Глава 10. Будни негодяев

Черно-багровый туман дрогнул и начал рассеиваться. Верх и низ, наконец-то, встали на место. Пол под ногами обрел твердость, и в то же мгновение на Ставро неподъемным, выжимающим душу грузом навалились беспросветная тоска и скука. Ощущение сплина оказалось настолько непреодолимым, что охотник за головами взвыл в голос. Эрику было невыносимо, смертельно скучно. Девка, которую ему подарил Финк, оказалась ни на что не годной. Не выдержала простой порки, он даже шкуру ещё с нее не успел до конца снять, а сердце уже не выдержало. Черт, надо было не жалеть морфия, но, с другой стороны, если переборщишь с наркотой — то какой тогда смысл в развлечении? Задранство… Злобно пнув подвешенное на крюк, уже начавшее остывать тело, Эрик, шатаясь и похихикивая при каждом шаге, отошел вглубь переделанного в жилую студию подвала и бессильно повалился на чуть скрипнувший под его весом, потертый, покрытый застарелыми пятнами, кожаный диван. По-хорошему, надо бы прибраться и вынести падаль, пока она весь дом не провоняла. Но, как же не хочется… Скучно. Скучно. Скучно… И лениво. И спать тянет просто невыносимо… Слишком много винта и алкоголя. Надо взбодриться…

К тому же, у Ставро вновь проснулась головная боль. Охотник за головами рыгнул и потянулся к бутылке. Довоенное виски обожгло горло и, пройдя по пищеводу огненной волной, растеклось в желудке куском не успевшей остыть вулканической магмы. Стало немного легче. Сраные конструкторы плоти. Сраный Зэд. Давно надо было оторвать ему все его щупальца. Эта железка даже не способна по-человечески объяснить, что установка еще одного норадреналинового дубликатора-ускорителя повлечет за собой приступы мигрени. Чертовой мигрени… Ставро хохотнул и снова отхлебнул из бутылки. Никогда бы не подумал, что от бабской болезни может быть настолько хреново… Нет. Надо всё-таки было распотрошить докторишку. Аккуратно, не повреждая центрального нейрокорда, вытащить из этой консервной банки его заплесневевшие от старости мозги, проделать в них дырку и трахнуть на глазах у их хозяина… Черт, криво установленный ускоритель, это не шутки. В свое время, учителя довольно подробно рассказывали ему о последствиях подобных неудачных процедур. Да и киборг, вроде бы, что-то такое перед операцией говорил. А еще блеял какую-то чушь про недопустимость проведения установки имплантатов при алкогольной интоксикации… Причем, как припоминал Ставро, приступы мигрени были одними из самых безобидных из предсказанных древним киборгом побочных эффектов… Так что, сраный робот-хирург, вроде бы, был не особо и виноват, тем более, что калибровку мышечных усилителей он провел выше всяких похвал, но подобные мелочи молодого человека не слишком интересовали. Надо было объяснить проще. Больше настаивать. Ну и что, что он чуть не поджарил отнекивающегося от операции Зэда молнией? Чертова железяка могла бы просто отказаться делать столь опасную процедуру. Сдохнуть с честью, но не нарушить прошедший даже через горнило Черных лет дурацкий врачебный девиз "Не навреди". Не навреди, как же. А кто, скажи на милость, пускает на фарш по младенцу в неделю?.. Нет, сраное ведро с болтами испугалось и все же воткнуло ему в брюхо эти чертовы бионические органы.

С другой стороны, Зэд помимо усилителей мышечных сокращений проапгрейдил и разогнал ему аналитические процессоры, установил в брюшину прямо под кожей пролегающую защитную наномембрану… Уже четвертую. Ставро ухмыльнулся. Если верить киберхирургу, теперь у него бронежилет пятого класса вместо кожи… А это неплохой аргумент, чтобы пощадить ржавую железяку. Но, черт возьми, эти сраные ускорители обеспечили его такой головной болью, какой он не помнил с раннего детства… А еще эта гребаная девка сдохла не вовремя… Как же все сложно…. Может, всё-таки… Нет… Финк точно не простит ему хирурга и спустит на несчастного охотника за головами всех своих псов. Эрик, конечно, никогда не сбегал от хорошей драки, но всё же… Это будет не вовремя. К тому же… Дерьмо.

Захрипев от разочарования и накатившей ярости, Ставро, вскочив, с размаху запустил бутылку в стену. Раздался звон, и в нос шибануло отвратительным запахом застарелой сивухи. Эрик бешено ухмыльнулся и повернулся ко всё ещё покачивающемуся на цепях телу. Девчонка, конечно, сдохла, но ее туша может сгодиться на пару трюков. Может, отпилить ей башку и сделать из нее светильник? Или аккуратно вывернуть наизнанку и поставить на главной площади — прямо перед ареной? Нет, нет, опять Финк бухтеть будет. Хотя… Сегодня день открытия ярмарки, и толстяку наверняка не до него… Стоп. Или не сегодня? Замерев на середине движения, Ставро недоуменно моргнул. Он совершенно не помнил, какой сейчас день. Сколько прошло времени с тех пор, как он закрылся в подвале?

Недоуменно помотав головой, охотник за головами поморщился от вновь кольнувшей виски боли, покачнувшись, рухнул обратно на диван. Надо собраться. Так. Получив от жирдяя гонорар, он забрал у Эвенко выписанные из Сити имплантаты и сразу пошел к Зэду. Еду он заказывал в "Малине", заплатил трактирщику, чтобы ему приносили ее прямо сюда. Завтрак, обед, ужин. И выпивку. Он заказал чертову бездну выпивки. А еще винт. Да, точно, он купил целую коробку винта, чтобы отдохнуть и расслабиться пред большим делом, только вот перед каким? На охотника за головами снова обрушился вал боли. В череп будто вбили раскаленный гвоздь. Что-то связанное с девкой. Не той дохлой, что скрипит сейчас цепью и мешает сосредоточиться. Другой. Откуда-то, из затянутого липкой пеленой наркотиков подсознания всплыл образ покрытой татуировками, широкоплечей и долговязой молодой женщины. С суровым, сухим, каким-то жестким лицом, перекошенным, будто клещами растянутой, глумливой ухмылкой. Покачав выбритой головой, женщина послала ему воздушный поцелуй и, показав средний палец, снова скрылась в затянувшем мозг кровавом тумане. Охотник за головами хихикнул. Накидаться до такой степени, что несколько суток просто стерлись из памяти… С ним подобного со времен Сити не случалось. Неплохо же он расслабился. Сколько же прошло времени? Ах, да… Еда… Трижды в день… Он всегда заказывал еду трижды в день. Надо следить за желудком. А то еще язву заработаешь… Покосившись на разбросанные по полу осколки тарелок, Эрик не удержался от смешка… Язву… Сколько раз ее приносили? Черт. Слишком много для пары дней. Неожиданно мир содрогнулся и поплыл куда-то вниз и в бок. Потеряв равновесие, Эрик скатился с дивана, упал на четвереньки и скорчился в жесточайшем приступе рвоты. На руки полилось что-то отвратительно теплое, в нос шибануло вонью. Трупной вонью. В глубине сознания забрезжила какая-то мысль, но тут же скрылась во вновь накатившей волне красноватого тумана. Содрогнувшись всем телом, охотник за головами открыл рот и изверг на пол огромную порцию желчи.

— Задранство, — прошептал Ставро и, пошатываясь, поднялся на ноги. — Дерьмо. — Нетвердой походкой молодой человек подошел к висящему на крюке трупу, развернув тело к себе, резко дернул за безжизненно свисающие на лицо женщины, слипшиеся от крови пряди иссиня-черных густых волос.

— Дерьмо, — повторил он и зло сплюнул под ноги. Алекса — подавальщица из "Малины". Это она должна была носить ему выпивку и закуски. А где рабыня? Отпустив волосы мертвой девушки, Ставро рассеянно вытер руки о покрытую многочисленными пятнами крови и рвоты рубашку и покосился на перегораживающую дальний угол подвала цветастую ширму. Вонь. В его подвале всегда пахло кровью. Совсем чуть-чуть. Эрик уделял много внимания борьбе с запахом. Но сейчас в студии стоял тяжелый медяно-сладковатый дух настоящей бойни.

Нервно хихикнув, Эрик двинулся к загородке. Шаг, другой, третий. Повинуясь мысленному приказу, установленные прямо в мозг микропроцессоры перешли в форсированный режим. Спину прострелило уколом боли, подстегнутые имплантатами надпочечники выпустили в кровь смертельную для обычного человека дозу гормонов. Сердце забухало со скоростью пневматического молота. Тело пробила волна дрожи. Словно боевой кар, двигатель которого получил хорошую дозу закиси. На лбу охотника за головами вспухли жилы. Ноги вновь обрели твердость, а походка — упругость. Плывущие в глазах очертания комнаты обрели четкость. Пол перестал раскачиваться. Откинув в сторону протестующе скрипнувшую ажурную конструкцию из растрескавшегося красного дерева и кричаще-яркого расшитого, привезенного из далекой Ямы шелка Эрик истерично расхохотался. Раз, два, три, четыре… Похоже, подаренная ему рабыня была ни такой уж никчемной. Чтобы узнать в этом куске мяса человека надо обладать неплохим воображением. А это кто? Ставро брезгливо поворошил сваленные друг на друга тела. Черт. Похоже, кабак теперь закроют. Видимо, хозяин "Малины" решил поинтересоваться судьбой своей слишком долго отсутствующей работницы… Не вовремя же он это сделал… Эрик терпеть не мог, когда его отвлекают. Особенно под винтом. Черт. Теперь ему предстоит неприятный разговор с Финком. На редкость неприятный разговор. Жирдяй уже несколько раз предупреждал Ставро о недопустимости убийства жителей с вершины холма. Говорил, что такие вещи сильно вредят репутации. Задранство. А ведь толстяк разозлится. По-настоящему разозлится… Может, уйти из города и пересидеть где-нибудь пару недель?.. Пусть Джебедайя чуть подостынет… Скептически цокнув языком, Эрик медленно покачал головой. Финк не успокоится. Устроитель боев всегда отличался прямо-таки маниакальной злопамятностью. Ладно. Хватит рефлексировать. Проблемы надо решать по мере поступления. Так, а это у нас кто — охранники? Ствавро нахмурился. Совсем не походили на обычных головорезов. Странная одежка для бодигардов. Свободные мешковатые штаны, явно самодельные, но совершенно одинаковые с виду жилеты — разгрузки прямо на голое тело. Массивные кожаные кобуры. Пустые. Пошарив по комнате взглядом, охотник за головами удовлетворенно кивнул. Тяжелые, громоздкие хауды. Насколько устрашающие, настолько же и бесполезные. Лежат на заваленном пустыми бутылками и подносами низком журнальном столике. Тоже явная самоделка. К тому же, бездарная. Неизвестный мастер даже поленился нормально ошкурить грубо выпиленные из дерева рукояти. Ложе одного из обрезов треснуло, и хозяин не нашел ничего лучше, чем просто стянуть его несколькими витками проволоки. Но судя по виду, оружие вышло из-под рук одного механика. Слишком уж однотипно выглядят. Опять странно. Охотник за головами задумался. Такими лупарами пользуются только не могущие позволить себе нормальное оружие репоеды, но, если эти парни фермеры, то он — бордельная девка. Да и, судя по тому, как они умерли… стал бы он выпускать по пуле в голову новым игрушкам? Нет. Вряд ли. Значит, эти ребятки были опасны. Достаточно опасны, чтобы он убил их быстро и наверняка. Оскалившись, Ставро нагнулся к ближайшему трупу и оттянув вверх твердую и холодную, больше похожую на кусок резины, чем на мертвую плоть губу.

