Глава 4

Дитя войны (1459–1461)

Весной 1459 г., когда Ричарду было шесть с половиной лет, и йоркисты, и сторонники Ланкастеров начали открыто собирать войска. Любопытно, что обе стороны почти открыто говорили о необходимости смещения Генриха VI. Маргарита Анжуйская надеялась убедить короля отречься от престола в пользу сына и стать регентшей. Ричард Йорк планировал заявить о своих правах на корону и занять трон «по праву наследования».

На этот раз борьба за власть повлияла на жизнь маленького Ричарда самым непосредственным образом. Намерения йоркистов и сторонников династии Ланкастеров были настолько серьезными, что Ричард Йорк не решился оставлять своих младших детей в замке Фотерингей, который охраняло всего несколько десятков солдат.

Весной 1459 г. Ричард и Джордж в сопровождении сильной охраны были переправлены в прекрасно укрепленный замок Ладлоу в Шропшире вблизи границы с Уэльсом. По-видимому, только в Ладлоу Ричард как следует познакомился со своими старшими братьями – семнадцатилетним Эдуардом графом Марчем (будущим королем Эдуардом IV) и шестнадцатилетним Эдмундом. Оба они уже были опоясанными рыцарями и считались даже не юношами, а молодыми мужчинами. До этого момента Ричард, скорее всего, знал братьев только понаслышке, во всяком случае, документальных подтверждений того, что он видел Эдуарда и Эдмунда до 1459 г. не существует.

На современный взгляд ситуация кажется довольно дикой, однако в Средние века в ней не было ничего необычного. Родители и дети или старшие и младшие братья могли не встречаться годами. Они конечно же состояли в переписке; в каждом письме дети через воспитателей просили «дать им ежедневное благословение, которое составляет их единственную радость и утешение». Родители, разумеется, удовлетворяли их просьбу, осведомлялись о здоровье и материальном благополучии, но этим дело, как правило, и заканчивалось. В Средние века полагали, что истинная привязанность может существовать только между взрослыми людьми, поэтому родители нередко начинали нормально общаться с детьми только после их совершеннолетия.

Итак, в Ладлоу Ричард познакомился со старшими братьями и сам подошел к знаковому для средневекового ребенка возрасту – семи годам. После семи лет ребенок уже воспринимался как взрослый с некоторыми физическими ограничениями, которые не позволяют ему вести полноценную жизнь. В семь лет Ричард получил одежду, мало чем отличавшуюся от костюмов его отца и братьев, а также право участвовать во всех играх и развлечениях взрослых, которые были ему по силам. Тогда же должно было начаться обучение рыцарским доблестям, чтению и письму. Вполне вероятно, что к изучению указанных предметов Ричард приступил несколько позже. События развивались так стремительно, что у герцога и герцогини Йоркских вряд ли оставалось достаточно времени, чтобы заниматься делами младшего сына.

Шли последние приготовления к войне. Королева рассылала по стране приказы об аресте йоркистов. В том числе был выписан ордер на арест Ричарда Невиля, второго графа Солсбери, который во главе целой армии двигался на соединение с войсками Ричарда Йорка в Ладлоу. 23 сентября 1459 г., т. е. буквально за неделю до того, как маленький Ричард должен был отпраздновать свой седьмой день рождения, один из соратников королевы Маргариты – лорд Одли – попытался воспрепятствовать продвижению сил Солсбери и взять непокорного графа под стражу. Однако в сражении при Блор-Хите его войско было разгромлено, а Солсбери благополучно достиг резиденции Ричарда Йорка.

Младший сын герцога радовался и праздновал победу вместе со всеми. Несколько дней спустя в Ладлоу из Кале прибыл знаменитый Уорвик. Маленький Ричард, скорее всего, уже немало слышал о могущественном союзнике своего отца; теперь он мог увидеть лорда Уорвика своими глазами. В эти дни взрослые были очень заняты, дни Ричарда также стали куда более насыщенными. Из тихого Фотерингея он попал в место, где жизнь буквально кипела. Почти каждый день прибывали новые отряды. Можно было знакомиться с новыми людьми, смотреть, как простые наемники тренируются стрелять из лука, а рыцари совершенствуют навыки конного и пешего боя. Можно было слушать разговоры солдат и воинственные песни менестрелей. Наконец, можно было попытаться проникнуть в комнату, где герцог Йорк и его приближенные держали военный совет.

