Книга: Мысли, которые нас выбирают. Почему одних захватывает безумие, а других вдохновение
Назад: Величие. История Р. Лоуэлла
Дальше: Сойти с ума. История В. Вулф

Покинутая

История С. Платт

В 1950 году, уже почти пережив подростковый возраст, поэтесса Сильвия Плат пишет в своем дневнике: «Расстроена? Да. Почему? Потому что мне невозможно стать Богом – или универсальным существом, мужчиной-женщиной, – или кем-то более значительным… Я хочу выразить свое существование так полно, как я могу: я где-то подобрала идею, что могу таким образом оправдать свое существование».

Даже в нежном возрасте Плат могла четко описать проблемы амбициозной женщины того времени – двойные стандарты, разочарование в результате выбора между карьерой и семейной жизнью, притом что выбрать оба варианта казалось невозможным. Но у Плат было достаточно таланта и энергии, чтобы грандиозность ее устремлений никому не казалась безумием.

В том же нежном возрасте она пережила потерю, которая трансформировалась в чувство полной заброшенности. Когда Плат было восемь, умер ее отец. Это определило ее отношения с матерью – Сильвия частично обвиняла ее в смерти отца, – а также брак с английским поэтом Тедом Хьюзом. (Позднее она писала, что Хьюз заполнил «огромную пропасть тоски, которую я испытывала без отца».)

Постоянный страх быть брошенной одновременно послужил поводом для тревожности – Плат опасалась предательства. «Представление о том, что Хьюз может изменить мне с женщиной, – писала она в 1958 году, – отражает мой ужас перед взаимоотношениями отца, матери и Леди Смерти». Это недоверие постоянно тянуло ее назад, к пустоте, которую поэтесса ощущала после смерти отца, и приводило к противоречию: даже когда Плат с воодушевлением следовала по пути поэзии, она продолжала ощущать настороженность, вживалась в роль жены.

Теда Хьюза Плат встретила в 1956 году, когда училась в Кембридже по программе Фулбрайта. Они поженились через несколько месяцев. Хьюз уже начал формироваться как поэт – и вдобавок считался самым харизматичным и привлекательным молодым человеком в кампусе. Позднее Хьюз станет лауреатом национальной поэтической премии, но даже в ранние годы брака с Сильвией Плат он обладал славой и влиянием на литературной сцене Лондона. Сильвия страстно желала писать стихи бок о бок со своим мужем – если она не была занята перепечатыванием его творений, работой в качестве его агента или заботой о детях. Она знала, что Хьюз был гением и, что бы она ни принесла ему в жертву – свое собственное время, свою энергию, – это было оправданным.

В конце августа 1961 года, супруги сдали свою небольшую квартирку молодой паре, Дэвиду и Ассии Уэвилл, и покинули Лондон. Они сняли жилье в старинном торговом городке в Северном Девоне, который находился в четырех часах езды от шума большого города. Несмотря на то что Плат испытывала сомнения, покидая город, она постаралась создавать все условия для идеальной семейной жизни: обустроила дом, привела в порядок сад, познакомилась с соседями и родила второго ребенка.

Однако лучше всего было то, что Плат впервые получила собственное пространство для творчества (и огромный стол, который прекрасно подходил для этого). Она начала писать удивительно изысканные стихотворения, готовила сборники для публикации, продавала короткие рассказы в журналы и редактировала черновик своего первого романа «Под стеклянным колпаком». В этом романе, добавив многочисленные детали, она описывает свое пребывание в психиатрической больнице после попытки самоубийства в студенческие годы. В то время ее собственное психическое здоровье было относительно стабильным, хотя поэтесса исключительно чувствительно относилась как к неудачам, так и к радостям, большим и маленьким. «Как будто моя жизнь магически питается двумя электрическими зарядами: положительным и отрицательным, – написала однажды Плат в своем дневнике. – Какой заряд бежит по проводам в данный момент, такой и доминирует, наполняя мою жизнь». Та же самая ранимость определяла и ее поэзию. Она жила с абсолютно проницаемыми границами между внешним миром, за которым она внимательно наблюдала, и внутренним миром ее собственных эмоций и воображения.

На следующий год, в мае, Дэвид и Ассия Уэвилл, которым супруги сдали лондонскую квартиру, приехали к ним на выходные. Плат немедленно заметила, что между Хьюзом и Ассией возникло сексуальное влечение. Это вылилось в стихотворение, которое Плат написала на следующий день:

 

Мной овладела недвижная деловитость, стремленье.

Руки вокруг чайной чашки

Вяло и тупо звенели белым фарфором.

Как они ждали его, крохотные смерти эти!

Как влюбленные ждали его. Волновали его.

И между нами тоже возникли чувства,

Тугие струны натянулись меж нами,

Не вытащишь колки – слишком они глубоки,

А разум сомкнулся кольцом, когда что-то мелькнуло,

Эта хватка меня также убивала.

