смешок

Кейт стояла на четвереньках, яростно оттирая ковер. Она не сказала ни слова с тех пор как вернулась из театра. Вообще-то, никто ничего не сказал, даже бабушка Маргарет.

Шарлотта протопала наверх, как только вошла в дом, а Хэл направился в кухню и сделал себе миску хлопьев. Бабушка Маргарет, ну, я не знаю, где она была. Она была повсюду, тысяча ее запахов смешивалась со сложным сочетанием собачьего дерьма и моющего средства.

Что до Адама, ну, он просто сидел. Смотрел, как Кейт возится на четвереньках. Но после серии долгих вздохов он решил заговорить.

– Если потрешь еще сильнее, проделаешь дыру в ковре.

Кейт села на пятки, ее рука была на тряпке, лежащей между коленями.

– Что с тобой происходит? – спросила она.

– В смысле, что со мной происходит? Я просто дал тебе совет. Я бы предложил тебе тереть помягче.

– Почему ты… – Кейт замолчала, так как дверь открылась. Это был Хэл, он жевал хлопья. Посмотрел вниз, увидел мокрое пятно на ковре, перевел взгляд на родителей, а потом вышел из комнаты.

Снова Кейт обратилась к Адаму.

– Почему ты так себя ведешь? Ты сейчас такой агрессивный. А когда ты не злишься, то будто вовсе отсутствуешь. – Она вновь начала яростно тереть пятно. – В смысле, как ты обращаешься с Шарлоттой. Неудивительно, что она запуталась.

– Запуталась? За-путалась? Поверь мне, в ее поведении этим вечером не было никакой путаницы.

– Ты был очень жесток с ней.

– Я должен был.

– Адам, ей тринадцать. Она еще маленькая девочка, думаю, ты порой забываешь об этом.

– Нет. Я не забываю. Вообще-то, это мой аргумент. Она еще не владеет собой. Она забеременеет через шесть месяцев, если мы это допустим.

– Так вот что ты делаешь? Защищаешь ее?

– Ну, кто-то же должен.

И сказав это, он схватил мой поводок и повел меня в парк. Мы шли быстро, слишком быстро, чтобы я мог различить следы запахов на земле, и я знал, почему.

Он хотел увидеть Эмили. Он хотел забыть о Семье, и я все еще не мог остановить его.

Когда мы пришли в парк и увидели высокую фигуру Саймона у забора, с поводком в руке, Адам был разочарован.

– Адам, – позвал Саймон. – Приятель.

– О, Саймон, привет.

Саймон, откинув голову назад, рассмеялся:

– Ну, ты мог хотя бы притвориться, что рад меня видеть.

– О, прости. Просто, ну, долгий был день.

– О? – спросил Саймон, явно занижая свой интерес.

– Подростки.

– О. Подростки. Верно. Не могу тебе тут помочь, не по моей части. Быстрые машины, возможно. Или «Иглз» – ну, по крайней мере, «Отель “Калифорния”». Но подростки, что ж, у меня было мало непосредственного опыта.

Адам отстегнул мой поводок, но я остался слушать. Впитывать все.

– Дело в Шарлотте.

– В Шарлотте?

– Нашей дочери.

– О, да, я познакомился с ней на барбекю.

– Она растет слишком быстро.

Саймон сказал что-то, но я не расслышал, потому что заметил Фальстафа на другой стороне парка, ухлестывающего за терьерихой в половину его роста. Владелец терьерихи пытался оттолкнуть Фальстафа, но безуспешно. Две собаки были в зоне запахов от трупа Джойс, но, похоже, не заметили этого. Какой-то человек, должно быть, нашел ее и забрал. Бедняжка Джойс. Я собирался направиться к тому месту, поискать подсказки, но тут мое внимание переключилось. Я вспомнил, что сказал Генри: «Семья должна быть на первом месте».

Саймон все еще говорил:

– Насколько мне кажется, у тебя есть все. Двое детей. Долгий брак. «Вольво». Даже чертов лабрадор. Найди в словаре определение Идеальной Семьи, и там будет написано: «См. Адам Хантер».

Адам глядел на Саймона и ничего не говорил. Он просто глядел.

Спустя какое-то время Саймон продолжил:

– Я полагаю, настоящая проблема в том, что я вижу кого-то вроде тебя и начинаю завидовать. – Я понюхал воздух, но единственные молекулы зависти, которые я мог различить, исходили от Адама. – В смысле, я знаю, что с виду люди могут решить, будто я хорошо устроился. Большой дом. Машина с откидным верхом. Неплохая зарплата. Живу с женщиной вполовину меня моложе. Но, знаешь, как говорят, все это мишура…

– О? – теперь Адам явно скрывал свой интерес.

– Ну, возьмем Эмили.

Адам заглянул за него, боясь, что она может услышать.

– Она…

– Не волнуйся. Она уехала на два дня на какой-то курс по ароматерапии.

– Ясно.

– Ну, в этом все дело. Мы почти не видимся. Когда, думаешь, у нас в последний раз был секс?

Адам облокотился на забор.

– Не знаю, и уверен, это не мое…

– Ну, я тебе скажу. Три недели назад. Три недели. Ты можешь себе представить?

– Три недели, – сказал Адам. – Это долго. – Но конечно, запах зависти лишь усилился.

– Я начинаю понимать, каково это.

– Извини? Что?

Саймон махнул в сторону Фальстафа, который теперь терся о ногу хозяина терьера.

– Эмили не разрешает мне его кастрировать.

Адам заметил меня, когда я бежал к нему.

– Мы кастрировали Принца, как только он у нас появился, верно, мальчик?

Я повилял хвостом, и постарался выглядеть так, будто совершенно не понимаю, о чем речь.

– Может, в этом все дело. Возможно, мне стоит записаться к ветеринару.

Адам выдавил секундную улыбку.

– Возможно, нам обоим стоит.

Возникла пауза. Затем Саймон спросил:

– Ладно, ты завтра побежишь?

– Да, конечно.

– Предлагаю сделать двенадцать миль.

– Без проблем. Отлично. Да, я за.

Саймон улыбнулся и издал горловой звук. Это был звук подавленного смешка.