наемница. — Вся в чужой крови да дерьме вымазана, а всё туда же… Фелисити… Пошли, переоденемся, освежимся. Оружие скинем. Или ты свои балалайки теперь так и будешь на горбу таскать?

— Вода горячая. Я бойлер еще в обед раскочегарил. Как приведете себя в порядок, — прищурившись, карлик оглядел заляпанную грязью и кровью одежду путешественниц. Обреченно покачав головой, снова потянулся к бутылке, — приходите. Я картохи нажарил. Заодно и поговорим.

Монета перебирал дневной улов. Два кольца. Пара приглянувшихся ему ниток бус. Объемистый кошелек, к его великому сожалению, оказавшийся наполненным не серебром, а степной солью. Дышащий на ладан мультианализатор, с покрытым паутиной царапин и трещин сенсорным экраном, несколько монет россыпью… Вор с трудом подавил тяжелый вздох. Негусто. Ну да ладно, может, завтра судьба будет к нему более благосклонна.

На плечо юноши опустилась мягкая, пахнущая тестом и хлебом ладонь.

— Ужин почти готов.

Молодой человек улыбнулся, подняв взгляд на подошедшую к нему женщину, с нежностью накрыл лежащую на его плече руку своей.

— Извини, милая… Я просто задумался…

— Мы уедем, да? Мы, ведь, скоро уедем? — Большие, необычайно выразительные глаза Магды смотрели на вора с любовью и обожанием. — Как ты и говорил? На северо-восток, в Сити?

— Да, милая, конечно. — Кивнул он и слегка грустно покачал головой. — Просто… неудачный день… Потерпи. Осталось немного. Еще пару недель, и я смогу оплатить место в караване…

— Но… — Женщина нахмурилась. — Через неделю ярмарка закончится, и караванщики уедут…

— Тогда, — Монета глубоко вздохнул, — нам придется подождать до весны…

— Сколько тебе не хватает, милый? — С нежностью обняв молодого человека за плечи, женщина принялась покусывать ему мочку уха. — Тысячу, две?

— Три сотни…

— У меня есть три сотни, любимый. Почему ты не хочешь…

— Но… — Тяжело вздохнув, Монета отстранился от женщины. — Я же сказал, Магда, я мужчина и сам буду обеспечивать тебя всем, что нам понадобится… Если бы Брокер не сбивал цены на "горячий" товар, я бы давно…

— Не глупи, милый, — Магда улыбнулась. — Мы уже почти семья. Так что, всё твое — наше… У меня есть деньги. Муж… оставил. Четыре с половиной килограмма серебра. Я думала отложить их, чтобы купить в Сити дом, но, если мы возьмем оттуда пару сотен, нам ведь, всё равно, хватит? Сейчас… это здесь под полом… — Пройдя в угол комнаты, Магда, наклонившись, сдвинула в сторону край старого, вытертого до основы ковра и снова улыбнулась. — Какой же ты всё-таки у меня глупыш… Хорошо, что мы вместе… С тех пор, как Гейдж… погиб… Ты… Если бы не ты… — Женщина всхлипнула и, неожиданно покачнувшись, упала на ковер.

— Я тоже так думаю, милая. — Кивнул Монета, и аккуратно оттерев от крови длинное тонкое шило, спрятал его в карман.

Магда не ответила. Из ее уха тонкой струйкой стекала кровь. Вор вздохнул. Опять смазал удар. Ну, что за день. Брезгливо обойдя труп кухарки, молодой человек склонился над бесстыдно оголенными досками пола. Тайник нашёлся быстро. Кто же знал, что серебро хранится в настолько убогом укрытии? Если бы он только мог предположить, что вдова старого Сэма — охотника за головами, окажется настолько глупа, то неужели бы допустил, чтобы на его совести оказалось два лишних трупа? Да ни за что…

Быстро рассовав по карманам увесистые слитки, Монета, с улыбкой разогнувшись, переступил через уже начавшее остывать тело и прошел на "кухню" — отгороженный парой занавесок угол комнаты. Не стоит торопиться. Утром Магду, конечно, хватятся, но это не значит, что он не может нормально поесть. Что там на ужин… Бобы и лепешки… Вор вздохнул. Ну, что за глупость… С тех пор, как умер Гейдж, эта клуша ест только лепешки, но каждый день отдает попрошайкам по целому караваю…

Монета принюхался… Точно. Безошибочно открыв нужную дверцу довольно массивного буфета, вор вытащил из него еще теплую, исходящую паром булку и впился в нее зубами. Замечательно. Правда, почему-то чуть-чуть горчит, видимо, хозяйка добавила в тесто немного хмеля, но всё равно, вкусно. Даже жаль эту клушу… Откусив от каравая очередной кусок, Монета улыбнулся. Четыре килограмма серебра. Даже больше, чем то, на что он рассчитывал. Четыре с половиной кило… Ферма… Дом в вольном городе… Не жалкая комнатенка, а полноценный дом… Или три-четыре крепких рабочих раба… Черт возьми, да это целая новая жизнь… Может, действительно рвануть в Сити?

Хлеб был мягким. И действительно немного пах хмелем…

— Ну. И кого же ты убила? — Обратился к увлеченно чавкающей наемнице, вяло ковыряющийся вилкой в тарелке механик. — К каким неприятностям мне готовиться на этот раз?

Проигнорировавшая вопрос коротышки Элеум, не торопясь промокнула остатки стекшего в миску топленого жира куском остро пахнущей травами лепешки, отставила в сторону опустевшее блюдо и принялась, громко чмокая, облизывать пальцы.

— Искра…

Наемница не ответила. Теперь всё её внимание, казалось, заняли собственные ногти.

— Искра, мать твою! — Раздраженно повысил голос механик.

Прекратив разглядывать ноготки, Элеум со вздохом вытащила откуда-то из недр жилетки пластиковый спичечный коробок, открыла, придирчиво встряхнула. После чего, вытащив из него одну из спичек, болезненно скривившись, начала выковыривать ею что-то, застрявшее в зубах.

— ДОХЛАЯ!!!

— Ну и чего орешь, как потерпевший? — Вяло поинтересовалась не прекращающая своего занятия наемница.

— Чего ору?! ЧЕГО Я ОРУ!! ДА ПОТОМУ ЧТО, ОТ ТЕБЯ ОДНИ НЕПРИЯТНОСТИ!! КОГО ЗАМОЧИЛА?! ШЕРИФА?!! КУПЦА?!! ОПЯТЬ С РАБАМИ КАКУЮ-ТО ГЛУПОСТЬ УСТРОИЛА?! ЧТО ЗА ДЕРЬМО Я ДОЛЖЕН БУДУ ОПЯТЬ… — Закашлявшись, привставший было со скамьи карлик, бессильно рухнул обратно. — Дерьмо, Искра… — Просипел он чуть слышно. — От тебя вечно одно дерьмо.

— Никого я не убивала. Это самоубийство было. Групповое… С ножами и дубинами на двоих вооруженных огнестрелом кинуться. — Вытащив изо рта измочаленный кусочек дерева, Ллойс, скорчив брезгливую гримасу, щелчком отправила его в дальнюю, лишенную света часть мастерской. — Какие-то придурки из мусорного города. Видимо, мы им не понравились.

