3
Все обернулись и уставились на дверь.
Пять ударов. Пауза. Еще пять ударов.
— Может, это полиция?
— Может, — сказал Барри.
Дверная ручка дернулась.
Барри и Дана подбежали вместе и ухватились за ручку на случай, если метлы окажется недостаточно. Конечно, могло оказаться так, что они на самом деле не пускали сотрудника полиции, который прибыл, чтобы спасти их, но до тех пор, пока они не смогут в этом убедиться, пускать кого-либо они не собирались.
— Я держу, — сказал Барри Дане. — Посмотри, что там происходит.
Дана несколько секунд водила пальцами по экрану мобильника. Кто бы там за дверью ни находился, он перестал рваться внутрь.
— По поводу полиции в магазине ничего нет, — сказала Дана. — Насколько я вижу, они все еще снаружи — пытаются договориться о выдаче заложников.
— Но это не значит, что они не могли тайно пробраться внутрь, — произнесла Минни.
— Это мог быть и очередной застрявший тут бедолага, — сказал Тревор.
— Нет, он бы стучал более отчаянно, — возразила Минни.
Еще пять ударов.
— А мы вообще уверены, что эта морозилка звуконепроницаемая? — спросил Барри. — Эй! — позвал он. — Кто там?
Никто не ответил.
— Так, смотрите, смотрите, что я нашла, — сказала Дана, глядя в телефон. — По всей видимости, у них как минимум пять заложников в передней части магазина. Один из нападавших сказал, что убьет всех из арбалета, если кто-то попытается проникнуть внутрь. Ни с той, ни с другой стороны никто не умер.
— Что-нибудь по поводу людей, прячущихся в морозильной камере, говорят?
— Я не вижу.
— Нам нужно открыть дверь, — сказала Ванесса.
— Ты сбрендила? — спросил Барри.
— Мы не целиком откроем. Так, щелочку. Крошечную щелочку. Чтобы можно было поговорить с теми, кто с другой стороны. Если это полиция, или ФБР, или морские пехотинцы и они здесь, чтобы вывести нас отсюда, будет безумием не поговорить с ними.
— А если там никто не собирается нас спасать?
— Да мы откроем так, что даже стрела не пролетит. У нас же больше людей. Даже если все трое будут давить с другой стороны — а мы знаем, что так не будет, потому что как минимум один из них должен охранять заложников, — они не смогут сюда прорваться.
Дверная ручка снова затряслась.
— Это будет ошибкой, — сказал Барри. — Если копы, федералы, военные, или кто там у них еще есть, в магазине, то скоро все закончится. А нам и тут хорошо.
— Не хорошо! Мы тут замерзнем насмерть!
— Ну не в ближайшие несколько минут!
— А откуда мы знаем, что все закончится в ближайшие несколько минут? — спросила Ванесса. — Если они приставят кому-нибудь к голове арбалет, то смогут затягивать это бесконечно. Ты, наверное, воображаешь, что у копов тут на каждом углу по снайперу, но это не обязательно так. Да, они взяли с собой идиота. Но это не значит, что остальные трое такие же тупые.
Дверная ручка продолжала трястись.
— Я за то, чтобы приоткрыть дверь, — сказала Дана. — Если она заблокирована изнутри, это подтверждает, что мы здесь.
— Согласен, — сказал Силлабус.
— Не согласен, — сказал Тревор. — Это очень плохая идея.
— Минни? — спросил Барри.
— Нет, не открывайте ее.
— И что же делать? Дадим мальчишке проголосовать?
— А знаете, я передумала, — сказала Минни. — Если это один из них, мы позвоним в полицию и сообщим, что нападавшие у морозилки. Тут важна любая информация.
— Хорошо, — проговорил Барри. — Мы на дюйм приоткроем дверь. Максимум. И тут же закроем ее при первом намеке на проблему.
— Ни звука, — сказала Минни Чаду.
Она поставила ногу ему на шею.
— Попытаешься послать сигнал — убью. Ясно?
— Угу.
— Скажи так, как положено.
— Да, ясно.
— Я не шучу.
Барри вытянул метлу из ручки и отставил ее.
Все ждали.
Дверная ручка дернулась, а затем дверь открылась. Барри ухватился за ручку, чтобы дверь не открылась больше.
