Глава 7

Реализовывать задумку пришлось гораздо быстрее, чем я вообще успела осознать свою гениальность. Дверь в лабораторию распахнулась, являя мне и тварям вокруг нашего всеобщего командира и ненавистного начальника.

– Так! – рявкнул он, заметив меня у клетки с альрауном. – Попалась!

– Кто, я?

– Не знаю – не знаю… – Он поманил меня указательным пальцем, и я отступила к гидренышу.

– Что-то вы не в духе, – поделилась впечатлением. – Давайте встретимся завтра?

– Иди сюда, а не то я сам подойду.

Живность вокруг меня засуетилась, зашипела, расползлась по уголкам и норкам. Я бы тоже нырнула куда-нибудь с головой, но вокруг были лишь стены, а проход загораживал сам Фенир.

– Хорошо! – Я вскинула голову и сделала несколько осторожных шагов вперед. – Что вы хотели?

Здравый смысл монотонно вещал где-то в голове о том, что профессор ничего не сделает студентке академии. Ведь он – адекватный человек и сознает весь спектр неприятностей… Стоп. Но он же неадекватный!

Я замерла.

Виктор Фенир сам рванул навстречу, остановился рядом со мной и принюхался.

– Ага! – выдал он, глядя на меня так, будто узнал все грехи. – Я не ошибся!

– Поздравляю, – сказала, кося одним глазом в сторону выхода.

– Вы вообще в курсе, что сознательно ввели меня в заблуждение? – Профессор поджал губы. – Я ведь говорил о своем… небольшом недуге!

– И?

– И вы пахнете, как половина этой академии! Ненавязчивые оттенки цитрусов и шоколада, бергамота и кофе! Слишком сладко, как по мне!

Я нахмурилась, подняла руку и понюхала собственное запястье.

– По-моему, прекрасный аромат! – поделилась впечатлениями. – Это Карл Ларфуршуэль! Да будет вам известно, очень дорогие и популярные в Европии духи.

– Да что вы говорите?! Так вот! В академии еще как минимум одна девушка, обожающая моду Европии! – взвился Фенир с новой силой. – И я, как идиот, звал ее в лабораторию. Поговорить о наших питомцах! На глазах у ее ненормальных подруг.

– Зачем? – не сразу поняла я.

Виктор отступил на шаг, приложил указательный палец к виску и постучал им.

– Думайте, – предложил он. – Вы ведь как-то поступили сюда. Значит, в этой голове, – теперь он коснулся пальцем моего лба, – есть мозг! Должен быть!

Я обиженно засопела. Вот хам!

Однако в следующий миг меня действительно осенило:

– Вы спутали ее со мной? Только из-за духов? Этого быть не может.

Фенир фыркнул. Подошел почти вплотную и закрыл мои глаза ладонью. От него пахнуло корицей.

– Расскажите, как я выгляжу? – попросил профессор. – Вот так, не видя меня сейчас.

– Вы – брюнет, – начала я. – Высокий. У вас слишком длинная челка, вы ее все время смахиваете в сторону. Глаза карие, миндалевидные. Длинные темные ресницы. Нос длинный и прямой, с широкими крыльями. Когда вы раздражены, крылья “трепещут”, расширяются. Подбородок чуть выдается вперед, есть небольшой шрам на правом виске. И там же родинка. Рядом.

Он убрал руку.

Я подняла свою и ткнула пальцем в то самое место, что описывала последним.

– Вот здесь родинка.

– Вы что, маньячка? – ужаснулся профессор.

Я улыбнулась подобно ему: оскал вышел прекрасным.

– Просто хорошо запоминаю внешность людей, мастер Фенир. Поэтому для меня дико узнавать их по запаху.

Он насупился, как мальчишка, отошел от меня. Заложив руки за спину, прошелся по кабинету, глянул, как там гидреныш. Получил струйку огня от рорда.

– В общем так! – выдал, поворачиваясь: – Мне все равно, какая у вас память. Про мою вы знаете. И запах у вас должен быть индивидуальным!

– Предлагаете мне изобрести собственный парфюм?

– Предлагаю вам помочь мне найти в вас хоть что-то особенное, выделяющее среди остальных! – рявкнул он. – Или прощаемся.

А я подумала, что особенность во мне есть, но про нее я профессору не расскажу даже под страхом пыток.

