Глава 7
Что могло быть иначе, я так и не услышал. Холодный взгляд пары равнодушных глаз и существующая самостоятельной жизнью Пасть внезапно исчезли. Вспышка тьмы перед глазами, а через краткий миг я понял, что нахожусь в собственном теле, чья-то рука потихоньку трясет меня за плечо, и чей-то грубый голос бормочет прямо в ухо:
– Вставай, Коршун! Совсем заспался, ни стыда ни совести – продрых лишний час, не выспался, видите ли!
С минуту я лежал, испытывая чувство радости от ощущения вновь приобретенного тела, и никак не реагировал на назойливого компаньона. Затем открыл глаза и бодрым шепотком доложил товарищу о своем пробуждении:
– Прекрати теребить – я уже проснулся!.. Доброе утро, Брюс! Сейчас встану.
Зевая и потягиваясь, я вскочил с постели и сразу же приступил к активной разминке – пока я витал в астральных эмпиреях, тело находилось в статичной позе, отчего кровообращение серьезно нарушилось.
Избавившись от болезненных мурашек в конечностях, отлучился на минутку в темноту, затем разоблачился до пояса и попросил Брюса полить из котелка на голову и спину.
После всех прочих гигиенических процедур уселся на бревнышко у костра рядом с ветераном, который по какой-то непонятной причине идти досматривать последний сон не торопился.
– С тобой все в порядке? – озабоченно спросил я, глядя в хмурое лицо компаньона. – Обычно ты лишней минуты поспать не даешь и опрометью несешься занять освободившееся место, а тут дополнительный час отдежурил. Не заболел ли часом?
– Не знаю, Коршун, может быть, и заболел. Плохое это место. Куда только наш маг глядел? Нельзя было здесь останавливаться!
– Чем же оно плохое?
– Мерещится тут всякое… – туманно начал Брюс и, поразмыслив минуту, сам себе задал вопрос: – А вдруг все-таки не мерещится?
– Валяй, выкладывай, что случилось!
Брюс как-то странно посмотрел на меня, словно оценивал: стоит или нет доверить постороннему страшный секрет. Наконец он все-таки решился освободить душу от тяжкого бремени тайны и, как в омут головой, бессвязно, то и дело сбиваясь с нити повествования, поведал о встрече со злобным Мордрухом. Если бы я не принимал непосредственного участия в спектакле, ничего бы не понял из сумбурных, порой путаных объяснений перепуганного гнома.
Пробудившись в собственном теле, я, хоть и без особой надежды, лелеял мысль о том, что все мои ночные приключения окажутся обыкновенным кошмаром. Однако после того, как Брюс рассказал о встрече с подземным богом, у меня не осталось никаких сомнений в том, что моя душа на какое-то время отлучалась из тела и действительно имела встречу с неким Хранителем. Со мной на самом деле хотели сделать что-то не очень хорошее. Перед глазами, как на экране телевизора, появилось зеленоглазое лицо в обрамлении пляшущих языков пламени. В голове явственно зазвучал ее голос: «Коршун, хватай… я больше не могу!..» Выходит, вытащила меня из передряги наша журналистка.
«Все страньше и страньше! – продолжая слушать вполуха ветерана, я подчинился ходу собственных мыслей. – Именно Пат так удачно появилась со своими косами-хлыстами в тот момент, когда я уже готов был сдаться и полностью подчиниться воле противника. Что-то здесь нечисто. Кто ты на самом деле: простая самонадеянная девчонка или ангел-хранитель, ниспосланный нам кем-то свыше?..»
– …Ну и что ты думаешь обо всем этом? – Вопрос ветерана вернул меня к действительности.
