2

Как будто кусок неба упал в круглую снежную чашу кара.

Идеальное круглое зеркало отражало закат.

Авриль и Малыш тут же узнали его, хотя и ни разу не видели.

Озеро.

С того снимка.

Вот оно, перед ними.

Великолепный пейзаж. Всё вокруг озера было белым и нетронутым. Посредине, в первозданном горном ларце, темные воды удваивали золотистые полосы от летевших по лиловому небу звезд. Вдали слышались глухие взрывы барабанивших комет. Ритм, созвучный биению в их животах.

Авриль оглянулась на Малыша. Она боялась, что этот вид напомнит мальчику о смерти папы и мамы, разбередит рану от лжи, на которой Авриль взрастила его.

Но нет, глаза Малыша блестели, точь-в-точь как озеро с бликами падавших за Горой звезд.

— Гора, — проговорил Малыш, показывая пальцем на снежные вершины.

Авриль обняла мальчика:

— Мы дошли, Малыш. Мы все-таки дошли!

Брат с сестрой стояли обнявшись и молча оглядывали окружающий пейзаж, который, наверное, был таким и на заре мира.

Эзоп засопел и двинулся дальше. Они пошли следом и стали спускаться пологим зигзагом по снежным склонам.

Вскоре показалась выцветшая табличка: «Босолей — курортный поселок».

Авриль разглядела у озера с десяток шале. Подойдя поближе, она увидела, что деревянные дома почернели от пожара. Остались только обгоревшие балки да сломанные доски, ничем не напоминавшие шале на снимке.

Эзоп подвел их к развалинам. Ни одно шале не уцелело — все сгорели давным-давно.

Казалось, Малыш не слишком расстроился, а вот Авриль взяла досада. Она надеялась найти здесь убежище, вдали от мира и его мучений. Тихую гавань. Но нужно было смириться с правдой: ничего здесь нет. Авриль поняла: столько раз рассказывая Малышу эту ложь, она сама начала в нее верить.

— Что мы будем теперь делать? — проговорила она, глядя на торчащие из снега обугленные бревна.

Рассказчик положил руку на плечо девушки.

— Я говорил, Авриль. Возможно, цель похода — не шале.

Она посмотрела на него растерянно:

— Ну а что тогда цель? Сколько недель мы уже шагаем. И — ничего. Ничего не осталось! Куда, по-вашему, нам теперь идти?

— Не знаю.

— А эти ваши байки про животных, что это значит?!

— Не знаю, — повторил Рассказчик и отошел. — Но я знаю, что сейчас нужно найти укрытие для ночлега.

Авриль пошла к озеру, темневшему по мере того, как багровело небо. Она села у самой воды и обняла руками колени.

— Надоело искать укрытие. Спать непонятно где. Голодать, мерзнуть. Бояться.

Малыш подошел и обнял сестру. Сириус с крысой опасливо стояли в стороне. У Авриль текли слезы.

— Авриль не плакать.

Она погладила мальчика по щеке.

— Ох, Малыш, прости меня. Не надо было вообще уходить с Дуба. Вся эта эпопея с походом — по моей вине, прости меня.

— Авриль не грустить. Авриль, она цвезда! Авриль, она на Горе!

Девушка обвела рукой всё вокруг: снежные вершины, сгоревшие шале, темное озеро.

— Но, Малыш, оглядись, тут, на Горе, ничего нет! Вообще ничего! Что нам тут делать?

Мальчик поднял палец к небу над их головами.

— Созвездие.

Авриль обхватила руками голову.

— Ничего не понимаю. Я совершенно ничего не понимаю.

Малыш положил ладони поверх ее рук. Он нежно повернул лицо Авриль к себе. Глаза мальчика стали точной копией неба. Темные, подвижные, в золотой пыльце.

— Авриль должна доверять.

— Но, Малыш…

Она попыталась высвободиться из его рук, но Малыш сжал их сильнее. Не грубо. Просто уверенно.

— Авриль должна доверять Малышу, — повторил мальчик уверенно.

Девушка закрыла глаза и почувствовала, как губы Малыша нежно-нежно коснулись ее лба.

Тогда сестра прошептала в шею брата:

— Хорошо, Малыш. Я доверюсь тебе.

Рассказчик решил разбить лагерь в развалинах шале. Уцелевший кусок крыши на обгоревших балках защищал какое-то пространство под собой. Старик распряг Эзопа. Белый осел совсем устал, так что сразу растянулся и заснул. Одна с Сириусом свернулись рядом и лизнули его пару раз.

Авриль, Малыш и Рассказчик сложили из камней очаг и уселись вокруг огня, чтобы немного согреться. С приходом ночи резко похолодало, и скоро снова пошел снег. Они разогрели консервированную фасоль в томатном соусе и стали есть прямо из банки. Кроме треска костра и глухих ударов далеких комет не доносилось ни звука. Будто они сидели на краю мира. Возможно, так оно и было.

— Куда вы хотели бы отправиться теперь? — спросила Авриль у Рассказчика, когда они закончили ужинать.

Старик сдвинул брови.

— Ты же знаешь, Авриль.

— Куда пойдет Эзоп, это понятно. Но вы так и собираетесь вечно куда-то идти? Блуждать без конца?

— Блуждать, — задумчиво повторил Рассказчик. — В конечном счете, может, это и есть жизнь.

— То есть?

— Зов. Гора. Идти. Идти опять. Один поэт как-то написал: «Знаешь, путник, ведь нет пути: лишь идя, ты творишь его». И я думаю, он был прав.

— Наверное, этому вашему писателю не приходилось голодать и мерзнуть.

— Не обманывай себя, Авриль. Ему пришлось бежать из родной страны, где шла война, и он умер в изгнании.

Авриль обхватила плечи руками.

Рассказчик набил трубку.

— Завтра мы с Эзопом точно отправимся дальше. Если хотите с нами, милости просим.

— Спасибо, — пробормотала Авриль.

Девушке хотелось лишь одного: спать. Уснуть крепким сном и обо всем забыть.

Рассказчик взял из костра головешку и поднес ее к трубке.

Травы в ней затлелись.

И в тот же миг тишину разорвал выстрел.

Трубка выпала у Рассказчика изо рта.

Кровь звездой расползалась в районе сердца.

Старик упал замертво.

Отправить