– У меня есть серьги, – решила зайти с другой стороны. – Они выполнены в виде пчел – желтое золото с черными бриллиантами. Отец заказывал их для меня на окончание первого курса. В академии вторые такие вряд ли найдутся.

– Прекрасно! Вот умеете же думать, если захотите. При следующей встрече вы должны быть в них.

– Хорошо. А для чего вы меня искали? – вспомнила я.

– Искал? Ах да! Меня не будет этим вечером. И часть ночи. Вам придется самой покормить наших питомцев. После десяти должен быть в городе.

И только я хотела согласиться на все и сбежать, как Фенир шагнул к клетке с альрауном. Посмотрел задумчиво, склонив голову. Повернулся ко мне. Я сделала вид, будто родилась блондинкой, и уточнила:

– Что-то еще?

– Вы нашли способ его накормить. – Голос Фенира стал тихим, завораживающе-бархатистым. – Интересно. Чем? Что этот милый котик ел?

– Молочко. – Мои губы разъехались в идиотской улыбке. – Сначала не хотел, а потом…

– А потом захотел, – закончил профессор, и его губы тоже механически раздвинулись, являя белые ровные зубы. – Вы нашли к нему подход, Элизабет.

– Это моя работа, – проблеяла я.

– Точно. – Он выпрямился и махнул рукой в сторону двери: – Вы свободны. И, пожалуйста, не забудьте наш уговор. Серьги, Элизабет. Всего хорошего.

– И вам! – пискнула я, покидая лабораторию.

Следующие пару часов я честно пыталась найти себе место и спокойно продолжать дела, но Фенир упорно не желал выходить из моей головы. Куда он, интересно, собрался, если попросил меня покормить животных даже перед сном? Что, если он действительно убийца и сегодня ночью опять кто-то умрет?

Эти мысли, будто чесотка, засели в моем мозгу и теперь зудели-зудели… И я не выдержала.

В девять я отправилась в лабораторию, предварительно надев серьги с пчелами. Мало ли вдруг снова столкнусь с Фениром. Но не случилось. В зверинце покормила всех его обитателей на несколько часов раньше положенного, а после, вернувшись в комнату, принялась собираться.

Сменила платье на на более темное и теплое, выбрала длинный плащ с широким капюшоном, поменяла туфли на те, что без каблуков.

– Эй, красотка, ты куда собралась? – окликнула меня сидящая на кровати Виктория. – Уж не на свидание ли?

– Нет, – честно ответила я. – Просто хочу прогуляться по городу, подышать воздухом на набережной.

– Это в почти десять-то вечера? – усмехнулась соседка. – Ну-ну.

– А как ты планируешь возвращаться? – встряла в разговор Хельга. – Это ведь нарушение правил общежития!

Пришлось пожать плечами. Пять лет назад я знавала несколько лазеек в обход ворот, но остались ли они теперь? Ответ на этот вопрос я собиралась искать опытным путем.

Без пятнадцати десять я вышла за пределы академии, при этом заработав неприязненный взгляд от привратника ворот. Охранник, видимо, был уже опытным, частенько имел дело с барышнями, сбегающими в ночи в город, поэтому и выводы он делал какие-то свои, соответствующие. Я его не винила.

Отойдя буквально за соседней угол и выбрав удобную позицию для обзора, я принялась ждать Виктора Фенира. По моим расчетам, выйти в город он должен тоже был через центральные ворота.

Ждать пришлось долго, я уже потеряла надежду и решила, что мы с ним разминулись и преподаватель ускользнул раньше, чем вышла я, но как раз в этот момент калитка ворот открылась, являя профессора.

Он оглянулся по сторонам, достал часы на цепочке из кармана и, взглянув на них, зашагал в противоположном от меня направлении. Я двинулась следом, на всякий случай спрятав лицо под капюшоном.

Почему-то в этот момент подумалось, что профессор – идеальный объект для слежки, ведь он не запоминает лиц. Впрочем, Фенир явно и не думал, что за ним кто-то может следить. Он уверенно шел в сторону доков, ни разу не оборачиваясь, я же старалась держаться в тени от света фонарей (на всякий случай).