Совещания действительно устраивались нередко, ведь, несмотря на подкрепления, в распоряжении Ричарда Йорка оказалось гораздо меньше войск, чем у сторонников Ланкастеров. Возможно, рыцари и джентри сочли выступление йоркистов недостаточно мотивированным, а может быть, они просто выжидали, чтобы присоединиться к победившей стороне. Эта война вовсе не была битвой за идею, речь всегда и при всех обстоятельствах шла только о перераспределении власти и вытекающих из этого материальных выгодах. Неудивительно, что, узнав о существенном численном преимуществе королевских войск, многие йоркисты предпочли, не привлекая лишнего внимания, разойтись по домам. К тому же в начале октября королева издала прокламацию, в которой обещалось помилование всем, кто сложит оружие.

12 октября королевские войска подошли к Ладлоу. В ночь накануне сражения из лагеря йоркистов началось просто-таки повальное бегство. Одним из предателей стал Эндрю Троллоп – капитан гарнизона Кале, – прекрасно осведомленный обо всех планах Ричарда Йорка. После ночного совещания Йорк, его взрослые сыновья, Уорвик и Солсбери приняли решение бежать. Еще до рассвета они покинули Ладлоу. Ричард Йорк и его сын Эдмунд отправились в Ирландию, Солсбери, Уорвик и Эдуард Йорк вернулись в Кале. Оставшаяся без предводителей армия попросту разбежалась.

Наутро королевские войска вошли в никем не охраняемый городок Ладлоу. Там они обнаружили герцогиню Сесилию Йорк и ее младших сыновей – семилетнего Ричарда и десятилетнего Джорджа. В «Хронике царствования… Генриха VI» говорится, что «с благородной герцогиней обошлись грубо и бесчеловечно». По всей видимости, это означает, с Сесилией Йорк и ее детьми поступили как с обычными пленниками, т. е. без всяких церемоний погрузили на повозку и отправили в военный лагерь Ланкастеров. Вероятно, семье Ричарда Йорка пришлось сносить насмешки, но речь никак не может идти о связывании или ином физическом воздействии – по отношению к благородной даме или маленьким детям это было бы чем-то немыслимым. Собственно, герцог Йорк мог решиться оставить жену и детей в Ладлоу только потому, что им не грозила никакая серьезная опасность.

Тем не менее можно с полной уверенностью утверждать, что семилетний Ричард получил серьезную моральную травму. Отец, братья и даже большинство слуг бежали, оставив его на милость врагов в охваченном паникой городе. Маленький Ричард должен был видеть, как оскорбляют его мать, как солдаты врываются в дома, убивают мужчин и прямо на улицах насилуют женщин. По свидетельству современников, «Ладлоу был разграблен так, что остались только голые стены».

Через пару дней семью герцога Йорка препроводили в Ковентри, где собрался «Парламент», делегаты которого фактически не выбирались, а назначались из числа сторонников Ланкастеров. Герцогиня Йорк и ее младшие дети оказались пленниками, точнее заложниками королевы. Семилетний Ричард не мог не узнать, что решением Парламента его отец, старшие братья, граф Уорвик и другие видные йоркисты признаны виновными в государственной измене и приговорены к смерти. Ему также стало известно, что все земли, принадлежавшие роду Йорков, конфискованы в пользу короны. Генрих VI милостиво выделил герцогине Йоркской ежегодную пенсию в 1000 марок, на которую ей надлежало жить и воспитывать младших сыновей. По сравнению с прошлой роскошью это была нищета.

Рассуждать о справедливости или несправедливости этой кары в данном случае было бы совершенно неуместно. Как любой ребенок, Ричард, скорее всего, безоговорочно принял сторону своего отца. Мальчик, очевидно не разбиравшийся в политических хитросплетениях, мог воспринимать эти события только как жестокий удар судьбы. Полное отсутствие данных не позволяет судить о том, насколько стойко герцогиня и ее дети переживали свалившееся на них несчастье. Впрочем, молчание источников дает основание предполагать, что семья Ричарда Йорка вела себя достойно, проявляя приличествующую случаю сдержанность в выражении эмоций.

До середины декабря Сесилия Йорк и ее дети содержались в замке Вигмор. Их заключение вовсе не было ужасным. Во времена Войн Роз благородным узникам не грозили ни сырые казематы, ни, тем более, пытки и оковы. Разумеется, герцогиня и ее младшие отпрыски были лишены свободы передвижения, однако в распоряжении семьи было несколько слуг, они питались не роскошно, но сытно и испытывали скорее психологический, чем физический дискомфорт.

