Глава 20

Инспектор Нуньес вселился в угловой номер «Таоро» и, не мешкая, приступил к расследованию. Наутро он стал вызывать к себе одного за другим Гая Тревельяна, Хелен Харт, миссис Брендел и прочих приехавших вместе с нами постояльцев, а напоследок также Джерарда и Вайолет Гренвилл. Объяснения на тему: «Как вы нашли тело?» – дались девушке нелегко, с допроса она вернулась, опираясь на отца.

– Нуньес был предельно вежлив и снисходителен, – сказал Гренвилл, усаживая ее в кресло, поставленное в коридоре рядом с комнатой инспектора, – но Вайолет тем не менее было тяжело говорить об этом. Вы, конечно, знаете, что инспектор влюблен в нее? – обратился он ко мне шепотом. – А она не обращает на него внимания, ни малейшего. – Он с нежностью посмотрел на дочь и произнес: – Да, стать свидетельницей в таком деле – это, конечно, ужасно. Дома я дам тебе средство, которое поможет справиться с потрясением.

Вайолет ничего не ответила.

– Да и для вас это было, несомненно, нелегко. Почему бы вам не прийти как-нибудь на днях в Маль-Пэ пообедать? Я хотел пригласить также мистера Блейка, но он куда-то исчез.

Похоже, он что-то подозревал. Надо было быстро придумать объяснение.

– Да, смерть Винниата выбила его из колеи, так как напомнила об инциденте из прошлого, который он старался забыть, – кажется, его младший брат погиб при подозрительных обстоятельствах.

– Очень печально слышать.

– Поэтому ему требовалось сменить обстановку, и он переехал в другую часть острова.

– Да, понимаю, это тяжело, – сказал Гренвилл. – Но вы-то можете прийти к нам? Мы будем очень рады. Вайолет наверняка будет приятна женская компания, не так ли, дорогая? А я чувствую себя обязанным за помощь, которую вы оказали.

– Благодарю, это очень любезно с вашей стороны, – ответила я, заставив себя улыбнуться.

В эту минуту помощник Нуньеса открыл дверь и пригласил меня зайти в номер. Инспектор устроился за большим письменным столом красного дерева, на котором лежали два блокнота, по-видимому принадлежавшие Винниату. Поскольку около тела блокнотов не нашли, а в спальне тоже не было исписанных экземпляров, кроме взятого мной, оставалось предположить, что Нуньес где-то раздобыл пропавший блокнот. Я чувствовала, что должна вернуть стащенный. Он был у меня в сумочке, и я ждала подходящего момента.

– Садитесь, пожалуйста, миссис Кристи, – пригласил меня Нуньес. – Я вижу, вы интересуетесь блокнотами мистера Винниата. Вы, несомненно, очень проницательны.

– Я подумала, не может ли в них содержаться ключ к решению загадки.

– То же самое подумал и я. К сожалению, эти два содержат только записи, сделанные им до отъезда из Англии, а блокнот, в котором он писал перед самой смертью, куда-то пропал.

– Миссис Винниат говорила, что ее муж никогда не расстается с блокнотом. А около тела, как я понимаю, ничего не нашли? – спросила я.

Нуньес приподнял бровь:

– Нет, ничего.

– Вы не спрашивали миссис Винниат, не знает ли она, что могло случиться с этим блокнотом?

– Я хотел побеседовать с миссис Винниат, но она не отвечает на мои расспросы.

– Наверное, еще не прошло действие снотворного, – сказала я.

В памяти мелькнуло воспоминание о том, как Тренкель стоял над спящей Дейзи, и я подумала, не сообщить ли инспектору о краже жемчуга. Однако что-то подсказало: не стоит пока раскрывать эту информацию, она могла пригодиться мне впоследствии.

– Да, снотворное, несомненно, действовало, но и от потрясения она, как мне показалось, еще не оправилась. Да и что можно ожидать от человека в таком состоянии, если ему с самого утра приходится отвечать на вопросы официального лица. Я подумал, может, вам побеседовать с ней? С женщиной она скорее разговорилась бы.

– Я с удовольствием сделала бы это, если вы считаете, что так лучше. Она, наверное, совершенно выбита из колеи, и ей требуется время, чтобы осознать происшедшее.

– А убийца между тем может быть уже на другом конце острова, – бросил Нуньес, внимательно следя за мной.

По всей вероятности, ему уже доложили, что человек, известный под именем Александра Блейка, выехал из отеля.

– Я уверена, что нельзя терять времени, – сказала я, никак не отреагировав на сказанное. – Вы хотите, чтобы я сейчас поговорила с ней?

– Да, если не возражаете, – ответил он и, встав, подошел со мной к двери. – Хорошо бы, если бы она подробно рассказала о том, что делал ее муж вчера, и сказала, кого она подозревает.

Нуньес проводил меня до номера сто семь и попросил вернуться к нему сразу после разговора с миссис Винниат. Негромко постучав, я вошла в комнату. Дейзи в ночной сорочке сидела в постели. Лицо у нее было такое бледное, будто она сама оказалась на пороге смерти. Она даже не посмотрела на меня, устремив безжизненный взгляд в пространство перед собой.