В доках Фенир долго петлял по переулкам, и я ненароком решила, что он заподозрил слежку и теперь специально путает следы, но ошиблась. В какой-то из моментов Виктор забрел в тупик, грязный и заброшенный. Тут стояло много ящиков, целых и сломанных, пахло плесенью и нечистотами, а самое главное – почти отсутствовал свет. Его единственным источником была луна. Я спряталась за ближайшими баками с мусором и притихла, Фенир же кого-то ждал.

Он вновь взглянул на часы, а после спрятал их в карман.

Время шло, мимо меня с писком несколько раз пронеслись крысы, и если бы не крепкие нервы, я бы обязательно завизжала от страха.

Неожиданно прозвучал чей-то незнакомый голос:

– Ты раньше, нежели мы договаривались.

Я вздрогнула и уставилась туда, откуда донеслись звуки. Из тени рядом с Виктором Фениром вышел силуэт в длинном плаще. Судя по всему, мужчина.

– Это ты опаздываешь, – парировал Фенир. – Показывай, что нашел?

– Немного. Сам понимаешь, вынести улики из участка непросто. Но я старался.

Незнакомец достал из-под плаща продолговатый темный предмет, но я не сумела разглядеть подробнее.

Фенир принял его в руки, но так как был ко мне спиной, я совершенно не понимала, что же там разглядывает профессор.

– Хм… неожиданно. Не думал, что вы зайдете так далеко. – Виктор спрятал нечто в карман. – И что еще известно полиции?

– На тебя копают. Все улики ведут к тебе, видимо, ты был неосторожен, – отозвался голос. – Даже орудие убийства… Ты должен понимать.

– Можешь не продолжать, – мрачно произнес Фенир и замолчал.

Я же забыла, как дышать. Господи, как мне было страшно! Сердце вот-вот грозило вылететь из груди.

Просто одно дело – подозревать, смотреть какие-то видения, а совершенно другое – своими ушами услышать подтверждение, что твой преподаватель убийца. Ведь кто бы ни был этот незнакомец, он принес Фениру какую-то улику по делу, чтобы прикрыть своего дружка.

Боже мой. Я должна была срочно уносить отсюда ноги и бежать в полицию, рассказать все, что только что тут произошло.

Пришлось медленно отползать подальше, тихо и стараясь не шуршать. И у меня получалось, Фенир даже не обернулся на меня. А когда я скрылась за углом, то еще некоторое время отступала на цыпочках. Лишь в соседнем проулке я сорвалась на бег. Неслась на выход из доков, чтобы побыстрее заложить своего преподавателя.

Чья-то грудь возникла передо мной неожиданно. Я буквально врезалась носом в потную мужскую матроску и тут же отскочила назад, понимая, что наткнулась на пьяного моряка.

– О, какая девочка! – хохотнул он, покачиваясь из стороны в сторону. – Ишь ты, иди сюда, ляля.

Я отшатнулась.

– Извините, – пробормотала я, пытаясь обойти пьяницу кругом. – Мне нужно спешить.

– Куда же? – изумился он, перегораживая путь. – Неужели тебе не хочется составить общество такому джентльмену, как я?

– Я опаздываю, – пискнула в ответ, чуя неладное.

– Ну и ничего страшного. Значит, и не спеши. – Моряк пьяно отрыгнул спиртягой и неожиданно кого-то позвал: – Мичман, веди сюда Тима и Джо. Тут такая цыпа, я даже поделюсь!

Душа ушла в пятки. Захотелось начать звать маму, но я точно знала, что она не придет. Вместо этого сделала единственное, что смогла. Бросилась наутек, на этот раз куда глаза глядят, не разбирая дороги.

Но как назло, будто само провидение от меня отвернулось, споткнулась через пару метров и больно упала коленями на грязную землю.

Чьи-то грубые руки тут же схватили за плечи и потащили обратно в подворотню.

Я завизжала. Что есть мочи заголосила. Впервые в жизни жалея, что мой обычный человеческий крик не имеет ничего общего с воплями во время видений. Где же был этот чертов дар, когда действительно нужен?

Мне зажали рот вонючей рукой, которую я пыталась укусить, а в это время уже подтягивали кверху юбки и хохотали. Боже, господи! Только не это!

Слезы потекли по лицу, и я вспоминала все молитвы, которые только знала.

– Кажется, девушка против! – раздался со стороны голос.

Один из насильников отвлекся и обернулся в сторону, бросив кому-то:

– Отвали. Не твое дело.

