Глава 64

Я молча пыталась расшифровать значение, которое Уильям вложил в эти слова. Неужели я скрывала свой секрет от всех, кроме человека, которого я действительно хотела уберечь от этого?

– Слушай, нам всем нужно успокоиться, – вклинился Адам, поворачиваясь к Уильяму. – Почему бы вам с Наташей не вернуться и не поиграть в пинг-понг или во что-то другое, пока мы с мамой поговорим? И больше не убегай, хорошо?

Он потряс головой. Наташа неуверенно улыбнулась:

– Предупреждаю, я фантастически играю в пинг-понг. Я надеру тебе зад.

– Уильям, если увидишь где-то Бена, спроси, не даст ли он тебе несколько советов. Он наш чемпион. Никто еще не побеждал его с начала сезона.

Он сомневался, прежде чем уйти с Наташей, но спустя мгновение однозначно решил, что быть с ней лучше, чем общаться со мной сейчас. Адам сел на траву и стал смотреть на озеро. Я упала на землю рядом с ним. Воздух был горячим и сладким, небо – насыщенно-голубым под высоким солнцем, мягкая трава щекотала мои ноги.

– Это было жутко, – произнес Адам.

После недолгого сомнения он обнял меня одной рукой за плечо и привлек к себе. Я позволила ему сделать это, так как не нашла в себе сил остановить его. Мне было слишком хорошо, безопасно и спокойно. В последнее время никому не удавалось успокоить меня, и это было незнакомое удивительное чувство.

Почувствовав, что он смотрит на меня, я подняла голову и встретилась с ним глазами. Я не стала сопротивляться, когда он прильнул, чтобы поцеловать меня. Прикосновение его губ было таким мягким, что мне понадобилось собрать все свои силы, чтобы оттолкнуть его.

– Не проси меня снова останавливаться, – произнес он.

– Но ты должен.

Поцелуи прекратились, но он продолжил прожигать меня взглядом.

– Я влюбился в тебя, Джесс. Снова. И не хочу переставать целовать тебя.

Я содрогнулась и сосредоточилась на зеркальной поверхности озера.

– Ты так просто об этом говоришь.

– А разве это не просто?

– Нет.

Он откинулся назад, опершись на руки, и сощурил глаза.

– О каком большом секрете говорил Уильям?

И снова я попыталась рассказать ему. Я знала, что это правильно, хотя никто из нас не был готов. Я уже открыла рот, чтобы начать говорить, как вдруг теплый бриз что-то ласково зашептал мне в волосы, а кожу нежно поглаживали солнечные лучи.

И я могла бы придумать миллион оправданий, но единственной причиной было то, что в этом прекрасном месте в этот момент я не хотела говорить с Адамом о болезни Хантингтона. Я хотела поцеловать его и притвориться, будто все хорошо.

Я наклонилась и прижалась своими губами к его губам, наслаждаясь теплом его тела, когда моя грудь касалась его теплого торса. Он проник в мой рот, жадно возвращая поцелуй, прежде чем отдалиться.

– Ладно, – прошептал он, убирая волосы с моего лица. – Если ты не собираешься делиться со мной, я вернусь к исходной точке.

– Какой исходной точке?

– Что я влюбился в тебя.

– Это очень мило, Адам, – произнесла я, отстраняясь. – Но ты кое-что забываешь. А именно то, что ты «влюбляешься» в каждую живую дышащую женщину, которая встречалась на твоем пути за последние десять лет.

– Это не так.

– …и что даже если, чисто гипотетически, у меня бы тоже были чувства к тебе, я не говорю, что это так, понимаешь…

– Конечно.

– …то я была бы не в своем уме, если бы просто сказала: «Ура! Мы с Адамом снова будем вместе». С тем самым Адамом, который без зазрения совести удрал и развлекался, пока я страдала от недержания и трескающихся сосков. – Он вздрогнул. – С тем самым Адамом, который трахал Джорджину, пока я находилась в родовой агонии.

– Я не удрал, чтобы развлекаться. И я не трахал Джорджину. Я говорил тебе.

– Ты съехался с ней! – возразила я.

– Я имел в виду, что не спал с ней в ту ночь.

Я даже не спорила с ним. Мы начинали этот разговор слишком много раз. Он отстранился и вздохнул:

– Для тебя до сих пор это так много значит? То, что меня не было на родах.

– Конечно, Адам. И это не изменится.

– Для меня это тоже много значило, – настаивал он. – Очень много. Ты знаешь, что я хотел быть с тобой, но…

– Но был занят Джорджиной.

– Я не был с Джорджиной. То есть да, я был. Мы виделись тем вечером, но я не спал ни с ней, ни с кем-либо еще. Хотелось бы, чтобы ты просто доверяла мне, Джесс. Верила, когда я говорил, что был в «Носерн Тэп» всю ночь и хотел приехать вовремя, но…

– Постой, – перебила его я. – «Носерн Тэп»?

– А что?

– Ты говорил, что был в баре «Буш». Что провел в нем всю ночь.

Он задержал дыхание, его плечи поникли.

– Разве?

– Да, Адам.

– Ну… какое это вообще имеет значение, где я был? Самое главное, что я не спал с другой женщиной, и это правда. Почему ты не хочешь мне поверить?

– Потому что мне совершенно очевидно, что ты лжешь.

– Но не об этом.

– Хм.

Он отвел взгляд и провел руками по волосам, напряженно думая.

– Мне не убедить тебя.

И он был прав.

– Слушай, это не имеет значения, – продолжила я. – Это было давно, много воды утекло с тех пор. Но вот что главное: возобновление наших отношений – очень плохая идея, Адам. По множеству причин, и не в последнюю очередь из-за Уильяма.

– Уильям был бы рад этому.

Я чуть не сказала ему остальное. Самую главную причину. Убийственную причину. Причину, которая разбила бы любой его аргумент. Но слова снова застряли у меня в горле.

– Сейчас его жизнь проста. У него есть мама и папа, которые не вместе, но любят его. Зачем нам эгоистично сажать его на американские горки, которые сделают его самым счастливым мальчиком на какое-то время, а потом сломают его, если мы вдруг снова расстанемся?

Он смотрел не моргая.

– Я бы сделал все, чтобы этого не произошло.

– Но, Адам, – спорила я, – не думаю, что кто-то из нас может дать такие гарантии.