– Бедная девочка! – сказала я, взяв ее за руку. – Представляю, какой это удар для вас.

– Да, – ответила она шепотом. – Я не могу поверить.

Я не стала говорить банальностей типа: «Время лечит раны», «Ваш любимый нашел успокоение в лучшем мире» и «Смерть настигает в первую очередь лучших из нас». Я убедилась на опыте: на людей, только что потерявших близких, эти доводы не действуют. Я все еще тосковала по матери, умершей в апреле прошлого года. Возможно, оккультистские крайности Гренвилла тоже выражали извращенное желание объединиться с умершими?

– Да, это ужасно, – сказала я. – Но сейчас самое важное – найти того, кто совершил злодеяние.

Дейзи не ответила.

– Дорогая, вы ведь знаете, что в мире существует зло, не так ли? – произнесла я как можно мягче. – И нельзя допустить, чтобы оно восторжествовало. А человек, который это сделал, несомненно, является воплощением зла.

Она посмотрела на меня; глаза ее были полны боли.

– Кто мог совершить такое? – произнесла она дрожащим голосом, упав без сил на подушки.

Я дала ей минуту-другую выплакаться, держа ее руки в своих.

– Чтобы это выяснить, надо помочь полиции, – сказала я. – Вы не будете возражать, если я задам вам несколько вопросов? Инспектор просил меня сделать это. Вы сможете ответить?

Она вытерла глаза и нос насквозь промокшим платком. Я предложила ей свой.

– Спасибо, – сказала она. – Но я же совсем ничего не знаю.

– А вы вспомните для начала, что было вчера. В каком настроении был мистер Винниат?

– В очень хорошем, приподнятом. Он был уверен в успехе своей книги – или, точнее, книг, потому что собирался выпустить целую серию.

– Очень ценная идея, – одобрительно улыбнулась я. – А какие у него были планы на день?

– Мы, как всегда, с удовольствием позавтракали, а потом он сказал, что хочет исследовать территорию вокруг отеля.

– И что он сделал?

– В десять часов он ушел, сказав, что запишет впечатления об острове, о садах и дикой природе. Очевидно, он пошел к руслу высохшей реки. – При упоминании этого места у нее опять полились слезы. – Но, миссис Кристи, кто же мог быть настолько жесток? Полицейские сказали мне, как его убили и что они нашли… – Дейзи быстро прижала платок ко рту. – Простите, я на минуту. – Она выскочила из постели и побежала в ванную, где ее вырвало.

Воспользовавшись представившейся возможностью, я открыла портфель и сунула туда украденный мной блокнот.

– Да, я знаю, это было отвратительно, – сказала я. – Тем более необходимо выявить убийцу.

– Да-да, – отозвалась она, возвращаясь в комнату и стараясь прийти в себя. – Вы не возражаете, если я снова лягу? У меня совершенно нет сил. И с головой что-то странное, – добавила она, поднеся руку ко лбу.

Очевидно, доктор дал ей очень сильное снотворное, чтобы она не проснулась во время его визита. Я подумала, что ей еще предстоит обнаружить пропажу жемчуга.

– Скажите, а мистер Винниат никогда не упоминал в разговорах с вами Джерарда Гренвилла?

Глаза Дейзи слегка округлились.

– Знаменитого оккультиста? О котором говорили за столом?

– Да. Как известно, он живет недалеко от отеля.

– Насколько я помню, муж действительно говорил, что хочет с ним познакомиться. Вы думаете, это он мог убить?

– Возможно, как-то участвовал в этом. Вы не знаете, они никогда не встречались раньше?

– Нет, увы, ничего не могу сказать.

– А как насчет дочери Гренвилла – Вайолет? Мистер Винниат не хотел познакомиться с ней?

– Нет, не думаю. Он никогда не упоминал этого имени.

– А оккультными науками он не интересовался?

– О нет. Он говорил, что это сплошное надувательство.

– Вы не помните, мистер Винниат взял с собой блокнот, когда ушел вчера утром?

– Да, конечно. Он всегда носил его с собой, либо держал в руках, либо клал во внутренний карман пиджака.

– Полиция сообщила вам, что они не нашли блокнота, он куда-то пропал?

– Да, инспектор что-то сказал об этом. Он взял блокноты с более ранними записями, которые лежали в чемодане. Он задавал мне какие-то вопросы, но я была в таком состоянии, что не могла говорить с ним. – Дейзи высвободила руки из моих и стала нервно сплетать-расплетать пальцы.

– Не волнуйтесь, они понимают это, – сказала я и снова взяла ее руки в свои, чтобы успокоить. – Вы не видели, полицейские взяли с собой все его блокноты и письма?

Она замялась, бросая неуверенные взгляды на ящик комода рядом с кроватью.

– Понимаете, я…

В этот миг дверь распахнулась, и вошел Нуньес. Лицо его было не приветливым, как обычно, а нахмуренным и сердитым.