— Сколько? — Вздохнул заметно успокоившийся коротышка.

— Девять. Пятеро мои. Четверых Кити на себя взяла. — Охотно пояснила наемница. — Вернее, троих с половиной. Здоровяка мне пришлось добить. Но учитывая, что в этой бочке сала килограмм триста… Пусть будет четыре. У нашей кисоньки, оказывается, настоящий талант.

— А? — Непонимающе заморгала на мгновение оторвавшаяся от полупустой тарелки девушка. — Фто?

— Да ничего, ничего. — Успокаивающе махнув рукой, наемница, привстав, склонилась вперед, и щедро плеснула в кружку Кити мутноватого самогона из стоявшей на столе бутылки. — Ты кушай, милая, кушай. И запивать не забывай.

— Я не фотю, — слегка нахмурилась бывшая рабыня. — Я уфе дфе круфки выфила… У мефя голофа круфытфя…

— Надо, — наставительно подняла палец наемница. — А то ночью не уснешь — зубы чесаться будут.

— Зубы? — Удивился карлик.

— А ты думал, кисонька просто так шепелявит? Мы тут к доктору сходили, — вытащив из лежащей на столе пачки сигарету, Ллойс с громким щелчком раздавила спрятанную в глубине фильтра капсулу, немного покатав ее в пальцах, сунула в уголок рта. — Вот смотри. — Распахнув полы одетого взамен сушащихся на бельевой веревке штанов и жилетки старого рабочего комбинезона Элеум, задрав майку, продемонстрировала механику слегка воспаленную кожу на животе. — Правда, красиво?

— Красиво. — Чуть заметно поморщился, отводя глаза механик.

— Ллойф добрая. К докфору отфела. Фубы фделала. — Пьяноватым голосом сообщила Кити, поставив на стол опустевшую кружку, снова потянулась к блюду с жареным на сале картофелем. — Воф. — Широко раскрыв рот, девушка оттянула пальцами нижнюю губу и продемонстрировала механику проклюнувшиеся сквозь плоть десен посверкивающие неестественно белой и гладкой эмалью резцы. — А ефе коленку… И нофи. И финтофку фкафала, фто мне отдафт. Мне финтофка не нрафитфя, но Ллойф, ффе рафно, дофрая. А картофка фкуфная. Фпафибо, дядя Болт.

Ллойс хмыкнула и покосилась на стоящее посреди стола блюдо. Собственно, назвать предложенное механиком угощение жареной картошкой было, мягко сказать, неправильно. Вернее было бы назвать данное блюдо "жареное сало с луком и добавлением картофеля". Но, во-первых, судя, по-практически, на глазах исчезающим с предплечий девушки шрамам, "Феникс" уже вовсю перекраивал организм, и поэтому Кити сейчас должен мучить постоянный голод, а во-вторых, в баре Хряка ей, наверняка, приходилось есть и не такое. Жирное, излишне соленое угощение, конечно, не отличалось изысканным вкусом, но зато прекрасно подходило для насыщения исцеляющегося организма. И уж точно превосходило по вкусовым качествам большую часть того, что они ели в дороге, когда у них кончились пищевые пайки. С улыбкой смотрящая, как бывшая рабыня накладывает себе очередную, уже пятую по счету порцию добавки, Элеум подвинула ей следующую наполненную сивухой кружку.

— А не многовато бу… — мгновенно сникнув под предостерегающим взглядом наемницы, Болт снова принялся ковыряться в своей тарелке.

За столом воцарилось долгое, прерываемое лишь стуком ложек да чуть слышным позвякиванием кружек молчание.

— Дя-дя Болт. Не ругайтефь на Ллойф. Она хорофая. — Неожиданно нарушила тишину Кити. — Судя по внешнему виду, девушку окончательно развезло. — Дофрая и м-меня люфит… А я ее тофе люфлю. Она офень х-хо-офая. И к-а-асифая… Я ее софсем не фоюфь… Дафе ефли… — Икнув Кити со стуком уронила голову на стол…

— Чертов "Феникс". — Пробормотала Элеум и, подтянув к себе кружку девушки одним глотком допила остатки. — Вчера с пары рюмок упала. А сейчас почти литр твоей термоядерной дряни влить пришлось, прежде чем угомонилась.

— "Феникс"? — Брови карлика сошлись к переносице. — У нее — "Феникс"?

— Забавный парень этот ваш Зэд, — в очередной раз проигнорировав вопрос коротышки, Ллойс раскурила сигарету и, задрав голову принялась пускать в потолок дымные кольца. — Строит из себя этакого рыцаря без страха и упрека. Прямо, благородный воин на страже здоровья жителей города. Чем кормите, кстати? Ну, вот не верю, что специально для него город лабораторию держит. К тому же, белковая биота — это очень-очень дорого, а жирдяй жадный. По харе видать, жадный.

— Не лабораторию, — покачал головой механик. — Финк специально бабам матки не выжигает, даже бордельным. А всех беременных к Зэду.

Сделав очередную затяжку, Ллойс прищурилась, и сложив губы трубочкой, выпустила в потолок очередную серию дымных колечек.

— А что? — Протянула она после долгой паузы. — Тоже выход. Финк доволен, что в его хозяйстве полный порядок. Каждое поколение рабов здоровее предыдущего… Здоровых детишек, ведь, он выбрасывать не будет, так? Здоровые дети на рынке по полтора кило за штуку стоят… Бабы рады суперкачественным абортам. Это тебе не спорыньи нажраться или доской по пузу… Количество скота в городе строго контролируется. А Зэд… — Наемница снова присосалась к сигарете… — Зэд… сытый. Все рады. Странная, кстати, у вашего чудища комплектация, нестандартная…

— Это всё Эвенко, — со вздохом пояснил коротышка. — Вредный мужик, но в довоенной электронике — просто Бог. Да и не в электронике тоже. Жалко только старый очень, если ему верить, не просто еще до войны родился, но даже повоевать успел. Старый и капризный. Это он Зэду восстановиться помог, когда его в город приволокли. Целый год ему всякие прибамбасы прикручивал, даже в Сити некоторые части заказывал. После того, как тот с Финком подружился, конечно.

— Приволокли? — Поразилась Элеум. — Ты хочешь сказать, что он из бывших диких? И его живым взяли?

— Ну да. Зэд бродячим был. На фермы нападал. Детишек воровал, баб беременных… А репоеды оказались не пальцем деланные. Знали, что сами не справятся, команду охотников наняли. Горлорезы — знаешь, таких?

— Девятипалого команда? Почему не знаю, знаю, — с задумчивым видом пожала плечами наемница. — Даже работала с ними один раз. В пригородах Хаба тварь одну ловили… Неудачно.

— Почему неудачно? — Заинтересовано спросил Болт, и принялся сосредоточенно доскребать в тарелке остатки картофельно-жировой размазни.

— Да потому, что оказалось, что это не обыкновенная ночная тварь, а самый, что ни на есть, боевой зверь Стайников. То ли рейдеры его на охоту отпустили, то ли сам сбежал. — Качнув зажатой между пальцев сигаретой, Элеум потянулась к полупустой бутылке. — Но, как говорится, хрен редьки не слаще. Бронетранспортер в результате в клочья, половина команды либо мертвая, либо покалечена, а те, кто жив остался, умом чуть не тронулся.