— Сука… — Выдохнул он. И быстро повторил процедуру со вторым трупом. Дерьмо, дерьмо, дерьмо. Прижав ладони к пульсирующим от боли вискам, Ставро принялся мерить комнату шагами. Стайники. Откуда у него дома могло появиться два боевика из Стаи? Ошиблись адресом? Вычислили и пришли мстить? Застонав от снова накатившего приступа головокружения, охотник за головами с ненавистью уставился на раскачивающийся на крюке труп.

— Это все ты… — прошипел он ненавидяще. — Это всё из-за тебя, — сжав кулаки, Ставро шагнул к телу.

Раздался стук.

Эрик на мгновение замер. Губы молодого человека разошлись в широкой, кровожадной улыбке. Черт. Как же вовремя. Нет, всё же, судьба к нему милостива. Возможно, он еще сможет вывернуться. А если и нет… трупом больше, трупом меньше…

Шагнув к выходу, Эрик прижался плечом к дверному косяку и аккуратно толкнул дверную ручку. Да. Не защелка, а настоящий довоенный замок, кто-то назовет это глупостью, пустым расточительством. Зачем мучиться со сложной и дорогой конструкцией там, где можно обойтись обычным засовом? Тем более, что засов надежнее. Но сейчас Эрик почти что любил этот замок. За практичность.

Дверь отворилась, и в подвал, пригнувшись в слишком низкой для гостя притолоке, вошла невероятно массивная, закутанная в широкий плащ фигура. Охотник за головами прищурился и медленно сжал кулак. Главное не торопиться. Согнуть пальцы, выставив вперед костяшку среднего. Первый удар в печень. Сильно, резко на выдохе так, чтобы наверняка разорвать напоенный кровью орган и ввести неизвестного в болевой шок. Второй — под нижнее ребро, сломать, затолкать в легкое, лишая противника возможности контратаки, пара щелчков по суставам, чтобы отсушить руки, а потом уже можно начать выяснять, кого занесло в его логово…

— Успокойся. — Громыхнул незнакомец и, опустив капюшон, повернулся к Ставро. — Ты и так, я вижу, уже достаточно погулял.

— Зэро? — Ошарашено моргнул Эрик и глупо улыбнулся. — Какого хрена ты здесь делаешь?

— А ты? — Фыркнул, с интересом рассматривая убранство жилища охотника за головами, гигант. — Собирайся. Финк хочет с тобой поговорить.

— Черт. — Болезненно сморщился Эрик. — Сейчас?

— Именно сейчас… — Сверкнув крупными, отливающими хромом зубами, великан с шумом втянул воздух и оглушительно чихнул. — Этому месту не помешает уборка. — Заметил он немного ворчливо. — Или небольшой пожар.

— Не трави душу, Зеро, — процедил Эрик и, застонав, принялся массировать виски. — И без тебя хреново.

Исполин не ответил. Пройдя в студию, громила бросил короткий взгляд в прикрытый ширмой угол и, повернувшись к висящему на крюке трупу девушки, осуждающе покачал головой. — Дебил. — Процедил он после долгой паузы. — Алексу не только Альберт, ее и Мрак время от времени пялил. И на хрена ты стайников убил?

— Стайников? — Нахмурился Эрик. — Каких, к чертям, стайников? Зачем они вообще ко мне приперлись?

— А я знаю? — Пожал плечами прайм, ткнув пальцем в труп, принялся внимательно наблюдать, как раскачивается тело. — Может, ты их подружку кокнул?.. Слушай, а че ты так баб мучаешь?.. Ты чо, совсем больной?

— Нарываешься? Хочешь, чтобы я сделал для тебя исключение? — Зло оскалился Ставро, но тут же покачнувшись, обхватил голову обеими руками. — Черт…

— Ликана рассказала мне, что ты просил о бое с праймом. — Снова подтолкнув труп пальцем, великан склонил голову набок и перевел взгляд на Эрика. — Знаешь, почему Финк не предложил меня?

— Потому, что ты — ублюдок. — Простонал молодой человек. — И ссыкло…

Великан улыбнулся.

— Пошли. — Прогудел он после минутной паузы. — Не будем заставлять толстяка ждать. И еще… — Гигант хохотнул. — Будь добр, надень штаны, а то меня при одном виде твоих причиндалов смех пробирает…

— Что-то не так. — Склонив голову набок, Элеум с подозрением глянула в сторону полуоткрытых ворот эллинга, растоптав недокуренную и до половины сигарету, и положила руку на кобуру.

— Ллойс?..

— Майло не вижу. И шериф, который на площади крутится, опять куда-то делся… — Наемница прищурилась и, громко втянув ноздрями горячий, дрожащий о жары воздух, недоуменно моргнула. — И… Супом пахнет, что ли?.. Какого черта?

Достав пистолет, Элеум посмотрела на испуганно сжавшуюся девушку, и со вздохом протянув ей оружие, громко хрустнула костяшками пальцев. — За мной, принцесса, — ободряюще улыбнулась она, на ходу доставая вибромеч, медленно двинулась ко входу в ангар. — Держись сзади, не лезь на рожон и, самое главное, постарайся не прострелить мне задницу.

— Я не… — Громко сглотнув набежавшую слюну, девушка, перехватив неудобную рукоятку пистолета, последовала за Элеум.

Быстро миновав пространство перед мастерской, наемница, коротким жестом указав Кити отойти чуть правее, на мгновение прижалась к створке ворот и стелящимся, неуловимым глазу движением скользнула внутрь. Наступила тягостная тишина. Девушка громко выдохнула, и нерешительно переступив с ноги на ногу, посмотрела на темнеющий провал портала. Что имела в виду Ллойс? Оставаться здесь? Или идти вслед за ней?

Склонив голову набок, Кити осторожно приложила ухо к нестерпимо горячей, нагретой солнцем стальной пластине и принялась напряженно вслушиваться. Тихо. Очень тихо. Подозрительно тихо, как бы наверняка, сказала Элеум. А вдруг ее… Вдруг с Ллойс сейчас… А она тут, как последняя трусиха… Покрепче сжав моментально ставшую липкой и скользкой от выступившего пота пластиковую, ребристую рукоять оружия, Кити сделала несколько глубоких вдохов, до скрипа сжала зубы и, на ходу вскидывая пистолет, опрометью бросилась в предательский полумрак.

— Ой…

— Не ушиблась, принцесса? — Болезненно зашипев, наемница, поморщившись, потерла ушибленный бок и, переступив с ноги на ногу, забросила на плечо меч. — Вот срань…

— Извини… — Смущенно опустив пистолет, девушка перехватила его за ствол и протянула наемнице. — Я не хотела.

Наконец-то, привыкнув к царящему в гараже, разгоняемому лишь горящими над грузовиком, свисающими с потолка люминесцентными лампами полумраку, Кити недоуменно нахмурилась. С момента их ухода мастерская неуловимо изменилась. Многие вещи лежали не так, как раньше. Обычно разбросанные по всему гаражу инструменты, которые она, устав собирать за вечно забывающим их, где ни попадя, механиком, начала просто сваливать на ближайшие верстаки, теперь висели аккуратно развешанные на предназначенных для этого, занимающих добрую половину стен эллинга стендах. Пол, не так давно вычищенный ею от большей части наслоений мусора, но несмотря на все её усилия остававшийся пыльным и грязным, сверкал неестественной чистотой, и даже царящий в ангаре запах казармы и машинного масла сменился чем-то другим, неуловимо родным, домашним…

За накрытым неким подобием скатерти столом сидел Болт. Лицо маленького механика сияло, как новенькая серебряная монетка. В одной руке коротышки покоилась огромная, исходящая паром кружка, в другой — надкусанная сразу с нескольких сторон пышная булка. Напротив карлика лениво дожевывал своё угощение Пиклс. В паре шагов от стола, у стоящей в дальнем конце "кухонного угла" небольшой угольной печки чуть слышно позвякивая какими-то, невесть откуда появившимися мисками и плошками колдовала над огромной распространяющей запах чего-то полузабытого, но до боли притягательного и вкусного, кастрюлей невысокая, сухая женщина в скромном, доходящем до пола платье.

— Проехали, милая, я сама виновата. — Устало проронила наемница, и еще раз оглядев раскинувшуюся перед ней идиллическую картину, подозрительным взглядом зло сплюнула под ноги. — Ну и что, мать вашу за ногу, здесь происходит? Мои поминки празднуете?

— Пиклс пришел. — Довольно зажмурившись, пояснил сидящей на своем любимом колченогом табурете Болт и, беззаботно поболтав недостающими до пола ногами, шумно отхлебнул из исходящей паром кружки. — Черт. Как же хорошо-то, а? А я, старый дурень, считал, что пить чай на жаре — извращение.

— Мама в таких штуках разбирается. — Громко высморкавшись в извлеченный из кармана платок, маленький шпион осторожно сделал глоток из своей кружки и опасливо покосился на так и стоящую в дверях наемницу. — Мы раньше в Потогонке жили. Это, считай, почти в Сломанных холмах. Вот кочевники и научили… А я это… Перехватив не обещающий ничего хорошего взгляд наемницы, подросток смутился.

— Пришел… — закончила за него Ллойс.

Кити невольно втянула голову в плечи. Голос наемницы буквально источал мед и патоку.

— Ага, — похоже искренне обрадовался неожиданной подсказке подросток. — Мы с мамкой теперь здесь жить будем.

— Кити, прострели ему ноги… — Лениво процедила Элеум и, повесив меч на пояс, сцепив на груди руки, принялась раскачиваться с носка на пятку.

— Я… Э-э-э… — девушка смутилась. — Ллойс, я не уверена…

— Ну, что за день… — Устало покачала головой Элеум, — как же меня все… — Не закончив фразу, наемница бессильно махнула рукой.

— Суп почти готов, — неожиданно подала голос женщина, и в очередной раз помешав густое багровое варево, подняла глаза на девушек. — А вам, милая, не стоит плевать на пол. Воспитанные люди в помещении не плюются. О языке я вообще молчу.

