Глава 34

Мы собрались у Магистра в одиннадцать часов. Не хватало только Ричарда. Магистр обводит нас веселым взглядом.

— Ну, вижу, настроение боевое. Летунам не терпится заняться любимым делом?

Андрей с деланым безразличием пожимает плечами. Магистр хмыкает и обращается ко мне:

— Вообще-то тебе полагается оставаться и руководить операцией отсюда. Но сейчас обстоятельства исключительные. «Суперкрепость» — твердый орешек, и, кроме вас, его вряд ли кто-то разгрызет.

— Да уж, — подхватывает Генрих, — в скорости она «Мессершмиту» мало уступает, да еще двенадцать крупнокалиберных…. Воистину «Суперкрепость»! Такую бы на двадцать девятом брать! А, Андрей?

— Не плохо бы… — мечтательно затягиваюсь я сигаретой. — Но тогда ни к чему было бы и весь огород городить. Нет уж, Генрих, придется брать ее тем, что есть под рукой. А под рукой у нас «Me-109G4F2». Тоже, впрочем, неплохая машина.

— Тебе, кстати, не приходилось иметь с ними дело? — интересуется Магистр.

— Увы. Это последняя модификация. В сорок первом их еще не было.

Некоторое время мы молчим. Магистр встает и нервно начинает ходить по комнате.

— Где же Ричард? Неужели он до сих пор не узнал, кто назначен к Курту ведомым? Ведь по срокам они уже три часа как вернулись из полета, и его ведомый уже в госпитале… С тобой-то все ясно, а вот в кого нам внедрять…

Словно в ответ на эти слова на дисплее загорается надпись: «Ведомым К. Вольфсдорфу назначен унтерштурм-фюрерА. Кранц 1923 года рождения, летный стаж в люфтваффе 4 месяца, 3 сбитых самолета».

— Слава Времени! — вздыхает облегченно Магистр. — Вот и твой клиент, Андрэ. Катрин, найди-ка нам этого «фюрера», пусть Андрэ посмотрит на себя со стороны.

Катрин садится к пульту, и в этот момент входит Ричард. Вид у него озадаченный.

— В чем проблема, Дик? — весело спрашивает его Магистр.

Ричард недоуменно смотрит на него и отвечает вопросом на вопрос:

— А у вас, что, и проблем уже никаких? Быстро вы здесь решения принимаете!

— Поясни, о чем речь? Какие решения? Все решено еще вчера…

— Да вы что, до сих пор не поняли, что весь план операции летит в схлопку?!

— Ой! Мамочки! — словно в ответ ему визжит Катрин. С монитора на нас смотрит симпатичная блондинка в эсэсовской форме. Мы оторопело молчим, разинув рты. Магистр садится в первое попавшееся кресло и тоже, разинув рот, смотрит на экран. А Ричард поясняет:

— Вечно мои ребята торопятся. Нет чтобы набрать полностью. "А" это не Адольф или Альфред, а Ангелика.

Все молчат. Я перевожу взгляд с экрана на Андрея и обратно. Первым приходит в себя Андрей:

— А ничего. Неплохо я со стороны выгляжу, как ты, Магистр, находишь?

Тот продолжает хранить угрюмое молчание, мрачно глядя на Ангелику Кранц. Лена поворачивается ко мне и говорит:

— Теперь понятно, почему у тебя детерминант все время оказывался мнимым.

Я безнадежно машу рукой и обращаюсь к Андрею:

— Что делать будем?

— Что, что! Работать надо! Деваться некуда. Придется работать в ее образе…

— Это исключено! — категорически заявляет Лена. — Если бы речь шла только об одном полете, еще куда ни шло. Но тебе придется провести в ее теле много часов!

— Ну и что?

— Как что?! Ты посмотри: какая у нее фигура, какое лицо, как она смотрит! Это же настоящая секс-бомба по германским стандартам! У нее любовников — полэскадры! И уж наверняка она с кем-нибудь из них договорилась на завтра. Представляешь себя в такой ситуации? Я — нет! Ты просто рехнешься от психологической несовместимости. Это я тебе гарантирую. Я это уже проходила.

— Что же ты предлагаешь? — спрашивает Ричард.

— Я пойду.

— Нет, это тоже исключено… — возражаю я, но Лена возмущенно прерывает меня:

— Почему? Я что — не хроноагент? Не проходила подготовку? Почему ты думаешь, что я не справлюсь с этим «Мессершмитом»?

Генрих спокойно отвечает ей вместо меня:

— Леночка, конечно же, ты справишься с ним. Но ведь надо еще и с «Суперкрепостью» справиться, а для этого мало просто пилотировать истребитель. Надо еще и уметь на нем воевать! А этому быстро не научишься…

— Что же ты предлагаешь? У нас, что, богатый выбор хроноагентов женского пола, имеющих фронтовой опыт летчика-истребителя? Да среди мужчин-то вас таких только трое!

