Глава 1
Энакин осторожно продвигался по проулку, расположенному глубоко под поверхностью Корусанта. Его падаванская косичка была упрятана внутрь ворота туники, а световой меч надёжно скрыт от посторонних глаз складками плаща. На Корусанте к джедаям относились с большим уважением — повсюду, но только не здесь, не на этих ярусах… Под поверхностью планеты жили существа, презиравшие и противопоставлявшие себя благопристойным жителям поверхности, а так же те, что по каким-то причинам вынуждены были скрываться. Здесь все были равны — и все одинаково презираемы.
На эти уровни даже аэротакси не рисковали спускаться. А чтобы добраться сюда по целой системе разваливающихся рамп и турболифтов — кстати сказать, на деле вовсе не всегда движущихся! — требовалось больше часа. Если бы только он мог воспользоваться спидером! Тогда на эти «рейды» у него уходило бы в два раза меньше времени. Но у обучающихся в Храме, даже у падаванов, к аэроспидерам доступа не было.
Теоретически, ему вообще не полагалось быть вне Храма одному, без разрешения Оби-Вана.
«Теоретически — это всего лишь твой способ обосновать нарушение правил, — сказал бы Оби-Ван, — ты либо подчиняешься правилам, либо нет».
Он был предан своему Учителю, но всё же иногда серьёзность Оби-Вана могла действительно мешать. Нет, Энакин не стремился нарушать правила. Другое дело, найти в них лазейку… В конце концов, Энакин же знал, что его учитель был в курсе его полуночных прогулок! Оби-Ван вообще был удивительно проницателен, в мгновение ока умел почувствовать его увёртки. И спасибо лунам и звёздам, что он предпочитал не обращать внимания на ночные отлучки своего падавана. Пока Энакин был осторожен и не влипал в неприятности, Оби-Ван закрывал глаза на это нарушение правил.
Энакин не хотел доставлять Оби-Вану беспокойства, но ничего не мог с собой поделать. Когда опускалась ночь, и затихал огромный Храм, когда учащиеся выключали свет и устраивались для медитации и сна, беспокойство Энакина только усиливалось. Бесконечные улицы и ярусы неодолимо притягивали его. Его незаконченные проекты, ещё несобранные или непочиненные дроиды, ещё не найденные ржавые сокровища… Но главное, в чём он нуждался — это быть вне Храма, на воле, под звёздами.
«Только те, кто были рабами, действительно знают, что это такое — вкус свободы», — думалось ему иногда.
Здесь были его ненаглядные кучи автохлама — здесь, в темноте «подбрюшья» гигантского города. Освещённые участки тут были редкостью — вышедшие из строя светильники никто не заменял. И сияющие огни возвышающегося там, наверху, города тоже не проникали так глубоко вниз. Сюда торговцы старым хламом сваливали то, что даже они не надеялись продать. Дымящиеся, пахнущие горелым металлом и ещё невесть чем кучи.
Схватки за приглянувшийся сразу нескольким существам хлам отнюдь не были здесь редкостью. До сих пор Энакину, правда, везло избегать конфликтов, могущих перерастать в драки. Кроме собственно Корусантских изгоев, здесь жили ещё и кланы мениконов, обитателей планеты, давно уничтоженной гражданской войной. Войной столь разрушительной, что немногие уцелевшие жители вынуждены были бежать на Корусант.
Теперь мениконы выживали лишь благодаря своему уму — и оружию. И он знал — эти будут драться насмерть даже за ржавый гаечный ключ.
Энакин тенью скользил между дымящихся куч. Обычно он обходил стороной это своеобразное кладбище разбитых машин и механизмов, но сейчас у него возникла серьёзная проблема с одним постоянно барахлящим дроидом, и он уже вполне безрезультатно облазил все прочие известные ему места в поисках необходимых деталей… Он знал, что Оби-Ван видел в его возне с дроидами и механизмами лишь пустую трату времени. Возможно, так оно и было, но Энакина это мало волновало. Он уже понял — ему нужно это; нужно, чтобы занять свои мысли, чтобы заглушить противные голоса в своей голове. Голоса, сомневавшиеся, что он когда-либо будет великим рыцарем-джедаем. Голоса, говорившие ему, что он бросил мать…
Энакин потряс головой. Возня с дроидами была той единственной нитью, что соединяла его с его детством на Татуине. Непрочная, почти истёртая нить, которая ни за что не должна была оборваться…
Его ноздрей достиг характерный запах — смесь запахов обгоревшего металла и какой-то тухлятины. Он постарался не чувствовать его, в нетерпении обшаривая глазами развалы вокруг.
Он был более чем благодарен за то, чему его научили в Храме. Его глаза хорошо видели даже в темноте, и он не хотел рисковать, включая фонарь. Выдавать своё присутствие здесь было опасно, лучше оставаться неприметной тенью.
Энакин шёл, не отрывая взгляда от россыпей хлама вокруг.
Под ботинком среди грязи и каменного крошева обнаружилось что-то довольно большое.
