скользко
– Так, теперь снимите все.
Эмили потирала руки, покрывая пальцы самой странной пахучей субстанцией, что я нюхал.
– Все? – Спросил Адам в панике.
Она рассмеялась с деланной веселостью.
– Нет, не все. Можете оставить трусы… если хотите. – Она вновь рассмеялась, еще громче.
– Буйнохвост, это очень скучно, приятель. Идем, я покажу тебе дом. Можем тут выкинуть уйму диких фокусов.
Хотя меня прельщало предложение Фальстафа – узнать побольше об огромном новом доме Эмили и его тайнах, я понимал, что должен остаться. Следить за всеми подробностями этой довольно странной сцены, разворачивающейся перед нашими носами.
– Стоп, – скомандовала Эмили. – Музыку.
Голова Адама повернулась, чтобы проследить за ней.
– Океания: музыка для глубоководного состояния ума, – объявила она, и у Фальстафа вырвался зловещий скулеж узнавания.
– Ладно, буйнохвост, ты старый лабрадор. Как пожелаешь, приятель. Как пожелаешь. – Я смотрел, как он уходит в другую комнату, неодобрительно качая головой.
Так. Наблюдай, Принц, наблюдай.
Адам уже лежал на массажном столе в одних лишь боксерах. В новейших. Лечение началось. Эмили, закатав рукава розового кардигана, принялась втирать неестественно пахнущие масла в кожу, и спина его пошла волнами.
Воздух между тем тяжелел. Не как возле вонючей кучи, но он стал настолько густым, что наполнил комнату и заставил все предметы в ней пульсировать. Стереомагнитофон, телевизор на стене и другие непонятные вещи, которые притаились в каждом углу.
Соответственно, я не мог унюхать потенциальный запах беды. И в придачу к обонянию мой дар наблюдательности был вынужден сражаться со сбивающей с толку предсмертной песней китов.
– Что за масла вы используете? – спросил Адам.
– Я использую смесь. Лаванда и пачули. Чтобы справиться с конфликтом в вашей ауре. Лаванда успокаивает, она очень хороша при стрессе, а пачули помогает окрепнуть… укрепить ваш, сами понимаете, дух.
– О, конечно.
Она втерла еще масла ему в спину, долгими нисходящими движениями.
– Знаете, Адам, у вас очень, очень хорошее тело. Вы занимаетесь спортом?
То ли он был сбит с толку вопросом, то ли выведен из строя запахом, но Адам некоторое время молчал, прежде чем ответить.
– Хм, нет. Нет… вообще-то. Но иногда я бегаю трусцой. Вы ходите в тренажерный зал?
– Да. Тут есть зал наверху.
– Наверху. Боже. Этот дом огромен. Должно быть, вы тут теряетесь, живя одна.
Эмили помолчала, ее рот скривился, и она произнесла:
– Я живу не одна.
Адам вскинул голову. На мгновение казалось, что он свалится со стола – как у Милого Мистера Ветеринара – но Эмили терла ему спину и удерживала его.
– Но я думал…
– Вы думали, что я живу одна? О, нет. Я бы не смогла. Нет-нет-нет. О, я бы рехнулась. Съехала бы с катушек. Нет. И я бы не стала жить здесь. Разве что я бы была самым богатым ароматерапевтом во всем мире!
– Хм, боже, конечно. Конечно. Так, э, с кем вы живете?
– Его зовут Саймон.
– Но кто он? Вы женаты? – Адам сделал еще одну попытку покинуть стол, но его снова вернули.
Возможно, мне стоило помочь ему.
– Да. Но это ведь ничего?
– Но… где… где он?
– Мы ведь не делаем ничего дурного? Всех своих клиентов я прошу снять одежду. Это необходимая часть лечения, особенно в таком тяжелом случае, как ваш.
– Но Эмили, я не хочу быть подозрительным или прозвучать неблагодарным, но уже девять часов вечера. Я полуголый незнакомец, лежу на столе в центре вашей гостиной, вымазанный маслом. Это ведь будет не слишком хорошо выглядеть, если он вернется домой и увидит нас так?
Эмили рассмеялась.
– Вы забавный мужчина. Очень, очень забавный.
Ее руки теперь касались его ног, скользили к трусам.
– Неужели?.. Слушайте, а где он, Саймон, сейчас?
– В Осло. – Она сказала это очень странно, будто ответ был одновременно вопросом. Она еще смеялась. – На конференции по рекламе или вроде того.
– Он работает в рекламе?
– Нет вообще-то. Ну, знаете, не думаю. Он бизнес-консультант, он постоянно в разъездах. Так что мне становится скучно. Когда я здесь одна-одинешенька…
– Так, да. Слушайте, я уверен, что так и есть, но знаете, что? Моя, хм, аура чувствует себя гораздо… гораздо лучше, правда, и я должен вернуться, потому что Кейт, моя жена, будет волноваться.
Когда он сказал это, мое сердце воспарило в блаженной гордости. Я хорошо обучил своего хозяина. Долг превыше всего. И вся эта ароматерапия была мелкой кочкой, и все. И как бы то ни было, ничего плохого ведь не случилось?
Я встал и замахал хвостом.
Мы будем в безопасности. Мы пойдем домой.
Но мое счастье было недолгим.
– Ну и ну, буйнохвост. Ну и ну. – Фальстаф вернулся, пыхтя еще нахальнее, чем обычно.
– В чем дело?
– Мой хозяин, – сказал он, обнюхивая меня снизу, – вернулся домой.