— А ты еще, что за чучело? Может, объяснишься, Болт? — С тяжелым вздохом отобрав пистолет у нерешительно перетаптывающейся с ноги на ногу Кити, Ллойс раздраженно воткнула его в кобуру, и подойдя к столу, подцепила ногой стул. — Кисонька, ну что ты стоишь, как не родная, не видишь, нас кормить будут. И судя по запаху, действительно вкусно…

Сухие губы женщины тронула чуть заметная улыбка. Стянув с плеча полотенце, незнакомка, обмотав его концами металлические ручки, ловко подхватила пышущую жаром кастрюлю и, водрузив её в центре стола, по очереди оглядела путешественниц.

— Вы, милая девушка, как я понимаю, Ллойс. — Медленно кивнула она и, вытащив из стоящей посреди стола стопки алюминиевых мисок верхнюю, потянулась к половнику. — А эту красавицу зовут Кити.

Поставив перед наемницей наполненную до краев тарелку, женщина тут же принялась наполнять следующую. — Можете звать меня Магда. И как вы, наверное, уже догадались, я — мать этого беспутного обормота. Простите его. Чтобы он не натворил, он сделал это не из злого умысла… Просто мальчик очень похож на моего бывшего муженька. В голове ветер, а язык, как помело. — Поставив на стол последнюю тарелку, женщина примостилась на край скамьи и довольно кивнула.

— Так-то лучше, — слегка ворчливо заявила она. — Вам явно не мешает поесть. А поговорить мы всегда успеем.

— Парень пришел сюда почти сразу после вашего ухода. — Поспешно проглотивший остатки щедро присыпанной сахаром булки, коротышка, вооружившись лежащей на столе ложкой, склонился над своей порцией и расплылся в блаженной улыбке. — Настоящая томатная похлебка… Лет сто такой не ел…

— Немного томатов, немного лука, картофель, чеснок, чуть-чуть мяса… — С улыбкой пояснила Магда. — Только перца маловато, но завтра я схожу на рынок…

— Держала трактир? — Вопросительно вскинула бровь не торопящаяся попробовать угощение Элеум.

— Нет, — покачала головой женщина. — Я была врачом. Пока Зэд не открыл собственную клинику. Просто, я очень люблю готовить…

— Врачом, говоришь, — неопределенно протянула Элеум, и осторожно зачерпнув варево вилко-ложкой, невесть как оказавшегося в руке мультитула, причмокнула и блаженно закатила глаза. — Черт, а неплохо. — Проворчала она, спустя минуту. — Во всяком случае, намного лучше той дряни, что Болт вчера сворганил… Без обид, Мотыль, — покосившись в сторону обиженно поджавшего губы карлика, Элеум ободряюще похлопала его ладонью по лысой макушке. — Ты тоже классно готовишь. Особенно, если с голодухи твою стряпню жрать. Просто… Черт… Как же давно я не ела настоящего домашнего супа. Не дорожной похлебки из чего попало, а самого настоящего, мать его, супа…

— Язык, барышня. — Нахмурилась женщина и слегка нервно поправила стянутые в тугой узел на затылке черные, как смоль, волосы.

— Язык? — Опасно прищурившись, Элеум приоткрыла рот и демонстративно облизала бровь. — А что с ним не так?

— Молодой особе не стоит так выражаться… — Еле заметно передернула плечами повариха. — Хотя бы потому, что вы подаете плохой пример своей… подруге.

— В жопу. — Фыркнула Ллойс. — Во-первых, я не девушка. Этот сомнительный статус я потеряла, когда была младше него, — ткнув ложко-вилкой в сторону вздрогнувшего от неожиданности малолетнего шпиона, наемница глумливо ухмыльнулась. — А во-вторых… Да что я перед тобой разоряюсь, а? — Отложив в сторону мультитул, наемница подхватила миску руками и принялась, громко хлюпая, поглощать ее содержимое через край.

Магда вздрогнула, будто ее ударили по лицу и, осуждающе покачав головой, повернулась к вяло ковыряющемуся в своей тарелке Пиклсу. — Кушай, мой мальчик. И не бери в голову, что сказала эта барышня. — Проворчала она в полголоса. — У нее была тяжелая жизнь. И родители, вряд ли, уделили должное внимание её воспитанию.

Со стороны Элеум раздалось возмущенное бульканье.

— А потом поможешь господину Максимусу с ремонтом двигателей. — Коротко глянув в сторону наемницы, вздохнула повариха. — Понял, сынок?

— Думаешь, я подпущу твоего ублюдка к моему грузовику? — На миг оторвавшись от тарелки, поинтересовалась Элеум. — Неужели ты считаешь, что достаточно будет накормить меня супчиком, и моё золотое сердечко растает? Але… Я не Болт, который на каждую юбку бросается… — Перегнувшись через стол, наемница принялась наливать в свою тарелку следующую порцию.

— Ллойс, Магда не по своей воле сюда пришла. Как и Пиклс… Это всё Брокер. — Отставив в сторону наполовину пустую миску, механик скрестил руки на тощей груди. — Это он велел парню к тебе идти. Наняться в помощники. А если ты его не примешь… В общем, нельзя пацану в мусорный город возвращаться…

— Ох… — Отставив в сторону вновь опустевшую тару, Элеум, ухмыльнувшись, подтянула к себе кастрюлю. — Сейчас заплачу. Дайте кто-нибудь платок. Добавки никто не хочет? Ну и ладно.

— Э-э-э… — Недоуменно моргнул механик, — тебя, что, ранили?..

— Мофефьешь не изфинятфся, — неразборчиво булькнула откуда-то из глубины кастрюли Элеум.

— Я… — Механик покраснел. — Я двигатели монтировал, думал, ты захочешь быстрее уехать… К тому же… За тобой Майло присмотреть пошел… Ллойс, я действительно не предполагал, что…

— Мам… В кастрюле ведь на неделю… Ой… — С обиженным видом помассировав ушибленный затылок, подросток непонимающе повернулся к коротышке. — Дядя Болт, ты чего дерешься?

— Ешь молча, сынок, — рассеянно пробормотала о чем-то глубоко задумавшаяся повариха.

— Черт… — Ллойс отвалилась на спинку стула, довольно похлопала себя по опасно потрескивающему от напряжения корсету, вытащив из-за пазухи сигарету, щелкнула пальцами — Давно я так не жрала… Спасибо, Магда. Ты, действительно, классно стряпаешь.

Женщина не ответила. Напряженно поджав губы, повариха пристально разглядывала осторожно дующую на ложку Кити.

— Узоры ищешь? — Прищурилась Элеум. — Или решила подругу у меня увезти?

— Совесть, — после минутной паузы ответила повариха, повернувшись к наемнице, улыбнулась. — Сострадание. Великодушие. Если ты меня прогонишь, Брокер обещал, что отрежет мне все пальцы, а в голову моему мальчику вкрутят шуруп. У нас нет денег, чтобы нанять охрану. Нет друзей, которые помогли бы уйти из города. Нам вообще некуда идти. Мы не будем мешать, даю слово. А Пиклс не будет шпионить. Ты имеешь сострадание, мутантка?

— Слово? — Снова громко рыгнув, Элеум выпустила в потолок колечко нестерпимо пахнущего мятой и какой-то химией дыма и, проследив за его полетом, тяжело вздохнула. — Ты ведь, из чистых? Для тебя, что мне слово дать, что бездомной собаке.

— Не надо, не отвечай. У тебя все ответы на роже написаны. С другой стороны… — сделав паузу, наемница выпустила в потолок целую вереницу дымовых колечек, — готовишь ты действительно классно. Не во всяком трактире такой супец встретишь…

Плечи поварихи поникли.

— Я и сын примем любое решение. — Выдавила из себя Магда после долгой паузы.

— О каком решении речь, сладенькая? — Деланно удивилась Элеум. — Тут не я решаю, а Болт.

— С какой стати? — Удивленно вскинулся напряженно прислушивающийся к разговору механик.

— С той, что это твой гараж… — Пожав плечами, наемница встала из-за стола и, демонстративно бросив окурок под ноги, медленно растерла его каблуком сапога. — И это твой выбор: проснуться с отверткой в горле или найти на дне тарелки хорошую порцию крысиного яда.

— Эй, Ллойс, они не такие… Мальчишку вообще заставили… — Поднял руки в отвращающем жесте механик. — Ты хоть послушай, что…

— Вода горячая есть? — Перебила карлика наемница.

— Полный бак. С утра греется. Помню, что ты всегда после драки в воду лезла. — Опустив голову, буркнул коротышка. — А Майло… Сказал же, как движки погрузили, сразу на арену убежал, посмотреть, каким краем вы с Финком разойдетесь… Странно, что до сих пор не вернулся…

— Проследи, чтобы ни она, ни этот зассанец не подглядывали, хорошо? И сам тоже… Поймаю — в ухо дам. — Устало проронила Ллойс и, на ходу стягивая с себя портупею, зашагала к стеллажам… — Кити, как доешь, присоединишься?

— Я… э-э-э… — отложив ложку, девушка поспешно кивнула и, покраснев до корней волос, громко сглотнула слюну. — Конечно, Ллойс.

— Хорошо, — лицо наемницы слегка расслабилось. — Спокойней мне, кисонька, когда ты рядом… А то компания тут какая-то… — Смерив сидящих за столом не обещающим ничего хорошего взглядом, Элеум презрительно фыркнула. — Принеси тогда все грязные шмотки — простирнем заодно. — На ходу стянув через голову рубаху, Элеум слегка покачнулась, опершись на стеллаж плечом, широко зевнула. — Черт, как же я устала, — протянула она… По-моему, обожралась… Классный, всё-таки, супец… Болт, а выпивки у тебя не найдется? Или эта чистильщица уже всё вылила?

— Мы не чистильщики. Мы верим в Распятого, но мы не чистильщики… — Чуть слышно прошептала с надеждой смотрящая на карлика женщина. — Я клянусь, господин Максимус. Мы не…

Механик неопределенно хрюкнул и, ссутулив плечи, склонился над тарелкой. Лысая макушка коротышки потемнела от прилившей к ней крови.

— Так я и думала, — насмешливо проронила Элеум. — За любой юбкой, мать его ети.

