Глава 18

Позже в этот день, в ангары, расположенные за внешней границей «Жилого модуля Нарсакк», приземлились остальные корабли, обеспечивавшие дипломатическую миссию. Один из ангаров модуля был больше, чем все остальные, но ни та, ни другая группа специалистов по дипломатическому этикету не согласилась, чтобы в этот док приземлился посланник от другой стороны — это явилось бы слишком большим пренебрежением по отношению к оговорённому статусу дипломатов – поэтому док остался неиспользованным. Корабли представителей Кореллии и Галактического Альянса приземлились в ангарах одинакового размера, а джедаи высадились в доке, который был немного меньше.

Затем эти три группы встретились в самом большом конференц–зале модуля, достаточно большом, чтобы провести одновременно два матча по гравиболу. Одна группа столов в помещении была предназначена для проведения официальной конференции, и места всех, кто должен был сидеть за ними, были расположены в точном соответствии с их дипломатическими рангами. На других столах был организован фуршет с закусками из нескольких миров, включая Корускант и Кореллию. Треть всего пространства зала была освобождена от мебели, но у стены выстроилась фаланга дроидов–музыкантов, так что было очевидно, что это свободное место предполагалось использовать как танцплощадку.

Хэн Соло, выступавший в роли советника в делегации джедаев, зашёл в зал вместе с женой и окинул быстрым взглядом обширное пространство помещения.

– Это не встреча для переговоров.

Лея улыбнулась его реакции.

– Нет.

— Это вечеринка.

Она кивнула.

— И почему мы тратим время на вечеринку, когда у нас есть две стороны, готовые начать войну?

Люк, шедший в двух шагах впереди, вместе с женой, оглянулся на своего зятя через плечо и ухмыльнулся.

– Никто не собирается воевать, пока послы здесь. Единственный, у кого, вероятно, есть подобное желание – это Тракен Сал–Соло, поскольку война даст ему больше возможностей для получения власти над всей системой Кореллии… но агенты нашей Разведслужбы утверждают, что он пока не обладает достаточным влиянием на оставшихся четырёх кореллианских Глав государств, чтобы реализовать это желание.

— А это собрание создаст впечатление, что ситуация под контролем, — добавила Лея. — Здесь присутствуют журналисты и историки. Они увидят это спокойствие и беззаботность и сообщат об этом по Голонету.

Хэн скривился.

— Мне нужен мой бластер, — сказал он.

Джейсен, шедший прямо за ним в сопровождении Бена, спросил:

— Ты чувствуешь себя беззащитным без него, а, пап?

— Ничего подобного. Я просто хочу пристрелить каждого, кто придумывает эти правила дипломатического этикета.

Джейсен согласно кивнул.

– Если я буду править вселенной, я позволю тебе это сделать, за заслуги перед галактической цивилизацией.

Люк улыбался, обернувшись на них, ещё два шага; затем он повернул голову обратно и шагнул в сторону от группы джедаев, пропуская их вперёд. А сам начал осматриваться по сторонам.

Мара, Хэн и Лея присоединились к нему, пропуская остальных. Джейсен, Бен, Джейна и Зекк прошли к центру зала, Бен удивлённо посмотрел на отца.

— В чём дело? – спросила Мара.

— Он был здесь, — ответил Люк. – Тот, кто не существует.

Мара начала медленно и бессистемно оглядывать зал, затем спросила:

— Как давно?

— Я не уверен, — признал Люк, — я просто на мгновение почувствовал его в Силе. Но ощущение было ясным и определённым… и, опять, не просто наваждение.

— Тогда он должен существовать, — сказала Мара.

Хэн кашлянул.

– Не мог бы кто–нибудь объяснить всё не–джедаям?

— Я тоже не в курсе, Хэн, — сказала Лея.

— Какой–то враг, — сказал Люк. – Я ощутил его присутствие, когда он ещё не существовал. Но сейчас я начинаю думать, что он иногда существует, иногда – нет.

— Такого трудно выследить, — согласился Хэн. – И квартирную плату с него получить сложно.

Люк укоризненно посмотрел на него, затем двинулся за остальными джедаями.

— Он действительно обеспокоен, — заметил Хэн.

Мара кивнула.