— А ты-то как выжила? — Изумился Болт. — Или в тылу отсиделась?

— Ага, отсиделась. — Наемница глумливо осклабилась. — Эти уроды заранее о чем-то подобном догадывались — меня вперед отправили. Но вот незадача: я бегаю быстро. К тому же, дело в лесу было, твари не разогнаться толком, стволы дерев мешают.

— Сказки-то не рассказывай, а? От боевого зверя не убежишь, — фыркнул коротышка.

Ухмылка Элеум стала жесткой.

— А, что, по-твоему, обязательно бегать быстрее твари? — Сделав изрядный глоток самогона, наемница поставила бутылку обратно на стол. — Мне казалось, достаточно обогнать того, кто тебя под эту тварь подложил.

— Вот оно как. — Вздохнул Болт. — Понятно теперь, почему у них водитель безногий… Дальше можешь не рассказывать. Мне подробности ни к чему… А почему всё-таки "Феникс"? Культура-то "тяжелая", с подковыркой.

— Во-первых, на рынке я ничего не нашла. Даже сраного паленого медшота. Во-вторых, у Зэда тоже, насколько я поняла… — С неожиданной улыбкой посмотрев на посапывающую Кити, Ллойс затушила окурок в пустой консервной банке и вздохнула… — Не особо разгуляешься… Ну и, в-третьих, если тебе предлагают боевую наноколонию довоенного стандарта…

— Ну да… — уныло вздохнул механик. — Раньше на рынке нанодряни было, хоть задом ешь, а с тех пор, как Легион все выкупает… Даже здесь, где Операторы командуют, обычного аддиктола днем с огнем не сыщешь. К тому же, всё, что появляется, Финк с огромной переплатой скупает: арена, бои, сама понимаешь…

— Понимаю, — кивнула Элеум. — Так что, с "Фениксом" мне, видимо, повезло…

— Повезло, — согласно кивнул механик. — О проблемах со здоровьем девочка теперь забудет. Сможет жрать всякую дрянь. Не обращать внимания почти на любые ранения. Пить токсичную воду, и без последствий хапать здоровые дозы излучения. Только вот дальше… — голова карлика качнулась. — Ты объяснила ей, что её ждет? Про многомесячные боли в сращенных за несколько часов костях? Про судороги и приступы эпилепсии в случае излишнего перенапряжения? И что с детками проблемы возникнуть могут?

— У неё и так их бы не было. — Наемница насупилась. — Я её как первый раз увидела, так и поняла… А Зэд сегодня подтвердил. Плохо ей было, Болт. Очень плохо.

— Да, это-то я понял, — обреченно махнув чумазой ладошкой, механик присосался к массивной кружке. — Только… — Отставив опустевшую тару в сторону, коротышка крякнул. — С тобой, думаешь, ей лучше будет?

— А тебя это колышит? — Неожиданно опасно прищурившись, Элеум сжала кулаки и навалилась грудью на стол. — Не суй свой шнобель не в свое дело, Мотылек. Сгоришь…

— Не будем ссориться… — Поспешно вскинув руки, механик опасливо покосился на наемницу. — Остынь, Искра.

— Проехали. — Слегка расслабившись, наемница потянулась за следующей сигаретой. — Вот скажи мне, лучше. Ты, ведь, умный, в наноколониях покруче иных кустарей разбираешься. — Какая дрянь на связь глаз-рука влияет? Только, чтоб с "Фениксом" совместима была.

— Да полно каких, — пожал плечами карлик. — "Феникс" — военная разработка. Ни с чем почти не конфликтует. "Орлиный взор", "Сокол", "Канонир"…

— Не, не, — замахала на коротышку руками Элеум, — ты не дослушал. Наша девочка, — коротко кивнув в сторону уронившей голову в тарелку и чуть слышно посапывающей Кити. — Сегодня такое выдала… Представляешь: операция, накачивание спинного мозга навороченной боевой наноколонией, драка… Четыре, четыре, Болт, первых трупа, причем, последний — зарезанный, пусть и в полной истерике. И представь — пулю в пулю, на трехстах метрах. Из СКС. Без оптики! — Изобразив в воздухе замысловатую фигуру, Элеум с отвращением выплюнула недокуренную сигарету в опустевшую кружку. — Представляешь? Повторяю — с рук. Без оптики. Первый раз такую машинку в руках держала.

— У СКС на восемьсот метров прицельная дальность. — Проворчал глубоко задумавшийся механик.

— В ростовую мишень. — Отмахнулась Элеум. — В теории. Давай поспорим? Вот ты — боец опытный. Попробуй, повтори. Если на двух сотнях — на расстоянии прямого выстрела так же сможешь, тогда любое твое желание исполню.

— Так уж и любое? — Хитро прищурившийся механик хохотнул, покосившись на Кити, поспешно прикрыл рот ладошкой. — А не боишься? Вдруг чего-то эдакого попрошу? Например, грузовик твой ненаглядный.

— Не боюсь. — Покачала головой наемница. — Потому как не получится у тебя, Болт. И у меня не получится. А она, трясущимися руками и первый раз стреляя. Я, когда как ее трясет увидала, на всю затею думала уже плюнуть, но подумала, что девчонка расстроится. Опять решит, что в чём-то виновата. Будет дуться да в подушку плакать полночи… Жалеть, что со мной осталась… А когда она из "барретта" на девятьсот метров пулю в цель размером чуть побольше твоей башки закатила… С первого выстрела, представляешь? — Ллойс округлила глаза и развела руки в стороны. — Вот из такой дуры. Без пламегасителя. Без оптики. С колена!

— Может, повезло? — Неуверенно пожал плечами механик.

— Ну, конечно, повезло. — Язвительно осклабилась охотница. — Так повезло, что через пять минут, когда я ей объяснила, как магазин отстегивать, и что после того, как его снарядишь, затвор надо дергать, повторила этот фокус пять раз подряд. На самых дерьмовых, кстати, патронах. — Наемница фыркнула. — Да она без оптики видит вдвое дальше, что я через монокуляр.

— А у тебя какой? — поинтересовался коротышка.

— Вот, — щелкнув клапаном поясной сумки, Элеум с еле слышным стуком опустила на стол пластиковый тубус.

— Bushnell. Пятидесятикратный, — понимающе цокнул языком бросивший короткий взгляд на прибор Болт. — С лазерным дальномером, определителем скорости ветра и влажности воздуха.

— Ага. А еще термометром и баллистическим калькулятором. — Гордо кивнула Ллойс. — Только я им пользоваться не умею.

— Да ты и читать-то толком не умеешь, — пожал плечами механик. — Кстати, какого хрена в моих спецификациях рылась?

— Как раз, проверяла, как там моя дислексия поживает.

— Дислексия… надо же… опять словами мудрыми сыплешь… И как? — С прищуром поинтересовался коротышка.