Признаться, большую часть рассказа я пропустил мимо ушей – по сути, я все и так знал, поэтому ответил, стараясь выглядеть предельно убедительным, а главное – не рассмеяться от души, чтобы гном ничего не заподозрил:
– Не бери в голову – примерещилось тебе! По-твоему получается – Мордруху нечего делать, кроме как следить за каким-то вороватым гномом. Много чести, Брюс! Ладно, Сатан, Фодэ, Боз или еще кто из богов помельче, но чтобы сам Его Подземное Величество – не поверю ни за что! Если хорошенько пораскинуть мозгами, даже Сатану твоя бородатая задница не нужна…
– Ты говори, да не заговаривайся – задница у меня вовсе не бородатая! – обиделся ветеран.
– Извини, я имел в виду задницу с бородатой головой, – ловко вывернулся я и продолжил успокаивать друга: – Представь, даже если каждый из сорока ваших богов возьмет на попечение по десятку твоих соплеменников, мечтающих прикарманить все, что плохо лежит, останется еще несколько миллионов. Как тут уследить за всеми?
Удивительно, но мне удалось непостижимым образом сохранить серьезную мину на лице и не расхохотаться во всю мощь молодых, здоровых легких прямо в лицо буквально млевшего от моих аргументов компаньона. Знал бы он, кто на самом деле был его ночным кошмаром…
– Наверное, ты прав, – согласился заметно повеселевший ветеран. – За всеми не уследишь, да и кто я такой, чтобы сам Великий Мордрух устроил за мной персональную слежку? – затем с хитринкой посмотрел на меня и неожиданно добавил: – Значица так, Коршун, следующей ночью отдежуришь за меня лишний час!
– Это с какой же стати?! – возмутился я.
– А с такой – не было Мордруха, выходит, и нет никакого наказания. Сам сказал, что мне примерещилось!
– Мало ли что я тебе говорил! – Пришлось теперь мне на ходу выкручиваться и идти на попятную: – А вдруг это действительно был самый настоящий гномий верховный бог? Конечно, мне нетрудно отдежурить за своего лучшего друга лишний часок-другой, но, вполне возможно, этим самым я окажу тебе медвежью услугу – за невыполнение наложенной епитимьи Мордрух, если это был все-таки он, может сильно обидеться и навсегда отлучить тебя от выпивки, например, или сделать еще нечто такое, чего врагу не пожелаешь.
– Чего может быть хуже, чем лишиться возможности выпить кружечку эля после тяжелого трудового дня? – недовольно пробурчал гном и махнул рукой: – Хрен с тобой – подавись ты этим часом! Давай лучше по маленькой, а то мне пора на боковую – нервные стрессы лучше всего лечить доброй пьянкой с последующим крепким сном!
– Э… Брюс, так не годится! Получается – в моем лице ты делаешь одолжение своему главному богу. Что это за «подавись»? Сей же момент проси прощения у грозного Мордруха, опять-таки в моем лице!
– А вот этого тебе не хо-хо?! – Брюс поднес к моему носу пудовую фигу. – Как-нибудь переживете и ты, и Мордрух! Доставай-ка лучше пузырь из моего мешка, там же и стаканы найдешь.
Вообще-то начинать день с приема внутрь спиртных напитков было не в моей традиции, но сегодня я сделал исключение. После знакомства с типом, который назвался Хранителем, Законом и более того – Константой, меня непреодолимо тянуло любым способом сгладить впечатление от некоторых волнующих моментов нашей встречи. «Слеза старателя», как никакой другой напиток, подходила для этой цели. Впрочем, напиваться до умопомрачения я не стал. Пятьдесят капель обжигающей жидкости – и вполне достаточно, чтобы мир вокруг заиграл свежими красками, настроение приподнялось до уровня выше среднего, а встреча с монстром, едва не погубившим мою душу, стала казаться обыкновенным ночным кошмаром, уже пережитым и поэтому нестрашным.
Выкурив трубку на сон грядущий, компаньон пожелал мне спокойной вахты и отправился спать.
Половина пятого. До общего подъема остается полтора часа. Пора и о завтраке для всей компании позаботиться. Подвесив над костром два наполненных водой котелка – один для похлебки, другой для чая, присел на травку дожидаться, когда закипит жидкость.