– И его беспокойство растёт.

Лея взяла её под руку.

– Что ж, расскажи нам об этом враге, который не существует.

Люк не мог не признать, что вечеринка действительно выполняла как свою главную задачу – дать журналистам информацию, которая должна была убедить всю их аудиторию – так и второстепенную задачу: снять напряжение и скованность участников конференции.

Вначале присутствующие стояли, собравшись в небольшие обособленные группы, разделившись в зависимости от того, откуда они прибыли, и для чего здесь находились; в одном месте собрались политики с Кореллии, повернувшись спинами к стоявшим в метре от них представителям Корусканта, в другом – группа джедаев. У стен стояли пары и тройки агентов служб безопасности – Альянса, СБК, и экспертов станции «Ториаз».

Удивительно, но строгие границы групп начали «размываться» благодаря двум стареющим пилотам. Ведж Антиллес и Тайко Селчу вместе двигались от группы к группе, пожимали руки, хлопали по спине, рассказывали истории. Была очевидна их искренняя симпатия к людям, с которыми они общались, так же как и их искреннее безразличие к политическим границам, обнаружившимся на этой встрече.

Тайко первым появился на танцплощадке вместе с премьер–министром Саксан; за ним последовал Ведж вместе с Леей. Вскоре в зале послышался шум голосов, и границы между группами начали всё больше расплываться.

Джейна, танцуя с отцом, заметила ему:

— Ты мог бы тоже это делать.

Хэн озадаченно посмотрел на неё.

– Танцевать? Я уже это делаю. Если раздавливание одного за другим пальцев ног моей дочери можно так назвать.

— Я не это имела в виду. Знаешь ли ты, что здесь присутствует кое–кто, кого любят и кем восторгаются по обе стороны конфликта?

— Естественно, – Хэн огляделся. – Люк вон там. Сейчас он разговаривает с Пеллеоном.

— Нет, – Джейна покачала головой, колыхнув волосами. – Я имею в виду тебя. Герой и для кореллианцев и для Галактического Альянса. Ты бы тоже мог прогуливаться вокруг, знакомиться со всеми и дать им возможность улучшить свое отношение к присутствию здесь.

Хэн притворно скривился.

– Терпеть не могу такие вещи.

— Мой героический отец не будет гулять с улыбкой на лице, даже если это предотвратит войну?

— Так не честно. Кто научил тебя спорить?

— Мама. Кроме того, тебе для этого достаточно просто постоять здесь, на танцплощадке. Если ты не заметил, с обеих сторон имеются дамы, которые ждут не дождутся, когда ты останешься без партнёра по танцу. Вот как сейчас, – в исполняемом ими танце музыкой был обозначен разворот, и когда Хэн его завершил, он обнаружил, что Джейна была уже в двух метрах от него, танцуя с Зеком и адресуя своему отцу весёлую улыбку.

Хэн пригрозил ей жестом «ну, ты мне ещё попадёшься», затем почувствовал похлопывание по плечу. Он обернулся. Перед ним стояла молодая девушка с короткими светлыми волосами; она была облачена в униформу младшего офицера из группы безопасности Альянса.

— Генерал Соло, — сказала девушка, — я лейтенант Эйзен Бартис. Не потанцуете со мной?

— Разумеется. – Хэн натянул на лицо улыбку, и быстро оглянулся туда, где с его женой танцевал Ведж. Он слышал историю о его побеге с Корусканта и знал, что Бартис была одной из похитителей. Однако он решил, что обсуждение её недавнего понижения не послужит поводом к разрядке отношений в зале.

— Ваш акцент… вы с Кореллии?

— Да, по происхождению. Странно, что вы его слышите. Я несколько лет пыталась избавиться от него.

— О, некоторые вещи полностью никогда не уходят…

Вечеринка закончилась через четыре часа. Группа представителей и их советников двинулась в смежный зал, меньший по размерам, в котором бы установлен длинный стол для переговоров. Премьер–министр Саксан села на одном конце стола, адмирал Гилад Пеллеон – на другом, а их сопровождающие заняли места между ними.

— Итак, — сказал Пеллеон. – Каков регламент?

— Давайте обойдёмся без него, — ответила Саксан. Она выглядела уставшей, но вполне довольной.