Майк Наммер был счастлив. Так, счастлив, как бывают счастливы только дети или абсолютно, совершенно и безоговорочно пьяные. Нагнувшись вперед, мужчина с некоторым трудом увернулся от трещащего под напором содержимого лифа сидящей у него на коленях девицы, подтянув к себе бутылку, и жадно присосался к горлышку. Прорыв! Настоящий прорыв! Ошибочная, казалось бы, комбинация неожиданно дала великолепный, просто потрясающий результат! Настоящая регенерация! Без дураков. Оставались, конечно, проблемы с почти на порядок возросшим, энергообменом, но Зэд говорил, что его новая наработка позволит оснастить прототип практически неиссякаемым источником калорий…

Неловко поставив на край стола наполовину опустевшую бутылку неприлично дорогого по нынешним временам довоенного виски, мужчина с трудом сфокусировал взгляд на продолжающей обнимать его за шею девке. Из новеньких. Скорее всего, бывшая фермерша. Руки выдают. Слишком сильные. Крепкое тело деревенской девчонки уже немого заплыло жирком, но это её ничуть не портит… Ладно… Чего он придирается? "Похотливая ящерица" — лучшее заведение в городе. А девку он сам выбрал…

— Пойдем наверх, милая… — Только помоги встать…

— А я уж думала, ты не предложишь, — хихикнула девица и, шустро соскочив с колен мужчины, подставила ему плечо. — Пойдем, мой дорогой, тебя ждет незабываемый вечер.

Мужчина неразборчиво хрюкнул. Пока он сидел, всё ещё было более или менее нормально, но сейчас, когда он решил встать, мир стал неожиданно сильно качаться и вертеться, его начало мутить, и идея подняться наверх не казалось уже настолько привлекательной.

— По-о-ожди… — Буркнул он, останавливаясь. — Мне-е н-на-до…

— Не беспокойся, милый. — Прошептала ему на ухо девушка, в руке которой, будто по волшебству, материализовалась небольшая красная капсула. — Десять серебряков сверху, и тебе поможет вот этот дружок…

Мужчина моргнул. Винт. Судя по виду капсулы, из Сити. Да… Это действительно поможет. Одна капсула, и он сможет пить всю ночь и оставаться свежим, как весеннее утро. Только вот одной девчонки ему уже не хватит… Может, на что-то подобное у этой стервочки и расчет. Ладно. К черту. Он не расслаблялся уже больше недели, и даже здесь, в борделе, он только и думает, что о работе.

— Как скажешь, дорогуша. — Открыв рот, Наммер позволил девушке положить ему на язык дозу наркотика и прикусил ей палец.

— Ай… — Громко захохотав, девица повлекла его к лестнице. — Нам сюда…

Будуар новенькой ничем не отличался от других. Такая же, как и остальные, безвкусно обставленная клетушка, большую часть которой занимает кровать. Тот же набор духов, притирок и мазей на сиротливо стоящей в дальнем углу комнаты тумбочке. Тот же небрежно сваленный на низенький прикроватный столик набор игрушек для клиентов, которым надоели обычные постельные утехи.

Чувствующий, как по его венам растекается ледяной огонь наркотика, Наммер с трудом сдержал циничную усмешку. Сколько "материала" он получил из "Ящерицы" за последний год? Двадцать? Тридцать? Интересно, а знает ли эта шлюшка, что как только она перестанет приносить доход, ее определят либо в теплицы, либо к нему на секционный стол? Может, стоит рассказать? Окинув оценивающим взглядом расстегивающую ему рубаху девушку, Наммер сердито нахмурился. Да что, черт возьми, с ним не так? Он пришел сюда расслабиться, а в результате только и думает, что о предстоящем завтра опыте. Подумаешь, пересадка мозга — Зэд их уже штук двадцать провел, и ничего. Ну, да, придется немного повозиться с ориентацией магистральных нейрокордов, но девяносто девять процентов работы, всё равно, сделает наноколония.

— Что-то не так, милый? — Слегка обеспокоилась девушка. — Тебе что-то не нравится… — Рука проститутки деловито скользнула ему под ремень.

— Нет… — Чувствуя, как к нему снова возвращается желание, Макс улыбнулся. — Всё в порядке, милая. Просто, задумался…

— Ты такой напряженный, милый… — Картинно надула губы девушка. — Как будто…

Внезапно раздался звук, словно столкнулись два биллиардных шара, и проститутка, закатив глаза, безвольной куклой осела на пол.

— Какого…

Неведомая сила жестко ударила Наммера под колени, верх и низ поменялись местами, и мужчина, вскрикнув, повалился на кровать.

— Что… — Удивленно моргнув, Макс с ужасом уставился на незваного гостя. Вернее, гостью.

Ученый застонал. Как ЭТО можно называть женщиной… Грубые, состоящие, казалось бы, из одних мозолей и ссадин руки. Фигура, навевающая мысли об осветительных столбах и сваях теплиц. Жилистая, густо покрытая рубцами и шрамами шея. Абсолютно лысый череп и лицо, лишенное даже намека на волосяной покров, выглядящее, будто собранная пьяным безумцем из разнокалиберных кусков сыромятной кожи и подтаявшего воска маска, резко контрастировали со всем тем, что Макс привык ассоциировать с женским полом.

— Помо…

Громадный кулак коротко, без замаха ткнул его в горло, и мужчина поперхнулся собственным криком.

— Мой сын. — Прохрипела незнакомка. — Где мой сын?

— Я не…

— Его зовут Накс. Шесть лет. Голубые глаза… На верхней губе родинка. Правое ухо…

— Я не понимаю… — простонал Наммер и поспешно отвел взгляд в сторону.

Проблема была в том, что он понимал. Черт, это было… странно, можно сказать, ненормально, что он запомнил лицо этого мальчишки. Сколько он препарировал в тот день? Троих? Четверых? Казалось, образцы давно превратились для него в конвейер, серый поток, но именно этого он запомнил. Странно, ведь этот материал оказался совершенно бесполезен и быстро отправился в утилизатор, но почему-то он запомнил именно его. Даже не того мальчишку, что обеспечит ему грандиозный прорыв в работе, а этого сверкающего глазенками, отчаянно старающегося не кричать и не стонать звереныша. И что теперь сказать этому монстру? "Да, я помню, и даже с точностью до сантиметра и грамма могу описать особенности внутренней анатомии вашего… сына?".

Зародившаяся где-то внизу живота ледяная волна осознания скрутила внутренности мужчины в тугой леденеющий комок. — Я… не… — проблеял он.

— Жаль девочку, — вздохнула с брезгливым видом осматривающая залитые кровью сапоги незнакомка. — Красивая. Была. Я немного перестаралась. Но зато… — подойдя к столику, женщина с брезгливой гримасой вытащила из вороха секс-игрушек кляп, — нам теперь точно никто не помешает…

— Я… не…

Невероятно сильная рука с легкостью перевернула ученого на спину, зубы неприятно хрустнули, а из глаз Наммера невольно хлынули слезы.

— Помолчи… Пока… — Вдавливающая его в кровать женщина потуже затянула ремень кляпа и, слегка ослабив хватку, продемонстрировала ему короткий, неприятно загнутый нож. — Меня этому папаша научил. Старый трюк. Зато потом не побрыкаешься… — Острие ножа уперлось в поясницу Макса. — Ни орать толком не сможешь, ни убежать… — Задумчиво протянула, медленно увеличивая давление на клинок, женщина. — А потом я тебе яйца отрежу…

— Я… н-э-э-э… — неразборчиво простонал Макс.

— Тихо, тихо, милый. — Усмехнулась его мучительница. — Знаешь, сколько народу мне пришлось освежевать, чтобы до тебя добраться? А теперь ты хочешь сказать, что всё было зря? — Давление усилилось, и клинок с хрустом вошел в поясницу.

Чувствуя, как мир схлопывается, сокращается до пульсирующей, агонизирующей точки, где боль, а брюки пропитываются позорной влагой, Наммер хотел было закричать, но с удивлением понял, что разучился дышать.

— Обоссался… — донесся до него стремительно удаляющийся голос женщины. — И почему вы, городские, так легко тратите воду?..

В отделенной от остального гаража стеллажами и ширмами душевой было душно. Наполненная парящей, несмотря на царящую дневную жару, водой огромная, литров на восемьсот ванна, а точнее, распиленная маленьким механиком напополам то ли огромная бочка, то ли небольшая цистерна, дышала волглым жаром и нестерпимо пахла дегтярным мылом. По поверхности исходящей паром воды плавали неопрятные шапки пены.

— Спасибо, что пришла, кисонька. — Буркнула уже успевшая избавиться от большей части одежды Элеум и, повернувшись к девушке боком, подняла руки. — А то у меня тут небольшие проблемы. Не поможешь? Я, похоже, обожралась. Чертовы ремни, никак не поддаются.

— Конечно, — прикусив губу, Кити приблизилась к наемнице и, засопев, принялась возиться с тугими застежками корсета. — Слушай, Ллойс… — Голос девушки дрогнул. — А зачем ты Магду обидела? Она, по-моему, не злая… Просто… устала. А Пиклс… он, конечно, противный, но всё равно, жалко…

— Не доверяю я ни ей, ни ее зассанцу. — Болезненно сморщившись, наемница покосилась на покрасневшую от усилий девушку. — Маленький поганец, может, и не сунет заточку под ребро — испугается. А вот его мамаше, по роже видать, крысиного яда в суп бросить — как два пальца… Впрочем, — наемница глубоко вздохнула. — Я об этом уже говорила.

— Они, — облегченно выдохнув, Кити с усилием распустила очередной ремень, — не выглядят, как люди, что хотят нам плохого. Они… — девушка на мгновение задумалась. — Выглядят испуганными.

— Не бойся, принцесса, зуб даю, Мотыль их оставит. — Снова поморщившись, Элеум устало покачала головой. — На мальца-то ему плевать, а вот бабенка нашему ловеласу точно понравилась. Еще бы: булками накормила, супец приготовила, в гараже убралась. Он такой чистоты, небось, со времен омеги не видел. Так что, кисонька, с сегодняшнего дня придется нам в полглаза спать… И это… Труселя больше не разбрасывай. Видала, как этот малолетний поганец на тебя пялился?

— Ллойс, ну, зачем ты так… Ох… — Выронив от неожиданности наконец-то поддавшуюся кевларо-пластиковую конструкцию, девушка, прикрыв рот ладонью, с ужасом уставилась на наемницу. — Ллойс…

Зрелище действительно было не из приятных. Правый бок наемницы вспух подушкой. На покрытом сложной вязью татуировок животе от пупка до нижних ребер расплывался огромный черно-багровый синяк. Кожа над гематомой была частично содрана, и казалось, местами отставала от мышц.

— Не паникуй, кисонька. Я в порядке. — Бросив короткий взгляд на повреждения, Элеум безразлично пожала плечами, и поочередно перекинув ноги через высокий борт импровизированной ванны, зашипев рассерженной змеей, по шею погрузилась в исходящую паром воду. — Мне и сильнее, бывало, доставалось.

— Ллойс, у тебя ребра сломаны… Тебе к врачу надо… — Испуганно пролепетала девушка. — Или хотя бы…

— Я же сказала — нормально. — В голосе наемницы послышалось с трудом скрываемое раздражение. — Я поела, так что, через пару часов пройдет. А ты, что, мыться не будешь?

— Я… — покраснев, Кити начала медленно расстегивать пуговицы платья.