— Я пойду один! — решительно заявляю я.

— В одиночку ты с этой дурой не справишься, — отрицательно качает головой Андрей.

— Какую дуру ты имеешь в виду?

— Конечно же, не эту, — кивает Андрей на монитор. — Я говорю о «Суперкрепости».

— Но я могу договориться с этой… — я так же киваю на монитор с изображением Ангелики Кранц.

— Интересно, как? — спрашивает Лена. Она смотрит на меня, прищурившись и склонив голову набок: — Как ты себе это представляешь? «Давай, Ангели-ка, отстанем от эскадрильи в облачности и уклонимся от боя». Так, что ли?

— Нет, конечно! Здесь надо подумать…

— А что тут думать?! Не будешь же ты ей говорить, что-де сейчас вон там должен пройти «В-29» с атомной бомбой на борту и неплохо было бы нам его сбить.

— Это, конечно, не пойдет, — соглашаюсь я. — Но она как ведомый пойдет за мной в любом случае…

— А вдруг не пойдет, — возражает Генрих. — Это маловероятно. Ты будешь отрываться от эскадрильи в облачности, она может просто потерять тебя и уйти за остальными тем же курсом, и ты выйдешь на «Суперкрепость» один.

— А какая разница, что один, что с ней? — киваю я в сторону Лены. — Какая мне от нее польза будет?

Лена опять взрывается:

— Как какая польза?! Да я хотя бы из двенадцати стволов шесть на себя отвлеку! Все тебе легче работать будет.

— Элен права, — выходит, наконец, из транса Магистр.

Он отрывается от мрачного созерцания Ангелики, встает и начинает мерить шагами комнату:

— Решение принято. В Ангелику будем внедрять Элен. Ну, а чтобы она там была не просто мишенью для стрелков «Суперкрепости», сделаем так…

Он садится за пульт и набирает код. На экране появляется рыженькая Нэнси.

— Нэнси! Возьми все данные на Ангелику Кранц и готовь Элен к внедрению. Особое внимание обрати на перенос из Матрицы Ангелики навыков ведения воздушного боя, она — летчик-истребитель.

— Понятно. Когда внедрение?

— Этой ночью.

Нэнси, помолчав немного, смущенно говорит:

— Магистр, я не успею. Это слишком большой объем информации.

— А когда сможешь успеть?

— Где-то к утру, часов в семь.

— Ричард?

— В семь утра они уже будут в воздухе.

— Стой, стой! Как это, в воздухе? Ведь «Суперкрепость» появится в двенадцать!

— Они уйдут на патрулирование побережья, вернутся через час, а дальше… Сейчас посмотрим.

— Посмотри внимательно. Надо изыскать возможность внедрить Элен в Ангелику между восьмью и одиннадцатью. Не будет же эта фрейлейн все время на виду. Может быть, в туалет пойдет или еще куда…

— Не хватало еще мне начинать работу в фазе, свалившись с унитаза! — бурчит недовольно Лена.

— Хроноагент должен уметь начинать работу, даже выбираясь из выгребной ямы, — назидательно говорит Магистр.

— Вот сам и внедряйся в эту яму, а с меня и Лабиринта хватит!

— Ничего не получается, — прерывает их полемику Ричард. — До самого вылета она ни разу не остается одна.

— Тогда ищи, когда она будет с кем-нибудь с одним. Надо выбрать момент, когда на нее не смотрят. Если увидят, что она на несколько секунд вырубилась, а это неизбежно, ее отстранят от полета, и все. Зачем тогда все наши придумки?

Ричард кивает и перенастраивает программу-искатель.

— Вот она разговаривает с командиром эскадрильи… не пойдет… Вот она дает указания технику… тоже не годится. Вот она занимается, извините, любовью…

— Я же говорила, что она — секс-бомба, точнее, шлюха. У нее это на морде написано, — ворчит Лена и тут же обращается к Андрею. — Ну как, Андрюша, ты больше не будешь рваться поработать в образе Ангелики?

Тот только машет рукой и тяжелым взглядом созерцает сцену «крутой эротики», разыгрывающуюся на дисплее. А Магистр неожиданно говорит:

— А что? Момент подходящий! Как ты на это смотришь, Элен? Я, конечно, не настаиваю, но…

Лена смотрит на него, как Ленин на буржуазию, тяжело вздыхает и грустным голосом спрашивает Ричарда:

— С кем хоть она там?

— По-моему, с Куртом Вольфсдорфом. Да, это он.

Лена улыбается и смотрит на меня:

— Что-то тебе слишком везет на эти дела, друг мой. Деваться некуда, будем внедряться в этот момент. Вряд ли подвернется что лучше.

— Ну, тогда — за работу! — подводит итог Магистр. — Только вот кому поручить Андрэ?