— В таком случае, — заявил Хэн, — я сниму обувь. Никто не сможет принимать правильные решения, когда у него болят ноги.

Остальные опытные политики, за исключением Леи, удивлённо посмотрели на него, но у Хэна слова с делом не расходились, и он наклонился вниз, чтобы стащить ботинки. Сотрудник группы безопасности встал на колени с другой стороны стола и заглянул под него, без сомнения, для того, чтобы убедиться, что Хэн не достаёт спрятанный бластер… а затем ему пришлось проделать это много раз, поскольку другие участники переговоров последовали примеру Хэна и сняли обувь, в течение нескольких часов сдавливавшую им ноги. Пеллеон не присоединился к ним: Хэн с завистью подозревал, что старый адмирал имел достаточно опыта и здравого смысла, чтобы носить обувь точно по размеру, удобно сидящую на ногах.

— Что ж, приступим, — сказал Пеллеон. – Премьер–министр, могу я называть вас Эйдель?

— Пожалуйста.

— Гилад. Я готов согласиться с тем, что прибытие в систему Кореллии оперативной группы флота Альянса является недружественным актом в том случае, если вы будете так любезны, что сделаете такое же допущение в отношении реактивации станции «Балансир». Давайте оставим этот вопрос в стороне, и никто из нас не будет притворяться, что та или другая сторона является полностью невиновной в возникновении конфликта.

Саксан приторно–сладко улыбнулась.

– Однако мы можем поспорить, кто виноват больше.

Пеллеон кивнул.

— Можем. Вам это выгодней.

Министр удивилась.

– Вы это признаете?

— Разумеется. Я очень старый человек. Любая долгая дискуссия… ну, я могу умереть в любой момент, — старый стратег улыбнулся, показывая, что его слова не стоит принимать за чистую монету.

Попавшись на подковырку, Саксан помимо воли улыбнулась.

– Ладно. Тогда давайте определим приоритеты. Я не собираюсь делать вид, что единственным возможным итогом этой встречи может быть только независимость Кореллии. Были времена, когда Кореллия процветала, как часть большего государства. Она также преуспевала и как независимое государство. Однако мы не можем благополучно существовать как невооружённое государство, которое в вопросах защиты звёздной системы зависит от вооружённых сил Альянса. Гордость народа Кореллии не позволит согласиться с этим. Будете на этом настаивать, навязывать это, и вы превратите нас во что–то иное, чем кореллианцы, — она указала на Хэна и Веджа. – Подумайте, как могли бы обстоять дела с Альянсом, если бы не такие кореллианцы, как они. Не было бы ни Галактического Альянса, ни Новой Республики. Все ещё существовала бы Империя.

В зале настала тишина, когда все присутствующие вспомнили, что Пеллеон служил Империи с самого начала, и верой и правдой служил ей и в годы войны с Повстанческим Альянсом и Новой Республикой, и в годы существования Остатка Империи, до тех пор, пока в недавние годы не произошли изменения в жизни всей галактики и Остаток Империи не стал частью Галактического Альянса. Те, кто хоть в чём–то восхищался Империей, всегда говорили, что Пеллеон и офицеры, подобные ему, представляли её лучшую часть; что если бы они возглавляли её с самого начала, они смогли бы создать из неё основанный на морали и цивилизованности государственный строй.

И Пеллеон тоже был кореллианцем.

Адмирал улыбнулся снова, на этот раз показывая зубы. Очевидный ответ на заявление премьер–министра был бы: «И что в этом плохого?». Вместо этого он сказал:

— Значит, ваша принципиальная позиция предполагает сохранение военного космофлота Кореллии в дополнение к Силам самообороны Кореллии.

— Именно так.

— Это не обязательно является невозможным, — заявил адмирал. – Но сможет ли Кореллия в этом случае предоставлять ресурсы вооружённым силам Альянса в том же процентном соотношении от валового внутреннего производства, что и остальные члены Альянса? Это было бы существенной нагрузкой на экономику системы.

— Что ж, очевидно, что наш взнос в вооружённые силы Альянса должен будет уменьшиться на сумму, эквивалентную затратам на содержание нашего флота. И этот флот в случае необходимости может привлекаться к военным операциям Альянса.