Незадолго до Рождества 1459 г. в судьбе Ричарда наметился благотворный перелом – Сесилию Йорк вместе с детьми передали под опеку ее собственной сестры герцогини Бэкингем. Бэкингем был сторонником Ланкастеров, неудивительно, что в его владениях семью Ричарда Йорка приняли очень холодно. Тем не менее Сесилия и ее сыновья пользовались почти полной свободой и вели образ жизни, соответствующий их статусу. Неизмеримо больше, чем недружелюбный прием родных Ричарда Йорка, должно было беспокоить полное отсутствие вестей о судьбе главы семьи, Эдмунде и Эдуарде.

На самом деле причин для волнений не было. Ричард Йорк и его сын Эдмунд благополучно достигли Ирландии, где их встретили едва ли не с восторгом. Королевские приказы, предписывавшие арестовать Ричарда Йорка, до Ирландии доходили, но толку от них не было никакого; напротив, к мятежному магнату отовсюду стекались войска. Более того, дублинский Парламент официально провозгласил герцога Йорка вице-королем Ирландии. Старший брат Ричарда – Эдуард Марч также находился в полной безопасности. Вместе с Уорвиком и Солсбери он высадился в Кале, гарнизон которого был полностью на стороне йоркистов.

В начале 1460 г. герцогиня Сесилия, Ричард и Джордж получили утешительные известия о судьбе герцога Йорка и его старших сыновей. Из Кале стали регулярно приходить письма от Эдуарда Марча. Вероятно, в одном из ответных посланий герцогиня сообщила, что в доме Бэкингема ей и детям не слишком рады. Изменить место содержания Сесилии Йорк сторонники ее мужа не смогли, но для сыновей было сделано послабление. Зимой 1460 г. Ричард и Джордж перебрались в дом дальнего родственника Йорков архиепископа Кентерберийского. Судя по всему, в доме епископа мальчикам жилось весьма неплохо – им были рады и, что немаловажно, они чувствовали себя в полной безопасности. Единственным негативным следствием их переселения было то, что в замке высокоученого клирика Ричарда и Джорджа, скорее всего, засадили за книги. По-видимому, именно там семилетний Ричард начал учиться читать и писать.

Тем временем йоркисты снова начали одерживать победы. Лорду Уорвику удалось почти полностью потопить флот Ланкастеров – теперь морской путь для возвращения в Англию был свободен. Весной 1460 г. был согласован план одновременной высадки десанта Уорвика на западном побережье Англии и вторжения войск йоркистов из Ирландии. Как ни странно, Ланкастеры даже не готовились к отражению возможной атаки. Вероятнее всего, причиной плохого командования была банальная неопытность королевы Маргариты в военном деле.

26 июня 1460 г. герцог Йорк, Уорвик, Солсбери и Эдуард Марч высадились в Сэндвиче. Под их командованием было всего около 2000 солдат, но, по мере продвижения по территории Англии, силы йоркистов росли как снежный ком. Для того чтобы оправдать свои действия, сторонники Ричарда Йорка издали манифест, провозглашавший, что ими движет исключительно забота о благе короля и королевства. «Придворная партия» обвинялась во всех мыслимых и немыслимых преступлениях: притеснении церкви, растрате королевского имущества, попрании законов Англии, но, самое главное, в «позорной потере и продаже земель во Франции и Нормандии, Анжу и Мене, Гаскони и Гиени», а также в союзе с «извечными врагами и противниками англичан – французами».

На этот раз Англия была на стороне йоркистов. Слабость правительства Маргариты Анжуйской, союз королевы с французами, коррупция органов местного управления и королевской администрации, экономический кризис, наконец, душевная болезнь Генриха VI – все эти факторы заставляли видеть в Йорке и Уорвике едва ли не спасителей Англии. 2 июля войска под командованием Уорвика и Эдуарда Марча с триумфом вступили в Лондон – горожане сами открыли им ворота. Лондонцы пошли еще дальше – они осадили Тауэр, в котором укрылись немногочисленные приверженцы Ланкастеров. Оставив часть войск помогать горожанам в этом благом деле, йоркисты двинулись на северо-восток, чтобы сразиться с королевской армией.