— Да понимаю я, что это неправильно. — Тяжело вздохнула по-своему истолковавшая поведение девушки Элеум, — но вода здесь действительно дорогая, а на помывку её чуть ли не тонна уходит. Болт вчера ныл, что мы за время, пока у него гостили, почти два куба вылили. — На секунду погрузившись в кипяток так, что над поверхностью осталась торчать лишь поросшая огненно-рыжим волосом макушка, наемница вынырнула и, отфыркиваясь, протрясла головой. — Черт, в ухо попало.

Поковырявшись пальцем в ушной раковине, наемница в очередной раз испустила протяжный вздох, и блаженно прикрыв глаза, откинула голову на гулко отозвавшийся на прикосновение металлический бортик. — А если по очереди мыться… ну, это как бы… неправильно, что ли… — На секунду наемница задумалась. — Как считаешь, на хрена Мотылю такой бассейн? Он же в нём до дна с трудом достает. Как в реке, что ли, плавать?

— Не знаю. — Освободившись наконец от одежды, Кити прикрыв одной рукой грудь, осторожно опустила пальцы другой в воду и с трудом сдержала вздох. Вода была горячей. Очень горячей. Почти нестерпимо. Но, всё же, не обжигала.

— Вот и я не знаю. — Проследив, как стыдливо прикрывающаяся руками девушка осторожно располагается в дальнем от нее конце бассейна, Элеум ухмыльнулась и, довольно зажмурившись, потянулась за лежащей поверх стопки одежды, небрежно брошенной на подпирающую пузатый бок цистерны широкую лавку, сигаретной пачкой. — Лучше бы душ починил, если воды так жалко.

— Может, у него просто времени нет? — Робко предположила Кити, погрузившаяся в воду по подбородок, скрестившая на груди руки и старательно старающаяся не встречаться с Элеум взглядом. — Он каждый день с утра до позднего вечера с грузовиком возится… У него уже от сварки все глаза красные.

— От бухла они у него красные. Захотел бы, давно бы починил. — Немного ворчливо фыркнула наемница, раскурив сигарету от затрепетавшего на кончике пальца огонька. Сложив губы трубочкой, принялась пускать в потолок дымовые колечки.

— Ллойс… — Девушка задумалась. — Я не понимаю… Вы ведь, на самом деле, друг друга не очень любите… А ведете себя, как старые друзья…

— Это сложно… — Рассеянно проворчала, делая очередную глубокую затяжку, о чем-то глубоко задумавшаяся наемница. — Так-то Мотыль, конечно, не такой уж и плохой парень… Да и кто я такая, чтобы его осуждать, но… Я бы на его месте здесь не оставалась, до Сломанных холмов рукой подать, а круг ханов за его голову серебра по весу и двадцать коз обещает… или тридцать…

Медленно выпустив через рот тонкую струйку дыма, Элеум втянула ее носом и, прищурившись, отправила в неспешный полет к потолку ангара очередное плотное дымовое кольцо. — Я немного запамятовала, честно говоря, — плеснув немного воды на макушку, Ллойс поскребла ногтями уже изрядно отросшую рыжую поросль и, перекинув руку через высокий борт бассейна, стряхнула сигаретный пепел в стоящую рядом с цистерной объемистую жестяную банку. — Я бы на его месте из баронств, как наскипидаренная бы, бежала.

— Ллойс… — Глубоко вздохнув, Кити посмотрела на задумчиво курящую наемницу и, покраснев, поспешно потупила взгляд. — А что такое баронства?

— Хм. Ну, ты и сказанула, лапонька, — чуть слышно рассмеялась Элеум и снова присосалась к сигарете. — Даже не знаю, с чего и начать…

— Я не глупая. — Слегка обиженно оттопырила нижнюю губу Кити. — Я многого не знаю, но я не глупая… — В уголках глаз девушки проступили слезы. — И я не ребенок.

— А я хоть когда-нибудь что-то подобное говорила? — Вскинула бровь Ллойс и, замолчав, принялась сосредоточенно пыхтеть сигаретой. — Баронства… — протянула она после минутной паузы. — Это что-то типа содружества городов. Недостаточно больших, чтобы чувствовать себя в полной безопасности, но недостаточно маленьких, чтобы зависеть от какой-то одной банды. Большинство таких мест не имеет серьезных производств и технологий, потому живет от торговли…

— Как Бойня? — Поинтересовалась Кити.

— Как Бойня — согласно кивнула Ллойс. — Формально бароны подчиняются Красному двору, но на деле просто отдают багровому королю часть выручки, чтобы крупные банды их не трогали. Бензин, порох, жратва, дешевые рабы и наркота…

Глубоко затянувшись, Элеум опять ненадолго задумалась.

— С одной стороны, на востоке лес, а там Железный легион и Бъорк. С другой стороны — Сломанные холмы и кочевники. На юге и юго-западе — Мертвый язык. Степь в этих местах не слишком плодородная, так что без теплиц урожая не соберешь. Да и со стороны Холмов Песчаные крысы бывает набегают… Здесь так кочевников, лишенных клана, называют, если ты не в курсе. Те же рейдеры, по сути, только ещё более дикие… Места, по большому счету, глухие, не хуже побережья Светящегося моря, только ярмарки осенью, да редкие караванщики с востока весной. Хорошее место, чтобы спрятаться. Достаточно далеко от вольных городов, но недостаточно малолюдное, чтобы новый человек слишком сильно мозолил глаза. Может, поэтому Болт и решил здесь осесть… — снова откинувшись на металлический борт бассейна, Элеум принялась рассеянно изучать потолок ангара.

— А еще, наверное, потому что вас здесь любят. Ну… Должны любить… — Девушка несмело улыбнулась. — Вы же герои, так? Омега. Вы остановили нашествие пауков.

— Что!? — Поперхнувшись от неожиданности очередной затяжкой, Элеум громко закашлялась, зачем-то помахав ладонью перед лицом, изумленно уставилась на Кити. — Какое, к хренам, нашествие?!

— Ну как? — Непонимающе моргнув, Кити изобразила руками в воздухе неопределенную фигуру. — Дядя Болт рассказал, что серокожие и кочевники раскопали какую-то военную базу. Вывели огромных пауков, которые детей из сел воровали. А потом напали на вольные баронства. А вы, отряд Омега, их спасли.

Лицо Элеум дрогнуло и неожиданно сморщилось от с трудом сдерживаемого смеха.

— Серокожие, говоришь? — Хихикнула она. — Гигантские пауки? — В голосе наемницы прорезались истерические нотки. — Спасли баронства? — Задушено хрюкнув, Элеум выронила сигарету и зашлась в гомерическом хохоте. — Ой, уморила, — прохрипела она, заходясь в очередном приступе хохота. — Ну, ты и ляпнула. Я, аж чуть прямо в ванну не напрудила…

— А… что?.. — Брезгливо подцепив плавающий на поверхности воды бычок двумя пальцами, девушка, немного поколебавшись, осторожно положила его на край подпирающей цистерну лавки и повернулась ко всё никак не успокаивающейся Ллойс. — Я что-то неправильно запомнила?

— Да всё нормально, кисонька. — Хихикнув, отмахнулась от обиженно надувшей губы и даже забывшей про свою стыдливость Кити, Элеум, утерев выступившие от смеха слезы, кашлянула и плеснула несколько пригоршней воды себе в лицо. — Просто… Уф… — С шумов выдохнув, наемница смахнула с ресниц влагу и покачала головой. — Мотыль, конечно, всегда был брехать мастер, но чтоб так…

— Он, что, соврал? — Кити нахмурилась, и несколько нервно проведя ладонью по бугорку носа, снова погрузилась в воду по подбородок.

— Ну, не совсем соврал, кисонька, — Элеум фыркнула и, неожиданно посерьезнев, принялась задумчиво щелкать костяшками пальцев. — Просто, рассказал тебе свою версию событий, наверное, ту, что готовил для будущих внуков. Отряд Омега… — Гадливо скривившись, Элеум громко шмыгнув носом, метко сплюнула в стоящую рядом пепельницу огромный комок слизи.

— Стрелки, в основном, одиночки. Слаженными командами работать, конечно, проще, но не слишком выгодно. Так что, больших команд мало. Армия Аладдина исключение. В лучшие годы засранец умудрялся держать почти три сотни штыков. Даже составлял конкуренцию Операторам. Омега — это штурмовой отряд. Тяжелая пехота… Была… Знаешь, что такое геликоптер? А штурмовые дроны? — Дождавшись неуверенного кивка девушки, Элеум медленно облизнула губы и уставилась в пространство затуманившимся от воспоминаний взглядом. — В чем-то этот мелкий засранец, конечно, прав. Можно сказать, что баронства мы спасли… — Голос наемницы помертвел, слова падали тяжело, будто надгробные камни. — Всё началось из-за серокожих. Ублюдки как-то умудрились договориться с Каракутами. Самым большим кланом кочевников по ту сторону Сломанных холмов. По меркам Севера, люди песков — дикари. В основном. Живут в здоровенных, сделанных из всякого довоенного хлама грузовиках, гоняют с места на место стада мелкого скота. Дерутся друг с другом из-за каждого клочка травы и работающей водяной вышки. Жрут козий сыр да козлятину. Одеваются в козьи шкуры… Пьют брагу из козьих рогов… Воняют тоже, как ни странно, козами…

Потянувшись за очередной сигаретой, Элеум принялась задумчиво мять фильтр в пальцах.

— У них даже огнестрела почти нет. Мечи, топоры да копья. Но у Каракутов всё иначе. Они — отступники. Живут далеко за границей Горьких песков, прямо посреди радиоактивного солончака. Другие бы давно вымерли, а они живут. Ханы считают, что они в обмен на богатства продали души Злым Духам. — Рассеянно вытащив из пачки следующую сигарету, наемница громко щелкнула пальцами. — А на самом деле эти мудилы просто нашли довоенный бункер. И умудрились где-то откопать промышленный репликатор. И у кого-то из этих уродов хватило ума, чтобы разобраться в спецификациях и инструкциях.

Раздраженно глянув на измочаленную сигарету, Ллойс скривилась и брезгливо отбросила ее в импровизированную пепельницу и надолго замолчала.

— Если не знаешь, репликатор — это такая полуразумная машина. — Пояснила она, спустя минуту. — Маленький автоматизированный завод по производству почти любых ништяков из соплей и палок. Суешь, например, в него глину, а на выходе получаешь чистый алюминий. Или загружаешь чертеж оружия, и он штампует его пачками, пока есть подходящие материалы и энергия. Хорошая, по идее, штука. Наверное, круто до войны люди жили…

Элеум зло скрипнула зубами и зажмурилась.