— Кто там? — спросил Барри.
— ФБР.
Он не был похож на агента ФБР.
Барри, насколько он помнил, ни разу не слышал, как разговаривает настоящий, не киношный, агент ФБР, и все же этот парень звучал как-то неправильно. У настоящего федерала голос бы так не дрожал.
— Просуньте значок под дверь, — сказал Барри.
— Боюсь, он под пуленепробиваемым жилетом, сэр.
Барри обернулся к Минни, чтобы узнать ее мнение. Она покачала головой и беззвучно проговорила:
— Нет.
— Итан! Это Чад! Я здесь!
Минни обрушила ногу Чаду на затылок, и тот заткнулся.
Барри захлопнул дверь.
— Козел! — заорала Минни.
Боже, она и вправду покончила с ним. Чад не просто замолчал — он был мертв. Из уголка его рта капала кровь.
Барри засунул метлу обратно в тот момент, когда ручка снова начала дергаться.
Бесполезно. Психопат снаружи никак не мог попасть сюда. Без динамитной шашки (наличие которой было вполне возможно, как считал Барри) ему не удалось бы пробиться через толстую дверь морозилки. Ни единого шанса.
Ручка перестала дергаться.
— Хорошо, — произнес Барри. — Хуже нам не стало.
Он не до конца был уверен, что это правда, но никакой катастрофы не произошло. Неприятность — произошла. Катастрофа — нет.
Минни присела возле трупа Чада.
— О боже, — шептала она. — Зачем я это сделала? Зачем я это сделала? Зачем я это сделала?
— У тебя не было выбора, — сказал Барри.
— Что за ерунду ты несешь? Естественно, у меня был выбор!
— Ты же предупредила его.
— Это не означает, что мне нужно было его убивать!
Минни до этого момента казалась достаточно хладнокровной и циничной, а теперь в одну секунду превратилась в человека на грани истерики. Вероятно, между ломанием рук и шеи была огромная разница.
— Он заслужил.
— Только я это не решаю.
— Послушай, Минни, тут все считают: ты сделала то, что должна была. Этот кровожадный кусок говна сам довел до этого. Юридически и морально ты чиста.
— Нужно было закрыть ему рот перед тем, как открыли дверь. И все. Запихать ему в рот замороженный стейк и не давать говорить. Отморозить ему губы. И все было бы хорошо. Мне бы не нужно было его убивать.
— Знаешь что? Не мне тебе объяснять, как себя чувствовать, — сказал Барри. — Бери сколько тебе нужно времени на примирение с собой. Но, полагаю, нам необходимо переместить его на стеллаж.
Минни бросила на Барри пугающий взгляд, словно львица, защищающая мертвого детеныша, но тут же обмякла и кивнула. Они расчистили еще один стеллаж, так как на том, где лежали мистер и миссис Андерсон, места уже не было, а Дана и Силлабус подняли на него тело.
Ну, по крайней мере, теперь не так тесно, подумал Барри, хоть и не сказал этого вслух. Он не был уверен, что местная публика хорошо воспримет подобную шуточку.
— В любом случае хорошо, что места стало побольше, — сказал Тревор. Смешков в ответ он не получил, но несколько человек улыбнулись.
Минни вытерла уголок правого, затем левого глаза. Барри никого никогда не убивал, поэтому он понятия не имел, что внутри нее сейчас творилось, но надеялся, что она отложит окончательный выход из строя до того момента, как они выберутся отсюда.
Минни все еще держала пистолет Чада. Непохоже было, что она направляла его себе в лицо сознательно… но именно туда он и был направлен. Барри из-за этого сильно волновался.
— Эм-м… а-а-а… Минни, — протянул он. — Пистолет.
— А что с ним?
— Лучше его так не держать.
Минни направила пистолет в пол.
— Спасибо, — сказала она.
— Может, кто-то другой подержит? — предложил Барри.
— Нет, — ответила Минни. — Не подержит.
— Уверена? Я не говорю, что ты плохо справляешься. Просто ты выглядишь слегка расстроенной. Может, тебе бы стало лучше, если бы кто-нибудь еще взял ответственность за пистолет.
Минни покачала головой.
— Пистолет — мой.