10 июля 1460 г. лорд Уорвик и Эдуард Марч одержали блестящую победу в битве при Нортгемптоне. Командующий королевскими войсками – герцог Бэкингем (тот самый, в имении которого все еще находилась под домашним арестом Сесилия Йорк) был убит, находившийся при войске Генрих VI попал в плен. Сражение при Нортгемптоне фактически открыло новый этап Войн Роз. Перед началом боя Уорвик приказал убивать только лордов и рыцарей; простых солдат, не виновных в начале этой войны, следовало щадить. Это распоряжение как нельзя лучше показывало – прекрасная эпоха рыцарства осталась в прошлом. Война больше не была галантным развлечением благородных воителей, в котором солдаты исполняли роль статистов. «Партии» Йорков и Ланкастеров сражались за вещи, которые сложно назвать возвышенными – за земли и придворные должности. Их борьбу даже сложно назвать соперничеством – это была настоящая грызня за власть.

Главным трофеем, который достался йоркистам в результате битвы при Нортгемптоне конечно же был Генрих VI. Несмотря на очевидную неадекватность, последний король из династии Ланкастеров оставался главой государства. От имени безумного монарха йоркисты провели очередное перераспределение должностей.

Победа Уорвика и Эдуарда Марча не могла не сказаться и на судьбе Ричарда. В начале сентября, когда стало ясно, что положение сторонников герцога Йорка не вызывает опасений, Ричард и Джордж покинули дом епископа Кентерберийского и вновь увиделись со своей матерью. Не позднее 15 сентября 1460 г. Сесилия, Джордж, Ричард и их сестра Маргарита прибыли в Лондон. Они нашли приют в особняке норфолкского дворянина Джона Пастона.

Жизнь в Лондоне не могла не стать для Ричарда настоящим открытием. Дом Пастонов мало походил на уединенные замки герцога Йорка. Конечно же, как любая дворянская усадьба XV в., особняк Пастонов был окружен солидной каменной оградой, за которой скрывались жилое крыло, множество служб (в т. ч. конюшни, зернохранилища, пекарня, кладовые) и даже маленький садик.

Однако для юного Ричарда гораздо более интересным местом должен был казаться небольшой причал, с которого открывался прекрасный вид на запруженную кораблями и лодками Темзу. Дом Пастонов располагался в одном из самых оживленных мест – на южном берегу реки как раз напротив Тауэра. Сохранилась гравюра 1616 г., изображающая вид на Темзу. Полстолетия для средневекового города – очень немного. Запечатленный Клаасом Виссером пейзаж должен почти полностью соответствовать тому, что видел маленький Ричард. Несомненно, Ричард побывал и на улицах столицы. Понравился ли ему шумный и многолюдный город, неизвестно.

Следующим важным событием для Ричарда стал отъезд матери. В семейном архиве Пастонов сохранился документ, из которого мы знаем, что «герцогиня Йоркская не прожила в этом доме и двух дней, когда она получила весть о высадке моего лорда Йорка в Честере. И уже в следующий вторник мой лорд послал за ней, дабы она приехала к нему в Херифорд, что она и сделала». Ричард, Джордж и Маргарита остались в доме Пастона в Лондоне, но на этот раз не одни, тот же документ сообщает, что «лорд Марч приходил навестить их каждый день». Вероятно, превратности войны только укрепили отношения в семье герцога Йорка, во всяком случае, семнадцатилетний Эдуард считал себя обязанным ежедневно навещать младших братьев и сестру, хотя он вполне мог ограничиться одним-двумя визитами вежливости.

10 октября состоялась долгожданная радостная встреча – Ричард Йорк и старший брат Ричарда Эдмунд герцог Рутленд торжественно въехали в столицу. Эта церемония была организована с размахом и ясно говорила о том, что герцог Йорк решил предъявить права на престол – знамена и флажки на трубах солдат герцога были украшены государственным гербом Англии. Поприветствовав чиновников, которые по обычаю вышли встречать почетного гостя за воротами столицы, Ричард Йорк направился в Вестминстер. Лондонская хроника отмечает, что «перед герцогом Йорком несли его меч… Он вошел в королевский дворец, где также пребывал король, и прошел в палату, где заседал Парламент; там герцог коснулся трона, и потребовал его себе по праву наследования». Восьмилетний Ричард должен был узнать об этом в тот же день. Скорее всего, он мысленно одобрил действия своего отца, ведь быть сыном короля куда почетнее и приятнее, чем сыном герцога.

