– А ты нас точно не заложила? – спросила Дон, когда полицейские привезли ее обратно.

Скарлет приложила руку к груди.

– Да чтоб мне провалиться на этом месте!

Так принято было говорить у мамы в их «монастырской школе». Это было то немногое, что она рассказывала о своем детстве. Она не любила разговоров на эту тему, и особенно когда Скарлет спрашивала, почему у нее нет бабушки с дедушкой, как у других детей в классе. Поэтому она научилась не задавать лишних вопросов.

Но однажды Скарлет нашла в маминой сумке фотографию. На ней была маленькая девочка в красном платье в горошек, со светлыми волосами, собранными в задорный хвостик. С одной стороны от нее стоял улыбающийся мужчина, а с другой – женщина с золотистыми кудрями. Рядом с ними сидела черно-белая собака. На обратной стороне фотографии не было никакой надписи.

– Это ты? – спросила Скарлет.

– Да. – Мама ответила быстро и резко, как делала, когда хотела показать, будто что-то не имеет значения, хотя на самом деле это было не так.

– Какая милая собачка.

Голос мамы смягчился:

– Его звали Чарли. Мы везде ходили с ним вместе.

– А кто эти люди?

– Никто.

Голос ее опять стал быстрым и резким.

– Но как человек может быть никем?

– Они не имеют никакого отношения к нам с тобой. Ясно? В общем, это все не важно. Забудь.

Если это было не важно, то почему мама носила фотографию повсюду с собой в своей красной бархатной сумочке? Однако Скарлет не произнесла ничего этого вслух, ведь она была хорошей девочкой. Она всегда очень старалась.

После визита к маме в тюрьму Скарлет тоже была очень молчалива. Ей совсем не хотелось разговаривать, когда они ехали на машине обратно в дом Уолтерсов. Так что Камилла Рваная Стрижка все время говорила сама:

– Не трави себе душу из-за мамы. Да, ей сейчас нелегко, она скучает по тебе. И я понимаю, что тебе тоже нелегко. Но Уолтерсы хорошие люди. Они позаботятся о тебе.

Это неправда – едва не вырвалось у Скарлет. Она чуть не рассказала соцработнице о двух холодильниках, ругани и о том, что их выгоняли из дома рано утром, потому что миссис Уолтерс не терпелось от них избавиться. Однако она предпочла промолчать – ведь все могло сделаться еще хуже.

– Но запомни: отныне и впредь ты ни в коем случае не должна совершать ничего противозаконного, – продолжала Камилла. – Хотя тебе еще и нет десяти, но к тебе все равно могут применить определенные меры воздействия. Например, «детский комендантский час». Знаешь, что это такое?

Скарлет покачала головой.

– Тебе будет запрещено находиться в общественных местах с девяти часов вечера до шести утра без сопровождения взрослых. А если ты не будешь это соблюдать, тебя поместят под специальный надзор для малолетних правонарушителей.

Загорелся красный сигнал светофора. Почувствовав на себе взгляд соцработницы, Скарлет отвернулась и стала смотреть в окно. По улице шла женщина, державшая за руку девочку. Сердце у Скарлет так и подпрыгнуло.

– Когда же они выпустят маму из тюрьмы? – прошептала она.

– Мы не сможем узнать этого до суда, детка. Нам нужно просто набраться терпения.

В ту ночь было очень холодно. Скарлет укрылась с головой колючим серым одеялом и свернулась под ним калачиком, обняв подушку, чтобы было теплее. На следующее утро Даррен ткнул ее локтем в очереди в туалет: «Сегодня идешь с нами».

На этот раз они отправились в другой торговый центр. Они с Дон должны были зайти в небольшой магазинчик, и Скарлет следовало притвориться, будто ее тошнит. Лучше всего, если бы это получилось по-настоящему, для большей убедительности. Пока Скарлет будет разыгрывать этот «отвлекающий маневр», Дон предстояло утащить несколько джинсов. Естественно, на выходе – из-за магнитных бирок – должна была сработать сигнализация, поэтому Скарлет требовалось продолжать свой спектакль, пока ее подруга не убежит.

– Представь себе что-нибудь реально мерзкое, – посоветовала Дон.

Скарлет стала вспоминать, как плохо ей было тогда, когда копы увезли ее от мамы из парка. Однако это вызвало у нее вовсе не тошноту, а слезы.