— Только вот одно?но?… — Лицо наемницы исказилось от смеси отвращения и какого-то злого бесшабашного веселья. — Материалы… Соплей и палок иногда недостаточно, кисонька. Для оружия нужна инструментальная сталь или, хотя бы, неплохая руда, для микросхем — золото и нерадиоактивный кремний. А для нанокультур… Для нанитов нужна биота… До Черных лет проблем с этим, наверное, не было, а вот сейчас… У кустарей кое-как получается, у легионеров, у Операторов… У Стаи, говорят, тоже, но… — Вновь умолкнув на середине фразы, Элеум прикусила губу и снова уставилась в пространство невидящим взглядом.

— Ллойс…

— Девять… Десять… Извини, принцесса. — Криво усмехнувшись, наемница огладила макушку и, как ни в чем не бывало, подмигнула Кити. — Что-то я в последнее время слишком много нервничаю… Так, о чем я говорила?

— О кочевниках… И репликаторах…

— Ах, да… — прикусила губу Элеум.

— Ллойс… — Кити вздохнула. — Если тебе не хочется…

— Чтобы принцесса считала меня и Болтяру рыцарями без страха и упрека? — Громко фыркнув, наемница криво усмехнулась и погрозила девушке пальцем. — Биота дублирует основные свойства человеческого белка. Почему думаешь, кустарей не любят? Из-за того, что неаккуратно ширнувшись их товаром, можно и кони двинуть? Чушь! Было бы так много фуфла, давно бы их передавили. Кустарей не любят потому, что для "тяжелых" нанитов им материал нужен. Причем, максимально чистый. Как Зэду, например. Без вирусов, радионуклидов и прочих наполнителей. Смешно, правда, Зэд — людоед… — Элеум скривилась. — И учти, калеки, старики и мутанты им не подходят. Самый лучший вариант — дети. Здоровые. Младше — лучше. Желательно вообще новорожденные… Но Зэду-то немного надо. По младенцу в сезон, не больше. И вообще, как я поняла, он тот еще альтруист. Сидит на диете из абортированного материала…

— Ллойс… — Побледнев, девушка прикрыла рот ладонью и испуганно всхлипнула. — Ты, что… Это что, серьезно…

— Серьезней некуда, куколка, — с хрустом размяв шею, наемница погрузилась в воду по самую макушку. — Так, о чем бишь, я? — Вынырнув, выдохнула она. — Ах, да, репликаторы. Зэд, вот скромник. А для машин мяса нужно много, очень много, и также, желательно, чистого. Свиной белок тоже, вроде, подходит, но, во-первых, в Черных песках свиней по понятным причинам почти нет. А, во-вторых, свинины требуется на порядки больше, чем сладкого мяса. Ну, не будешь ведь, из-за пары медшотов целое стадо на фарш пускать? Впрочем, Пауки никогда не страдали особым человеколюбием. По вере кочевников все, кто не верит в духов — варвары, лишенный души двуногий скот. А выпустить кишки охотнику из соседнего клана, отловить парочку репоедов или устроить небольшой рейд на пограничные фермы — это вообще у них что-то типа спорта… А уж торговать кочевники всегда умели. Это у них в крови… И Каракуты начали жиреть. Сначала клан разросся, подмяв под себя соседние. Перестал кочевать от стойбища к стойбищу. Начал потихоньку закрепляться на земле. Ставить свои поселения, теплицы. Но Сломанные холмы не слишком плодородны. Земля даже хуже, чем здесь. А у степняков всегда было много детей… Сначала лишних отправляли в репликатор, а потом… Потом Каракуты стали потихоньку оттеснять соседей. А еще через несколько лет дело дошло до Баронств. Вся война шла ни шатко, ни валко, пока в один прекрасный день засранцы не умудрились заключить сделку с серокожими… Не знаю, что они им пообещали, но факт остается фактом. Мне кажется, они еще что-то откопали в своем солончаке. Что-то такое, от чего у серокожих дылд стояк случился… Хотя у них, по-моему, всегда стояк…

— Ллойс… — Кити поморщилась.

— Что… А… Да… — Потянувшаяся было к сигаретной пачке, наемница на мгновение заколебавшись, отложила ее в сторону. — Так или иначе, уроды объединились… А еще у них появились твари… Что-то среднее между муравьями и пауками… Размером с крупную собаку, живут стаями. Очень хорошо роют норы. Строят под землей здоровенные колонии. Размножаются тоже, как муравьи. Одна матка — одна колония. Жрут все, что шевелится.

Зло сплюнув на пол, наемница покачала головой. — Вот тогда-то засевшие по своим городишкам ублюдки-бароны позабыли про гордость и запросили помощи. Только вот помогать им, естественно, никто не спешил. Кто этих засранцев любит — правильно, никто. Они ведь от бандюков просто на земле осевших, по большому счету, ничем не отличаются. Торговцев терроризируют, цены за проезд по своим землям ломят… Ярмарки-то, считай, только в Красном дворе да в Бойне…

Наемница на секунду задумалась.

— Ну и понимали все, конечно, что Каракуты дальше леса не пойдут. Силы не те. Даже вместе с серокожими и тварями. Серокожим лес ни к чему. Там разбойничать неудобно, большие они для леса. А муравьи эти здоровенные влаги не любят сильно… И торговать с кочевниками вполне себе можно. Выгодней, кстати, чем с остальными… Не такие уж они и дикари, когда дело до купи-продай-обмани доходит. Так что, ни вольные города, ни крупные банды, ни Красный двор решили не вмешиваться. Пока весть о репликаторах и новых монстрах не дошла до Сити. — Свесив руку через борт цистерны, Элеум звонко прищелкнула пальцем по краю стоящей на скамье мятой жестяной банке. — Вольные города всегда были жадными. Но тут расщедрились, даже стрелков подтянули. Как же — довоенные технологии. Нельзя отдать такое сокровище полудиким варварам, да еще тем, кто с суперсолдатами последней войны шашни водит. К тому же, земли баронские к тому времени слегка… освободились. А это, всё-таки, какая — никакая, а плодородная почва, источники воды и леса, ресурсы. В Сити не дураки сидят. Сразу смекнули. Поставь в степи свои базы, и можно диктовать условия всем проходящим мимо караванам. А там глядишь, если Железнолобые подтянутся, можно и Красный двор с Ямой подвинуть. Ну и понеслось.

Наемница вздохнула и вновь принялась громко щелкать костяшками пальцев.

— На войну почти всех брали. Выкупленных рабов, преступников, мутантов. Пройдешь учебку, пушку в руки и вперед. Не пройдешь… ну, дерьмо из нужника тоже кто-то черпать должен. Тем, кто себя хорошо показал, киберусилители и в штурмовые отряды. Тех, кто и среди штурмовиков выделился — в десантники; это очень круто считалось. Типа элита. Я себя показала хорошо. Очень хорошо. Так и попала в отряд. — Тяжело вздохнув, наемница устало прикрыла глаза. — Ну и отправили меня в Сломанные холмы. С серокожими воевать. Не как остальных, конечно. В прямой атаке от меня толку мало. Нет, как же это Аладдин называл?.. — Прищурившись, наемница громко щелкнула пальцами. — По тылам работать. Типа, вольная охота. Вот и ползала я по степи, то обоз сожгу, то отряд серокожих завалю, то на колонию наткнусь и королеву их раскопаю да выпотрошу… Так мы с Болтом и скорешились. Он оператором боевого дрона был. А меня к нему в напарники поставили. Типа, как тяжелая боевая единица и прикрытие. Ну, общий язык-то мы быстро нашли, мутанты должны друг дружки держаться, так?

— Болт — мутант? — Удивленно моргнула девушка. — А я думала: просто карлик.

— Карлик, мутант, какая разница… Кто особо разбираться-то будет? — Гадко усмехнулась наемница. — К тому же, Болтяра немного… со странностями. У него семья, вроде как, была… Так вот, их серокожие украли. Жену и дочку… — Нервно побарабанив по бортику ванной, Элеум помассировала переносицу и вновь с тоской покосилась на сигаретную пачку. — Думаю, даже в твоей глуши знают, что серокожие с бабами делают. — Коротко глянув на побледневшую, как полотно, Кити, Элеум уныло кивнула. — Он их через год нашел. Обе с ума сошли. Обычно женщины по ребенку в месяц от уродов рожают, но этих, видимо, на стимуляторах каких-то держали, они даже на людей уже не похожи были, раздутые как…

— Не надо… — Перебила наемницу девушка… — Не надо… — Крепко зажмурившись, Кити затрясла головой. — Не стоит… я поняла…

Элеум криво усмехнулась.

— Вот и сорвало ему крышу. — Пояснила она со вздохом. — Стал всех подряд гасить. Не разбирая, мирный обоз это идет или Каракутов разведка. Мы из-за этого с ним даже поссорились пару раз… Дерьмо, в общем. Хотя, работа стрелка — это всегда дерьмо…

Плеснув себе в лицо очередную порцию уже изрядно остывшей воды, наемница неожиданно широко улыбнулась.

— Но мы, всё-таки, выиграли, сожгли все гнезда до самых солончаков, и серокожим уши на задницу натянули, и паукам. — Пояснила она с довольным видом. — Но в баронствах нас не любят. Сама понимаешь, война — дело такое. Тут девку снасилуют, там корову с фермы уведут…

— Ллойс… — Кити вздохнула.

— Чего, кисонька?

— А ты… ты из-за этого из Омеги ушла?

— Нет, конечно, — скривившись, будто разжевала кусок тухлятины, наемница, чуть приподнявшись, принялась осторожно разминать пальцами ушибленный бок. — Я ушла, потому что была дурой. Тогда мне казалось, что я смогу что-то изменить. Считала себя самой крутой и важной…

— А сейчас?.. — Осторожно поинтересовалась Кити.

— А сейчас, я думаю, что потеряла форму. — Недовольно буркнула Элеум. — Слишком много бухла и дури. А может, просто старею. Лет пять назад этот червяк на ножках не то, что ребра мне переломать, слюной бы забрызгать не смог…

— Ллойс, а сколько тебе лет? — Осторожно зачерпнув сложенной лодочкой ладошкой немного воды, девушка принялась наблюдать за стекающими между пальцами каплями.

— Не помню, — рассеянно пожала плечам Элеум. — Медицинские сканеры показывают двадцать шесть, но они и пять лет назад это показывали…

— Как не помнишь? — Кити недоуменно моргнула.

— Кисонька, — недовольно цокнув языком, наемница привстала и, потянувшись к грозно нависающему над цистерной массивному крану, слегка повернула рычаг. В емкость ударила тугая струя кипятка.