— Я сама его подготовлю и внедрю. Ведь мне внедряться только завтра утром.

С этими словами Лена увлекает меня в Нуль-Т. Подготовка не заняла много времени. Матрица Курта Вольфсдорфа считывалась и анализировалась в автоматическом режиме со вчерашнего дня. В восьмом часу вечера Лена уже заканчивает мою «мнемоническую накачку», и я с облегчением снимаю ужасный шлем.

— Вот и все, дорогой Курт Вольфсдорф, ты готов к работе, — говорит Лена, пока я творю на синтезаторе кофе. — Как головка?

— Гудит, — признаюсь я. — Помнится, ты говорила, что к этому легко привыкают.

— Я сказала, что это первые пятнадцать раз тяжело, а потом наступает привыкание, как у наркомана, — смеется Лена, принимая чашку кофе.

Я смотрю на ее длинные, красивые ноги в серебристых туфельках на высочайшей шпильке и задумчиво пью кофе. Лена ловит мой взгляд и улыбается:

— Что, сравниваешь меня с Ангеликой? Нечего сравнивать, я — лучше.

Она подходит к компьютеру и вызывает Магистра:

— Магистр, мы готовы, — докладывает она.

— Вы-то да, а вот клиент ваш еще нет. Он в настоящий момент сидит с Ангеликой в офицерском казино и угощает ее коньяком, — говорит Магистр.

— Что ж, — отвечаю я, — будем ждать.

Чего терпеть не могу, так это ждать да догонять. Но ничего не поделаешь. По неписаному закону хроноагент, прошедший подготовку, до момента внедрения не должен отвлекаться ни на какие дела. Ничто постороннее не должно накладываться на его Матрицу, подготовленную к выполнению задания. Вот наблюдать за своим объектом, это — пожалуйста, это даже поощряется. Вызываю по линии доставки пару бутылок пива и сажусь к компьютеру. Лена, переговорив с Нэнси, уходит к ней.

Вольфсдорф сидит с Ангеликой за столиком и рассказывает ей, как он дрался в 41-м году на Восточном фронте. Ого! Оказывается, он тоже воевал под Смоленском. Ангелика, развесив уши, внимательно слушает и, видимо, давно уже не пытается освободить свою руку из ладоней Курта, который нежно ее поглаживает, заглядывая Ангелике в глаза. Вот он расплачивается, и они под руку выходят на улицу. Ангелика буквально льнет к Курту. Они довольно быстро доходят до небольшого особняка. Я узнаю его. Здесь Вольфсдорф квартирует, снимая две комнаты на первом этаже. Они проходят в его «апартаменты», Курт достает бутылку вина, и любовники выпивают по рюмке.

Ангелика уходит в другую комнату. Вместо того чтобы остаться с Вольфсдорфом, я почему-то «следую» за ней. Ангелика начинает раздеваться. Ну и формы! Воистину, секс-бомба… Ангелика освобождается от эсэсовского мундира и, оставшись в одном белье, садится на постель и зовет красивым низким голосом:

— Курт!

Вольфсдорф входит в спальню. Он в «полной боевой готовности». Начинается любовная сцена, исполняемая участниками с большим мастерством и страстью.

Неожиданно мне на плечо ложится рука, и голос Лены вкрадчиво спрашивает:

— Любуешься? Ну-ну. А, по-моему, это самый удобный момент для внедрения. Как ты на это смотришь?

— Отрицательно. Лучше подожду, пока они угомонятся.

— Судя по их темпераменту и мастерству, это надолго. Возможно, на всю ночь.

— Вряд ли. Завтра утром у них боевой вылет. А если они будут мочалить друг друга таким образом до утра, то у них не останется сил даже в кабину истребителя подняться.

А на экране после недолгого антракта начинает разыгрываться второе действие эротической мелодрамы «Курт и Ангелика». Лена критически смотрит на меня:

— А ты совсем кислый. Отдохни, пока наши клиенты развлекаются, а я поработаю. Время придет, разбужу.

Согласно киваю. Действительно, Лена меня основательно загрузила. В голове гудит, глаза слипаются. По-моему, я только-только успел закрыть глаза, как Лена трясет меня за плечо:

— Подъем, ас! Пора на стартовую площадку. Бросаю взгляд на экран. Курт лежит, расслабившись, на спине, а Ангелика «трудится», сидя на нем верхом. Движения ее замедленны, видно, что она — на пределе.

— Ричард сказал, что через полчаса они отрубятся, — поясняет Лена.

Смотрю на таймер: «01.40».

— Ого! А через пять часов им идти в бой!

— Что ты за него переживаешь? Лететь-то не ему, а тебе. А ты отдохнул.

— И то правда, — соглашаюсь я.

Мы с Леной уходим в «стартовый комплекс».