— Плохо… — поморщилась наемница. — Все, что больше трех букв — полная билиберда… А насчет слов… Целый сезон с одним умником общалась… Через солончак вместе ехали… Вот и наблатыкалась. Дислексия, идиосинкразия, херофобия…

— А что ты хотела — тебе в башку половину… Слушай, а из пистолета она как? — Неожиданно сменил тему Болт. — Тоже с сотни метров белке в глаз садит?

— Если бы… — Недовольно надув губы, наемница отвалилась на чуть слышно скрипнувшую под ее весом спинку стула. — С десятка шагов — ледяному ящеру в зад не попадет. Я даже плюнула на то, что она его с собой не таскает. Всё равно, никакого толку нет. Карабин-то второй, на самом деле, для себя взяла только для того, чтобы запасной был, на всякий случай, а оно вон как повернулась.

— А ты ей лупару свою отдай, — посоветовал коротышка, — а пистолет себе забери. Ты, ведь, наоборот такие штуки крепко уважаешь. Даже поболее своих ножей.

— Не поболее. Просто пистолет это самое… — Осекшись на середине фразы наемница, скрестив на груди руки, придавила коротышку тяжелым взглядом. — Болт, ты в сторону мысль не уводи, скажи лучше — бывает такая микродрянь или нет? И если да, то какая.

Механик вздохнул, наверное, сотый раз за последние десять минут почесал жирно блестящую в свете одинокой электрической лампочки лысину, после чего медленно покачал головой.

— Не бывает таких культур. Ни боевых, ни "гражданских". И о сочетаниях таких я не слышал. Так что, это мутация. Положительная.

— "Положительная" — передразнила механика Ллойс. — Где ты, сладенький, такое вообще видел? Кривых, косых, уродов всяких полно. Шерстью заросшие, трехглазые, двуротые, с лишними руками, ногами, бошками… членами. — Посмотрев на почему-то смутившегося коротышку, Элеум продолжила список. — С лишними внутренними органами, без необходимых наборов органов. Всякое бывает. Но чтобы сугубо положительное изменение? Чушь полная. Не бывает таких. Мутанты от С+ все, как один, искусственного происхождения…

— А ты? Тоже тогда генетически модифицированная? — Прищурился коротышка.

— Скорее всего. — Откинувшись на спинку стула, наемница пожала плечами, прижав ладони к лицу, и принялась массировать веки.

— Раскопала что-нибудь о своем происхождении? — Тут же насторожился механик.

— Не-а, — слегка рассеянно протянула Элеум, — всё побережье облазила, каждому трапперу, сталкеру и охотнику душу вытрясла, десяток проводников поменяла — нет там такой деревни… Даже заброшенной. И знаешь, чем дольше я там моталась, тем больше у меня создавалось впечатление, что воспоминания о детстве у меня… Искусственные, наведенные. А значит, и я, как бы мне не льстила мысль о собственной уникальности… — Наемница болезненно сморщилась. — Искусственная.

— Ты — натуральная. Просто дура. Даже если предположить, что всё, что ты помнишь — это ложь. Тебе сколько лет? Двадцать пять — двадцать семь? Не больше. А нормальные лаборатории и ученые кончились лет восемьдесят назад, когда первые бомбы упали, или даже ещё раньше.

— Ну и что? Операторы. Кустари. Легион. Дом Сильвер вон каких тварей выводит… Мало ли. — Упрямо наклонила голову Элеум. — Может, я сохранилась хорошо. Или меня замораживали да в банке с какой-нибудь жижей держали. Или…

— Или боженька тебе на макушку плюнул… — Фыркнул механик. — Ни Операторы, ни Легионеры довоенным яйцеголовым и в подметки не годятся… А тем более, кустари. Все наработки из Сити — это тоже, просто осколки старых технологий на уровне: взяли велосипед, присобачили к нему моторчик, вот байк и получился. Сама подумай. До Черных лет глобальная связь была. Производства гудели. Точное оборудование… А сейчас… Пляски на костях да камлание с бубном. Ну, хорошо…

Возбуждаясь с каждым сказанным словом все больше и больше, коротышка соскочил со скамьи и принялся мерить шагами пространство вокруг стола.

— Допустим, ты права, и где-то есть сохранившаяся лаборатория с полностью функционирующим оборудованием и документацией по генной инженерии. Которую, кстати, если верить тому, что я читал, за пять лет до большой войны обратно запретили. Допустим, — коротышка прищелкнул пальцами, — ты даже нашла спецов, которые в этих записях разберутся. Но сама подумай, нулевой проект никто не потянет, даже до Черных лет целые корпорации, а это, к твоему сведенью, сотни лабораторий, сотни мозголомов разных областей и тысячи обслуживающего персонала десятилетиями их разрабатывали. И конечный продукт, поверь, не всегда отвечал ожиданиям. Серокожие, например. Или ледяные ящеры. А если бы тебя на базе какой-то уже отработанной модели дорабатывали, то таких, как ты, полно бы было. Ну… С вариациями. Так что, не рефлексируй. Бывают положительные мутации…

Коротышка вздохнул.

— А что девка зоркая, и рука у нее твердая, я еще в первые дни заметил, когда ты по рынку шарилась. Она любую проволочку или винтик с другого конца мастерской видит… И микросхемы мне паять помогла. Сама, конечно, толком не умеет, зато рука твердая и чуйка у нее есть… Золото, а не девчонка.

— Микросхемы? — Вопросительно подняла брови наемница. — А в каком месте в грузовике микросхемы? Там кроме механического трамблера-распределителя и свечных проводов ни хрена нет.

— А? — Удивлено вскинул голову задумавшийся о чем-то своем карлик. — Микросхемы?.. Айда, покажу… — Призывно махнув рукой, коротышка, соскочив со скамьи, засеменил в сторону дальнего угла эллинга. — Ну, что, долго еще тебя ждать? — Оглянулся он через плечо и нетерпеливо топнул ножкой, — давай, давай. И не трясись. Девчонка твоя спит, ворота закрыты. Майло на крыше караулит…

Наемница тяжело вздохнула, посмотрела на продолжающую мирно посапывать Кити, и неохотно поднявшись, последовала за коротышкой.

— Помоги, — карлик ткнул пальцем в массивный перегораживающий угол стеллаж. — Он легкий. На колесиках.

С подозрением глянув на карлика, Ллойс уперлась в преграду плечом. Раздался хруст, чуть слышное дребезжание и конструкция медленно отъехала в сторону.

— Чтоб тебя, Болт, я ведь, только поела, так и грыжу заработать можно или заворот кишок. — Выдохнула Ллойс и с хрустом размяла шею. — А сам-то ты как его двигаешь?

— А у меня рычаг есть, — хихикнув, механик кивнул в сторону прислоненного к стене длинного, на добрый локоть превышающего рост своего хозяина лома, шагнув в открывшуюся нишу, резко дернул на себя ткань, прикрывающую нечто массивное и угловатое.

— Болт, сволочь, да я у тебя вместо приманки на волколака… Черт. — Так и не закончив фразу, Элеум восхищенно распахнула глаза и застыла с открытым ртом. — Черт. — Неверяще повторила она. — Ты ее восстановил…

— И улучшил. — Солидно кивнул карлик. — Дополнительное бронирование. Резервные аккумуляторы. Боезапас теперь на десять тысяч патронов больше. Четыре кассеты под ракеты. Правый гатлинг убрал. И одного хватит. Вместо него теперь тридцатимиллиметровая автоматическая пушка. Боезапас двести снарядов.