От нечего делать засмотрелся на пляшущие языки пламени. Перед глазами вновь замаячили Пасть и Глаза. Мысли сами собой вернулись к моему ночному кошмару. Конечно же, не кошмару в обычном понимании этого слова. Пораскинув мозгами, я пришел в очередной раз к выводу – все произошедшее вовсе не было сном. Самым главным аргументом, опровергающим банальную версию кошмарного сновидения, была реакция Брюса на мое вторжение в его сознание в образе страшного Мордруха. Любой психоаналитик, положа руку на сердце, поклянется в том, что науке не известно ни одного достоверного факта, чтобы два индивидуума одновременно видели во сне одно и то же, даже если допустить (в чем лично я сомневаюсь), что ветеран прикорнул на посту.
Значит, Хранитель действительно существует. Когда я осмыслил этот факт и принял его за аксиому, на мою бедную голову, будто из Рога Изобилия, посыпался град вопросов. Зачем ему понадобилось самым бесцеремонным образом выдергивать меня из тела и тащить неизвестно куда? Для какой цели он пытался перепрограммировать мое сознание? Какова роль во всем этом Патриции – почему именно она пришла мне на помощь, и осознает ли она сама то, что вытащила меня из беды? В чем скрытый смысл последней фразы: «Теперь ты возлагаешь на свои плечи всю ответственность»? И, наконец, сколько времени моя душа пребывала вне собственной материальной оболочки?
Немного покумекав, я понял, что могу, хотя бы приблизительно, ответить всего лишь на один из поставленных самому себе вопросов, а именно на последний. Ветеран сменил Фарика в полночь. Вряд ли у него хватило сил отложить общение с уворованной бутылочкой виски на конец своего дежурства – скорее всего дождался, пока маг заснет, и сразу же вытащил заветный сосуд из рюкзака. Поскольку я подловил Брюса в момент, когда тот раскупоривал непочатую бутылку, следовательно, прошло не более получаса. Получается (да здравствует метод дедукции вкупе с арифметикой начальных классов!), моя душа витала в астральных сферах с половины первого до четырех – всего-то три с половиной часа. А мне показалось, что я постарел за это время минимум на парочку миллиардов лет. Выводок непонятно откуда взявшихся мурашек помчался от основания черепа вниз вдоль позвоночника, заставляя меня, несмотря на духоту, поежиться, словно от пронзительного холодного ветра.
Ломать голову над остальными вопросами я не стал. Чего зря калечить мозги, если все само по себе когда-нибудь должно проясниться? А не прояснится – еще лучше. Чтобы не вызвать излишнего ажиотажа и ненужного брожения в умах соратников, решил пока никому не рассказывать о своем ночном приключении…
Последующие двое суток мы брели по непроходимой, на взгляд неискушенного путешественника, сельве, преодолевая за день не более восемнадцати километров. Я не переставал удивляться, с какой легкостью Тролу удается вести группу известными одному ему тропами. Для нас, существ цивилизованных, а точнее, оторванных от природы, джунгли – враждебная, смертельно опасная среда, продвигаться через которую можно, лишь прорубая себе дорогу острым клинком или раздвигая буйную растительность посредством чародейства Фарика. Для огра лес – родной город со своими проспектами, улицами, переулками, площадями, домами и сетью магазинов бесплатного обслуживания. Здесь для него всегда готов и стол, и дом. Каким-то непонятным образом Тролу удавалось выбирать именно те тропинки, которые, в конечном итоге, вели нас к цели. Даже с помощью компаса было бы трудно придерживаться выбранного направления в лесной чаще, поскольку самый удаленный ориентир находился от наблюдателя не далее чем в паре десятков шагов, а дневное светило и вовсе было скрыто от наших взоров густыми кронами деревьев. На мой вопрос, как же все-таки ему удается не заблудиться, Трол пожал плечами и, взглянув на меня, словно на выпускника школы для детей с заторможенным умственным развитием, кратко пояснил:
– Трол знать, куда итить. Моя не блудить лес никагда.
