Миссис Маргарет Линч с опасением смотрела в окно гостиной. Было душно и небо заволокли зловещие тучи. Женщину пугали духота и особенно сильные раскаты грома. На самом деле она боялась не за себя, а за Патрика, своего мужа. Когда наступала гроза, каждый раз происходило одно и то же…

Доктор Патрик Линч, почтенный практикующий врач солидного возраста, пользовался хорошей репутацией у своих пациентов в Айлингтоне, квартале на севере Лондона, где он поселился добрый десяток лет назад. В чисто профессиональном плане ничего не изменилось. Перемены коснулись их частной жизни…

Глубоко вздохнув, Маргарет повернулась и остановила взгляд на одной из рамок, стоявших на полочке с безделушками, в которую было вставлено фото влюбленной молодой пары. Она почти не узнавала юную светловолосую девушку с сияющей улыбкой. Тем не менее это была Маргарет, но на двадцать лет моложе! Боже, как она изменилась! У Патрика же появилось лишь несколько морщин, он слегка пополнел, но у него осталась та же стать.

Через некоторое время после свадьбы она заметила, что обаяние ее мужа распространялось не только на нее. Подозревая супруга в нескольких тайных связях, она уже была готова оставить Патрика наедине с его долгами – врачебный кабинет на самом деле был ее собственностью, поскольку она смогла его купить благодаря отцовскому наследству. После нескольких скандалов она даже чуть было не хлопнула дверью, требуя разговора со своим мужем, но на этот раз в качестве пациентки, для того чтобы ее начали лечить от частых нервных срывов. Доктор Линч, несомненно, смог поставить диагноз: «Достаточно серьезный, но типичный случай ни на чем не основанной ревности».

Состояние Маргарет в последующие годы значительно улучшилось, но зато изменилось здоровье Патрика. У него начались неприятности с дыхательной системой, сделавшие его очень раздражительным. Когда через несколько лет он вылечился от этого недуга, его поразила другая странная болезнь – появилась настоящая фобия грозы, которая началась примерно тремя годами ранее. Вначале казалось, что он боится только ярко сверкающих молний. Летом, когда солнце нещадно жарило, он всегда искал тень. Сначала это происходило от случая к случаю, но постепенно стало систематическим. Во время приступов он испытывал недомогание, ему хотелось уединения в относительном полумраке. Во время грозы его одолевало беспричинное беспокойство, и он начинал волноваться. Впоследствии тревога переросла в настоящую фобию. Доходило даже до того, что он прятался в хижине в глубине сада. Там Патрик проводил целые ночи, сжавшись от страха, накрепко забаррикадировавшись, заперев изнутри ставни и двери, так как опасался нападения невидимого врага. Затем его страхи обострились, и как только погода начинала портиться, у него появлялись признаки страха. Маргарет знала их, так сказать, наизусть. Он начинал ходить взад и вперед по всем комнатам дома, сначала устраивался в кресле, потом вставал, раскуривал трубку, гасил ее, смотрел в окно, нервно проводил рукой по волосам. Взгляд у него становился отчужденным, и он ни с кем больше не разговаривал. Руки начинали дрожать, и ему не удавалось усидеть на одном и том же месте даже несколько минут. Затем он устраивал баррикады в своем убежище, из которого выходил только тогда, когда кризис заканчивался.

Несколько раз Маргарет пыталась поговорить с ним, хотела помочь. А он постоянно избегал вопросов. О том же, чтобы пойти к коллегам-врачам или еще хуже – к психоаналитику, Патрик и слышать не хотел.

– Для нас это равносильно разорению, Маргарет, – отвечал он в отчаянии. – Ты пойми, я – врач, неспособный поставить диагноз самому себе! Я стану посмешищем не только среди медиков, но и среди пациентов, которые не замедлят сразу же перейти к другим врачам!

В этот день, тринадцатого июня, у Маргарет были все причины для беспокойства. Некоторое время было очень душно, и только короткий ливень смог немного освежить воздух, за неделю до этого была гроза, от которой они уловили только далекие раскаты грома. Состояние Патрика начало ухудшаться. Назревал серьезный кризис, и Маргарет это прекрасно осознавала. Но прежде она никогда не видела мужа таким встревоженным, как в этот вечер, когда он, мертвенно-бледный, вбежал в гостиную с врачебным чемоданчиком в руках и с газетой под мышкой.