— А отдачей дулово не разворачивает? — Осторожно коснувшись кончиками пальцев выпуклой броневой пластины грузного, но не лишенного какой-то внутренней сдержанной красоты, похожего на помесь человека и огромного жука механизма, улыбнулась Ллойс. — И где пила?

— Не разворачивает, — с довольным видом покачал головой коротышка. — Я системы стабилизации улучшил. Думал, даже восьмидесятимиллиметровку присандалить, да больно она тяжелая. И боезапас тяжелый. Бабаху много будет, а толку не очень. А вместо циркулярки теперь настоящие плазморезы. Быстрее, легче, эффективней. И экономичней, кстати, хотя с нынешней схемой энергопитания это уже некритично. Осталось только системы наведения откалибровать, прыжковые блоки до ума довести, и "Щука" снова в строю.

— Да уж. — Покачала головой наемница. — Не ожидала от тебя, если честно.

— Да я и сам не ожидал. — Скупо улыбнулся механик. — Просто, через меня тут почти вся местная машинерия идет. Чего только в оплату не тащат. От тостеров старых до подбитых тяжелых дронов. А "Щука" стоит. Выгорела вся, закопченная, в пробоинах. Стоит да смотрит, за что, мол, ты меня, хозяин, бросил… Ну, я и смотрю, там деталь, тут деталь… Если вот эту штуку, что из степи притащили, разобрать, там компенсаторы неплохие… А с вот этого дрона можно сервоприводы снять, и броня у него, как раз, на запасные блоки…

— У меня нет слов, Болт. Знала я, что ты механик крутой, но чтобы вот так… — Восхищенно покрутив головой, наемница тяжело вздохнула. — А мой транспорт? Ну, хоть резервный движок, а?

— Три-четыре дня, и ты сможешь выехать из города и дотянуть до ближайшей деревни. — После минутного раздумья проворчал коротышка. — Еще пару суток, и дойдешь до Сити. Дашь еще сутки, и твоя тачка сможет переехать даже Чёрные пески. Да хоть, весь континент, лишь бы горючки хватило. Кстати, как насчет дополнительного бронирования? Степняки, конечно, ребята крутые, в движках фишку секут, но, что касается защиты… У них и тяжелого вооружения-то почти не бывает… Так что, насчет безопасности дело у тебя…. П-ф-ф-ф… — подняв руку, механик сжал кулачок и, оттопырив большой палец, резким жестом опустил его вниз. Во-первых, хочу под капотом такой съемный бронелист поставить, от осколков. Теплоотводу мешать почти не будет, а машинка даже не почувствует — там всего килограмм сто-сто пятьдесят. Во-вторых. Кабина, жилой сектор кузова и бензобаки. Думаю, сделать что-то типа бронепояса. Сооружу эдакий сэндвич. Сталь — керамика — резина — сталь — резина. А кабину еще баллистической тканью внутри обобью. В общем, защита покруче, чем в иной военной машинке будет. Насчет веса не бойся… У тебя там запаса… Этот тягач сделали, чтоб тяжелые танки таскать… Насчет всего остального… С ходовой я почти закончил. Электрику всю поменял. Топливопроводы прочистил… Кстати, система подкачки колес теперь дублированная. На всякий случай. А протекторы новые на фуру я тебе через пару дней поставлю… В общем, ты как, даешь добро на броню? Если все получится, то твою фуру только из танковой пушки взять можно будет…

— Да делай, что хочешь, — разочарованно сгорбила плечи Элеум.

— Искра, ну ты чего? — Искренне расстроился механик. — Я тебе хоть раз туфту прогонял? Нужно это, понимаешь, нужно. У тебя на кабине не защита, а одно название. Стали наворотили целый вагон, а пальцем ткнешь — дырка…

Наемница тяжело вздохнула.

— За завтрашний день волнуешься? — Неожиданно повернувшись к Элеум, упер руки в бока карлик. — Или прикидываешь, кину ли я тебя с солью?

— Не волнуюсь, — устало помассировав переносицу, наемница зевнула. — А соль… Ну, обсчитаешь меня на пару-тройку мешков, ну и что… Пошли спать Болт, а то я что-то устала.

— Ну да, точно волнуешься. — Кивнул своим мыслям коротышка. — Только не за себя, а за девку… Уйдешь сейчас — потеряешь грузовик. А через Мёртвый язык пешком не перебраться. Одна бы ты, конечно, попыталась, но с девчонкой… И вообще, Дохлая, я тебя не узнаю. Подобрала рабыню. Возишься с ней, как с ребенком. Банду грабителей перебила. А с Финком что учудила? Ты вообще, себя в руках держишь, нет? Вот скажи, Искра, нужно было тебе его злить? Не могла посидеть молча? Что, так трудно засунуть язык в задницу и потерпеть? Ну, согласилась бы на его условия. Взяла бы заказ. Протянула время, пока я с машиной твоей не закончу, и свалила бы по-тихому.

— Да знаю я. — Раздраженно отмахнувшись, Элеум принялась рассеянно гладить "Щуку" по сияющему полировкой панцирю. — Знаю, что надо было молчать и кланяться. Просто, понимаешь… Во-первых, чуйка у меня сработала, что начни я прогибаться, Финк захотел бы забрать с собой кисоньку. Для гарантии. А, во-вторых. Достали они меня все… Старосты, начальники, командиры, главы, президенты, генералы. — С отвращением сплюнув под ноги, наемница брезгливо передернула плечами. — Всем от меня что-то нужно. Стоит заехать в любой мало-мальски цивилизованный населенный пункт, как меня сразу пытаются вписать в местные расклады…

— Ты — прайм. — Невесело улыбнулся коротышка. — И омега…

— Я была праймом. И омегой. — Выделив интонацией слово "была", поправила механика Ллойс, и несколько нервно пригладив неопрятную щетину на макушке, шагнула к выходу из ниши. — Меня выперли.

— Ты сама ушла. — С грустной улыбкой покачал головой Болт. — И остальных за собой потянула. Или ты забыла?

— Нет. — Наемница сжала кулак. — Не забыла. Ты веришь в искупление, а, Болт?

— В эту чушь, об отмоленных грехах? — Хмыкнул коротышка. — О том, что Вселенная дает тебе шанс всё исправить? А ты?

— Классный дрон. — Звонко щелкнув пальцем по стволу автопушки, наемница растянула губы в широкой улыбке. — Аккумуляторы есть?

— Нет. — Отрицательно мотнул головой коротышка и принялся ожесточенно скрести лысину. — Видишь, — кивнул он в сторону тянувшегося к конструкции толстого провода. — Уже год большую часть энергии мастерской на его зарядку перевожу. По пол процента емкости накопителя в месяц. Так что, через пару-тройку лет… А вот оружейный контур… Там коленкор немного другой. Неравномерные нагрузки, и все такое… Так что, он традиционно от микроядерных батарей питается. Не больших, а тех, что военного образца. Оружейных. Они на перегрузки лучше рассчитаны. А микроядерные элементы все через Финка идут. Скупает гад уже на подходе. Как и нанобланки… Мой Мотыль их жрет по одной за десять минут боевого режима. Можно, конечно, и от центрального аккумулятора теоретически запитать, но, во-первых, это сразу прощай половина обвеса, во-вторых, прыжковые ускорители включать нельзя. Перегрев начинается. Центральный блок в разнос идет. Ориентировочный дефект массы миллиграмм двести-двести пятьдесят. Так что, если аварийные прерыватели не сработают… Килотонн семь. Ну, плюс-минус. В общем, подумал я и схему перекроил… От греха… Кстати, насчет Финка. — Посерьезнел механик. — Как думаешь, что он задумал?

