Непосильная стояла передо мной задача — сказать правду Вернее, даже не сказать, а просчитать опасность той правды, которая в «Откровении смертника» кому-то окажется в соблазн (как мы любим это слово!). А чтобы «соблазна» не случилось, у инока Всеволода было множество вариантов. Спрятаться за псевдонимом, выбрать форму повествования от третьего лица. Ввести в канву увлекательной повести всё с автором случившееся и этим оградить себя от возможности искушений. Да, да, да! И — нет, нет, нет! Все эти варианты спрячут правду за семью замками, причешут её до неузнаваемости и сведут на нет настоящие выстраданные чувства. И всё окажется — «типа». Популярное ныне словечко, бессмысленное, суррогатное — типа живёт, типа — любит, типа молится. И типа — страдает.

У инока Всеволода, ныне монаха Салафиила, известного в России писателя, много читателей. Они доверяют ему. А он им доверяет? Да. А если да, то «Откровение смертника» должно, обязано (!) увидеть свет именно в таком виде. Без псевдонимов, без обтекаемых намёков, без «протокольных» одежд. Язык правды труден, но именно этим языком обязан говорить писатель. Иначе зачем огород городить…

В «Откровении смертника» — не просто правда. В нём — выстраданная боль. Умереть, чтобы родиться. Это вам не страсти любовного треугольника. Потерять всё, чтобы обрести всё. Обрести смысл прекрасной, богоугодной жизни. А как же слабость и растерянность автора? Ведь нам он известен другим — знающим, мудрым, авторитетным. Не знаю, как вам, но мне в своё время, после прочтения его книги «Святогорец» хотелось схватиться за чётки, зажать их в руках до боли в пальцах и повторять, повторять спасительное: «Господи, Иисусе Христе, помилуй мя».

Для меня такой писатель — наставник. И, прочитав его «Откровение смертника», душой приняв боль и ужас страдающего покаянного сердца, я… узнала в «Откровении…» себя. Ужаснулась? Сначала — да. Потом же возблагодарила Бога за дарованный мне шанс. А автора — за нелицеприятную правду.

Моё глубокое убеждение: вы держите в руках книгу мужественного человека. Такому мужеству надо учиться. Тем, кто учит одному, а живёт по-другому, мы не верим. Таких учителей десяток на пятак в день базарный.

А вот тому, кто переболел сам, с уродливыми болячками, хрипами и надсадным кашлем, наше сердце открыто и благодарно. Нас предостерегают. Нам доверяют. Нас любят. Ответим на эту любовь. И помолимся за честного и мужественного человека.

В духовной борьбе передышек не бывает. Автору «Откровения смертника» предстоит борьба. Чем поможем? Чем ответим на его доверие нам? Молитвой и исправлением собственной жизни.

А мне ещё очень хочется по-матерински укутать его в тёплый шарф и раскрыть над ним зонтик. От дождя. От затяжных ливней. Да и от солнца палящего. Да и от злобы бесовской.

Господи Иисусе Христе, помилуй…