– Все нормально? – спросила она, как это делала всегда, когда, по всей видимости, он был не в себе. – Ты опаздываешь к пациенту?

– Нет, я пойду выпить пива в «Телец». При такой жаре… Впрочем, я правильно сделал, что нашел время прочитать газету, посмотри сама…

Он бросил газету на стол и дрожащим пальцем указал на статью на первой странице, где миссис Линч смогла прочитать:

Заинтригованная миссис Линч подняла взгляд на мужа:

– Я не понимаю, Патрик… Не думаешь ли ты, что этот ребус каким-то образом может касаться тебя?

– Да ты слепая, честное слово! – ответил он, повышая голос, что делал очень редко. – Л..И… соответствует моей фамилии, Линч, а П..И… – Патрик, мое имя! Это же ясно как день!

– А остальное?

– Ты что, забыла мое второе имя? Эймс, которое подходит к М… и второе И (Й)… а дальше, что я – доктор, О… вот тебе еще одна буква.

Маргарет задумчиво и с сомнением смотрела на мужа:

– Это замечательно, что ты догадался, дорогой мой. Но я уверена, что этот ребус соответствует также и сотням других людей. По крайней мере у тебя нет никаких определенных причин думать об опасности…

– Определенных причин! – повторил доктор, судорожно переводя взгляд с одного места на другое. – Боже мой, да они такие определенные, как никогда! Ты всегда этого не понимала, несчастная! Я уже столько месяцев вижу этот бесконечный кошмар, все время испытываю «гнев богов»…

Затем его лицо исказил нарастающий ужас, и он добавил:

– Это сообщение, я уверен… Оно обращено ко мне… Я пойду в свое убежище… И кто бы ни постучал в мою дверь, я отвечу ему свинцом! Я беру с собой ружье!

При этих словах, забыв даже пообедать, доктор Линч пошел за оружием и быстро покинул дом. Из окна своей комнаты, пока небо постепенно затягивалось облаками, Маргарет видела, как он заперся в своем обычном убежище в глубине сада с еще большими предосторожностями, чего никогда ранее не происходило.

В эту ночь, как и прогнозировала метеосводка, над Лондоном разразилась страшная гроза.

Инспектор Уэдекинд дежурил в своем кабинете в Скотленд-Ярде ночью. Он опасался, что преступник сейчас начнет действовать, так как все и без того слышали этот «гнев богов». И действительно, снаружи словно разверзлись небеса и дождь лил как из ведра. В ритме громовых раскатов страшные молнии освещали столицу, которая дрожала и как будто застывала в их белом, судорожном свете. Уэдекинд, стоя у окна, наблюдал за этим удивительным спектаклем, беспрестанно глотая кофе и куря одну сигару за другой. К пяти часам утра, когда он уже думал о том, что скоро его придут сменить, в кабинет вошел полицейский вместе с изысканно, но явно в спешке одетой женщиной, которая желала сделать важное заявление. Выслушав ее, инспектор быстро натянул плащ и приказал приготовить ему фиакр.

На горизонте уже занимался рассвет, когда экипаж остановился перед домом доктора Линча. Не обращая внимания на многочисленные лужи, Уэдекинд прошел вслед за миссис Линч по узкой, утопающей в грязи тропинке, ведущей в сад, в глубине которого стоял маленький домик. В неверном свете фонаря он подошел ко входу и понял, что грязная и несколько раз промытая ливнями земля не сохранила никаких следов.

– Это там… – пробормотала Маргарет. – Я беспокоилась и несколько раз просыпалась от грозы, а затем, около трех часов утра, подошла к окну моей комнаты, чтобы выглянуть наружу. В свете молнии я увидела, как дверь хижины бьется на ветру, что ненормально… Ведь муж всегда тщательно запирался, так как боялся дождя и молний, и в этот раз сделал то же самое. Я накинула куртку и спустилась вниз, чтобы выяснить, не случилось ли чего-нибудь. И тогда заметила, как вы убедились сами, что дверь была взломана… А внутри никого не оказалось… Мой муж исчез… Но его ружье осталось там… Это уже совсем странно!

Уэдекинд начал осмотр помещения. Дверь действительно была взломана, но достаточно странным способом, так как доски почернели, словно были сожжены очень сильным огнем! Кроме того, внутренний замок частично расплавился! Как будто молния ударила точно в механизм замка, в замочную скважину!