– Что случилось, детка? – спросила торопливо приковылявшая к ней продавщица. На ней были блестящие светло-зеленые туфли на очень высоком, тоненьком каблуке.

В этот момент запищала сигнализация, и Скарлет принялась рыдать еще сильнее, как ей велели. Пока продавщица кое-как бежала к дверям на своих каблуках, Дон уже и след простыл.

– Где твоя подруга?

Тогда сама Скарлет тоже бросилась наутек. На этот раз им обеим удалось улизнуть как ни в чем не бывало. Однако дома их встретила миссис У. со скрещенными на груди руками.

– Явились наконец! А мне тут звонили из школы и спрашивали, почему вас нет на Субботнем клубе.

– Это из-за нее, – быстро сказала Дон. – Скарлет стало нехорошо, и мы ушли пораньше. Но вас еще не было дома, так что мы пошли побродить.

– Ладно, но чтобы больше такого не повторялось, а то соцслужба начнет до меня докапываться, и тогда всех вас отсюда заберут.

– Может, тогда мы попадем куда-нибудь получше, – пробормотала Дон.

– Чего-чего?

– Ничего.

– А сейчас идите к себе в комнату и сидите там, пока я вас не позову.

Выдохнув с облегчением, Скарлет побежала по лестнице следом за своей подругой.

– Мальчишки потом продадут джинсы. – Дон сделала «дай пять». – А ты теперь точно одна из нас.

Это хорошо или плохо? Как бы то ни было, Скарлет получила в качестве «награды» целую упаковку чипсов из тех запасов, что хранились под кроватью. Сыр и лук. Ее любимый вкус.

Прошла почти неделя. К огромному облегчению Скарлет, ее пока не заставляли снова играть в игру. Они должны были на некоторое время «залечь на дно», как она узнала из перешептываний, доносившихся из постели Дон по ночам.

– Звонила твоя соцработница, Скарлет, – буркнула миссис У., ставя ужин на стол. – Она повезет тебя в субботу на встречу с мамой.

Скарлет, взволнованная этой новостью, вскочила со своего места.

– А ну сядь обратно за стол. Я еще не все сказала. Твоей маме одобрили список разрешенных номеров. Так что скоро она должна тебе позвонить. – Миссис У. недовольно фыркнула. – Ровно в семь часов. Лишние неудобства из-за этого.

В это время миссис У. смотрела в гостиной свою любимую передачу по телевизору. А все дети должны были уже сидеть у себя наверху, дожидаясь выключения света на ночь. Однако в тот вечер Скарлет разрешили остаться внизу и ждать звонка в холле у телефона. Там было теплее, чем обычно, потому что, по словам Дон, Уолтерсы включали отопление сильнее, когда оставались внизу одни, отправляя приемных детей спать.

– Что-то мать Скарлет опаздывает, – проворчала миссис У. – Слушай, Реджи. Иди посиди там с ней.

«Реджи» – так на самом деле звали мистера У.

Он нахмурился:

– Это еще зачем?

– Чтобы девчонка не сболтнула чего-нибудь лишнего.

Потом они перешли на шепот.

Когда зазвонил телефон, Скарлет подскочила, хотя и ждала звонка.

– Мама?

– Скарлет!

Голос у мамы был какой-то другой. Более резкий.

– Там есть сейчас кто-то рядом с тобой?

Мистер У. тыкал в экран телефона своими толстыми пальцами.

– Да.

– Тогда ничего не говори. Просто слушай. Когда ты завтра выйдешь из школы, там у ворот тебя будет ждать человек. Может, ты его узнаешь.

– Он один из дядек?

– Я же сказала тебе молчать. Он передаст тебе кое-что. Ты должна будешь сохранить это у себя. Когда тебя повезут ко мне, завернешь это в носовой платок и спрячешь в рукаве. Они не всегда обыскивают детей. Потом, когда мы будем обниматься при встрече, я чихну. И тогда ты передашь мне платок.

– Но что в…

– Заткнись. Это новая игра. Ясно?

Скарлет украдкой покосилась на мистера У. Он по-прежнему сидел, поглощенный своим телефоном.

– Я жду не дождусь, когда мы снова увидимся, мама!

– Я тоже. Будь хорошей девочкой и сделай все так, как я сказала. Теперь давай, пошли мне поцелуй, а я его поймаю.

Это была еще одна их игра, в которую они играли с тех пор, как Скарлет себя помнила. Но посылать воздушный поцелуй по телефону было совсем не то, что лицом к лицу.