– Видимо, у вас проблемы со слухом, господа матросы. Девушка против, – только сейчас я узнала в говорящем Виктора Фенира.

И мое сердце, которое и без того почти получило инфаркт, и вовсе остановилось. Все стало еще хуже. Теперь вместо того, чтобы быть изнасилованной, меня еще и убить могут, если узнают.

Профессор читал какое-то заклинание, но я почти не слышала его. Лишь краем уха опознавала что-то из земляной магии. А вот моряки оказались трусоватее, чем думалось раньше.

– Это маг, – крикнул один из них. – Валим!

Чужие руки тут же исчезли с моего тела, но страх все еще не отпускал, потому что Виктор Фенир приближался ко мне. В его руках был длинный изогнутый нож, а взгляд казался взглядом сумасшедшего.

Фенир вглядывался в мое лицо, будто в самую душу, и когда до меня оставалось два шага, он увидел мои серьги.

– Элизабет? – узнал он, сжимая в руках нож сильнее.

– Только не убивайте, – просипела я, вжимаясь в холодную грязную кладку стены. – Я ничего никому не скажу. Буду молчать, обещаю. Только не убивайте.

Фенир склонил голову набок, нахмурился, так что меж бровями залегла глубокая складка, а в следующий миг он сделал еще один шаг мне навстречу.

Я завизжала.

– О господи, Чарльстон! – поморщился профессор, склоняясь ко мне и подавая свободную от ножа руку. – Избавьте меня от ваших визгов и поднимайтесь с земли немедленно. Что вы вообще тут делаете?!

Я умолкла, недоверчиво уставившись на мужскую ладонь.

Преподаватель нетерпеливо ею тряхнул и поторопил:

– Долго еще лежать собираетесь?

Его вопрос заставил меня опомниться и принять помощь. Через несколько мгновений я уже стояла на своих двоих, отряхивая платье и исподлобья косясь на преподавателя.

Нож из его рук уже куда-то исчез, зато весь вид Фенира теперь выражал куда большую опасность для меня, нежели холодное оружие. Преподаватель ожидал ответов и ничем не скрывал свое любопытство, надменно взирая на меня со стороны. Я попятилась, он по-хамски ухмыльнулся:

– Куда вы, Элизабет? Хотите еще немного погулять здесь в одиночестве? Понравилась компания местного контингента?

Я остановилась, потупилась.

– Так что вы тут делали, Чарльстон? – повторил он свой вопрос. – Во внеурочное время и более того, нарушив мой приказ – покормить животных перед сном.

Он достал знакомые часы из кармана и сверился со временем.

– Ну да, вот именно сейчас вы должны кормить гидру.

– Я… – запнулась сразу же, начиная придумывать варианты, как выкрутиться. – Была на свидании. С парнем.

Фенир прищурился.

– Это с каким же? Экстремал должно быть, назначать девушке встречу в столь странном месте.

– Обычный студент, – пожала плечами я.

– Нет, милое дитя, необычный! Он либо больной на голову, либо совсем вас не любит и как бы намекнул об этом, назначив встречу здесь…

Фенир демонстративно осмотрелся, громко вдохнул запах, в котором витали ароматы рыбы и нечистот.

– Романтика!

– Он… Я…

– И какое удивительное совпадение, – продолжил профессор, – что чисто случайно рядом оказался я. Бывает же такое… – Голос преподавателя сочился сарказмом. Я бы даже сказала: это был сарказмище. – Итак, леди Чарльстон, советую вам рассказать мне правду! Особенно подробно хочу знать причины вашего испуга, когда вы увидели меня. Кажется, моряки, собиравшиеся пустить вас по кругу, не так пугали… Я жду настоящих откровений и не советую пороть чушь.

Мужчина скрестил руки на груди, я же поплотнее закуталась в плащ. Вот так сразу хороший обман не шел мне в голову, а правду говорить я не собиралась. Подумаешь: пришла следить за ним, потому что у меня видения, и я знаю, что он как-то замешан в убийствах рыжих девушек… Но что было делать теперь? Я не готовила никакой легенды на случай поимки на месте слежки, а значит, нужна была отсрочка.

– Мы можем поговорить не здесь? – робко спросила я, испуганно оглянувшись по сторонам. – Я все расскажу. Честно.