— Не приемлемо. Финансирование вооружённых сил Альянса должно быть приоритетным.

На этой стадии Хэн отвлёкся. Он предположил, что два дипломата, вероятно, обсуждают свои позиции по спорному вопросу с ошеломляющей для политических кругов скоростью – в противном случае он бы утратил интерес к дискуссии ещё раньше. Однако поток слов уже достиг критической отметки и больше концентрироваться на разговоре Хэн не мог.

Сейчас он оглядывал одного за другим присутствующих за столом, пытаясь собрать о них ту информацию, которую мог дать ему его опыт игрока в сабакк.

Наиболее интересными объектами для изучения были Саксан и Пеллеон. Каждый из них был внимателен, энергичен и очевидно непоколебим в отношении своей позиции в споре. Однако им придётся прийти к какому–либо соглашению на данной конференции, или проиграют обе стороны – война являлась неудовлетворительным результатом. Значит, за внешней твёрдостью обоих скрывалась и способность проявить гибкость в переговорах. Вопрос состоял лишь в том, когда и при каких обстоятельствах эта гибкость будет проявлена.

Лея внимательно следила за обсуждением, хотя Хэн заметил, что каждый раз, когда выдвигалось очередное провокационное заявление, она наблюдала за реакцией не Саксан или Пеллеона, а главного советника или другого политика.

Люк был безмятежен, почти в состоянии медитации. «Нет», поправил себя Хэн. Люк был спокоен, но не безмятежен. В его поведении всё–таки была видна слабая тень тревоги. Ситуация с «тем, кто не существует», очевидно, продолжала беспокоить его.

Она беспокоила и Хэна. Люк мог видеть вещи, которые не был способен видеть Хэн. Если и было то, что не мог видеть Люк, то, скорее всего, это не могло бы увидеть ни одно живое существо в галактике.

За исключением… Хэн посмотрел на своего сына. Джейсен, так же как и Лея, старательно следил за дискуссией, но также время от времени он отвлекался от неё и пристально смотрел в направлении, которое всегда казалось случайным. Хэн предположил, что Джейсен, с его опытом различных необычных аспектов Силы, заглядывал туда, куда больше никто не чувствовал необходимость смотреть.

Возможно, он мог видеть то, что не смог бы разглядеть даже Люк.

Хэн решил, что попозже нужно будет с ним поговорить.

Первое заседание с участием Пеллеона и Саксан длилось четыре часа. В итоге дипломаты договорились на сегодня прерваться и продолжить обсуждение следующим утром по времени станции.

Представители и их советники обнаружили, что их всех поселили вдоль одного перехода «Жилого модуля Нарсакк», в апартаментах, из которых открывался наилучший вид на звёзды и на луну Ронэй. Переход назывался «Путь Каллебарта». В каждом конце 275–метрового коридора, а также в местах, где он пересекался с поперечными проходами, были организованы посты безопасности.

Делегации Галактического Альянса был отведён конец коридора, обращённый в сторону вращения станции; право на эти, рассматриваемые как немного лучшие, апартаменты было отспорено для Альянса на том основании, что он оплачивает проведение конференции. Кореллианская делегация разместилась в противоположном конце коридора. Помещения джедаев находились в середине. Многие номера между апартаментами делегаций оставались незанятыми, переходы, находившиеся выше и ниже «Пути Каллебарта» были запечатаны, а все номера там были заперты, чтобы предотвратить нападение диверсантов на делегации с верхних или нижних уровней модуля.

Через несколько часов после перерыва первого заседания, все ещё бодрствовавший Хэн уселся на диван, установленный перед самым большим обзорным окном апартаментов Соло – огромной по площади, непрозрачной для излучения транстпаристали длиной пятнадцать метров и в высоту пять. Сейчас модуль был ориентирован в открытый космос, но вид поля звёзд был слегка испорчен присутствием всего в километре от модуля фрегата Альянса «Огненный Рог», обеспечивавшего безопасность. Фрегат не был неподвижен; он следовал за населённым ребром «Жилого модуля Нарсакк» со скоростью вращения станции, и, с точки обзора Хэна, казался зависшим в одном и том же месте за окном.