– Я люблю тебя, Скарлет. – Голос мамы был с трудом различим сквозь слезы. – Всегда помни об этом.

На следующий день у школы ее ждал мамин приятель с черными косичками, вроде тех, что были у самой Скарлет. Ей он нравился, потому что всегда улыбался и никогда не кричал.

– Это для твоей мамы, – быстро произнес он и сунул ей в руку крошечный пакетик. – Все в порядке, да?

Он потрепал Скарлет по макушке и зашагал прочь, прежде чем она успела что-то ответить.

– Кто это был? – спросила Дон.

– Никто.

– А что он тебе дал?

– Не твое дело.

Скарлет поспешно убрала пакетик в свой серый рюкзак, которым снабдила ее Камилла.

– Умеешь хранить секреты, это правильно. – В голосе Дон слышалось одобрение.

Однако внутри у Скарлет все трепетало.

– Волнуешься? – спросила Камилла, когда они шли в субботу к зданию свиданий с заключенными.

Скарлет кивнула. Она чувствовала огромную тяжесть от пакетика в рукаве, хотя он не весил почти ничего. У нее было сначала искушение вскрыть его, но он оказался тщательно заклеен коричневым скотчем.

– Складывайте все свои вещи в шкафчики, – пролаяла женщина с татуировкой-драконом.

Камилла с трудом втиснула внутрь свой большой черный портфель с блестящим серебристым замочком.

– А у тебя ведь ничего с собой нет, детка?

Скарлет покачала головой. В груди у нее глухо застучало, как будто кто-то с топотом бегал взад и вперед по ее сердцу. Другая женщина в форме ощупывала тем временем Камиллу.

Потом она кивнула в сторону Скарлет:

– Проходите.

Уф!

На этот раз мама их ждала.

– Я уж думала, что вы не придете! – набросилась она на Камиллу. – На меня уже все смотрели тут как на полную идиотку.

– На дорогах были пробки, и нам пришлось отстоять большую очередь здесь на входе, – сказала Камилла. – Правда ведь, Скарлет?

Она кивнула. Мама даже не обняла ее при встрече! А вместо этого сразу начала ругаться. Что если она больше ее не любит? Дон говорила, что такое может случиться.

– Ну, ладно, давай тогда поцелуемся наконец.

У Скарлет отлегло от сердца, и она бросилась к маме в объятия. Та чихнула.

– Будьте здоровы, – живо произнесла Камилла.

Мама снова чихнула, на этот раз сильно ущипнув Скарлет за руку.

Ах, она ведь совсем забыла!

Скарлет осторожно, как учила мама, передала ей сложенный носовой платок.

Мама вытерла нос, после чего сунула платок в свой рукав.

Скарлет с беспокойством покосилась на Камиллу. Но она в этот момент смотрела на женщину за соседним столом, ругавшуюся со своим визитером. «Но ты же обещал, – говорила она. – Ты не можешь так со мной поступить!»

Мама поднялась.

– Знаете что, мне нужно в туалет.

Двое надзирательниц направились к ней.

– Вы разве не слышали о том, что здесь видеонаблюдение? Мы все видели. Хотите из своей дочери сделать мула?

Мул – это ведь осел, верно? Какое отношение это могло иметь к ним с мамой?

– Да она просто дала мне носовой платок, черт возьми…

– Вот этот?

Одна из надзирательниц взяла платок и встряхнула его. Из него на пол упал пакетик. Камилла ахнула.

– Скарлет? – Потом она повернулась к маме: – У вашей дочери и без того уже достаточно проблем.

– Она хорошая девочка. Так же, как и я. Да отцепитесь вы от меня! Это просто ошибка.

– Опять старая песня. Все, пошли.

– Я сказала, уберите от меня свою вонючие руки!

– Мама! Прости меня. Я же старалась…

– А ты заткнись, тупая маленькая скотина!

У Скарлет из глаз брызнули слезы. Мама никогда раньше не разговаривала с ней так.

Камилла обняла ее за плечи.

– Все в порядке, Скарлет. Все в порядке.

Но это была неправда.

На следующий день в дом Уолтерсов приехала полиция. С ними была Камилла. У них имелась запись с камеры видеонаблюдения из магазина и показания девушки-продавщицы в блестящих туфлях. Они объявили, что забирают Дон.