– Наверное, у него врожденное чувство направления? – выдвинул гипотезу образованный Фарик. – Иначе здесь невозможно выжить.
– Ага, – согласился я, – все, кто не обладает способностями к ориентации в столь экстремальных условиях, давным-давно заблудились и повымирали – естественный отбор называется…
Брюса, как истинного гнома, очень волновал вопрос, где ограм удается находить алмазы. Когда Трол объяснил ветерану, что «стекляшки» попадаются повсюду, а особенно их много по берегам некоторых рек и ручьев, мой компаньон притих и начал внимательно смотреть себе под ноги, из-за чего несколько раз едва не встречался лбом со стволами деревьев. К сожалению, гному так и не посчастливилось обнаружить ни единого, хотя бы самого маленького камушка. На одном из привалов Брюс, преодолевая врожденную неприязнь к воде, буквально пропахал собственным носом дно небольшого ручейка на пару сотен метров вверх и вниз по течению, но так ничего и не нашел. Плюнул, махнул рукой и, пробурчав себе под нос что-то не очень приятное в адрес «хитрозадых людоедов», окончательно отказался от заманчивой перспективы стать обладателем несметных сокровищ.
Чтобы хоть немного успокоить компаньона, я напомнил ему о том богатстве, что ждет его в капище Аримана. На что раздосадованный гном ответил:
– Денег много не бывает, и тебе, Коршун, пора бы это понять – не мальчик, поди!
– И на что ты собираешься потратить свои средства? – с интересом спросил я.
– Женюсь, куплю где-нибудь в горах замок, – Брюс покосился на своего короля. – Не хуже, чем у некоторых, а может быть, и получше. Что-то в дело вложу, а остальное оставлю на черный день.
Тема безбедной жизни в качестве отца семейства и владельца крупнейшей в мире фирмы по производству сейфов была одной из самых излюбленных тем, которую Брюс был готов обсуждать с кем угодно и когда угодно. Зная это, я специально навел его на разговор о радужных перспективах – вернее способа вывести компаньона из депрессивного состояния не существует, кроме, конечно, предложения устроить хорошую попойку.
– Тебе, чтобы промотать такие деньжищи, – ничуть не обидевшись на амбициозные планы подданного переплюнуть своего монарха в вопросах обустройства жилья, с улыбкой заметил Матео, – не хватит и двух эльфийских жизней, даже при условии, что каждый твой день будет черным.
– Тьфу на тебя! – беспокойно заерзал Брюс и усердно начал охлопывать себя по плечам. – Накличешь беду! Следи за словами, Матео!..
За все время, пока мы добирались до Гремящей Расселины, Патриция демонстративно игнорировала мое присутствие. Мне была совершенно непонятна причина, по которой девушка на меня дулась. Поначалу я предпринял несколько попыток сближения до уровня прежних дружеских отношений, но все мои потуги оказались напрасными – девица отмалчивалась и отворачивала лицо в сторону. Когда же Пат надоели мои, по ее собственному выражению, «фиглярство и дурацкие шуточки», девушка обожгла меня сердитым взглядом и гневно выпалила мне в лицо:
– Отвали, Коршун! Я все знаю!..
Что она знает, конечно же, не сказала.
Пожав плечами, я в полном недоумении отошел в сторонку, анализируя в уме нелогичное поведение журналистки: «Удивительно, все чего-то знают, но никто не хочет ни с кем делиться своими знаниями. Неужели она каким-то образом проведала о той ночи любви с Варварой? Даже если и так, какое ей до этого дело? Кто дал ей право судить и обвинять кого-то в аморальном поведении? Поди, у самой за плечами богатый опыт общения с противоположным полом, а все туда же: развратник, ловелас, бабник! Ханжа и фарисейка – вот она кто!.. А может быть, моя бывшая подруга права – девчонка попросту влюбилась в меня, – это предположение я тут же отмел, как бред сивой кобылы. – Чушь собачья! При всем моем уважении к неженскому уму Веры-Варвары и ее гениальному дару выстраивать разрозненные факты в связанные логические цепочки, здесь она попала пальцем в небо или, как говорят стрелки-профессионалы, „в молоко“. Вор, воспитанник детского приюта, и избалованная девица, утонченный продукт Высшего Общества, не созданы друг для друга. Более того, вернувшись под крылышко родного папеньки, она со смехом и издевкой начнет изображать в лицах, с какой неотесанной компанией ей пришлось иметь дело».