Еще раз подчеркнем, Ричард Йорк действительно имел право на корону. Если рассматривать вопрос с формальной точки зрения, его род был старше королевского. И Ричард Йорк, и Генрих VI возводили свою родословную к королю Эдуарду III (1312–1327—1377). Генрих VI был правнуком третьего сына короля Эдуарда. Ричард Йорк по линии отца вел свой род от Эдмунда Йорка, четвертого сына Эдуарда III, зато по линии матери он происходил от Лайонела герцога Кларенса, второго выжившего сына короля Эдуарда. Поскольку английские законы не запрещали передачу трона по женской линии, чисто теоретически Ричард Йорк был прав. Однако для современников ситуация выглядела иначе. Дерзкое заявление герцога Йорка нарушало сложившийся порядок вещей. Кроме того, требуя передать ему корону, Ричард Йорк посягал на авторитет отца Генриха VI – «великого короля-завоевателя» Генриха V. По выражению лондонского хрониста, лорды «пришли в смятение». Даже верный сторонник Йорка граф Уорвик посоветовал тому не торопить события.

И все же игнорировать претензии герцога Йорка было невозможно. Примерно три недели шли обсуждения и согласования. В конце концов Королевский совет с одобрения Парламента решил: Генрих VI должен сохранить трон до конца жизни; Ричард Йорк объявлялся протектором королевства и наследником престола. Права сына Маргариты Анжуйской принца Эдуарда Ланкастера попросту игнорировались. Думается, не последнюю роль в выработке этого компромисса сыграли сомнения законности происхождения принца Эдуарда. Генрих VI безропотно подписал документ, лишавший его сына короны. О его побудительных мотивах можно только догадываться; по свидетельству современников, король не был настолько болен, чтобы вообще не осознавать происходящее. Остаются два варианта. Возможно, Генрих VI желал любой ценой остановить кровопролитие, а может быть, он имел основания полагать, что Эдуард Ланкастер не имеет прав на корону Англии.

Итак, внешне победа осталась за йоркистами, тем не менее до окончания конфликта было еще очень далеко. С решением Парламента не согласились ни сторонники Ланкастеров, составлявшие почти половину английского дворянства, ни королева Маргарита. В тот момент Маргарита Анжуйская находилась в Шотландии, где ценой территориальных уступок пыталась получить жизненно необходимую военную помощь. Лорды «придворной партии» тоже не бездействовали – их войска собирались в Йоркшире.

9 декабря во главе сравнительно небольшого отряда навстречу армии Ланкастеров выступили Ричард Йорк, его сын Эдмунд и граф Солсбери. В тот же день Лондон покинул Эдуард Марч – он направился подавлять восстание в Уэльсе, которое подняли сводные братья Генриха VI – Эдмунд и Джаспер Тюдоры. Поддержание порядка в столице легло на плечи графа Уорвика. Под защитой лондонских стен остались также Сесилия Йорк, восьмилетний Ричард, Джордж и Маргарита.

К 20-м числам декабря Ричард Йорк достиг замка Сандал и начал собирать войска. По подсчетам историков, под командованием Ричарда Йорка было от 6000 до 8000 тысяч человек, войско его противников превосходило силы йоркистов более чем в два раза, в нем было около 18 000 солдат. Однако 30 декабря 1460 г., не дождавшись подхода подкрепления, Ричард Йорк неожиданно вышел из замка и принял бой. К сожалению, сохранившиеся источники не дают возможности объяснить этот поступок. По наиболее распространенной версии, герцог Йорк сделал вылазку, чтобы помочь подходившему к замку отряду своих сторонников, но недооценил силы осаждавших. Итог военной авантюры герцога был ужасен – его армия попала в клещи и была полностью разгромлена. В битве при Уэйкфилде погибло более 2000 йоркистов, в том числе сам Ричард Йорк и его восемнадцатилетний сын Эдмунд.

Как и йоркисты, воины королевы Маргариты отпускали простолюдинов и казнили знатных пленников. Большинство захваченных в плен дворян обезглавили сразу же после сражения, остальных умертвили на следующий день. Взаимное ожесточение лордов достигло такого накала, что даже трупы вождей йоркистов подверглись поруганию. Головы Ричарда Йорка, его сына Эдмунда и графа Солсбери были прибиты над воротами города Йорка. На чело герцога Йорка в насмешку водрузили корону из золоченой бумаги.

Известие о гибели отца восьмилетний Ричард получил 5 января 1461 г. Его положение снова круто изменилось – из сына протектора и наследника престола Ричард превратился в сироту, судьбу которого должны были определить новые сражения. Разумеется, образ мыслей человека XV столетия довольно сильно отличался от современного. И все же, мы вполне можем представить, что почувствовал маленький Ричард, когда узнал, что головы его отца и брата красуются на воротах Йорка, а в самом городе вернувшаяся из Шотландии королева пышно празднует победу.