Виктор смерил меня недобрым взглядом. Потом махнул рукой:

– Ладно уж. Тем более вы дрожите. Я знаю одно приличное место на выходе из доков, угощу вас грогом. Согреетесь.

Он круто развернулся и двинулся прочь из переулка, я же испуганно засеменила следом. Был соблазн сбежать прямо сейчас, но что-то подсказывало – догонит. Да и толку бежать теперь, а главное – куда? К полисмагам? Быть может, но… что им сказать? Что Фенир – возможный убийца? А так ли это на самом деле? Он спас меня от насильников, а это вряд ли типичное поведение для маньяков. Хотя что я, в сущности, знала о них?..

Через десять минут мы вышли из прибрежного квартала, и профессор действительно отвел меня к приличному заведению – “Морской лилии”. Не ресторан, само собой, но и не придорожный трактир. Про него я когда-то слышала еще от отца. Тут собирались богатые люди города, чтобы официально вести переговоры по морским поставкам и прочим деловым вопросам.

Сама я там ни разу не бывала, но, изрядно попутешествовав по Европии, не особо удивилась местному интерьеру. Все строго, со вкусом, но без изысков. Деревянный интерьер, декор из морских снастей, звук механического пианино и много сигаретного дыма.

– Что характерно, – неожиданно заговорил Фенир, – тут не работают женщины. Все официанты, бармены и даже повара – мужчины. Хозяин заведения считает, что в деловых вопросах лучше не отвлекаться на прекрасный пол.

– Что-то в этом есть, – мрачно согласилась я, припоминая слабости преподавателя. Хотя в моем случае было бы, наоборот, замечательно, если бы вокруг сновали прекрасные продажные фурии и Фенир напрочь позабыл обо мне.

Но, видимо, не судьба.

Стоило только войти внутрь, к нам тут же подскочил один из официантов, предлагая столик. Но Виктор отказался, запросив отдельную кабинку.

– У нас серьезный разговор. Хотелось бы тишины, – пояснил он, и тогда нас проводили на второй этаж “Лилии”.

Это была небольшая комната с круглым столом, газовыми лампами по периметру и картинами с морскими пейзажами. Никакой магии, а значит, скорее всего, хозяин – просто человек.

Как и было обещано, Фенир заказал грог и мясную закуску.

– Ну-с. Я в ожидании, Элизабет, – откинувшись на спинку стула, произнес он. – Выкладывайте. Что вы делали в том переулке?

Я поежилась, прикинула, что к чему и…

– Следила за вами! – в лоб выдала правду, решив просто подать ее под верным углом. Пусть лучше Фенир посчитает меня идиоткой, чем заподозрит в чем-нибудь более страшном.

– Да вы что? – Профессор округлил глаза, покачал головой. – Представьте себе, Чарльстон, я уже догадался! Вопрос в другом. Зачем?

Вот тут, конечно, можно было бы соврать что-нибудь про журналистов или припомнить про те имена, которые он назвал мне тогда в таверне, но я решила идти по другому пути. По пути почти правды.

Потупила голову и выдала еще тише:

– Я решила, что вы убиваете девушек, о которых пишут в газетах.

– Что-о? – протянул он. – Откуда ты знаешь?

Он схватил грог, выпил залпом треть бокала и с громким “бац” поставил его на место. Я молчала, взвешивая, что еще стоит сказать и как преподнести.

– Официальных обвинений не было! – продолжил сам профессор. – Так откуда?!

– Дело в том, что мы уже встречались с вами раньше, но вы меня не запомнили. Это было за несколько дней до начала учебного года. Таверна в пригороде Карингтона. Утром вы спустились к завтраку с двумя девушками, а после подсели за столик к одной леди.

Фенир нахмурился, да так, что теперь складки были не только между бровей, но и в уголках глаз.

– Вы грозились засохнуть, словно кактус в пустыне, – напомнила я. – Сказали так одной из девушек, что была с вами. А вот вторая, я даже имя ее запомнила – Сьюзен, чуть позже была найдена мертвой. Рыженькая такая, ее фотографии были в газетах, и я ее узнала. Узнала и сопоставила факты!

На последних словах я вскинула голову, гордо задрав подбородок. Пусть лучше думает, что я возомнившая себя следователем-самоучкой, начитавшаяся детективов дурочка.

– И решила, что это я? – вновь задал вопрос преподаватель.