Чтобы окончательно развенчать ее образ, я закрыл глаза и явственно представил себе сцену счастливого воссоединения семейства Доннован-Зальцберг.
В комнату вбегает разгоряченная журналистка и бросается на шею отцу.
– Папенька, как я по тебе соскучилась!.. – Патриция едва не лишается чувств.
– Пат, милая!.. Откуда!.. – радостный Виктор также едва не падает в обморок.
– От верблюда!.. – Дочурка резко отстраняется от родителя, с трудом сдерживаясь, чтобы не разрыдаться, и едва не с кулаками набрасывается на отца. – Ты!.. Только ты виноват, что твоей доченьке пришлось столько времени терпеть весь этот невыносимый моветон в лице пары бородатых гномов, прилипчивого мага и одного наглого вора, умудрившегося даже в непроходимых джунглях подыскать объект для занятий неприкрытым развратом!
– В чем же я-то виноват? – вопрошает обескураженный магнат.
– А в том, что ничего не предпринял для того, чтобы поженить нас с Лорианом! Тогда бы я никуда не сбежала от тебя! – и, плаксиво сморщив личико, капризно затопала ножкой. – Виноват!.. Виноват!.. Виноват!..
«Какой драматург пропал в моем лице! – тряхнув головой, чтобы отогнать наваждение, посетовал я. – Ничего, еще не все потеряно. Вернемся, состряпаю пьеску акта на три – все ахнут!»
Даже название для своего будущего шедевра придумал на лету: «Тяготы и метания юной женской души в обществе неотесанных грубиянов и диких обезьян». Длинновато, напыщенно, излишне претенциозно, вычурно, но вполне, по сути, и в духе классической традиции драматического искусства…
На следующем после моего странного приключения ночном привале начальник экспедиции обратился с вопросом к нашему проводнику:
– Трол, что ты можешь нам поведать о Гремящей Расселине?
– Огра бояться Айра Чакха – тама всякая нехорошая дела твориться, – полушепотом сообщил испуганный Трол. – Моя бояться даже говорить про эта места.
– Чего же там такого страшного?
Несмотря на явное нежелание обсуждать затронутую тему, огр все-таки ответил на вопрос Его Величества:
– Айра Чакха опасна. Когда огра подходить сапсем близка, злая Тайчи брать его душа и уносить далека. Моя давно-давно видеть одна огра, чья душа забирать Тайчи… Страшна!
Для наглядности Трол закатил глаза так, что остались видны одни белки, оскалился и завыл тоскливо и протяжно. Спавший неподалеку Злыдень вскочил от неожиданности на лапы, задрал голову к небу и, вторя аборигену, составил ему достойную компанию. Дуэтом у них получилось просто великолепно – готовый саундтрек для какого-нибудь мистического триллера о леденящих душу похождениях оживших мертвецов или какой другой загробной нечисти. Поневоле все присутствующие вздрогнули, а Патриция, как и положено даме, громко вскрикнула от испуга.
– Трол быть тагда сапсем маленькая, моя, как Патриса, сильна пугаться. Не нада человекам и нома итить Айра Чакха. Тайчи забирать ваша душа.
– Ну, это мы еще посмотрим, кто из кого душу вытряхнет! Фарлаф у нас маг еще тот, не смотри, что молод, – крут неимоверно! Он твоего Тайчи одной левой сделает, – оптимистично заявил Брюс, а потом неожиданно произнес не по теме: – Нам бы сначала с эльфами разобраться – наверняка гады поджидают где-нибудь недалеко от вашего Айра Чахча.
– Эльва?! – переспросил Трол.