— Хорошо, — сказал Барри. — Это же ты отняла его у Чада. Передумаешь — дай знать.
— Не передумаю. Я, возможно, единственная, кто не выстрелит себе в лицо случайно.
Барри искренне желал, чтобы пистолет держал кто-то другой, но не стоило продолжать развивать тему. Он не хотел ее бесить. Они не дошли до ситуации, когда необходимо хватать Минни и вырывать у нее из рук пистолет, так что, как он посоветовал Силлабусу, Барри решил сосредоточиться на более насущных проблемах.
Вырубился свет.
На мгновение все застыли в полнейшей темноте и абсолютной тишине.
— Это хорошая темнота или плохая темнота? — спросил Тревор.
Ванесса и Дана включили свои мобильники, обеспечив немного света. Свет от мобильников в таких условиях был на удивление жутким.
— Может, копы обрубили электричество в магазине, — предположила Ванесса.
— Может, — сказал Барри.
— Может, парень возле морозилки выключил свет, — предположил Силлабус.
— Может, — повторил Барри.
— Зачем ему так делать? — спросила Дана.
— Чтобы тут страшнее было, — ответил Силлабус. — Выманивает нас. Пока дверь закрыта, здесь так и будет ужасный холод. Хорошая тактика.
— Это не сработает, — сказал Барри. — Ну сидим мы в темноте. И что? У нас есть фонарики. Мы не собираемся выбегать отсюда, ломая руки и вереща.
— Пока нет.
— Кто-нибудь может подсветить вот здесь? — спросил Тревор. — Тут еще надо счистить немного окровавленного снега.
Дана услужливо светила, пока Тревор отскребал кровь Чада.
— Не могу сказать, выключили электричество или нет, — сказала Ванесса. — В интернете ничего не говорят про это.
— Тебе муж ответил? — спросила Дана.
Ванесса покачала головой.
Барри не понимал, почему в морозилке внезапно стало гораздо холоднее в темноте. Если уж на то пошло, технически должно было стать теплее, хотя Силлабус был прав: температура не поднимется до приемлемого уровня, если, конечно, они не застрянут тут надолго.
Он уселся на пол. Задница стыла на металлическом полу, но суставы задубели от стояния на холоде. По крайней мере, он отвлекся от боли в руке. Возможно, ему следовало снять рубашку и обмотать вокруг раны, но нет — для этого было слишком холодно. До того момента, как он истечет кровью, было еще долго.
Дана села рядом с ним, со стороны, где ее не испачкало бы кровью. И прижалась к нему.
— Тепло тела, — сказала она. — Надеюсь, не возражаешь?
— Абсолютно не возражаю.
Она подозвала Пита. Тот сел ей на колени, и она обняла его.
— Хорошая идейка у вас, ребятки, — сказал Тревор. — Если не возражаете, я присоединюсь.
— Пожалуйста, — сказала Дана.
Тревор сел рядом с Даной.
— Извиняюсь, что моя костлявая задница не дает много тепла, но я признателен.
— Я с вами, — сказала Ванесса, усевшись рядом с Тревором и прислонившись к нему. — Это ужасно. Мне никогда в жизни не было так холодно.
— Минни? — позвала Дана.
Минни покачала головой.
— Силлабус?
— Я пас.
Несколько минут они все просто тихо сидели, дрожа. Это было ужасное место, но, с другой стороны, они были не снаружи с психопатами. Барри гадал, убили ли кого из заложников. Он предполагал, что Ванесса сообщила бы об этом, но если бы они убили кого-то без свидетелей извне…
Еще пять ударов по двери.
В этот раз стучали медленнее. Более зловеще. Мог ли стук быть зловещим? Наверное, это было лишь игрой его воображения, но Барри представлял себе человека, стоящего возле двери с прижатым к ней ухом и с жуткой ухмылкой на губах.
— Вали отсюда, — произнес Тревор. — Мы не хотим ничего покупать.
Они ждали.
— Не обращай на него внимания, — сказал Барри.
Они просидели еще несколько минут. Господи, как же было холодно. Если бы Барри был один, он бы не устоял перед нуждой помочиться и насладился бы ощущением теплой, стекающей по телу мочи. Но здесь были другие, и почему-то Барри подозревал, что, если он надует в штаны, это не очень хорошо воспримут.