– Миссис Кристи, пройдите, пожалуйста, со мной, – произнес он, не глядя на меня.

– Но миссис Винниат как раз собиралась…

– Будьте добры, пройдите, пожалуйста, в мой номер.

Сердце у меня забилось чаще, во рту пересохло.

– А в чем дело? Что-то случилось? – спросила я.

– Здесь вам больше нечего делать.

– Да, но…

– Прошу вас.

На Дейзи внезапное появление Нуньеса и его резкие манеры подействовали угнетающе, она опять заплакала.

– Не волнуйтесь, дорогая, я приду к вам попозже, – сказала я, пожав ее руку.

Она выглядела как покинутый ребенок, осознавший, что в мире есть зло и жестокость.

Мы с Нуньесом молча направились в его номер. Я гадала, что могло произойти. Инспектор узнал что-то, связанное с Винниатами? Почему он увел меня из номера Дейзи? Я сердилась на него. Дейзи как раз хотела сообщить мне что-то, связанное с пропавшим блокнотом, и, очевидно, показать спрятанное в комоде.

Нуньес жестом предложил мне сесть. Каких-то полчаса назад он был совершенно другим. Теперь от него веяло холодом. Он, нахмурившись, пролистал лежавшие перед ним бумаги.

– Вы, насколько я понимаю, не очень-то ладили с Винниатом?

– Прошу прощения? – недоуменно отозвалась я.

– Мне только что сообщили, что мистер Винниат делал колкие замечания в ваш адрес на борту «Джелрии» и на острове.

– Можно сказать, что наши взгляды на литературу различались, – ответила я, изобразив улыбку.

– Говорят, он оскорбил вас. Это так?

– Ну, некоторые из его высказываний были действительно довольно грубыми. Но я не собиралась воспринимать их всерьез.

– Вот как? Значит, вы не чувствовали по отношению к нему никакой враждебности?

– О покойнике не принято отзываться плохо, однако порой он позволял себе говорить такие вещи, что просто диву даешься.

– И вам не хотелось отомстить ему?

– Инспектор Нуньес, на что вы намекаете? Неужели вы всерьез полагаете, что я могла прикончить человека только за то, что ему не нравились мои книги?

– Нет, конечно же нет, – ответил он. – Но как насчет вашего приятеля мистера Блейка? Он почему-то выехал из отеля.

Я повторила выдумку, рассказанную Гренвиллу.

– Но мы всего лишь случайные знакомые. Встретились на пароходе по пути сюда. Он очень приятный человек, но, думаю, мы с ним больше не увидимся.

– Неужели? А мне сказали, что вы, судя по всему, очень близки с ним и были недовольны, когда Винниат увидел вас возле пляжа Мартианес. Это так?

Мне вспомнилась сцена за обедом в наш первый вечер в «Таоро».

– Я лишь считала, что это не его дело, вот и все.

– М-да, очень странно, что мистер Блейк исчез так внезапно, бросив вас. Придется попросить коллег разыскать его. – Инспектор молча взглянул на меня и продолжил: – У вас, случайно, нет его фотографии?

– Нет, к сожалению.

– Миссис Кристи, я только что говорил с одним из постояльцев отеля, и он подробно описал внешность этого мистера Блейка. Он высокого роста, красив и хорошо образован. Носит костюмы от хорошего портного и дорогие туфли. В моем представлении он вовсе не похож на типичного страхового агента из Саутгемптона.

– А разве существует такой тип?

Нуньес не обратил внимания на мою ремарку.

– Вы помните наш первый разговор на «Джелрии»? Вы тогда спросили меня об убийстве Дугласа Грина, чье тело нашли в пещере.

– Да, помню.

– Так вот. У меня есть основания предполагать, что человек, разыскиваемый в связи с тем убийством, Джон Дэвисон, – это не кто иной, как ваш приятель Александр Блейк.

Я похолодела. Надо было срочно разубедить Нуньеса в этом.

– По-моему, это невозможно.

– Почему же? Вполне возможно.

– Но если, как вы говорите, Блейк – это Дэвисон, зачем ему рисковать и возвращаться на Тенерифе?

– Этого я пока не знаю. Но непременно выясню.

– А как продвигается то дело – об убийстве Дугласа Грина?

– Боюсь, я не могу раскрывать вам тайны следствия.

Было ясно, что Нуньес больше не доверяет мне.

– А как там с миссис Винниат? – спросил он, прокашлявшись. – Она не сообщила вам ничего, что могло бы помочь следствию?

– Увы, нет.

– Но вы, по-моему, сказали, что она собиралась рассказать вам о чем-то?

– Да, мне так показалось, но в комнату вошли вы.

– И у вас нет никаких предположений, о чем она могла бы сообщить?

– К сожалению, нет, – солгала я, решив не выдавать ему больше никакой информации, кроме самой необходимой.

Нуньес посмотрел на меня осуждающе и чуть ли не с неприязнью и небрежно взмахнул рукой в знак того, что я могу быть свободна:

– Мне не нравится, когда от меня что-то скрывают, миссис Кристи. – В его голосе прозвучала неприкрытая угроза.