— Несколько лет назад я словила башкой пулю. А еще довольно продолжительное время каждый день мешала водку с винтом. С тех пор… у меня небольшие проблемы. Например, дислексия. Я умела читать, точно умела, но сейчас всё, что длиннее трех букв, выглядит для меня жуткой ахинеей. У меня, как ты заметила, случаются перепады настроения, и поэтому мне постоянно приходится себя контролировать… А еще, — в глазах наемницы заплясали бесенята, — у меня случаются странные спонтанные реакции на громкие звуки, необоснованные претензии, на глупые вопросы и голеньких девочек в ванной…

— Но… — Судя по всему, пропустившая мимо ушей последнюю фразу Кити, со смесью страха и жалости посмотрела на вновь занявшуюся исследованием помятых ребер Ллойс. — Ты… Тебе, что, в голову стреляли?

— Лет семь, как… — Перекрыв кран, Элеум повернувшись к девушке, расплылась в широкой, открытой улыбке и, проведя ладонью по покрытому капельками влаги лицу, постучала ногтем по виску. — Повезло мне, что шрамов почти не остается, правда? Впрочем, ты сама помогала мне башку брить, так что знаешь. А что касается прошлого… — Улыбка наемницы на мгновение стала еще шире. — Плевать. Вряд ли там было что-то такое, что я хотела бы помнить. Надо жить здесь и сейчас, понимаешь? Ловить кайф от каждого момента. Какая разница, что было? Главное, что происходит сейчас. А сейчас я здесь с тобой. И мне хорошо. И вот это я точно хочу запомнить. Чтобы не случилось… Поэтому и сделала вот эту штуку, — похлопав себя по животу, наемница довольно кивнула.

— Ллойс… — Покраснев до корней волос, Кити сжала под водой кулачки.

— Ну чего? — Удивленно вскинула брови Элеум. — Опять обиделась, что ли? Я что-то не так сказала?

— Я… — Кити судорожно вздохнула, сжала кулачки. — Я… я тебя…

Договорить девушка не успела. Раздался грохот, ангар сотрясся до основания, цистерна покачнулась и с лязгом и скрежетом повалилась на бок. Подгоняемые валом выплеснувшейся из танка воды путешественницы покатились по полу.

— Что это?! — Испуганно вскрикнула Кити.

— Взрыв… — Зло зашипела наемница и, крякнув от натуги, попыталась отжать свободной ногой придавший лодыжку к полу бак. — Помоги…

— Ой… — Поспешно отбросив подвернувшийся под руки комок насквозь промокшего шарфа, Кити, подбежав к Элеум, вцепилась в торчащую из боковины бака ручку. — Сейчас… Поддается…

Внезапно послышался оглушительный треск, лязг и надсадный рев.

— ВНИЗ! — Гаркнула Элеум и, грубо дернув девушку за руку, подтянула её к себе, прикрыв телом. Вовремя. Дальняя от путешественниц стена душевой буквально взорвались облаком щепок и острых обломков. В считанных сантиметрах над головой Кити, смахнув по пути цистерну, смяв толстостенный стальной бак, как будто он был сделан из бумаги, пронеслось что-то огромное, быстрое, бешено вращающее огромными ребристыми колесами. В лицо пахнуло запахом резины и горячей бензиновой вонью.

— Не отставай! — Уже вставшая на ноги Ллойс подобрала невесть как уцелевший в царящем вокруг разгроме пистолет и, низко пригнувшись, двинулась в сторону пролома. — И не высовывайся…

Кити моргнула.

— Ллойс, может, лучше… — Оглянувшись вокруг, девушка, громко сглотнув слюну, поспешила следом за наемницей.

Это был грузовик. Машина уступала по габаритам транспорту путешественниц, но для того, чтобы протаранить склепанные из кровельного железа стены гаража Болта хватило и этого. Чуть не раздавивший путешественниц фургон, оставив за собой целую просеку из разбитых стеллажей, развороченных ящиков, раздавленных верстаков и покореженных станков, в конце концов, не удержавшись на колесах, перевернулся на бок. Наполовину вывалившийся из разбитого капота двигатель всё еще натужно ревел и разбрасывал вокруг себя снопы искр. Дверцы машины, испещренные разнокалиберными дырами, искореженные, были открыты. В паре шагов от грузовика, посреди быстро расползающейся лужи лежало безголовое, страшно искалеченное тело. В обрывках одежды с трудом угадывалась форма шерифа.

— Срань. — Выдохнула наемница.

Словно в подтверждение ее слов, со стороны центрального входа в гараж раздалось несколько редких выстрелов.

— Черт, черт, черт… — Небрежно перешагнув труп, наемница, запрыгнув на ступеньку, заглянула в кабинку грузовика и раздраженно сплюнув, развернулась к Кити. — Тут караванщик. Мертвый. — Пояснила она.

Спрыгнув с подножки фургона, Ллойс бросила короткий взгляд на неотрывно смотрящую на мертвеца, зябко обхватившую себя руками девушку и, прикусив губу, испустила короткий вздох. — Тебе, наверное, лучше остаться здесь. — Немного неуверенно проговорила она. — Вернись обратно и спрячься. В фургон не лезь, движок рвануть может…

— Я с тобой, — покачала головой девушка.

— У тебя даже оружия… — Наклонившись над телом Кити, бестрепетно отодвинув в сторону истерзанную, превращенную в кровавый фарш руку трупа, вытянула из укрепленной на животе мертвеца петли короткий обрез. Переломив стволы хауды, проверила наличие патронов и, с лязгом захлопнув, взвела оба курка, — …нет. — Закончила фразу наемница и, посмотрев на девушку, покачала головой.

— Ладно, — выдавила, она из себя, спустя секунду, — ладно, только постарайся…

Неожиданно развернувшись, Элеум молнией сиганула в темнеющий за её спиной проход. Со всех сторон раздались выстрелы. Что-то быстрое и горячее, больно рванув волосы, с визгом ударило в отозвавшуюся гулким звоном дверцу грузовика. Кити невольно вжала голову в плечи. Раздалось еще несколько частых выстрелов, грохот и лязг металла, треск грозового разряда, и одна из секций стеллажей, застонав, с треском и лязгом обрушилась вниз.

— Ллойс!! — Перехватив ружье, Кити ринулась следом.

Несмотря на то, что маленький механик постоянно жаловался на недостаток места для машин, большая часть его гаража представляла собой настоящий лабиринт из старых металлических контейнеров, стеллажей, рассохшихся покрышек, загадочных разнокалиберных ящиков и хлипких фанерных, пахнущих пылью и, почему-то, мышами, подсобок. Собственно, одну из таких подсобок карлик и предложил путешественницам под жилье, утверждая, что сейчас, в момент ярмарки лучших условий они, всё равно, не найдут. Когда же, отказавшиеся от столь щедрого предложения путешественницы предпочли остаться в грузовике, не на шутку обидевшийся коротышка дулся на них весь остаток дня, и даже отказывался разговаривать, до тех пор, пока Ллойс не подарила ему какой-то разбитый, откопанный в недрах грузовика прибор. Но ориентироваться путешественниц в мешанине нор проходов, коридоров и лазов, коротышка так и не научил. Ограничился демонстрацией пути до туалета, септика, душевой и своего собственного обиталища — расположенной почти под самым потолком мастерской, на вершине груды ящиков, небольшой комнатушки из утепленного транспортного контейнера. Так или иначе, Кити хватило минуты, чтобы понять — она потерялась. Прикусив губу, девушка обернулась. Ей показалось или за одним из стеллажей, дрогнула тень? Кити вздохнула. Ну почему Болт не озаботился освещением этого лабиринта, неужели ему приятно лазить в темноте? Пристально вглядевшись в подозрительный угол, девушка покачала головой. Всё-таки показалось… Ну, почему она такая трусиха? Шагнув вперед, Кити осторожно выглянула за угол.

— Ллойс? — Позвала она в полголоса. — Ллойс?

Ответа не последовало.

— Дрянь, — выругалась девушка и двинулась вперед по заворачивающему куда-то вбок проходу. Ну, почему маленький механик не повесил здесь хоть пару ламп? Пусть самых старых и завалящих.

— Черт, — повторила Кити и озадаченно уставилась на перегородивший ей путь лист фанеры. — Тупик. — Девушка вздохнула. Наверное, Ллойс повернула где-то в другом месте. Но почему так тихо? Может, всё уже кончилось? А кто стрелял?..

Надо идти назад. Внезапно одна из теней в проходе дрогнула, обрела плоть, что-то ударило Кити под колени, и больно заломив руки назад, впечатало лицом в пол.

— Смотри, какая рыбка, Клив! — Раздался у нее над ухом грубый голос. — Прям, закачаешься. Может, с собой возьмем?

— Дебил. — Вышедший из-за бесшумно отъехавшего в сторону листа фанеры одетый, несмотря на жару, в плотный холщовый комбинезон мужчина обнажил острые треугольные зубы, подобрав выпавшую из рук девушки хауду, взвесил её в руке. — Не о том думаешь. Нам бы живыми отсюда уйти.

— Я не виноват, что она так рано рванула, — раздраженно зашипел первый и дёрнул за руку Кити так, что девушка вскрикнула. — Я её на двадцать пять минут выставил…

— Дебил. — Повторил, настороженно озираясь по сторонам второй. — Какие, к хренам, двадцать пять минут, когда и минуты не прошло. Ты что, опять таймер вверх ногами держал, когда время ставил, да?

— Да, пошел ты. — Хмыкнул первый, зажав девушке рот, провел кончиком языка у нее за ухом. — А девочка сладенькая. Ты, как хочешь, а я её забираю…

— Ты совсем рехнулся!? — Скрипнул зубами второй бандит. — За нами шерифы гонятся. И Операторы. Я выстрелы слышал. Может, наших всех уже положили…

— Да не боись, она нас не задержит. И шуметь не будет. Не будешь, ведь? — Ещё сильнее придавив коленом поясницу девушки, бандит чуть расслабил зажимающую ей рот ладонь.

— У меня сифилис, — промычала Кити.

— Что? — Удивился рейдер.

Руки бандита дрогнули, хватка ослабла. Немного и всего на мгновение, но девушке достаточно было и этого. Довольно сложный прием, но Элеум почему-то начала обучение именно с него. Оттолкнуться от пола свободной рукой, перекат на заблокированное плечо, разворот, короткий тычок коленом в промежность не успевшего среагировать рейдера. Получившая достаточно свободного пространства рука бьет костяшками в кадык… К несказанному удивлению девушки у нее всё получилось. Выпучивший глаза рейдер захрипел, схватился за горло и, увлекаемый весом продолжающей поворачиваться Кити, отвалился в сторону, таща её за собой. Оказавшаяся сверху, Кити, не теряя времени, схватилась за висящий на поясе у бандита большой нож.

— Сука! — Выдохнул, поднимая лупару, второй. Громила явно медлил. Может, ему не хотелось шуметь, а может, он вполне резонно опасался, что выпущенный из безобразно укороченного оружия сноп картечи заденет товарища. Так или иначе, предоставленных мгновений девушке хватило с лихвой. Тяжелый, хищно выгнутый клинок, рыбкой сверкнув в воздухе, с треском вошел в основании шеи рейдера. Булькнув от удивления, бандит выронил оружие, схватился обеими руками за рукоять ножа и, исторгнув изо рта целый водопад крови, кулем повалился на пол.