«Ага, контур, и даже почти целый!» Энакин обтёр его краем туники, не заботясь о получившемся ржавом пятне, и сунул в один из карманов пояса. «А вот и часть от гидроключа». Уж это-то ему всегда пригодится, в случае, если сломаются те, что у него уже есть. Куда выгодней починить старый, чем раздобывать новый…
Он внимательно оглядел ближайшую кучу. Одной из его целей было собрать в своей комнате собственный маленький силовой терминал, чтобы не приходилось каждый раз подключать своих дроидов к общему храмовому терминалу: чем меньше он мозолил бы всем глаза со своим хобби, тем было бы лучше.
«Ага, там, на вершине кучи! Уж не мотиватор ли это? Кажется, да. И если бы суметь запрыгнуть туда с помощью Силы, не вызвав целую лавину местного значения…» Он присмотрелся к куче, ища, куда бы там можно было вспрыгнуть, не обрушив всё. Большой кусок дюрастали, лежащий поверх прочего хлама, показался ему достаточно устойчивым. Если он приземлится мягко, то у него должно получиться удержаться там столько, сколько нужно, чтобы столкнуть мотиватор вниз. Он же джедай, его равновесие совершенно… Энакин прыгнул.
Он приземлился несколько жёстче, чем рассчитывал, чуть больше, чем следовало, перенеся вес на правую ногу… «Ты всё-таки пока ещё не джедай». Казалось, он слышал эти слова Оби-Вана, пока изо всех сил старался избежать очередной лавины по своей милости, на этот раз уже с собственным участием. Сосредоточившись и балансируя на куске дюрастали, он протянул руку… и в ту же секунду увидел другую руку, появившуюся с другой стороны кучи, и хватающую ту же самую железяку.
Без сомнения, это был меникон.
Но он не собирался позволить какому-то меникону встать между ним и его мотиватором! Энакин бросился вперёд, и тут же понял, что точно переоценил устойчивость своей опоры. Часть кучи окончательно поползла вниз, увлекая и его вместе с собой. И тут же он почувствовал, как кто-то крепко ухватил его за лодыжку.
Он оступился и покатился вниз, стараясь в то же время схватить того, кто держал его. Под пальцами оказалась какая-то ткань, и он накрепко в неё вцепился. Так, вдвоём, они и покатились вниз, пересчитав все углы и выступы дюрастали, феррокрита, и что там ещё было: Энакин — вцепившись в одежду своего противника, тот — ухватившись за его лодыжку, пока, наконец, оба не оказались в самом низу.
Энакин высвободил ногу и вскочил, готовый к сражению. Другое существо сделало то же самое. Его капюшон свалился, и Энакин оказался лицом к лицу с другим учеником Храма, Тру Вельдом.
— Что ты здесь делаешь? — сердито прошипел Энакин.
— Это был мой мотиватор, — ответил Тру, — Я уже держал его в руке.
— Я тоже как раз до него дотянулся!
— И благодаря тебе, он теперь потерян.
Но Энакин уже углядел мотиватор на земле недалеко от них; должно быть, скатившись вниз, они увлекли его с собой. Он бросился вперёд, словно моркот на вомпу.
— Ничего и не потерян! — рассмеявшись, крикнул он.
— Дай его мне, Энакин, — сказал Тру, его раскосые серебристые глаза блеснули. Тру, уроженец планеты Тиеван, был высок и долговяз, его кожа имела серебристый оттенок. Тиеванцы славились исключительной, порой казавшейся просто невероятной гибкостью, и Энакину внезапно вспомнилось, сколько проблем это доставляло его противникам во время учебных поединков.
— Я не боюсь тебя, — сказал Энакин.
— Конечно, — с проскользнувшим в голосе отвращением ответил Тру, — Я и не собираюсь драться с тобой из-за хлама. Просто надеюсь, что ты поступишь правильно.
Энакин нахмурился. Бывали моменты, когда он забывал, что был джедаем, словно становясь вдруг снова маленьким рабом с Татуина, живущим по жёстким правилам игры того мира.
Что нашёл, то твоё. Проявишь слабость — отнимут.
Но он уже не был мальчишкой-рабом с Татуина. Он был джедаем…
— У моего дроида окончательно накрылся мотиватор, — сказал Энакин, — Мне он действительно нужен.
Но Тру уже не слушал его. Он вглядывался в темноту.
— У нас неприятности, — сказал он чуть слышно, кивком указывая куда-то в сторону. И там, совсем недалеко от них, Энакин увидел движущиеся глыбообразные формы. Мениконы.
— Если мы будем сидеть очень тихо, они могут не заметить нас, — прошептал Энакин.
Он отшагнул назад, но нечаянно зацепил ногой нечто из дюрастали, и это нечто покатилось вниз, с громким лязгом стукнувшись обо что-то ещё.
— По-твоему, это называется «очень тихо»? — прошипел Тру.
Мениконы обернулись. И увидели их.
— Может быть, если мы не будем двигаться, они не сунуться к нам — выдохнул Энакин.
Мениконы бросились вперёд.
— Интересная мысль, — отозвался Тру, — Есть ещё какие-нибудь?
