Глава 31

Ровно в назначенное время ее «Фиат» заехал на автостоянку. Я сидела в ожидании на одном из больших декоративных валунов. В такой сокровенный безмолвный час между ночью и утром бодрствуют обычно только злодеи. Солнце давно закатилось, но до рассвета еще далеко. Холод и мрак. Полное затишье. Правда, полумесяц в достаточной для зрения мере рассеивал ночной мрак. Сердце у меня заколотилось. Мне давно следовало сделать это. И по большому счету я же оказываю ей услугу. Она должна все узнать. Я позвонила ей сегодня днем, предложив встретиться здесь. Сказала, что могу сообщить кое-что про ее мужа. Голос ее звучал недовольно. Она заявила, что весь день крайне занята. И вечером они собираются в гости. Тогда я спокойно предложила встретиться после гостей. Допустим, часа в два ночи? Едва ли в такое время она еще будет занята.

– Что за глупости, – сказала она, – я не намерена встречаться с вами в два часа ночи.

– Ну уж это ваше дело, – бросила я. – Однако, по-моему, вам нужно услышать то, что могу сказать.

Я сомневалась, что она явится. Но вот она приехала. Не смогла устоять. Все, отступать теперь поздно.

Мне не пришлось долго сидеть в ожидании. Последние десять минут я провела, вытаскивая одну из лодок. Теперь она лежала на гальке у воды, дожидаясь меня. Потом я собираюсь покататься по реке. Это одно из моих любимых развлечений – прогуляться по реке на веслах ночью, когда все спят. Тогда я чувствую себя единственным живым человеком на земле. В воде отражается лунная дорожка. И звезды подмигивают только мне. Я рассказывала Джеку о моих тайных ночных прогулках по реке. Спрашивала, не хочет ли он присоединиться ко мне. Именно так все и началось между нами – в одну холодную и ясную мартовскую ночь. Ночь, изменившую мою жизнь.

Этим вечером я порвала с Пирсом. Он не обрадовался. Еще как не обрадовался. Отправился на свою вечеринку, предварительно наорав на меня. Выдал полный набор ругательств. Выслушав забористые оскорбления, я пожелала ему доброй ночи. Наконец-то я окончательно освободилась от него. Как же противно было притворяться, что я люблю его, когда мое сердце уже отдано Джеку. В любом случае я почти уверена, что Пирс общался со мной только из-за моих денег. Черт знает зачем я решила заняться с ним бизнесом. С моей стороны это было плохое решение. Но Джек совершенно не похож на Пирса. Он абсолютно не меркантилен. Обожает только гребной спорт… как и я.

Уже почти шесть месяцев я встречалась с Джеком Харрингтоном. Чудесное время. Насыщенное страстью. Мы любим друг друга. Он пока не подтвердил это словами, но я же вижу, как он ко мне относится. Мы просто загораемся друг от друга. С женой он ведет себя совсем по-другому. Ее зовут Люси. Выходя куда-то вместе, они почти не общаются. Она скучна и занудна. По словам Джека, они живут вместе по привычке, из чувства долга и какой-то извращенной верности. Будет лучше, если она узнает всю правду. Джек слишком боится обидеть ее. Ему хочется дождаться подходящего момента. Но я убеждала его, что в таких ситуациях подходящего момента не бывает. В общем, я решила, что раз он боится признаться ей, то придется сделать это мне. Сегодня вечером. Или вернее, глубокой ночью. Сейчас.

Она вышла из машины и направилась ко мне, ее светлые волосы поблескивали в лунном свете. Похоже, у нее хмурый вид. Обычно она относилась ко мне дружелюбно, поэтому я удивилась, увидев на ее лице столь мрачное выражение. Поднявшись с камня, прошла еще немного по дорожке в сторону берега, удаляясь от автостоянки. Судя по звуку шагов, она последовала за мной. Я почувствовала мощный прилив сил, эмоциональное возбуждение. Я действительно смогу сделать это.

