Блаженный Августин, святой IV века, писал о Церкви и мире как о двух городах, в одном из которых любовь к Богу простирается до презрения к себе, а в другом — любовь к себе до презрения к Богу. Эти два города, «град Божий» и «град человеческий», сосуществуют в каждом месте, в каждый момент человеческой истории.

Первый наполнен реалиями духовного мира. В нем властвует Господь. Его присутствие и Его воля, свободно принимаемая жителями города, дают им жизнь и гармонию, о какой только может мечтать человек. Второй город полон борьбы и противоречий. Люди, живущие в нем, стремятся достичь лучшей жизни, постоянно конфликтуя и соревнуясь, создавая взаимно противостоящие союзы, стремясь распространить как можно шире свои традиции, взгляды, убеждения, попирая при этом жизнь, свободу и самобытность друг друга.

…На фреске в одном из древних соборов Кремля изображен алтарь храма в момент совершения литургии. На престоле — Тело и Кровь Господа. Перед ними стоит священник. Здесь же, в алтаре, невидимо присутствуют ангелы и святые. Их взгляды и молитвы обращены ко Христу, находящемуся посреди них под видом хлеба и вина. Христос — центр их жизни. Он объединяет стоящих вокруг престола в нерасторжимое, непреложное братство, которое не может разделить даже граница видимого и невидимого мира, Церкви земной и Церкви Небесной.

Сейчас, когда в кремлевских храмах восстановлено богослужение, Небо и земля вновь соединяются там в таинственной жизни Церкви. Кремль снова вместил в себя часть «града Божия».

Но здесь же, в Кремле, в нескольких десятках метров от Соборной площади, существует и «град человеческий», в котором государственная власть стремится противостать хаосу зла, одновременно сталкиваясь со многими противоречиями внутри самой себя и внутри общества.

Так есть ли связь между двумя городами? Или, может быть, они существуют независимо друг от друга? А что, если «град человеческий» уже поглотил «град Божий», не оставив в современной жизни места для истинной веры?

После падения Адама земной мир стал подвластен стихии греха. С течением времени люди все меньше слушались Бога, все чаще делали выбор в пользу зла. И если раньше человеческое общество напрямую управлялось Богом, не ограничивавшим свободу человека, то по мере того, как грех все сильнее распространялся по миру, люди оказались вынуждены избирать себе властителей, доверяя им охрану общества от злых поступков. В руках народных вождей оказались орудия насилия. И очень скоро властители стали использовать свою силу в неправедных целях — ради личного самоутверждения и обогащения, ради уничтожения и угнетения людей, не принадлежавших к их народу. Земная власть, призванная оградить общество от зла, сама не смогла стать свободной от греховных деяний и устремлений.

Вот почему Господь, предвидя это, с горечью сказал израильтянам, впервые пожелавшим иметь царя: …отвергли Меня, чтобы Я не царствовал над ними…и восстенаете тогда от царя вашего, которого вы избрали себе, и не будет Господь отвечать вам тогда (1 Цар. 8, 7, 18).

Итак, государство — не что иное, как неизбежное зло. Оно имеет смысл постольку, поскольку противостоит опасным проявлениям греховной стихии и не позволяет обществу скатиться в пучину разрушительной анархии или попирающей свободу человека диктатуры. В разные периоды истории люди создавали различные формы государства. К сожалению, христиане нередко уступали требованию признать ту или иную государственную систему, тех или иных конкретных властителей единственно правыми и достойными безусловной поддержки. В эти моменты «град человеческий» брал верх над «градом Божиим». Было и другое искушение: полностью разделить Церковь и мир, оставить земное общество на произвол греха, «спрятаться» за стенами «Божия града» и закрыть его ворота на крепкий засов.

Но как не может «град человеческий» поглотить «град Божий», так не может и последний забыть о первом, ибо нельзя христианину чувствовать себя легко и спокойно, если рядом гибнут ближние.

Те, кто причастен к «Божию граду», должны стремиться сделать «град человеческий» хоть немного лучше. Они призваны участвовать во всех сферах жизни общества и государства, дабы внести в нее дух Христов. Преображая бытие общества, христианин вовсе не должен обладать важной должностью, иметь в руках орудия насилия или располагать богатством. Господин «Божия града» дает Своим подданным достаточно сил. Куда бы Он ни послал Своих учеников, они помогут окружающим людям нравственно обновиться, помогут устроить и хозяйство, и общество, и государство на началах мира, гармонии и справедливости. Для этого лишь надобно, чтобы сами христиане были верны своему Господу, исполняли Его волю, не позволяли стихиям «града человеческого» властвовать над собой.

Они должны всегда помнить, что их истинный дом — там, во «граде Божием», вечно жить в котором желает каждый последователь Христов. И, помня это, христиане призваны стремиться к симфонии — такому устройству общества, в котором «град Божий» и «град человеческий» сближаются и помогают друг другу, созидая мир и единство Церковью, народом и властью.