 

И все же, когда вскоре приехала мать Плат, которой Сильвия, хотя и не до конца, доверяла, иллюзия счастливого блаженства захватила поэтессу: «В моей жизни есть все, о чем я когда-либо мечтала, – прекрасный муж, двое восхитительных детей, уютный дом и мои стихи».

Однако Плат продолжала подозревать неладное. Как-то днем, спустя шесть недель после первого визита Уэвиллов, она вернулась из магазина и, услышав телефонный звонок, бросилась к аппарату. Женский голос попросил позвать Хьюза, Сильвия сделала это и потом по параллельной линии, окаменев, слушала короткий разговор.

Дальнейшие отрицания оказались невозможны. Когда разговор был закончен, Плат выдернула телефонный провод. Это было то, чего она всегда боялась.

Она пережила эту измену как разрушение собственной личности, не меньше. Сильвия была в ярости. Она пожертвовала столь многим – самой собой! – ради Хьюза. Ее муж не только изменил ей с другой женщиной – он также представил их совместную жизнь в ложном свете!

В муках Плат пишет подруге, Элизабет Зигмунд: «Когда ты отдаешь кому-то все свое сердце, а он не хочет его принять, ты не можешь забрать сердце назад. Оно уходит навсегда». В дневнике, письмах и стихотворениях того времени Сильвия подробно описывает свое состояние: она словно пережила публичное унижение – вопросы от деревенских сплетниц или глумливые комментарии от представителей литературного мира Лондона. Она предвидела, что слава Хьюза будет преследовать ее всю оставшуюся жизнь: ей никогда не избежать его новейших книг, последних наград и любовных увлечений. «Теперь я думаю, то, что я сумела родить детей и создать роман, напугало его – потому что он хотел бесплодную женщину, как его сестра и та женщина, которые не могут написать ничего, только восхищаться его творениями», – писала Плат, утешая сама себя.

Теперь она считала Хьюза своим жесточайшим конкурентом и решила соперничать с ним на его уровне. «Возможно, Тед гений, – писала Плат, – но я – интеллект. И мой интеллект не остановить». Она начала принимать таблетки от бессонницы, а в темные часы раннего утра, когда действие таблеток кончалось, садилась за стол и писала. (Ее акушерка давно предлагала использовать часы, когда дети еще спят, для стихов, вместо того чтобы без пользы крутиться в кровати.) Сама она характеризовала эти часы как время, когда ей больше всего грозила депрессия. Но именно тогда были созданы – часто по одному стихотворению в день – ее лучшие произведения.

К октябрю 1962 года Сильвия Плат написала двадцать пять великолепных стихотворений. Она описывала друзьям, как эти стихи рождались: строчки буквально взрывались, она даже и не предполагала, что такое возможно. В многочисленных письмах поэтесса объясняет, что она всегда верила в необходимость спокойной и стабильной домашней жизни, и ей казалось, что только в таких условиях она могла бы писать; однако теперь все низвергнуто в хаос, а она пишет, как никогда раньше, «словно домашняя жизнь душила меня».

Но жизнь в ускоренном темпе была для нее непереносимой. В последние недели жизни Сильвии Плат бурлящая энергия ее творчества иссякла и весь горизонт затянулся мрачными тучами неудач. Стремясь окончательно забыть Хьюза, поэтесса попыталась завести романтические отношения с близким другом, довольно влиятельным редактором. Поняв, что он избегает ее, Плат почувствовала себя еще более опустошенной. Роман «Под стеклянным колпаком», опубликованный в Англии в январе 1963 года, был отвергнут американским издателем, а первый сборник стихов Плат, вышедший в Соединенных Штатах, был принят прохладно. Замечательные, хотя и своеобразные, стихи отвергал один издатель за другим, и многие называли их «тревожными».

То, что я сумела родить детей и создать роман, напугало его – потому что он хотел бесплодную женщину, как его сестра и та женщина, которые не могут написать ничего, только восхищаться его творениями.

Между тем в Лондоне стояла самая холодная погода, какую только могли припомнить старожилы. Плат и ее дети постоянно хворали, а частые посещения Хьюза, который приходил проведать детей, сильно расстраивали поэтессу.

Последние четыре дня до смерти Плат провела в удрученном настроении. Она ругалась с няней своих детей, отношения с Хьюзом становились все более напряженными, и он угрожал привлечь Сильвию к суду за клевету. Поэтесса выздоравливала после тяжелого респираторного заболевания, а дети снова заболели гриппом. В начале февраля доктор поставил Плат диагноз «патологическая депрессия» и назначил лечение антидепрессантами. «Бесплодная» Ассия забеременела и несколько недель спустя сделала аборт. Неизвестно, узнала ли Плат перед смертью об этой беременности.

В одном из последних стихотворений Плат описывает свое неизбежное самоубийство:

 

Эта женщина уже совершенна.

На ее мертвом лице

Улыбка свершенья,

Иллюзия эллинской необходимости

Вплывает в свитки ее тоги,

Ее нагие ноги

И стопы, кажется, говорят:

Мы прошли долгий путь, он завершен.

 

Назад: Величие. История Р. Лоуэлла
Дальше: Сойти с ума. История В. Вулф