– Не сразу, конечно. Но потом… – Я загадочно протянула это самое “потом”. – Газеты все ведь читают, а там новые жертвы. И все девушки похожи друг на друга, и – что самое главное – одинаковой профессии! Потом я была в кофейне, а там мальчишка-газетчик сплетничал… И тут вы сказали, что ночью хотите отлучиться. Тогда-то я и сделала вывод.

– Что я пошел людей убивать?! – Фенир допил залпом свой грог и продолжил: – Чарльстон, скажи честно, ты больная? Или детективов перечитала?

Ура! Он повелся.

– Я нормальная, – сказала, чуть надув губы, как разобиженная девица. – И даже потом увидела, как вы с кем-то встретились, и он отдал вам улики по делу, чтобы прикрыть!

– О, ну тогда готовься! – хохотнул Фенир. – Где убивать тебя будем, как свидетельницу? Тут или в подворотню выйдем?

Я хмуро посмотрела на него.

– Вообще, после того как вы меня спасли, я передумала. – Смутившись, отвела взгляд. Роль идиотки надо отыгрывать до конца.

– Что, это не я убийца? – продолжал напирать мужчина.

– Наверное, нет, – подтвердила я и тут же добавила: – Только из участка для вас все равно что-то украли. Вы можете быть сообщником!

Фенир закашлялся. Вскочив с места, ткнул в меня указательным пальцем, собираясь сказать что-то гневное. Я чуть подалась вперед, готовая слушать признания. Он отшатнулся.

– Да ничего никто не воровал! – сказал Виктор, вздыхая.

С неохотой он достал из внутреннего кармана тот самый изогнутый нож, который меня так напугал.

– Это визуальная копия, снятая с настоящего орудия убийства. Можешь сама убедиться. Да бери ты, не бойся.

“Ага, сейчас!” – подумалось мне, и я ткнула в нож краем вилки, которую принес официант вместе с другими приборами.

Зубчики уткнулись в предмет, но вместо характерного металлического звяка завязли, будто в глине, оставляя глубокие выщербины.

– Это слепок из магтилина, – пояснил Фенир, усмехаясь, хотя я и сама догадалась. – Материал так себе по прочности, убить им кого-то нереально, зато он хорошо хранит форму, чтобы можно было сделать узнаваемую копию.

– Тогда зачем вы достали этот нож в переулке? – поразилась я, ведь с тем же успехом Фенир мог угрожать насильникам куском бумаги.

– Чтобы бандиты испугались. И главное – сработало. И не только с ними.

– А магия? Вы ведь читали заклинание.

– Молодежь, что за манеры все решать волшебством? Магия – не универсальная отмычка, мисс Чарльстон. Магия – это мухобойка, которая кроме навозных мух может прибить заодно и благородную бабочку.

– Что?

– Господи! Переулок был узким, Чарльстон, тебя бы тоже зацепило.

Только сейчас до меня дошло, что Фенир не просто меня спас, он вытащил меня из полной задницы, попутно рискуя собой. Ведь моряки могли бы не испугаться, а ринуться в бой, и ножи у них были настоящие…

Но что больше всего меня поразило, Фенир не знал, что я – это я. В тот момент он спасал абсолютно незнакомую для себя девушку…

– Спасибо, – пробормотала я, наконец понимая в полной мере, какой идиоткой выгляжу в его глазах. Даже притворяться не нужно.

– Пожалуйста. – Он снова сел напротив.

– Но что это тогда за нож такой? Почему тот человек в переулке сказал, что это вы были неосторожны? – вспомнила я.

– Все просто, Элизабет. – Фенир наполнил свой бокал новой порцией грога и отпил на это раз совсем немного. – Это мой нож. Точнее был моим, пока я не потерял его за гранью, во время Хольмудского разлома. И этот нож я не видел уже очень давно. Предвосхищая ваши вопросы, отвечу: понятия не имею, как он вновь оказался в нашем мире, кто его сюда притащил, а главное, зачем подставляет меня. Но я это выясню! Без вас, разумеется. Это ясно, Чарльстон?

Я потянулась к грогу. Погладила края кружки, обняла ее руками, подняла к губам и сделала несколько крупных глотков. Горло обожгло, желудок и вовсе что-то громко буркнул в ответ, неприятно пораженный моими новыми пристрастиями.