– Ну да, эльфы, – пояснил Брюс. – Это такие… – и замялся, не зная, как объяснить аборигену, что это за создания.
– Моя знать, кто такая эльва, – ошарашил всех присутствующих огр.
Трол пальцами скрутил свои уши в острые трубочки и потянул их кверху, а губы втянул так, что на месте рта осталась тонкая прорезь. Получилось забавно и, если не обращать внимания на некоторые особенности строения черепа аборигена, даже очень похоже. Во всяком случае, мы все поняли, кого пародировал наш приятель.
– Точно эльф! – радостно воскликнул ветеран. – Ты, наверное, по телеку их видел?
– Не… Трол недавна видеть живая эльва. Трол сидеть тиха, и эльва итить лес, моя не замечать. Эльва была злая, ругать другая эльва.
– Чего же они делали в лесу? – с нескрываемым интересом спросил Его Величество. – Сколько их было, и когда ты их видел?
– Эльва итить туда, – огр махнул рукой в южном направлении. – Когда она уходить, Трол смотреть следа. Эльва была видима-невидима, – затем он показал начальнику экспедиции свою лапу с растопыренной пятерней и уверенным голосом сообщил: – Стока сутка назад Трол видеть эльва сапсем близка от здесь.
– Все сходится! – громко воскликнул король и азартно шлепнул себя по ляжкам. – Остроухие решили устроить засаду не где-нибудь, а в непосредственной близости от Гремящей Расселины. Они знали наверняка, что рано или поздно нам суждено там появиться. Значит, логово Громыхалы находится именно в этой горной долине… Молодцы! Просто молодцы – другого слова не подберешь!
– Мастер, почему вы так нахваливаете эльфов? – недоуменно спросил я. – Если не ошибаюсь, нас там поджидают не для того, чтобы встретить хлебом-солью и торжественным маршем сводного духового оркестра.
– При чем тут эльфы, Коршун! – как от навязчивой мухи, отмахнулся от меня король. – Вечно ты все перевернешь-переиначишь! Мои орлы из аналитического отдела – молодцы! Из скудных обрывков имевшейся в их распоряжении информации им удалось практически точно определить координаты конечной точки нашего маршрута. Варвара тоже молодец – мгновенно сообразила, куда нам нужно, и проводника уговорила…
– Варвара молодца! – с энтузиазмом одобрил слова монарха огр.
– Кто бы спорил! – заметила Патриция и с издевкой взглянула на меня – будто кипятком ошпарила.
Я сделал вид, что шпилька журналистки не достигла цели, и обратился с вопросом к начальнику экспедиции:
– Выходит, вы знали заранее о существовании Гремящей Расселины?
– А как ты думаешь, Коршун? За что я плачу немереные бабки своим штатным мозголомам?
Король аж напыжился от гордости за своих подданных. Все-таки скромность – не самое распространенное качество среди представителей горного народа. Если есть чем похвастаться, не упустят такой возможности, будь то мелкий банковский служащий или Его Величество король всех гномов.
– Тока с головами у них не все в порядке, – выразил свое отношение к королевским «мозголомам» Брюс. – Представь, Коршун, идет пара эдаких чудиков и один другому: «Слон e-3 на f-4», тот в ответ: «Пешка b-7 на b-5», а шахмат и в помине нет. Пить вовсе не умеют. Один раз довелось мне погулять в их компании, так они вместо того чтобы душевно выпить эля и поболтать, например, о футболе или о бабах, устроили после третьей кружки научный диспут, а точнее, банальное махалово. Вспоминать особо не о чем: старина Брюс лишь разбил кое-кому парочку очков и потаскал одного умника за плешивую бороденку, а тот все кричал: «Квадратура круга недоказуема!» Еще парочке ботаников за «эмпирикритинизм» и «гномогенез» по фонарю поставил.
– Странно, – удивился я, – чем же тебе эмпириокритицизм не понравился – вполне легальное философское направление, и задача о квадратуре круга, по мнению многих ученых, действительно не имеет однозначного решения.
