Методы, позаимствованные из буддизма

Буддизм зародился в Индии два с половиной тысячелетия назад, когда его основатель, Сиддхартха Гаутама, начал учить людей методам, которые он сам использовал, чтобы достичь просветления. Буддизм распространился по всей Азии. В последнее время он начал привлекать внимание ученых, психотерапевтов и врачей, которые изучают механизмы внимания и эмоций, а также их взаимосвязь с различными душевными расстройствами.

Исходной предпосылкой буддизма является убеждение в том, что освобождение от душевных страданий – вызванных либо мирскими желаниями и стремлениями эго, либо ненавистью и враждой – это и цель духовного просветления, и практическая возможность. Это может показаться достойным способом освобождения захваченного разума. Но возможно ли «успокоить» сеть нейронов, которая оказывает пагубное влияние на внимание, привлекая его к салиентным стимулам?

Я задал этот вопрос Эвану Томпсону, ученому, чьи исследования лежат на границе когнитивной биологии и философии разума, а также восточной философии.

– В буддизме определенно утверждается, что вы можете освободить свое внимание от пристрастия, – сказал Томпсон. – Этой цели можно достичь путем тренировки разума, например, при помощи медитации или других созерцательных практик, а также этического воспитания: как ты живешь в мире и как ты себя ведешь.

Томпсон рассказал о том, как в буддизме практически заменяется одна форма захвата на другую:

– В особенности в тибетском и индийском буддизме, используется термин «применение антидота». Например, антидотом гнева может быть создание душевного настроя, в котором вы желаете кому-нибудь добра, или жалеете, или сочувствуете. Вы изменяете пристрастие с негативного на позитивное, но продолжаете работать с пристрастной или вспомогательной функцией.

Также существуют медитативные практики, характерные как для йоги, так и для буддизма. Они позволяют сместить фокус внимания с внешних сенсорных стимулов и направить его внутрь, либо на дыхание, либо на повторение звуков, либо на воображаемую картину.

– Эти практики представляют собой способы освобождения внимания от материального, изменяя сенсорные стимулы и направляя внимание на что-то внутри. В результате, по мере того как вы используете практику, достигается все возрастающая психическая устойчивость. Чем лучше вы можете стабилизировать внимание во время такой интенсивной концентрации, тем более спокойным и мирным становится ваш разум.

Томпсон приводит другой тип буддийской практики: это форма осознанной медитации, которая воспитывает открытое, не реагирующее осознание. Цель заключается в «сбалансированном состоянии разума, который готов отвечать или действовать позитивно, но не избирателен по отношению к салиентным стимулам, ни к сенсорным, ни к эмоциональным». Практикуя такой тип медитации, вы не закрываете глаза, но и не концентрируетесь на объекте; напротив, вы сохраняете стабильное состояние разума и состояние готовности осознания. Когда что-то отвлекает внимание – стимул воздействующий на ваши чувства извне или ваша собственная мысль, вы признаете отвлечение и отпускаете его. Вы не позволяете отвлечению захватить ваше внимание или увести мысли в ином направлении. Такая практика «открытого мониторинга», как назвал ее Томпсон, имеет целью улучшение эмоционального равновесия, или то, что в буддизме называется самообладанием. Разум, который обрабатывает стимулы без пристрастия, может, в теории, держать верный курс вне зависимости от попутного ветра.

Обычно такие техники медитации практикуют буддийские монахи, которые посвящают этому многие годы упорядоченной монастырской жизни. Медитация приводит к открытому осознанному существованию без осуждения и пристрастия. Но практика осознания также доказала свою эффективность в поразительно малых дозах. Основная техника медитации была адаптирована и лишена некоторых ссылок на буддийскую религию для применения в клинической практике, в группах самоусовершенствования, в начальной школе и даже в вооруженных силах. Возникает вопрос, можно ли вырвать медитацию из этического контекста, в котором она традиционно изучается, и не будет ли это иметь непредвиденные последствия. Однако существуют неопровержимые доказательства благотворного влияния медитации на эмоциональное здоровье.

Я беседовал с Джоном Кабат-Зинном, почетным профессором медицины Медицинского факультета Университета Массачусетса. Он впервые начал применять медитацию осознанности для лечения хронической боли, депрессии и стрессовых расстройств. Я спросил его, как и Томпсона, может ли человек реально освободиться от захвата.

– Коротким ответом на ваш вопрос будет – «да», я думаю, это возможно. В этом заключается суть исследований, которые мы с коллегами проводим долгие годы. То, что требуется для освобождения, мы называем ортогональной ротацией в сознании, когда вы внезапно меняете угол, под которым смотрите на вещи. Хотя все остается прежним и внешне, и внутренне, в том числе ваши аддиктивные импульсы, вы обращаетесь к другому измерению вашей личности, которое позволяет вам делать такой выбор, о котором вы никогда в жизни даже не подозревали. В этом и заключается свобода: свобода видеть в истинном свете аддиктивные импульсы и тренировать силу до такой степени, чтобы произвольно направлять ее в ином, более полезном направлении.