– Закусывайте, Чарльстон, – посоветовал Фенир. – Еще не хватало вам напиться, а мне нести вас на себе и слушать похабные студенческие анекдоты!

– Я не знаю таких, – сказала, отпивая еще немного. В голове шумело, а руки слегка подрагивали от пережитого стресса. – Ну, разве что с черным юмором…

– Ну-ка, ну-ка?

Профессор, который в тот момент меньше всего походил на человека ответственного, ведущего одну из важнейших дисциплин в академии, чуть подался вперед. Подперев щеку кулаком, он усмехнулся и кивнул: мол, готов слушать, жги!

Я пожала плечами: хозяин – барин, сам попросил.

– Идет по кладбищу некромант, видит – могила раскопана. Мародеры обворовали труп и бросили все как есть. А внутри девушка лежит изуродованная, видно, под колеса кареты попала или что-то такое… Ну, он решил ее “поднять”, допросить и найти мародеров по свежим следам. Сказал заклинание, ждет. Она восстала. Села такая в гробу, осматривает его, потом себя… Задумчиво так смотрит, удивленно немного. Он и спрашивает: “Что с вами произошло? Как вы погибли”. Ну, стандартная процедура допроса. Она недоуменно отвечает: “Сама не пойму! Вышла на дорогу, в носу засвербило… А дальше темнота. Это что я, бл…ть, чихнула так, что ли?!”

Договорив, я отпила еще немного грога.

Фенир же, замерший в одной позе напротив, даже не моргал. Смотрел на меня откровенно шокированно. Потом поднялся и поманил к выходу.

– А поесть? – Я ткнула вилкой в кусок мяса.

Профессор поежился и предложил:

– Хочешь, бери еду с собой? И уходим. Мне неудобно в твоем присутствии, Чарльстон. Всякого я повидал, но ты меня реально пугаешь. Еще и выпила, осмелела… Признайся, может, это ты девушек убиваешь?

– Я?!

– А что? Судя по твоему чувству юмора, по тебе психиатр плачет. Проверить тебя, что ли, за казенный счет? Может, ты над животными моими в лаборатории издеваешься, пока я отлучаюсь!

– Больше, чем вы, издеваться над ними невозможно, – парировала я, заворачивая мясо в большую салфетку. – В клетку их посадили, а ведь они тоже живые, хоть и…

– Нечисть, – закончил за меня Фенир, потому что я замолчала, не договорив. – Все они – твари другого мира, порождения хаоса! Дайте им немного воли, и сами прибежите ко мне с криками о помощи.

– Кстати, о ней. – Я поднялась, сжимая в руках еду. – Мне и правда уже нужно. Кое-что. От вас.

– Снова?! – возмутился профессор. – Помилуйте, Чарльстон, я только что спас вас от группового изнасилования! И, возможно, от смерти. Есть же какие-то нормы морали? Пределы там…

Я кивнула, продолжая смотреть на Фенира глазами, полными смиренья и мольбы.

– Что вам нужно? – вздохнув, спросил он. – Если речь о продолжении нелепого расследования, начатого вами, то ответ сразу – нет. Тех девушек я действительно не убивал, но в вашей смерти буду косвенно повинен. Вы ведь неадекватны, Элизабет! Пойти за мной в порт!..

– Я шла спасать жертву!

– Угу. – Он вдруг засмеялся, запустил пятерню в волосы на затылке. Забегал по комнате. – Прекрасно! Тогда скажите, если бы я убивал кого-то, как бы вы помешали?

– Я позвала бы на помощь.

– Кого? Пьяных матросов?

– Полисмагов!

– Шутите? Даже если бы вы добежали в целости до их отделения, за это время я бы прикончил девицу. Значит, вы не спасли бы ее.

– Я бы быстро бежала!

Подбородок сам упрямо вздернулся, не желая признавать полный провал миссии по спасению жертвы…

– Так! – Фенир ткнул в меня пальцем. – Если еще раз даже заподозрю слежку, то первое – уволю из лаборатории, второе – пущу слух о нашей связи, третье – обеспечу неуд по своему предмету!

– Это отвратительно! – возмутилась я. – Вы не посмеете!!!

– Почему?

– Вы же уважаемый профессор!

– Кто сказал?

Я помялась. И правда, никто не говорил…

– У меня почти нет принципов, – развел руками Фенир. – Я сам себе порой противен. А уж вам-то насолить мне будет только за радость. Ясно?