— Да на арену он меня бросит, — Фыркнула Элеум. — Тут и гадать нечего. Или попытается бросить. — Сплюнув под ноги, наемница рассеянно провела кончиками пальцев по спаренным стволам крупнокалиберного пулемета, покачав головой, вышла из закутка. — А татуха всё-таки симпатичная получилась. Зэд молодец.

— Как скажешь, — поджал губы Болт. Выйдя из ниши, маленький механик, аккуратно подцепив ломиком торчащий из нижнего края стеллажа крюк, мощным толчком закрыл тайник.

— Слушай Ллойс. — Добавил он после долгой паузы. — У тебя с девчонкой что, действительно, всё серьезно? Всё это твое "обучение", дорогие подарки, поход к Зэду… Ты что, реально…

— Серьезней некуда, Мотыль. — Медленно кивнула Элеум, раскуривая очередную сигарету. — Девчонка мне нравится. По-настоящему нравится. А ты что, думал я ее из доброты душевной от ошейника освободила? — Страдальчески скривившись, наемница принялась скрести ногтями воспаленную кожу предплечья. — Боюсь только вот теперь, что она от меня уйдет. Найдет кого лучше и бросит. Или случится с ней что-то нехорошее. Она меня боится, Болт, понимаешь?

— Да чего не понять? — Механик хмыкнул и неожиданно расплылся в широкой улыбке. — Ты кого хочешь напугаешь…

— Да пошел ты… — Расстроено махнула рукой наемница. — Я ему тут душу, можно сказать, выворачиваю, а он… Мотыль, — голос наемницы сел. — Ты это… Если со мной что-нибудь случится… Позаботься о ней, хорошо?

— Хочешь, чтобы я бодался с Финком? — Вскинул брови механик.

— Нет, — покачала головой Элеум. — Просто хочу, чтобы девчонка жила свободно.

— Черт, Искра. — Уперев руки в бока, коротышка оглядел наемницу с ног до головы. — Если бы я тебя не знал, как облупленную… — Неожиданно понурившись, коротышка обреченно вздохнул. — Срань. Ты не шутишь так?.. Ладно. — Выдавил он, наконец. — Ладно.

— Пойду, уложу девчонку, — буркнула наемница, и развернувшись на каблуке, скрылась за стеллажами. — Спасибо, Болт.

— Пожалуйста. — Отрешенно произнес коротышка, глядя вслед удаляющейся фигуре. — Дура ты, Ллойс. Ты считаешь, что девочка — чудо, потому что она метко стреляет. А я скажу, что она чудо потому, что ты на человека стала похожа, а не на… Да пошло оно все… — Сердито засопев, механик с размаху пнул стеллаж и, зашипев будто закипевший чайник, запрыгал на одной ножке. — Сука… — Выдохнул он чуть слышно… — Сука железная…

Майло Табс поежился и с недоверием поглядел на сверкающие над головой звезды. С заходом солнца температура упала градусов на пятнадцать, поднялся ветер, молодому человеку было просто-напросто холодно. Умом охранник понимал, что показывающий двадцать два с половиной градуса по шкале Цельсия термометр, болтающихся на шее, давным-давно лишившихся ремешка многофункциональных часов не врет, но разбалованный, размякший от нестерпимой дневной жары организм упрямо сигнализировал хозяину о возможной гипотермии. Майло глубоко вздохнул и принялся расслаблять и напрягать мышцы ног, разгоняя застоявшуюся от долгой неподвижности кровь. По-хорошему, надо встать и размяться, но это может привлечь лишнее внимание. Не стоит демонстрировать потенциальному противнику, что на охраняемом объекте появилась еще одна боевая единица. Скоро совсем стемнеет, и можно будет устроить обход по периметру. Небольшая прогулка, наверняка, его согреет. Да и тело к тому времени адаптируется. А пока, придется довольствоваться полумерами. Не то, чтобы Табс всерьез предусматривал возможность слежки или нападения на мастерскую. Просто молодой человек привык работать последовательно и оставлять для случайностей, как можно, меньше места. Богатый опыт работы в охране и вбитые в голову еще в детстве наставления по тактике вооруженных столкновений и ведению диверсионной деятельности говорили ему, что большинство неприятностей в его работе случаются по трем основным причинам. Плохое планирование. Лень. И усталость персонала. Сколько жизней можно бы было сохранить, если бы караван-баши иногда прислушиваясь к своим и охранникам время от времени изменяли бы разведанные сталкерами и лоцманами маршруты? Сколько бы покушений не состоялось, если бы телохранители не ленились перепроверять полученную информацию? Сколько бы глав "Домов" и "Семей" остались бы у руля, не дергай они свою службу безопасности по каждому пустяку? Майло чуть слышно хмыкнул. Ладно. Что было, то прошло. А нынешнее дело ничем не лучше и не хуже остальных. Подумаешь, приглядеть несколько дней за гаражом. Пусть и очень большим. Вернее, даже не за ним, а за грузовиком, с которым возится карлик. И судя по состоянию грузовика, возиться будет еще не один день. Почему фургон так важен, и почему к нему уже пытался пробраться шпион, молодого человека не интересовало совершенно. Он был профессионалом. И намеревался довести свою работу до конца. Хотя бы на этот раз. Поправив пулемет, юноша пристально уставился в сгущающуюся тьму. За спиной чуть слышно скрипнула лесенка. Громко заскрежетал всего час назад старательно залитыми Майло смесью из мелкодисперсного песка и ацетона петлями закрывающий проход на крышу эллинга ржавый стальной люк. Над головой охранника, разделив звездный купол на две неравные части, пролетела падающая звезда, а может, спутник. Табс не слишком разбирался в таких вещах. Зато отлично запоминал звук и ритм шагов других людей.

— Не спится, Нежить? — Бросил он через плечо, не оборачиваясь.

Поравнявшись с расположившимся на сложенной в несколько рядов куртке охранником, наемница присела на корточки.

— Выпить хочешь? — Поинтересовалась она, слегка качнув зажатой в руке полупустой бутылкой. Мутноватое содержимое тары глухо булькнуло.

— Я не пью на работе, — отрицательно качнул головой охранник. — Даже с красивыми девушками.

— Льстец. — Фыркнула наемница, приложив слегка обколотое горлышко к губам, сделала долгий глоток. — Но врать совсем не умеешь. Тебе больше наша принцесса понравилась. У тебя даже глазки от разочарования округлились, когда она шарфик сняла. Ну да, — сделав очередной глоток, охотница отставила бутылку в сторону, и осторожно опустившись на скат крыши, вытянула ноги, — мутка. Красивая, но мутка.