– А гномогенез? – задиристо посмотрел на меня ветеран. – Только за одно это обидное словечко я любому по репе настучу!
– Да будет тебе известно, – вмешался просвещенный монарх, – «гномогенез» суть – откуда есть и пошел род гномов, и ничего плохого в этом слове нет.
– Так бы и сказали, – проворчал ветеран. – Не объяснят толком, а потом, как угорелые, несутся к дантисту.
– Ты еще и по зубам кому-то заехал? – с интересом спросил я.
– Пара-тройка резцов в счет не идет. Парнишка случайно под руку подвернулся, точнее, под локоть. К тому же выбитые зубы были гнилыми и кривыми. Калина ему за неделю новые вырастил, заодно от кариеса избавил. Так что получается, парню пошла во благо моя зуботычина – хоть из пасти вонять перестало…
– Кажется, мы немного отвлеклись, – скромно напомнил Фарик. – Его Величество что-то хотел нам сообщить о планах на будущее.
– Спасибо, Фарлаф! – Матео благодарно кивнул магу и обратился ко всем присутствующим: – Итак, друзья, послезавтра мы выйдем к конечной точке маршрута, где нашу группу поджидает враг. Из-за каких-то понятных только ему причин создать портал непосредственно в долину наш маг не в состоянии, поэтому, хотим мы этого или нет, но с эльфами придется встретиться. Кроме того, в районе Гремящей Расселины местными жителями отмечены случаи паранормальных явлений, весьма опасных для здоровья разумного индивидуума. Поэтому, – король выразительно посмотрел на журналистку, – если кто-то захочет вернуться домой, мы с радостью отправим его в лагерь Варвары в сопровождении проводника. Надеюсь, Трол не откажет нам в этой услуге?
– Трол хотеть итить с человеками, смотреть, как молодая шаманка побеждать Тайчи. Однака, если нада, Трол проводить своя друзья к Варвара.
– И не надейтесь! – взбеленилась Патриция. – Я иду с вами до конца! Нечего, Ваше Величество, людям нервы трепать!
– Все, все, все, детка, успокойся, проехали! – замахал руками Матео. – Никто тебя не гонит, но как начальник экспедиции я должен был сделать это предложение.
– Спасибо за заботу! – немного успокоилась Пат. – Но с подобными предложениями прошу больше ко мне не обращаться. – Затем она достала из рюкзака ноутбук, уселась на некотором удалении от нас и начала возиться с отснятым за день материалом.
– Фарлаф, из рассказа Трола следует, что остроухие нагрянули сюда приличным кагалом, – король обратился к чародею. – Управишься? Вся надежда только на тебя – наверняка эльфы приняли во внимание просчеты своих гильдейских дружков и в штыковую на амбразуры не полезут.
– Не гони волну раньше времени, Матео! – Брюс извлек из кармана «элефант». – Я этой штукой один всех острухих отправлю в их Благословенные Леса!
– Сиди, вояка! Эльфы – не идиоты и умеют извлекать уроки из ошибок своих и чужих, – начальник экспедиции снисходительно посмотрел на воинственно настроенного ветерана. – Думаешь, эльфы дураки лезть на рожон с голыми руками? Им-то уж точно известно, какими возможностями мы обладаем. Значит, их ход будет весьма неординарен, и просчитать его очень трудно, скорее всего невозможно. – Затем он обратился к магу: – Фарлаф, попробуй прощупать местность, может быть, тебе удастся их обнаружить?
– Пробовал уже, мастер. Аномальная зона в районе Гремящей Расселины создает сильные помехи, поэтому мы сможем их обнаружить только при визуальном контакте, – расстроенным голосом доложил Фарик. – Одно утешает – эльфы также не способны обнаружить нашу группу посредством своего колдовства.
– И то славно! – повеселел Его Величество. – И не расстраивайся ты так, будто аномальная зона – твоих рук дело! А с остроухими мы как-нибудь совладаем – не таких видали…