Как добиваются подобной степени свободы? Тренинг Кабат-Зинна направлен на уменьшение стресса при помощи осознанности. Другие похожие программы существенно снижают у участников риск рецидива депрессивных расстройств. Обычным форматом для таких тренингов является восьминедельный курс, в котором сочетаются еженедельные групповые сеансы с ежедневной индивидуальной практикой. Можно ли действительно научиться столь радикальному методу, как освобождение от захвата, за ограниченный срок, или это просто замещение?

– Все намного сложнее, – ответил Кабат-Зинн.

Он объяснил, что адаптированные буддийские практики осознанности зависят от метаосознанности, а не от замещения образа мыслей. Кроме того, изучение путей лечения депрессии также простирается намного дальше знакомых методов замещения, применяемых в когнитивной терапии.

– Это действительно совершенно иная система. Вы делаете свои мысли осознанными. Вместо замещения негативных мыслей более позитивными, вы смотрите в суть мысли и понимаете, что ваши мысли – на самом деле некие «выделения» разума, которые появляются и исчезают очень быстро. Если мы действительно верим, что эти мысли истинны, они получают над нами власть: ведь тогда они становятся неотличимы от факта.

Но как тогда освободиться от мыслей, которые поглощают личность, стремятся навязать вам историю о том, что вы неудачник и обманщик? Ключ в том, чтобы не спорить с фактами; если вы пытаетесь думать, как выбраться из депрессивного пережевывания мыслей, то только глубже увязнете в колеях привычных нервных путей, где колеса буксовали слишком долго. Вместо этого, как считает Кабат-Зинн, вы допускаете эти мысли, но стоите в стороне и осознаете, «что отравляющие схемы самоуничижения являются просто привычным образом мышления. Это реально не более чем все остальное». Постепенно вы подключаете обоснованную физическую осознанность, чтобы видеть мысли, как просто мысли, а не факты. И этот сдвиг осознанности, это ортогональная ротация сознания, будет заметен в самой структуре мозга, при помощи методов нейровизуализации.

– Если вы развиваете другие пути взаимоотношений с настоящим моментом, а не с собственными мыслями, то видите, как начинают светиться другие сети нейронов коры головного мозга, скрытые раньше, когда ваши мысли были замкнуты сами на себя.

Очевидно, что захват может играть созидательную роль, когда человек учится освобождаться от него. Как объяснил Кабат-Зинн:

– То, о чем мы говорим, представляет собой умение, которому можно научиться. Это умение получать доступ к другим аспектам нашей сути, меняющим отношение к вещам, захватившим наше внимание.

Дело не в том, что ваше внимание избегает захвата салиентными стимулами; вы просто не теряете представления о происходящем.

– Вы понимаете, что захвачены, и можете в некотором смысле хотя бы играть или экспериментировать с этим, не следуя обычному бессмысленному, привычному, автоматическому шаблону. Вы снова и снова тренируете силу, пока не сможете фактически изменить «значение по умолчанию»… чтобы понять простую вещь: «Вот опять вернулся старый шаблон, но, если я удерживаюсь в осознанности, я не должен ему следовать». И в этот момент вы свободны сделать иной выбор.

Разум, который обрабатывает стимулы без пристрастия, может держать верный курс вне зависимости от попутного ветра.

Многих интересует, включает ли освобождение, которое предлагает буддийская практика, отказ от всего богатства эмоциональной жизни. В конце концов, если захват лежит в основе великого искусства, литературы и многих других духовных и религиозных традиций, что мы потеряем, разорвав его узы? Если мы научимся ослаблять свои реакции и рефлексивные суждения, не утратим ли мы определенный объем эмоций, в результате чего нарушится творческий потенциал или весь спектр человеческих переживаний?

Я обратился за разъяснениями к Эвану Томпсону. Он предположил, что захват «будет означать неспособность к гибкости, отстранению и соответствующей перестройке, которых требует обстановка. Можно сказать, что художник захвачен определенным представлением о прекрасном или мистик захвачен экстазом от божественного присутствия. Захват произойдет в том случае, если художник или мистик окажутся неспособными к гибкости или к нормальному общению с людьми, но вместо этого будут маниакально фокусироваться на собственном видении происходящего. Это может быть высокохудожественное или мистическое видение, но, если отсутствует гибкость, то оно является формой захвата». В этом смысле, захват не обязательно ощущается, как нечто негативное, но это отсутствие «приспособляемости, гибкости, чуткости к другим, способности действовать в соответствии с этическими принципами… Если вы захвачены, то связаны и ограничены в движениях, у вас меньше возможностей для обдумывания и действия».

В ответ на тот же вопрос Кабат-Зинн напомнил мне в первую очередь, что осознанность не является философской категорией, но практическим упражнением. Его собственный многолетний опыт привел к такому объяснению:

– Снова и снова возвращаясь к системе, мы делаем ее более реальной для себя. Мы снова и снова возвращаемся к осознанию, которое удерживает мысль или действие, или восприятие взаимосвязанных шаблонов, которые обычно находятся ниже уровня нашего осознания. Салиентные стимулы становятся более тонкими и богатыми, а не ослабевают. И тогда, конечно, перед вами открывается более широкое поле вариантов ответа, а не противодействия. Суть наших мыслей и эмоций никоим образом не беднеет; наоборот, мы начинаем воспринимать более тонкие детали. Просто мысли и эмоции больше не могут удержать нас в рабстве.