— Красивая, — безразлично кивнул охранник. — Но мне такие не нравятся.

— Мутки? — Вскинула брови Элеум.

— Девушки. — Мягко покачал головой Табс. — Она просто не в моем вкусе.

— Я очень на это надеюсь, парень. — Хохотнула наемница. — Приятно такое слышать. Особенно от людоеда.

— Я не это имел в виду. — Слегка смутился Майло. — И я больше не… Я же сказал, что ушел из общины.

— Может ты и ушел из общины. — Покопавшись в нагрудном кармане, Элеум вытащила из него измятую сигаретную пачку. — Но вот Бъорк из тебя не ушел.

— Курение демаскирует позицию караульного. — Проворчал, пряча глаза Майло. — Запах выдает караульного даже в укрытии. Огонь является одной из лучших наводок для снайпера.

— А еще ты скучный, Майло, слишком правильный. — Со вздохом убрав сигареты обратно в карман, наемница принялась с хрустом разминать пальцы. — Впечатли меня.

— Я ушел из Бъорка. — Упрямо повторил Табс. — Как и ты из Стаи. Не тебе меня судить.

— Стая? — Слегка приоткрыв рот, Ллойс медленно провела языком по острым зубам, и усмехнувшись, снова потянулась к бутылке. — Ну да. Стая. Точно. Хочешь обсудить, чем одни каннибалы отличаются о других? Помериться, кто выше и дальше ссыт?

— Не очень. — Губы охранника побледнели и сжались, превратившись в рассекающий нижнюю часть лица застарелый белесый шрам.

— А я хочу. — Сделав очередной глоток из бутылки, наемница поднесла её к лицу, прищурив один глаз, принялась рассматривать Майло через выгнутое стекло. — Что-то мне сегодня не спится, парень.

— В Бъорке не едят людей против их воли. И не истязают пленных. — С тяжелым вздохом пробурчал охотник.

— Ну да, мертвого, ведь, не спросишь, — проворчала Элеум и, снова сделав длинный глоток, протянула сосуд Майло. — На, хлебни уже — от пары капель ничего не будет.

С тяжелым вздохом приняв угощение, охранник осторожно поднес горлышко к губам и, отпив крошечный глоток мутно-белесой жидкости, болезненно сморщился. — Это что, керосин? — Выдохнул он, наконец, утирая невольно выступившие слезы.

— Обыкновенный самогон. Картофельный. — Улыбнулась в тридцать два зуба Элеум. — Просто я туда немного спирта добавила. Протирочного. Для крепости, и чтоб зараза не приставала. А ты действительно считаешь, что одни каннибалы лучше других?

— В Черные годы мы ели погибших, — скрипнул зубами снайпер. — Но сейчас приобщаемся к плоти только в праздник урожая и по окончании больших охот. Для любого члена Бъорка стать агнцем, это честь рода, честь семьи и великое благо. Питая общину, род становится ее частью, а община укрепляет род. Великая жертва никогда не будет забыта и овеет славой…

— Как по написанному… — перебила охранника Ллойс. — Значит, говоришь почти не жрете… А умерших своих почему в холодильник запихиваете? На всякий случай?

— Мерзлые мавзолеи, достойное погребение, — упрямо выдвинул подбородок охранник.

— Да как скажешь, сладенький, — пожав плечами, Ллойс в несколько глотков добив остатки самогона, размахнулась и запустила бутылку во тьму. — А пленные? И рабы?

— Нам надо кормить старших, — отвел глаза парень. — Но мы оглушаем мясо перед кормежкой. Опаиваем. Они ничего не чувствуют.

Звон разбившейся далеко внизу бутылки показался громом. Майло стало слегка неуютно.

— Развели упыриную ферму, — покачав головой, Элеум, подтянув ноги, снова села на корточки.

— Не возводи хулу на старших! — Слега повысил голос Табс.

— А ты не выдавай позиций караульного своим петушиным ором. Тактик херов… — Фыркнула, вставая на ноги Элеум. — Как я и говорила, пацан. Бъорк будет с тобой до самой смерти. — Ну, что пошли?

— Куда? — Не понял охранник.

— Трахаться, конечно, я ведь, красивая, сам сказал, — усмехнулась Ллойс и, призывно облизнув губы неестественно длинным, почти черным языком, заговорщически подмигнула охраннику.

— Я… Э-э-э, мне дежурить надо. — С трудом выдавил из себя от неожиданности чуть не лишившийся дара речи Майло. — Сигнальные мины проверить…

— Сигнальные мины. Да ты — настоящий профи. — С непонятной интонацией протянула Элеум. На её лице не дрогнул не один мускул. — Но тебе надо больше общаться с женщинами.

Майло промолчал и опасливо втянул голову в плечи.

— Ладно. — Хохотнула наемница, спустя минуту. — Я не обиделась.

— Извини. Не хотел тебя… задеть. — Буркнул себе под нос Табс. И поерзав на своем импровизированном сиденье, отвел взгляд в сторону. — Ты действительно очень красивая. Просто…

— Просто я мутантка. — Закончила за охранника Элеум. — А Бъорк ценит чистоту крови.

— Я не это хотел сказать. — Тяжело вздохнул Табс.

— А по-моему, именно это, — прищурилась наемница.

— Я же сказал…

— Кити спит в грузовике. — Перебила охранника Элеум, и щелчком отбросив в темноту окурок, проследила, как он падающей звездой исчезает за скатом крыши. — В кузове. — Развернувшись, наемница слегка раскачивающейся походкой направилась к открытому люку. — Будешь делать обход, будь осторожней. Не провались девчонке на голову, тут полно дыр. Если она испугается, то расстроится, а когда она расстраивается, огорчаюсь я. Сильно огорчаюсь. — Ладони наемницы на мгновенье окутались пламенем.

— Я буду осторожен, — кивнул охранник и громко сглотнул набежавшую слюну.

— И не напорись на собственную сигналку, мальчик из Бъорка.

Снова заскрипела лесенка, и наемница скрылась из виду. Майло тяжело вздохнул. Ну и дернул же черт сказать пьяной наемнице, что она ему нравится. Знал ведь, что из этого может получиться. Сам не раз слышал рассказы, что у боевых рабов столько имплантатов и генных модуляторов, что они себя почти не контролируют. А Дохлая еще и из Зверей. Интересно, она сначала была рейдером, а потом в гладиаторы попала или наоборот? А если бы она настаивать стала? Что тогда делать? Молодой человек с усмешкой посмотрел на лежащий на коленях пулемет. Если в рассказах про чемпионов арены хоть половина правды, кулаками от такой не отобьешься. Даром, что тонкая и гибкая, наверняка, за долю секунды в бараний рог скрутит. К тому же, этот огонь… Колдовство какое-то… Табс неуютно поежился… Погиб, отстреливаясь из пулемета от собственной неожиданно воспылавшей страстью нанимательницы. Чушь какая-то.