— У тебя все хорошо, Минни? — спросил он, чтобы хоть как-то отвлечься от своего мочевого пузыря.
— Нет. Ужасно, но спасибо, что спросил.
— Тебе необязательно стоять там одной. Много предложить мы не можем, но в состоянии поделиться человеческим теплом.
Минни ничего не сказала. Барри хотел еще раз подбодрить ее, сказав, что она правильно поступила, сломав шею этому ублюдку, но это, судя по всему, был бы дохлый номер. Когда она достаточно сильно замерзнет, придет сама.
— Вопрос, наверное, тупой, — произнесла Дана, — и уверена, что все уже подумали об этом и ничего не сказали, но почему бы нам просто не застрелить его?
— Слишком опасно, — сказал Барри.
— Это рискованно, — согласилась Дана, — но нам нужно лишь, чтобы кто-то стоял наготове с пистолетом, когда мы распахнем дверь. И пулю в лоб. Он же не знает, что у нас пистолет Чада.
— Наверняка не знает, но подозревает, — сказал Барри. — Он бы так не раскрылся. Выглядит просто, да, но многое может пойти наперекосяк.
— Наверное, ты прав, — сказала Дана. — Поэтому я и сказала, что вопрос, наверное, тупой.
— Тут есть проблемка, — сказала Минни. — Допустим, это сработает. Ты открываешь дверь. Бум! Пуля промеж глаз. Насмерть. Мы имеем дело с людьми, которые пришли, чтобы без разбора убивать кучку покупателей, но почему-то решили, что не очень-то и хотят умирать за свои идеи. И вот они в страшном отчаянии, ведь у них заложники и они не знают, что им делать. Если один из них открывает дверь морозилки и его затылок разлетается, двое оставшихся начинают паниковать еще больше, чем до этого. Если они слишком сильно паникуют, мы подвергаем жизни заложников риску. Если мы не собираемся вынести мозги первому, а затем выбежать, чтобы прикончить двух оставшихся, то нам лучше не совать пистолет в дверную щель.
— Принято, — сказала Дана.
— Готовы к дерьмовым новостям? — спросила Ванесса, глядя в телефон.
— А есть хорошие для равновесия? — спросил Тревор.
— Нет.
— Черт.
— А вообще-то есть. Нигде не написано, что кого-то из заложников убили. Это хорошо.
— А какая дерьмовая?
— Нигде не написано, что отключили электричество. Кто-то выложил картинку, где отчетливо виден свет в магазине.
Барри вздохнул. Но он уже был совершенно уверен, что свет выключили нападавшие, а не копы, так что не сильно расстроился.
— У копов же есть твой номер, да? — спросила Дана Ванессу. — С которого ты набирала 911?
— Да, наверное.
— Они бы связались с нами, если бы пытались войти в морозилку. Не пришло в голову, когда он постучал первый раз.
— Ты права, — сказал Барри. — Нас семеро — нам стоит обдумывать такие вещи.
— Тяжело думать о чем-то, кроме того, как здесь холодно, — сказал Тревор. — Мы не можем рассуждать здраво с такими отмороженными мозгами.
— Согласен, но все же.
Дана застучала пальцами по экрану мобильника, затем поднесла его к уху.
— Да, здравствуйте, — сказала она. — Меня зовут Дана Ринделл. Я одна из тех людей, которые заперты в морозильной камере в «Сэв-Лотс». Мне нужно поговорить с каким-нибудь начальником, который сможет держать меня в курсе по поводу происходящего. Спасибо.
— О нет, — проговорила Ванесса.
— Что? — спросил Барри.
— О боже мой!
— Что? Что случилось?
— Они… они сказали…
— Ты получила ответ от мужа?
Ванесса покачала головой и протянула свой мобильник Барри. Она сидела в «Твиттере». Барри был знаком с сайтом (или с приложением, как там его правильно), но никогда им не пользовался. И все же он знал, что такое ретвит. На ее мобильнике ретвит оказался очень маленькой, но разборчивой фотографией парня, который порезал руку Барри битой бутылкой.
Сообщение гласило: «Эй вы, в морозилке. Выходите к 10, или мы убьем заложников».
Барри не знал, во сколько это отправили, но сейчас было 9:57.