Остановившись на галечном берегу, я повернулась к Люси. Она была ненамного старше меня. Джек говорил, что ей около тридцати, но ей не дашь так много. Сейчас она, возможно, выглядела даже моложе меня. Стройная, хрупкая, отчаянно уязвимая, словно легко могла сломаться от порыва ветра. Мне стало почти жаль ее. Ведь ее мир вот-вот перевернется вверх тормашками. По мере приближения ко мне ее мрачность усилилась, глаза прищурились, губы скривились. Словно она вдруг осознала, что ненавидит меня. Я слегка расстроилась, видя столь явное ожесточение. Правда, когда она подошла ближе, я поняла, что меня, должно быть, ввела в заблуждение игра лунного света. Ее лицо хранило нейтральное, равнодушное выражение.

– Так о чем, Мия, ты хотела поговорить? – Ее голос звучал уверенно и твердо.

Учительский тон. Она остановилась передо мной, слегка поежившись, в коротком летнем платье и босоножках. Ее макияж слегка размазался, что не умаляло, впрочем, ее миловидности.

Сейчас, видя ее перед собой, я неожиданно осознала, что все слова тщательно подготовленной речи вылетели у меня из головы. Она взирала на меня в спокойном ожидании. Порыв холодного речного ветра вызвал и у меня легкую дрожь.

– О Джеке, – ответила я.

– Да, очевидно, – согласилась она. – Это ты мне уже говорила. Но о чем конкретно?

Я изумилась тому, что ее тон стал еще более резким, но не позволила этому обстоятельству помешать мне.

– Об этом трудно говорить, – начала я, – поэтому лучше сказать прямо… Мы с Джеком любим друг друга… – Я глубоко вздохнула. – Мы уже давно встречаемся, и он хочет быть со мной. Прости, Люси.

Мое сердце взволнованно забилось. Высказанное признание породило во мне ощущение свободы. Мне даже захотелось улыбнуться, но это могло показаться бесчувственным. И я лишь прикусила губу.

К моему удивлению, Люси сама улыбнулась и покачала головой.

– Бедняжка Мия, – сказала она.

– Может, ты не услышала меня? – уточнила я.

– Нет, я все отлично услышала. Ты сообщила мне, что любишь Джека и что ему хочется быть с тобой.

Я совершенно не поняла ее реакции. Почему она повторила это с таким спокойствием? Может, она больше не любит его… Однако ее самодовольство вызвало у меня странное смятение. Кровь бросилась мне в голову. Во мне вдруг зародилось жуткое беспокойство.

– Дело в том, Мия… – Она сделала упор на моем имени. – … Дело в том, что твой сегодняшний звонок смутил меня. Я не представляла, что особенного или неизвестного для меня ты можешь поведать о моем муже. Поэтому, знаешь, как я поступила? Спросила его. Я сказала ему: «Джек, Мия хочет поговорить со мной о тебе. Ты не в курсе, что нового она может сообщить мне?» И знаешь, что он ответил? – Она не дала мне времени для ответа, сразу продолжив: – Нет? Ладно, я скажу тебе. Он сломался, разрыдался и признался во всем. Рассказал мне все о вашей грустной и убогой интрижке.

Я не ожидала такого поворота.

– В общем… тогда ты уже знаешь, – запинаясь, сказала я. – Извини, Люси. Ты ни в чем не виновата. Иногда так случается. Все выходит из-под контроля. Мы влюбились.

Надо признать, я обрадовалась тому, что он все-таки рассказал ей. Значит, мне не придется вдаваться в подробности. Однако она как-то странно ведет себя. Ее улыбка стала еще шире. Беспокойство ко мне вернулось.

– Ты бедная жалкая дурочка, – сказала она. – Возможно, ты и влюбилась в Джека, но, боюсь, он не любит тебя. Сегодня он чертовски расстроился. Умолял простить его. Заявил, что совершил глупую ошибку. Уверял, что ты для него ничего не значишь. Абсолютно ничего.

– Ты лжешь! – воскликнула я, расстроенно тряхнув головой и пытаясь подавить подступивший к горлу комок. – Просто так тебе легче смириться. Ты пытаешься поставить под сомнение наши с Джеком отношения. И это вполне понятно.

– Я могла бы даже пожалеть тебя, если бы ты не была шлюхой, ворующей чужих мужей, – произнесла она суровым, стальным тоном.