— Черт, Майло, ну почему у тебя такой длинный язык? — Проворчал он себе под нос и чуть слышно, крякнув, встал с расстеленной куртки. Поморщившись от боли, стрельнувшей в давно, казалось, в прошлой жизни поврежденном колене. Табс несколько раз присел, взмахнул руками, разминая плечи, и поправив неудобно врезавшийся в шею ремень пулемета, огляделся по сторонам. Сейчас обход по периметру, проверка расставленных еще днем сигналок, и снова к люку. А то, что Нежить явно обиделась… Завтра проснется уже и не вспомнит. От нее ведь выпивкой за версту несет. В той бутылке было не меньше полулитра. А он сделал только один глоток. Протирочный спирт, надо же. К тому же они у нее уже есть… подруга. Не зря ведь, мордашку девчонки на шкуру себе набила. Майло скривился.

Кити. Кошечка, значит. Спросила, считает ли её красивой. Ну да, красивая. Все дети красивые, а девчонка, по сути, еще ребенок. Сколько лет? Шестнадцать? Семнадцать? Может, где и считают, что девчонка достаточно взрослая. Только в Бъорке так не принято. С другой стороны, в Бъорке таких, как Элеум и Кити считали не больше, чем за двуногий скот, не годящийся даже на корм старшим. Закусив губу, Табс принялся осторожно продвигаться к краю крыши. Когда он уходил, его предупреждали, что внешний мир полон дикости, жестокости и разврата. Говорили, что, если он уйдет, то не сможет вернуться во внутренний круг. Тогда Майло было плевать. Сейчас… "Можно уйти из общины, но Бъорк из тебя не уйдет" в полголоса передразнил он наемницу. Много ты понимаешь. Может и не уйдет… Зато можно жить, как подсказывает собственное сердце, а не вырезанные на стоящих в центре города Столпах завета правила… В грузовике… Это намек на то, что девчонка его ждет? Или, наоборот, предупреждение? Какая разница. Он профи и будет вести себя, как профи. Раздраженно плюнув, Майло склонился над первой сигнальной миной. Так. Проволока в порядке, запал не выкручен. Теперь следующая. Быстро оглядев ловушку, молодой человек двинулся дальше. Завтра он их переставит. Продумает как сделать, чтобы на охраняемую территорию и мышь без его ведома не пробралась. Удостоверится в безопасности периметра. И только тогда позволит себе поспать. Немного.

Была уже глубокая ночь, когда тент грузовика дрогнул, и в кузов фургона скользнул чуть слышно скрипнувший металлом высокого борта темный силуэт. Беззвучно ступая по настеленным на пол небрежно оструганным доскам, неясная ломкая тень прошла мимо расставленных вдоль бортов скамей-рундуков, обогнула прикрученный к полу небольшой низкий столик и склонилась над забившейся в угол брошенного на пол широкого матраса, свернувшейся калачиком и оттого кажущейся еще меньше, чем обычно тонкой, гибкой фигуркой. Будто что-то почувствовав, Кити вздрогнула, засопела и сунув в рот палец, перевернулась на другой бок. Присев на край матраса, Элеум громко вздохнула. Черт возьми. Ну почему судьба опять вываливает ей на голову очередное ведро дерьма. Ей ведь, действительно нравится эта девчонка. Искренняя, чистая, непосредственная… Да, Элеум понимала, что ступила на тонкий лед, но другого выхода просто нет. Финк не знает, что такое дружба. Зато прекрасно умеет манипулировать другими людьми. Да и Болт…

Что бы этот коротышка ни говорил про то, насколько люди могут меняться, доверия к маленькому засранцу Ллойс не испытывала ни на грош. Надо же. Болт раскаялся. Небось, еще и в церковь Распятого, чьи шпили она заметила над теплицами, ходит… Элеум невольно фыркнула. Ну да. Святоши Распятого Бога много говорят про прощение. Про то, что человек может измениться. И что Господь милостив. Чушь. Если Господь добрый — почему в мире столько дерьма? И не надо говорить про испытание, любящие родители не испытывают детей, заставляя приносить в жертву внуков…

Неожиданно Кити всхрапнула, вытащила изо рта палец и чуть слышно вскрикнула.

— Спи кисонька, — чуть слышно прошептала наемница, поправив сползшее с так и не проснувшейся девушки одеяло, и горестно покачала головой. Черт, ну кто дергал её за язык? А сейчас приходится переигрывать на ходу. Ну кто мог предположить, что ими заинтересуются сразу столько людей… А девчонка еще слишком маленькая и неопытная, чтобы понять, что происходит. С другой стороны, она чувствует, что что-то не так. А эта банда… Как же не вовремя… И что на нее действительно нашло? Зачем она дала Кити револьвер? Ну что ей стоило немного напрячься и аккуратно раскидать этих сосунков по навозным кучам? А теперь… Черт, да девчонка ее просто напросто боится. Даже больше, чем в первые дни. Она даже помыться спокойно не смогла. Как только Элеум в душевую зашла, сжалась, как побитый котенок. А ведь, еще вчера при виде ванны с горячей водой визжала от радости, сама просила Элеум потереть ей спину. А сейчас, стоило Ллойс взять в руки мочалку, как девчонку начала колотить нервная дрожь.

Наемница бессильно ссутулила плечи. Нет. Так нельзя. К черту. Завтра же. Завтра же она все объяснит. Кити поймет. Она достаточно взрослая и умная, чтобы понять. Только… Элеум вздохнула. Да. Завтра. Но после… всего. Старый жирдяй непрост. Очень непрост, и похоже, очень остро чувствует фальшь. Черт. Черт. Черт. Ну, почему всё так сложно. Почему нельзя просто приехать, починить чертову фуру и свалить отсюда, на хрен… Элеум вздохнула и злобно оскалилась. В пекло. Обычный нервяк перед боем. Ее всегда перед выходом на арену колотило. И не помогало ничего, кроме… Запустив руку во внутренний карман жилетки, Элеум вытащила из-за пазухи маленький прозрачный контейнер и нервно облизнула губы. Винт. Дрянной, сразу видно. Но наверняка, поможет… Вон как кисоньку вштырило. Ллойс слегка сжала пальцы. Контейнер затрещал. По пластику побежала сеть мелких трещин. Чертово зелье. Вцепилось в душу, как клещ. Зачем она сперла этот сраный коробок у лоточника? Для Кити? Чушь, она вообще не надеялась на операцию. Ну, кто знал, что здесь, в этой дыре больницу держит не полупьяный костоправ, а настоящий киборг-медик? Захотела насолить скользкому, торгующему смертью засранцу? Тоже нет. Она всегда искренне считала, что выбирать, как сдохнуть — это священное и неотъемлемое право каждого, а дурь — не самый плохой способ устроить себе экспресс в ад. Или может, просто по привычке? Обычной наркоманской привычке тащить любую дрянь, что не успели приколотить гвоздями? Уже ближе к истине, но не стоит себе врать. Она сперла винт, потому что ей просто захотелось закинуться. В дороге всё было проще. Нет возможности, нет и желания, но сейчас…

С усмешкой подкинув на ладони чуть слышно зашуршавший содержимым контейнер, Элеум поднялась и двинулась к выходу. Она поспит в кабине. Не стоит лишний раз будить, пугать и мучить девчонку. Слишком уж много на нее сегодня свалилось… А ночь — не время для объяснений. Сегодня и так… К тому же, завтра им предстоит не самый простой день. Надо бы выспаться…