— Думаю, у нас номер в самом центре, — прокомментировал Хэн. – Случай или план?

— План, — ответила Лея. Она сидела в кресле, расположенном двумя шагами ближе к окну. – Хотя Гранд–мастером ордена является Люк, самыми нейтральными из всех присутствующих, не считая охраны станции «Ториаз», считаемся мы двое, из–за наших… хм… исключительных обстоятельств. Поэтому нас впихнули в самую середину.

Хэн пожал плечами.

— Тем не менее, вид отличный, — он обернулся к Джейсену, сидевшему в другом конце дивана. – Итак?

Сын выглядел задумчивым.

— Мне не нравится вся эта чепуха о «враге, который не существует».

— Мне тоже, — сказал Хэн. – И твоей матери.

— Может и так, но я подозреваю, что у нас различные причины для этого.

– Джейсен виновато посмотрел на Лею. – С тех пор, как об этом начал говорить папа, я смотрел. Ощущал. Всматривался в будущее и прошлое до предела своих возможностей.

Лея кивнула.

– И?

— И ничего. Я не вижу и не чувствую ничего подобного, — он нахмурился. – Есть очень слабое присутствие женщины, которое чувствуется как враждебное, злое. В нём есть определённый привкус Силы. Но оно настолько слабое, что не должно относиться к тому, что находится здесь и сейчас. Это может быть остаток присутствия, имевшего место годы или десятилетия назад. Это могло вообще относиться к доимперским временам.

— А не может ли это быть адепт Силы, которая находится здесь и сейчас, и использует свои способности, чтобы скрыть своё присутствие? – спросила Лея.

Джейсен кивнул.

– Может.

— Тогда почему эта женщина не может быть «врагом, который не существует», которого видел Люк, и использовать свои способности, чтобы изменить представление о её половой принадлежности и тем самым, возможно, обмануть Люка?

Джейсен улыбнулся.

– Мама, это не имеет смысла. Во–первых, если бы я мог засечь то присутствие, которое ощущает дядя Люк, тогда наши ощущения должны были быть похожи, по крайней мере, вначале. Если этот враг для него ощущается мужчиной, так же он должен ощущаться и мной. Во–вторых, и я думаю, это самое важное: почему дядя Люк не упомянул то присутствие женщины, которое заметил я? Он вообще его не ощутил, или же пропустил, поскольку оно не является таким сильным или назойливым, как его «враг, который не существует? – он сделал глубокий вдох.

— Мама, я думаю, дядя Люк пропускает много информации и предчувствий, которые, возможно, получает, просто потому, что они не соответствуют тому, во что он верит. Он не оценил моё предположение, что кореллианцы не сдадутся так быстро, как считал Альянс, и посмотри, что получилось. А сейчас он носится с этой своей теорией о туманном враге, и ничем другим, похоже, его не пробрать.

— Я знаю, что он не изучал все те скрытые дисциплины Силы, которыми занимался ты, — сказал Лея, — но это не значит, что он ошибается. Не стоит игнорировать его мнение.

— И моё – тоже, — тон Джейсена был резче, чем ему бы хотелось. Следующие слова он произнёс более мягко, — Я не хотел говорить так сердито…

— Но ты сердишься, — сказала мать.

— Возможно. Но мою точку зрения все же стоит выслушать. Дяде Люку пришлось в одиночку заботиться о выживании всего ордена джедаев в течение долгих лет. Он подвергался испытаниям, которые не приходилось выдерживать ни одному джедаю в истории. После сорока лет, наполненных такими событиями, он, возможно, просто устал.

— Я в этом сомневаюсь, — сказала Лея. – Джейсен, то, как он прожил жизнь и изучал Силу – это один путь к знанию. Твой путь – другой. Неужели ты правда думаешь, что твой путь лучше?

— Извини, мама, но – да, я так думаю. Я считаю, что дядя Люк закрыт для некоторых направлений обучения, и это может означать, что есть вещи, которые он никогда не сможет увидеть.

— В любом случае, – заявил Хэн, — всегда следи за незнакомцами. Игнорировать предупреждения – хороший способ оказаться мёртвым.

Джейсен ухмыльнулся.

– На этом и договоримся.