35
Мой телефон приглушенно вибрирует, лежа на ковре.
Я не двигаюсь с места. Мне не нужно открывать новое сообщение – я и так знаю правду. Я все помню.
Как я сидела на кухне у Ника со свежим порезом на руке, а он спросил меня, настоящее ли это имя.
Все думают, что это сокращение от Джулии или Джулианны, но меня зовут именно Джулс.
За исключением Хлои и Эндрю, он единственный, кому я рассказала, почему меня так назвали. Как же глупа я была, когда наслаждалась его вниманием, упивалась влечением, глядя ему в глаза.
Телефон снова вибрирует.
На этот раз я подхожу к нему – медленно, осторожно. Будто он меня укусит. Вместо того, чтобы подобрать телефон с пола, я просто переворачиваю его и читаю пропущенные сообщения.
Джулс?
Ты здесь?
Я все еще гляжу на эти слова, когда кто-то стучит в дверь. Один-единственный раз – я вздрагиваю от неожиданности и судорожно втягиваю в себя воздух.
Еще один стук. Такой же пугающий, как и первый.
Я слышу голос Ника.
– Джулс? Ты дома?
Это он.
Прямо там, за дверью.
Будто я призвала его своими подозрениями.
Я не открываю дверь.
Я не могу.
И я не могу ничего сказать. Одно-единственное слово, произнесенное дрожащим голосом, и он все поймет. Поймет, что я знаю.
Я поворачиваюсь к двери, обрамленной проемом гостиной. Дверь внутри двери.
Потом я замечаю свисающую с косяка цепочку.
Чуть ниже – незадвинутая щеколда.
И открытый замок.
Дверь не заперта.
Я вскакиваю на ноги и бегу в прихожую, стараясь не издавать ни звука. Если я не отвечу, может быть, Ник уйдет.
Вместо этого он стучит снова. Я крадусь к двери. Резкий звук заставляет меня резко выдохнуть от испуга.
Я прижимаюсь к двери, надеясь, что Ник не почувствует моего присутствия. А вот я его прекрасно ощущаю. Словно волнение в воздухе в считаных дюймах от меня.
Ник мог бы ворваться в квартиру, если бы захотел. Всего лишь повернув дверную ручку.
К счастью, он ограничивается словами.
– Джулс, – говорит он, – если ты меня слышишь, пожалуйста, прости. Я зря отмахнулся от твоего беспокойства сегодня утром. Это было очень грубо с моей стороны.
Я протягиваю левую руку к замку, дотрагиваюсь до задвижки в центре.
– Я просто хотел сказать, что это была действительно прекрасная ночь. Восхитительная.
Я сжимаю задвижку двумя пальцами, большим и указательным. Не дыша, я медленно поворачиваю ее наверх, изгибая руку под неестественным углом. Боль пронзает костяшки моих пальцев.
Потом мое запястье.
Потом локоть.
Я продолжаю медленно поворачивать задвижку, миллиметр за миллиметром.
– Я надеюсь, ты не думаешь, что я всегда так тороплюсь. Я просто…
Задвижка встает на место с характерным щелчком.
Услышав его, Ник замолкает – ждет, не издам ли я другой звук.
Ручка двери движется.
Ник поворачивает ее туда-сюда.
Спустя мгновение он вновь подает голос.
– Я просто поддался импульсу. Как и ты, наверное. Но я ни о чем не сожалею. Нисколько. Я просто, ну, хочу, чтобы ты знала – я не такой.
Ник уходит. Я слышу его удаляющиеся шаги. Но я по-прежнему стою у двери, не шелохнувшись – боюсь, что он вернется.
Я ему верю.
«Я не такой».
Именно.
Он – нечто совершенно иное.