Обстановка комнаты состояла из простой железной кровати, табурета и стола. На полу рядом с расстеленной кроватью лежало ружье – еще заряженная охотничья двустволка.

– У него никогда не хватило бы смелости выйти одному, инспектор! – застонала миссис Линч за его спиной. – В такую погоду, никогда! Кто-то заставил его уйти, и я задаюсь вопросом, каким же образом? Ведь Патрик собирался стрелять в любого, кто придет к нему! Я не понимаю, что могло произойти, это все и невероятно, и невозможно… Вы думаете, случившееся могло быть связано с сообщением, появившимся в газетах?

– Есть все причины опасаться этого, миссис Линч, – ответил Уэдекинд, степенно покачав головой. – Мы должны готовиться к самому худшему…

Инспектор не ошибся. Когда наступило утро, ему сообщили об обнаружении странного трупа в небольшом лесу на севере Лондона. Он немедленно отправился туда и увидел жуткую картину, по всей очевидности, новое преступление убийцы, который только что расписался на своем последнем «шедевре», пятом «чуде преступления».

Рядом с деревом, расщепленным молнией, находилась вышка для наблюдения за животными – высокое сиденье на самом верху лестницы, сделанной из обтесанных веток. На этом «троне», на высоте пяти-шести метров восседало почерневшее тело. Одежда трупа обгорела дочерна. Свидетель, обнаруживший труп, был встревожен струйкой дыма, поднимавшейся из-за леса. Придя на место, он увидел горящий стул и тело на нем, а также часть дерева, расколотого молнией. Казалось, трагедия произошла в результате пожара, который был тем временем потушен. Сильно обгоревшее тело доктора Патрика Линча было опознано только по обручальному кольцу.

В результате предварительного осмотра на трупе не было обнаружено серьезных ран. Казалось, доктор Линч просто стал жертвой удара молнии. Но самой необычной деталью, бесспорно, оказалась маленькая позолоченная статуэтка, которую мертвый словно защищал, держа в руке. Она представляла собой приземистого слоника длиной десять сантиметров.

Некоторое время спустя появился Оуэн Бернс, за которым Уэдекинд срочно послал полицейского. Однако он не смог оказать особой помощи инспектору, кроме того, что сообщил некоторые, чисто художественные подробности, по поводу таинственного присутствия этого «позолоченного слона». Но сумел точно сформулировать поставленную задачу:

– Убийца сообщает нам, что готовится совершить новое злодеяние, посылая на этот раз достаточно прозрачное сообщение, учитывая «оставшиеся» чудеса света, намекая на вмешательство великого Зевса, который немыслим без своего атрибута – молнии, символа его «гнева». Он также точно указывает на жертву. Сразу же расшифрованный ребус не оставляет никаких сомнений. Однако эта жертва болезненно боится грозы. Но особенно она опасается того, кто готовится к событию и чувствует личный посыл в сообщении, расшифрованном мистером Линчем. Доктор запирается в своем убежище, заявляя, что будет сражаться с тем, кто попробует до него добраться… И затем воплощается невероятное пророчество, описанное убийцей.

Дверь убежища взломана, как будто сожжена молнией. Большой внутренний замок буквально расплавлен… а доктор Линч испарился! Очевидно, не совершив ни малейшего действия, чтобы защититься, так как он даже не воспользовался своим ружьем! Его нашли в пяти-шести километрах от дома, на этом высоком сиденье, на троне, как царя, сожженного молнией, «сраженного гневом богов»!

– Если это преступление совершил убийца из плоти и крови, каким образом ему удалось поставить такую мизансцену за столь короткое время? То есть темной ночью найти место, так замечательно приспособленное для «статуи» Зевса на высоком «троне», монументальность которого вызывает в памяти величественность знаменитой скульптуры Фидия в Олимпии! Хризоэлефантинная статуя из золота и слоновой кости, очевидным символом которой является позолоченный слон. Как найти за столь короткое время такое красноречивое место, которое, кроме того, должно быть поражено молнией или знать, что это должно произойти. Более того, надо доставить сюда жертву, забаррикадировавшуюся у себя дома, полумертвую от страха? Надо сказать, оправданного страха, тем более удивительного, что доктор Линч в течение нескольких лет предчувствовал, что закончит свою жизнь, став жертвой удара молнии! Каким образом у него появилось предчувствие такой кончины! У нас есть несколько невероятных событий, от которых голова идет кругом! И совсем нет слов, чтобы описать это новое, пятое «чудо преступления»!