После смерти герцога Йорка главой оппозиционеров стал граф Уорвик. Он немедленно начал собирать новую армию. Тем временем войска королевы Маргариты двигались к столице. Значительную часть воинов составляли выходцы из северных графств и Шотландии. По-видимому, Маргарита Анжуйская решила запугать своих противников – солдаты получили указание грабить все, что подвернется под руку. Этот приказ был выполнен с исключительным энтузиазмом – широкая полоса вдоль маршрута армии Ланкастеров оказалась полностью разгромленной, разорению подверглись даже церкви, из которых выносили деньги, церковную утварь и даже одеяния священников. Убийства клириков также не были редкостью.

В десятых числах февраля в Лондон неожиданно пришли хорошие новости – старшему брату Ричарда – Эдуарду Марчу удалось предотвратить соединение отрядов, собранных в Уэльсе Оуэном и Джаспером Тюдорами с основной армией Ланкастеров. В сражении у Мортимер-Кросс 10 февраля 1461 г. войска Тюдоров потерпели сокрушительное поражение. Тем не менее до полного разгрома Ланкастеров было еще далеко. Армия королевы Маргариты продолжала двигаться к Лондону; войско Эдуарда Марча следовало за силами Ланкастеров, отставая на несколько дней пути. Вероятно, маленький Ричард с волнением ждал вестей о том, что его любимый брат настиг ненавистную королеву и отомстил за смерть их отца. К сожалению, мальчику было суждено услышать совсем другие новости.

17 февраля вблизи местечка Сент-Олбанс, чуть севернее Лондона, армия королевы столкнулась с небольшим отрядом Уорвика, который выдвинулся навстречу войску Эдуарда Марча. Для Маргариты Анжуйской это была редкая удача – при войске Уорвика находился Генрих VI. После короткого сражения силы йоркистов были разгромлены. Уорвику удалось бежать, а Генрих в качестве живого трофея перекочевал в руки своей супруги. Воссоединение королевского семейства не обошлось без курьеза. Во время битвы йоркисты выпустили Генриха VI из поля зрения. Поначалу все подумали, что король бежал, но вскоре разосланные во все стороны отряды Ланкастеров обнаружили Генриха в миле от места сражения. Напуганный шумом битвы, правитель Англии взобрался на дерево, он смеялся и разговаривал сам с собой. Спустить венценосца на землю стоило немалых трудов.

В каком бы состоянии ни находился король, «обладание» его персоной давало немалые выгоды. Заполучив Генриха, Маргарита Анжуйская смогла официально действовать от имени короны. После второй битвы при Сент-Олбансе армия Ланкастеров продолжила движение на Лондон. Однако войти в столицу не удалось. Рассказы о чудовищном мародерстве армии королевы посеяли в городе настоящую панику. По возможности спрятав все ценное и вооружившись, горожане постановили не открывать ворота.

Разумеется, герцогиня Йорк не надеялась, что лондонцы будут защищаться до последней капли крови. Штурм королевских войск или затяжная осада вполне могли заставить горожан изменить свое решение. Поскольку уровень жестокости постоянно нарастал, Сесилия Йорк решила, что младшим сыновьям будет безопаснее вдали от нее. Как только по столице разнеслась весть о подходе армии Маргариты Анжуйской, маленькие Ричард и Джордж были отосланы в дом некоей Алисы Мартин.

Об этой женщине историки знают удивительно мало. Известно, что к 1460 г. она была вдовой и что дом ее располагался где-то на окраине Лондона. Единственный документ, проливающий свет на эту страницу жизни Ричарда, – это дарственная грамота, подписанная королем Эдуардом IV в 1461 г. В ней указано, что Алиса Мартин получила 100 шиллингов за то, что «хранила и оберегала наших горячо любимых родственников герцогов Кларенса и Глостера [Джорджа и Ричарда] от опасности».

Однако дом госпожи Мартин стал для Ричарда лишь временным прибежищем. Как только представилась возможность, мальчики были посажены на корабль, который спустился вниз по Темзе и направился в Бургундию. Это было их первое путешествие за границу, но, скорее всего, отъезд из Лондона не оставил приятных воспоминаний. В сопровождении нескольких слуг и единственного доверенного лица – сквайра Джона Скелтона – Ричард и Джордж отправлялись в изгнание, так как были слишком малы для того, чтобы сражаться.