– Ясно. – Я заискивающе улыбнулась: – Только кто сказал, что мне хочется и дальше расследовать ваше дело?

– Оно не мое!

– Хорошо-хорошо.

– И чего же ты хочешь тогда, о горе мое?!

– Чтобы вы стали моим наставником!

Профессор закашлялся. Дошел до стола, допил одним махом мой грог и попросил:

– Подробнее, Чарльстон! Мне слишком хорошо помнится недоразумение с колбой. Выражайтесь яснее. Наставником в чем?

И его взгляд соскользнул с моего лица к области груди, да там и застрял.

– Я хочу попросить вас познакомить меня с тем, о чем вы знаете не понаслышке. Многие из моих знакомых могли бы рассказать теорию, но, как я теперь знаю, вы и на практике в этом вопросе профи!

Фенир заулыбался, сделал шаг навстречу.

– Звучит чертовски верно! А кто тебе про “профи” поведал?

– Библиотекарь.

Профессор нахмурился.

– Стоп. Ей-то откуда знать?? Мы с ней никак не пересекались! Хотя… Несколько раз я и правда вдрызг напивался и мог… Что она сказала? Я был хорош?

– Она дала мне вашу книгу, – пояснила я, вдруг понимая, что профессор думает о чем-то совсем не том. – Учебник. И в нем было упоминание о том, что вы лично встречались с дохинай.

Фенир вскинул брови, совсем помрачнел, покосился на пустой графин, переспросил:

– Элизабет, ты можешь толком сказать, о какой практике речь?!

– Об изучении нечисти, конечно, – улыбнулась я. – Вы ведь в этом ас! И не боитесь их ни капли! А я хочу проект про дохинай писать. Помогите мне, профессор!

– Чарльстон! Ты ненормальная!

– Нет.

– Да! Это не вопрос был, а утверждение!

– Нет, я просто тоже тянусь к знаниям. И если вы мне не поможете, придется разбираться с проектом самой.

– Ты так сильно ищешь смерти?

– Я очень любознательна. Разве это плохая черта?

– В твоем случае – отвратительная. Я уже говорил, что ты меня пугаешь?

– Минуту назад.

– Хорошо. Запомни эти мои слова. Я буду их часто повторять, судя по всему.

– Так вы мне поможете?

– Нет.

– Мне просто нужны ваши записи по этому виду нечисти. Пока что.

– Вот! Началось! Пока что… А потом выяснится, что…

Он замолчал.

Замер изваянием, уставившись в пустоту. Его глаза чуть расширились. Губы приоткрылись и беззвучно зашевелились, словно он проговаривал что-то, некие мысли про себя.

– Профессор? – позвала его я.

– М?

Он встрепенулся и посмотрел на меня так, будто снова не узнал и вот-вот собирался спросить, кто я и что здесь делаю.

– Вы хотели дать мне свои материалы, – напомнила я.

– Чарльстон… Просто закрой рот и иди за мной, – последовал ответ.

Фенир снова преобразился.

Еще минуту назад я его совсем не боялась и готова была даже шутить с ним. И вот он вновь “дознаватель”: хмурый, серьезный и подавляющий одним своим присутствием рядом.

Я поплелась за ним, понимая, что изменения эти случились неспроста, но не находя в себе смелости спросить у него, что произошло.

Так мы покинули заведение, наняли карету и поехали к академии. В тягостном молчании, нарушаемом лишь редкими “хм” от Фенира. Он что-то взвешивал в уме, предполагал и обдумывал. А я только и могла наблюдать и надеяться, что суть моего дара никогда не станет ему известна. Уж больно не хотелось заинтересовать этого человека…

У академии Фенир сунул привратнику свой пропуск, буркнул: “Это со мной”, ткнув в меня пальцем, и пошел в сторону частных домиков, где жило большинство преподавателей. Я сначала двинулась за ним, но получила тихое предостережение: “Спать! И живность на тебе, не забудь”.

Кивнув его спине, пошла в общежитие, горько вздыхая о своей судьбе и рьяно прижимая к груди шмат мяса.

Проблемы проблемами, а поздний то ли ужин, то ли уже завтрак еще никто не отменял! Ни для меня, ни для горгуленки, ни для альрауна… Мне было чем накормить котика сегодня.