Знакомая мне спокойная белокурая женщина изменилась до неузнаваемости. Но она наверняка заблуждается. Это не может быть правдой. Джек частенько говорил мне, как они с Люси устали друг от друга. Говорил, какая я забавная. Какая веселая, необузданная и волнующая. И как потрясающи наши сексуальные игры. Не мог же он просто так отказаться от меня. Никак не мог. Но я смотрела на залитое лунным светом лицо Люси и видела, как она ухмыляется с видом полнейшего триумфа. Наслаждается своим разоблачением. Наслаждается, глядя, как я перевариваю ее опустошительное известие. Это же мне полагалось радоваться моему собственному разоблачению. Мне полагалось взирать на ее потрясенное недоверчивое лицо. Я ждала, что стану свидетельницей ее гнева или еще лучше рыданий. И тогда я могла бы утешить ее. Сказать, что Джек все еще любит ее, конечно же. Но теперь, увы, он со мной.

А вместо этого потрясена я сама. Потрясена и опустошена. Мне хотелось бы думать, что она солгала. Но в глубине души я поняла, что она сказала правду. Я видела это по торжествующему блеску в ее глазах.

И что же мне теперь делать? Пойти и начистоту поговорить с Джеком? Но что, если он даже не захочет говорить со мной? Если бы он действительно любил меня, то мог бы уже бросить Люси. У них ведь нет детей. Никаких общих интересов, за исключением их дома. Он легко мог бросить ее. Однако не бросил.

Мои планы на счастливое будущее с мужчиной моей мечты рухнули. Разрушены этой самодовольной мелкой занудой. Меня охватила безумная ярость. Из-за Люси мое сердце разбито вдребезги. Джек, любовь всей моей жизни. Родственная душа… я уверена в нем. А Люси – ничто, пустое место.

Я горестно застонала, а она рассмеялась. Расхохоталась во весь голос. С яростным воплем я рванулась вперед, схватила ее за горло и повалила на землю, отчаянно стремясь прервать издевательский смех. Ее глаза расширились, рот удивленно открылся. Ну что, больше не до смеха, верно? Мы скатывались вниз по пешеходной дорожке. Кувыркаясь за мной, она стукнулась головой об один из выступающих камней. Я услышала какой-то тихий треск, но не придала ему особого значения. Мной еще владела бешеная ярость.

Задыхаясь, я навалилась на нее. Да, я еще не до конца выпустила пар, чтобы отпустить ее. Не настолько обессилела, чтобы перестать сжимать пальцы на ее горле. Я приподняла голову, чтобы лучше видеть ее лицо. Мне хотелось порадоваться выражению страха в ее глазах. Насладиться сознанием того, что теперь превосходство на моей стороне. Что я – буквально – держу в руках ее жизнь. Так что теперь, черт побери, ей лучше не смеяться надо мной. Но вместо страха в ее распахнутых глазах застыла пустота. Полнейшая пустота.

Она выглядела… мертвой.

Но как такое возможно? Я же не собиралась убивать ее… вовсе не собиралась! Мне просто отчаянно хотелось стереть ухмылку с ее лица. Любому захотелось бы сделать то же самое. Если бы она не выглядела такой самодовольной, я не стала бы… Никогда… Мне не верилось, что она действительно…

Это невероятно. Я вскочила на ноги, пульс участился, к горлу подступил комок, дыхание стало прерывистым. Черт. Что же я натворила? Мне вспомнилось, как она ударилась головой о камень. Должно быть, тот удар… оказался смертельным. Я оглянулась кругом. Потом вновь опустилась на колени, склонившись над ее обмякшим телом. Наверняка она притворяется. Хочет напугать меня до смерти. Наказать меня.

– Люси, – прошептала я, – очнись. Люси, пожалуйста. Хватит валять дурака. Очнись.

Я потянула ее за руку. Попыталась поднять. Но она вяло поникла в моих руках, ее голова свесилась набок, как у тряпичной куклы. Я опустила ее обратно на землю. Она умерла по-настоящему. И что же, черт возьми, мне теперь делать? Думай, Мия. Думай. Я побарабанила пальцами по лбу, стараясь не позволить панике овладеть мной. Можно представить все как несчастный случай. Да-да-да, это должно сработать. Несчастный случай с лодкой.

Я вновь оглянулась кругом, проверяя, что нас никто не видел. Все во мне сжалось, когда за автостоянкой я заметила направляющуюся к нам фигуру.

К нам шел Джек.