— Х-х-ха-а-а… — Зашипел первый из рейдеров и попытался схватить девушку за лицо. Легко отбив неуклюжий выпад хрипящего разбитой гортанью мужчины, Кити, сцепив пальцы в замок с силой обрушила кулаки на лицо бандита. Раз. Другой. Третий…

Через минуту встав с переставшего подавать какие-либо признаки жизни тела, девушка с хрипом втянула в легкие воздух, сплюнула на пол комок слюны, обильно проросший прожилками крови и, подобрав лупару, захромала вперед по проходу. Кити шатало при каждом шаге, голова слегка кружилась, но это было неважно. Где-то там Ллойс. И, возможно, ей требуется помощь. В этот раз она не струсит. Она больше никогда не струсит…

К черту! Сраный трус рассказал ей всё. Запел, как птичка, стоило ему лишиться одного из яичек. И почему мужики так дорожат своими причиндалами? Сей раздраженно фыркнула, прищурившись, принялась разглядывать расстилающийся перед ней пейзаж. Отсюда, с крыши околотка шерифов открывался отличный вид. Бордель горел. Даже непонятно было, что может так гореть в этом любовно сложенном жителями из редкого и дорогого в этих местах кирпича здании, но сейчас над домом терпимости поднимался столб жирного дыма, а из окон вырывались языки пламени. И это было здорово. Со злобной усмешкой наблюдая, как из здания выбегают проститутки и их полуголые клиенты, как орут друг на друга охранники, как бессильно воет рвущий на себе волосы хозяин бардака, Верука с трудом сдерживала истерический хохот.

Её сын мертв. Распотрошен заживо этим лишенным даже капли благородства и чести мудаком. Ради чего. Ради какого-то "прорыва"? Женщина не поняла и половины той чуши, что городил перед смертью этот урод, но её вполне устроило то, как он булькал распоротым горлом. Тридцать серебряков. Ее сына забрали из-за того, что она не смогла вовремя отдать тридцать гребаных монет хозяину ночлежки. И продали Операторам за восемь сотен.

Этот жирный слизняк — хозяин бараков, в котором заживо гнили сотни работающих в теплицах семей — пытался от нее откупиться. Отдать ей это гребаное серебро. Он считал, что жизнь её сына можно оценить деньгами. Что же, он получил своё. Жирный боров умудрился сожрать почти пять кило блестящих чешуек, прежде чем его покрасневшие от слез глаза остекленели, а сам он не начал дрожать и биться в конвульсиях. Принял пять килограмм добытого из крови, слез и пота, доживающих свои последние дни неудачников, пять кило металла, прежде чем его гнилое брюхо треснуло, залив несгибаемую женщину своим содержимым. И только потом он назвал имя — Ликана. Чертова телохранительница и, как поговаривали, любовница Финка… Что же… Обычной пулей такую, как она, не взять. Но Шип знает, где найти необычные. И деньги у нее теперь есть. Правда, от увесистого мешка пахнет дерьмом и кровью, но Верука Сей искренне сомневалась, что это будет кого-то особенно волновать.

— Опусти ствол! Опусти, говорю!!!

— Слушай, — не торопясь, уронив под ноги обугленное, нестерпимо пахнущее пережаренным мясом и паленым волосом тело, наемница развернулась и уставилась на своего собеседника не предвещающим ничего хорошего взглядом. — А с чего ты взял, что нам не наплевать на эту метелку?

— Заткнись, заткнись, заткнись! — Отступив на шаг, длинный, худой как ручка от метлы, одетый в рабочий комбинезон из денима, парень, подтянув повыше полупустую, источающую густой запах бензина канистру и еще сильнее прижав ствол пистолета к виску Магды, отчаянно завертел головой. — И пекаль брось. Брось, я сказал! И ты тоже… Кивнул он подбородком в сторону медленно обходящего его со стороны грузовика Майло. И вы все…

Полный с трудом сдерживаемой паники взгляд бандита метнулся к четырем застывшим на пороге эллинга мужикам со знаками различия шерифов.

— А вы двое… — нервно махнув пистолетом в сторону растерянно выглядывающим из-за перевернутого обеденного стола Пиклсу и Болту, стайник облизал губы. — Грузовик заводите… Только без глупостей! А то я ей мозги вышибу!!

— Слушай, сладенький. — Небрежно покрутив пистолет на пальце, Элеум демонстративно развела руки в стороны. На кистях и предплечьях наемницы заплясали яркие огоньки. — Вот скажи? Ты глухой? Или Тупой? Грузовик без движка. Заводи, не заводи — всё равно не поедет. А ты один остался. И живой ты только потому, что мне неохота фургон портить… Так что, отпусти эту престарелую калошу, и можешь топать, куда хочешь…

— Она дело говорит… — Проворчал, поудобнее перехватывая пулемет Майло. — Шел бы ты отсюда, парень…

— Он и его дружки водонапорную башню взорвали. И источник. — Проворчал, делая осторожный шажок вперед, один из шерифов. — Никуда он не пойдет.

— Заткнись, заткнись, заткнись!! — Истерично взвизгнул бандит, еще плотнее прижимая к себе бледную, как полотно, кухарку. — Я ничего не взрывал! Я — водила! Водила, понимаете!? Это мой первый рейд!! Сейчас Клив придет и все разрулит! Он где-то там! — Бросив бешеный взгляд налитых кровью и страхом глаз в сторону лабиринта стеллажей, рейдер заскулил.

— Ну да… — Сочувственно кивнула наемница. — Клив придет и разрулит. А ты у нас белый и пушистый. Даже зубки не подпилены… Значит, водила… — Медленно шагнув вбок, Элеум покатала огненный шар в руке. — Жил себе мальчик с фермы, репку сажал да овечек, пока никто не видел, потрахивал. А потом пришли злые рейдеры, дали ножик и сказали: "Вот твой папка, вот мамка, вот братики и сестрички… Выбирай — ты или они".

— Заткнись! — Затопал ногами бандит, брызжа слюной, глаза мужчины налились кровью. — Ничего ты не знаешь! Я сам к ним с ножом вышел! Поединка потребовал! Один на один! Завалил младшего братца Клива, что в их отряде за водилу был!! Меня спросили: могу ли я управлять фурой! А я умею! Я всё, что угодно, умею! — Голос бандита сорвался. — Я семью спас!! Они ферму не тронули!! Я всё могу! И огонь свой ведьмовской убери! Мне, один хрен, как сдохнуть, от огня или от пули, но, если бензин рванет, вам всем достанется!

— Ай-ай-ай. — Зло цокнув языком, наемница прищурила правый глаз и, подкинув в воздух пистолет, снова принялась вертеть его на пальце. — Прямо слезы на глаза наворачиваются…

— Слушай, ты, — неожиданно отвернувшись от бандита, наемница с громким хлопком раздавив шаровую молнию в кулаке, ткнула пальцем в одного из шерифов. — А ну, убери свой карамультук! Попортишь мой грузовик, оторву яйца, к хренам! И не посмотрю, что ты шериф! Не мешай! Не видишь — мы разговариваем?

Неуверенно оглянувшийся по сторонам страж порядка, дождался еле заметного кивка одного из шерифов — видимо начальника — и медленно опустил устрашающего калибра ружье.

— Слушай, сладенький. — Небрежно бросив пистолет под ноги, наемница принялась с хрустом разминать пальцы. — У меня был тяжелый день, я промокла, устала, мне больно, поэтому у меня руки так и чешутся плюнуть на все и просто повыдергивать тебе лапки. А потому, либо ты отпускаешь старую кошелку и сдаешься, либо я сжигаю тебя вместе с ней.

— Врешь, ты не… — отступив еще на шаг, рейдер принялся отчаянно массировать висок рукояткой пистолета… — Дайте мне подумать! — Неожиданно взвизгнул он.

— Дайте мне!.. — Неожиданно глаза рейдера расширились от ужаса. — Что?..

Раскатисто рявкнуло, и бандит, судорожно дернув нижней челюстью, сломанной куклой рухнул на бетонный пол.

— Извини, Ллойс, — отбросив в сторону разряженную лупару, Кити принялась отстраненно разглядывать лежащее у её ног тело. — Я… Немного задержалась. Там их ещё двое… было.

— Сыночек… — Пошептала Магда и, сделав в сторону пару неверных шагов, обессилено прислонилась к отбойнику грузовика.

— Мама! — Перепрыгнув через заграждение, подросток кинулся к бледной, как мел, женщине.

— Ты в порядке? — Отстранив от себя подростка, кухарка принялась вертеть его, как куклу, разглядывая со всех сторон. — Тебя не ранили?

— Мам… Всё в порядке. Эта броня очень крепкая… — Неуверенно пробормотал Пиклс, вяло отбивающийся от Магды.

— Только обоссался… — Прокомментировала принявшаяся устало массировать переносицу наемница. — Майло… Не хочешь Магде помочь?

— А… — С некоторым трудом оторвав взгляд от Кити, застывшей над поверженным противником, охранник посмотрел на обнимающую сына повариху и улыбнулся. — Не думаю, что им нужна помощь, Ллойс…

— Спасибо. — Слабо улыбнулась женщина.

— Да плевать, — устало махнув рукой, Элеум сплюнула под ноги и повернулась к входящим в ангар стражам порядка. — А теперь, может, кто-нибудь объяснит мне, что тут, черт возьми, происходит?

— Объясним, — кивнул один из шерифов. — Только вы, это, девоньки… — На лице мужчины заиграла широкая улыбка. — Оденьтесь, что ли…

— Ой… — подняв взгляд от огромной рваной раны на спине рейдера, Кити с ужасом посмотрела на свои залитые кровью руки, перевела взгляд ниже и, взвизгнув судорожно прикрываясь ладошками прыснула за грузовик.

— Оденемся, сладенький. Обязательно оденемся… — С интересом проследив траекторию скрывшейся в кабине фургона девушки, наемница, уперев руки в бока, с вызовом посмотрела на стража порядка. — Что, голых баб никогда не видел?

— Таких расписных? — Вскинул бровь мужик и, огладив свой изрядный живот, хмыкнул. — Нет, не видал…

— Отбрил, — фыркнула наемница. — Болт, хватит слюни пускать, как будто первый раз мою жопу увидал, у тебя там вроде скатерть валяется… Дай, пожалуйста… И это, воды принеси, а? Хоть немного.

— Тебе попить? — Поинтересовался, озираясь по сторонам карлик.

— Вообще-то, помыться бы, — вздохнула наемница. — Видишь, ведь — вся в кровищи угваздалась. А Кити, вообще…

— Я принесу, — проворчал Майло.

И перекинув пулемет на плечо, зашагал в сторону развороченных стеллажей.