– Я не виновата! – завопила она, указывая на рыжего Даррена. – Это была его идея!

– Тогда он тоже поедет с нами, – сказали полицейские.

Как хорошо, что Дон не обвинила и ее заодно!

– Вот эту я тоже не хочу у себя оставлять, – заявила миссис У., указывая на Скарлет. – Она, может, и выглядит овечкой, но с ней одни неприятности.

– Нам потребуется время, чтобы найти для нее другое место, – сказала Камилла. Глаза у нее были грустные. – И вообще нам нужно решить, что с ней теперь делать. – Она покачала головой: – Скарлет, ты меня очень сильно огорчила. Скажи, это остальные тебя подговорили?

– Подговорили на что?

Камилла вновь покачала головой.

– А я смогу увидеться с мамой в следующую субботу?

– Боюсь, что нет. Ей запрещены свидания на некоторое время.

В ту ночь Скарлет не могла уснуть. В спальне было совсем пусто без Дон. «Мама, – прошептала она в темноту. – Где же ты?»

В этот момент, словно по волшебству, дверь отворилась.

Вселенная услышала ее молитвы! Но тут Скарлет почувствовала запах пота.

– Будь хорошей девочкой, – прошептал мужчина. – А то расскажу жене о чипсах и шоколадках, которые вы прячете под кроватью. Думаешь, я не знаю об этом? Если я тебя выдам, загремишь в тюрьму, так же, как твоя мать. И потом никогда уже оттуда не выйдешь.

– Что с тобой такое? – спросила миссис Уолтерс, ставя на стол холодные тосты для завтрака. – Ты что – язык проглотила?

– Может, она потеряла голос, – сказал один из мальчишек, собирая остатки с блюда. – Сегодня возле туалета молчала как рыба. Просто сделала лужу на полу, пока ждала.

Все засмеялись.

– Отвратительно. Чем быстрее тебя заберут из моего дома, тем лучше. Верно, дорогой?

Скарлет подняла взгляд на мистера У. Обычно он не сидел с ними за завтраком. Однако в этот момент его блестящие черные глазки пристально смотрели на нее. Сверлили ее насквозь.

– Подставьте ей кто-нибудь тарелку! – взвизгнула миссис У. – Ее тошнит. Ну вот, прямо на пол! А ну проваливайте все. Сейчас же. В школу. И ты иди. Там приведешь себя в порядок.

Когда Скарлет вернулась из школы, на кухне у миссис У. ее ждала Камилла.

– Через несколько дней мы поселим тебя в другую семью, детка. И у тебя теперь будут некоторые ограничения. Тебе запрещено ходить в торговые центры с другими детьми. Впрочем, твоя новая приемная семья живет в центральной части страны. Там не так много магазинов. Зато чудесные поля и луга. И, конечно, тебе придется пойти там в новую школу.

А что насчет мамы? Скарлет хотела задать этот вопрос, но слова не шли у нее с языка. Она как будто онемела с того момента, когда дверь в ее спальню неожиданно отворилась. Днем в школе она даже получила «черную отметку» за отказ отвечать на уроке.

– И я должна сказать тебе еще кое-что, Скарлет. Понимаешь, твоя мама совершила очень плохой поступок. Это связано с наркотиками. Никогда не принимай их, когда станешь старше, Скарлет. Они разрушают жизни людей. Мне доводилось видеть это много-много раз.

Камилла умолкла, а когда снова заговорила, голос ее звучал как-то странно.

– Там, на новом месте, тобой будет заниматься другой социальный работник. Надеюсь, в ближайшее время все утрясется, и ты сможешь снова видеться с мамой. Но пока ей запрещены свидания, из-за того, что она заставила тебя принести наркотик. Если она снова попросит тебя об этом, ты должна сказать «нет». Поняла?

Скарлет кивнула.

– Она просила передать тебе вот это. Сказала, что она тебе всегда очень нравилась.

Это была детская фотография мамы в месте под названием Вейлз, с двумя взрослыми и маленькой собачкой. Фото, которое она всегда носила с собой в сумке.

– В тюрьме заключенным разрешают оставлять у себя некоторые личные вещи. Твоя мама получила специальное разрешение, чтобы передать тебе эту фотографию, – она подумала, что это, возможно, будет тебя хоть немного утешать.

Скарлет прижала фотографию к своей щеке, представляя, что мама находится сейчас здесь. Рядом с ней. Будто все теперь снова так, как прежде.