Выбор Бургундского герцогства был мудрым решением. В середине XV столетия Бургундия включала в себя не только собственно герцогство и графство Бургундские, но и многие другие территории – Шароле, Невер, Брабант, Артуа, Геннгау, Пикардию, герцогство Люксембург и т. д. Номинально герцоги Бургундии считались вассалами короля Франции, но главной целью их политики в XIV–XV вв. было стремление избавиться от этой зависимости и самим сделаться королями. Современникам эта мечта вовсе не казалась недостижимой, Бургундия была богатой, процветающей страной. Филипп де Коммин отмечал, что земли Бургундии «имели больше права называться землей обетованной, чем какие-то другие в мире. Они упивались богатством и покоем… И мужчины и женщины тратили значительные суммы на одежду и предметы роскоши; обеды и пиры задавались самые большие и расточительные, какие я только видел… Подданным этого дома казалось, что ни один король… не сумеет взять власть над ними».

До тех пор пока Англия и Франция враждовали, правители Бургундии были естественными союзниками английских королей – все, что ослабляло Францию, в конечном итоге способствовало движению Бургундии к независимости. Однако в начинающихся Войнах Роз Англия разделилась. Если рассматривать вопрос с династической точки зрения, бургундским герцогам следовало бы принять сторону Ланкастеров, с которыми их связывали родственные отношения (супруга правителя Бургундии Филиппа Доброго была внучкой Джона Гонта, родоначальника дома Ланкастеров). Но в данном случае главную роль играли не династические, а политические мотивы. В борьбе с Йорками Маргарита Анжуйская активно пользовалась помощью французского короля. Намечающийся англо-французский союз не оставил Филиппу Доброму (1396–1467) иного выбора, кроме поддержки йоркистов.

Впрочем, поначалу эта поддержка была очень осторожной. Ричарду и Джорджу предоставили неофициальное убежище в Утрехте. Их дальнейшая судьба зависела от того, кто одержит победу в борьбе за английскую корону. Первое время Ричард и Джордж фигурировали в бургундских документах всего лишь как «сироты знатного дома». Ситуация изменилась примерно через полтора месяца. В первые дни апреля 1461 г. до владений Филиппа Доброго дошли известия о новых победах Эдуарда Марча и его коронации под именем Эдуарда IV. Восьмилетний Ричард торжествовал – Эдуард не просто отомстил за отца, он вырвал корону у династии Ланкастеров. Теперь будущее самого Ричарда было обеспечено.

Положение дел в Англии действительно изменилось быстро и кардинально. Напомним, что лондонцы не захотели впустить в город армию Маргариты Анжуйской. Не пожелав вступить в открытый конфликт с Ланкастерами, власти столицы начали длительные переговоры. Через несколько дней к стенам столицы с другой стороны подошли войска Эдуарда Марча и… им позволили войти в город. Более того, 3 марта 1461 г. депутация лордов и горожан торжественно попросила Эдуарда принять королевскую корону. Тот конечно же согласился, и уже 4 марта состоялась наспех организованная церемония коронации.

Причины народной любви к Эдуарду IV вполне очевидны. Прежде всего, это непопулярность Ланкастеров – Генрих VI был неспособен к разумной деятельности, а его жена, по мнению большинства англичан, не раз предавала государственные интересы в угоду фаворитам и своим иностранным родственникам. Бесчинства армии Маргариты Анжуйской окончательно подорвали ее репутацию. Нельзя сбрасывать со счетов и сомнения в законности рождения сына Маргариты – принца Эдуарда Ланкастера. Вторым фактором, способствовавшим успеху Эдуарда IV, было то, что йоркисты блестяще использовали популистские лозунги – продолжение войны во Франции, наказание продажных чиновников и т. д. Наконец, внешность и поведение девятнадцатилетнего Эдуарда Марча как нельзя лучше вписывались в идеал эпохи – «он был юн и прекрасен, как никто другой в его время», отличался высоким ростом, физической силой, рыцарственностью, любил блестящие празднества и пользовался огромным успехом у женщин, к тому же был прост и сердечен в обращении. В эпоху звучных девизов Эдуард выбрал для себя слова «Удовольствие и комфорт», что вовсе не мешало его успехам в сражениях. Эдуарда IV Марч был, что называется, баловнем судьбы, его молодость и оптимизм ярко оттеняли мрачную, отчаянную решимость Маргариты Анжуйской и меланхолию Генриха VI.

Сразу же после коронации Эдуард IV покинул Лондон, чтобы в битве утвердить свое право на престол. Армия королевы отошла на Север, надеясь получить подкрепление из приграничных графств. Решающее сражение состоялось 29 марта 1461 г. близ Таутона. Это была одна из самых кровавых битв в истории Англии. Сеча оказалась настолько жестокой, что передним рядам приходилось время от времени останавливаться, чтобы расчистить завалы из трупов. В итоге с обеих сторон погибло более 20 000 человек. Несмотря на ужасную погоду (над Таутоном разыгралась настоящая снежная буря), Эдуард IV спешился и лично повел своих воинов в атаку. Армия Ланкастеров была разбита, многие вожди «придворной партии» остались на поле боя, другие были взяты в плен и почти сразу же казнены. Королева Маргарита вместе с мужем и сыном бежала к шотландской границе.

30 марта Эдуард IV занял Йорк. Он приказал снять с городских ворот головы своих отца и брата. Останки Ричарда и Эдмунда Йорка с почетом захоронены в Помфрете. Однако место на воротах столицы Севера не осталось пустым – в знак победы йоркистов въезд в Йорк теперь «украшали» головы сторонников Ланкастеров.

В течение нескольких недель Эдуарду IV удалось подчинить себе северные графства. Маргарита Анжуйская и Генрих VI скрылись в Шотландии.

Итак, вести о победах Эдуарда достигли Бургундии в тот момент, когда молодой король находился в Йорке. В этот же день Филипп Добрый окончательно определился с симпатиями и пригласил новоявленных принцев к своему двору.

Маленькие изгнанники словно по волшебству превратились в принцев, которых следовало приветствовать по-королевски. Их путешествие из Утрехта в столицу Бургундии Брюгге вылилось в целую серию торжеств. 9 апреля в сопровождении 23 дворян из свиты Филиппа Доброго мальчики прибыли в город Слейс. Мэр и самые именитые горожане вышли встречать их к воротам, улицы Слейса были богато украшены, а на центральной площади в честь братьев нового короля Англии разыграли представление под аллегорическим названием «торжество добродетелей». Все это разительно отличалось от томительного ожидания предыдущих дней. Восьмилетний Ричард и его брат Джордж, несомненно, чувствовали себя на гребне успеха.

Празднества в Слейсе растянулись на целую неделю. В Брюгге мальчики прибыли только 18 апреля. Жители Брюгге также устроили в честь «детей Йорка» пышное торжество, а герцог Бургундии простер свою благосклонность до того, что сразу же после приезда посетил мальчиков и «был с ними очень любезен». Вскоре Эдуард IV прислал письмо, в котором выражал желание видеть братьев на своей коронации. Получив множество подарков, Ричард и Джордж были отправлены в Кале в сопровождении почетного эскорта. Вероятно, к этому времени маленький Ричард уже немного освоился в новом статусе и воспринимал эти знаки почтения как должное.

Его возвращение в Англию ничем не напоминало поспешный и опасный отъезд – родина приветствовала принцев торжественными банкетами и празднествами, магистраты городов, через которые они проезжали, наперебой выражали братьям свое почтение, их размещали в королевских резиденциях. И все эти почести выпали на долю Ричарда и Джорджа благодаря успехам их брата – молодого короля Эдуарда IV. Когда речь идет о событиях пятисотлетней давности, психологические реконструкции – крайне неблагодарное занятие. Тем не менее мы вряд ли ошибемся, если предположим, что в глазах Ричарда его брат Эдуард должен был выглядеть настоящим героем.

Первые годы Войн Роз, несомненно, наложили свой отпечаток на характер Ричарда III. Мальчик появился на свет спустя всего несколько месяцев после того, как его отец поднял вооруженный мятеж против короля. Его раннее детство пришлось на годы, когда Англия колебалась между войной и миром. Наконец, не дожив и до девяти лет, Ричард уже изведал все ужасы войны – смерть отца, плен, унижения, изгнание и тревожное ожидание вестей из-за моря. Мы не сможем понять историю последнего короля из династии Йорков, если забудем о том, что он был «сыном войны». Ричард Глостер попросту не знал другой жизни – о мирной «старой доброй Англии» он, несомненно, слышал, но вряд ли представлял себе, что это такое. Его Англия была страной, в которой постоянно шла жестокая борьба за власть, где головы противников выставляли на городских воротах и где даже дети не могли чувствовать себя в безопасности.