Глава 10

Устроившись на балконе с салатиком из тунца и бокалом сухого белого вина, я удовлетворенно вздохнула, наслаждаясь в одиночестве замечательным и спокойным вечером. Любовалась видом реки, скользящими мимо лодками – парусными шлюпками, байдарками, прогулочными катерами и гребными яликами. Странно думать, что я вообще-то тоже могла бы сейчас кататься там. Что я привыкла проводить на реке так много времени. Может, мне удастся восстановить свои привычки?

Я вздрогнула, услышав резкий пронзительный трезвон. Телефон? Должно быть, городской. От его визгливых призывов у меня участилось сердцебиение. Кто мог звонить мне? Пирс? Как же мне хотелось оставить неожиданный звонок без внимания и продолжать сидеть на балконе, предаваясь собственным мыслям. Но вдруг это что-то важное?

С остатками прожеванного салата, застрявшими в горле, я отправилась искать источник назойливого звука. Пока я даже не знала, где мог находиться телефон, но довольно быстро заметила аппарат на кухонной барной стойке.

– Алло?

– Мия, это ты? – после короткой паузы спросила женщина, явно говорившая с акцентом восточного побережья, возможно, она из Лондона или Эссекса.

– Да, это Мия, – ответила я.

– Как ты себя чувствуешь? Кара видела сообщение о тебе в «Фейсбуке». Говорят, ты потеряла память? Это правда?

– Простите, кто это? – спросила я.

Молчание на другом конце линии. Дама, похоже, прикрыв телефонную трубку, разговаривала с другим человеком. Мне удалось разобрать ее приглушенные слова:

«Она спросила, кто я. Возможно, это правда».

– Алло? – повторила я.

– Прости, я отвлеклась, – ответила она. – Мия, неужели ты не узнаешь мой голос?

– Нет, в «Фейсбуке» вы видели верное сообщение. Я действительно потеряла память Так кто вы?

– Мия, это же я… твоя мама.

Я не знала, что и думать, не понимала, что чувствую. Я не узнавала ее голос, не могла представить ее лицо.

– Мия, ты слышишь меня? Мия?

– Слышу, – едва ли не шепотом пролепетала я.

– Ты можешь вспомнить меня? Можешь вспомнить сестру?

– Мне очень жаль, – ответила я, – но я не помню ничего и никого. Я не помню вас. – В ушах у меня свистело, сердце отчаянно колотилось. Казалось, мои собственные слова доносятся до меня издалека.

– Боже мой, Мия. Какой ужас. Дорогая, что же с тобой случилось?

Мне совершенно не хотелось продолжать разговор на эту тему. При мысли о том, что придется объяснять все случившееся, я невольно испытала бессилие.

– Может, нам лучше встретиться? – спросила я. – Могу я приехать к вам завтра? Пирс говорил, что вы живете в Лондоне.

– Что еще он говорил?

– Ничего особенного.

– А ты сумеешь сама доехать сюда? Я могу взять завтра отгул. И Кара, наверное, тоже освободится.

– Кара?

– Твоя сестра. Боже, ты действительно потеряла память. Не волнуйся, милая, мы позаботимся о тебе. Просто садись в поезд и приезжай домой. Кстати, вероятно, и сегодня есть еще вечерние поезда.

– Сегодня? – меня совершенно не привлекала идея сегодняшней вечерней поездки в Лондон. – Нет, лучше завтра.

– Ладно, договорились. Но поезжай прямо с утра. Мия, дорогая, я беспокоюсь за тебя. Мне необходимо увидеть тебя и убедиться, что ты в порядке.

– Спасибо, – лаконично ответила я, не способная пока назвать ее «мамой».

Голос женщины и правда звучал озабоченно. Может, увидев ее и мою сестру, я вспомню отчасти свое прошлое. Надеюсь, так и будет.

– Кара была вне себя, когда увидела то сообщение в «Фейсбуке». Она подумала, что это какая-то идиотская шутка. Не могла поверить, что это правда. Что же все-таки случилось? Сообщали, что тебя нашли на пляже. На тебя ведь никто не нападал, верно?

– Нет-нет. У меня все нормально, честно.

– Как же все нормально, если ты потеряла память?

– Не волнуйтесь, завтра я обо всем вам расскажу. Вы можете дать мне ваш адрес?

И вновь ее приглушенный голос сообщил какому-то находящемуся рядом с ней человеку, судя по всему, моей сестре:

– Она не помнит даже наш адрес.

Опять громко заговорив со мной, она сообщила свой адрес, номер телефона и дала советы по поводу того, как лучше добраться до ее дома на юго-западе Лондона.

Когда мы закончили разговор, в голове у меня царил полный сумбур. Я не могла разобраться в собственных чувствах. Я невольно силилась представить женщину, чей голос слышала по телефону. Как же она выглядит? Наверняка у меня где-то есть ее фотография. Окинув взглядом гостиную, я не заметила вообще никаких фотографий, что показалось мне на редкость странным. Не было даже снимков меня самой и Пирса. Надо будет поискать. Должен же у меня быть где-то альбом с семейными фотографиями. И еще я внезапно осознала, что мне нужно выяснить расписание поездов.

Вдруг опять зазвонил телефон, напугав меня до полусмерти. Но, может быть, просто мама решила перезвонить. Забыла что-то сказать.

– Алло?

– Это Мия? – Женский голос, но не мамин. Более молодой. Смутно знакомый.

– Да, это Мия.

– Говорит сержант Эмма Райт из Управления уголовных расследования.

– О да, привет.

Нервы взыграли. Зачем сержант вздумала позвонить мне?

– Как ваша память? – спросила она. – Есть улучшения?

Я помедлила, решая, что стоит ей рассказать.

– У меня действительно прорезалось одно маленькое воспоминание, – в итоге призналась я, – мне приснился гребной клуб. По сути, я просто мысленно увидела его здание. Ничего особенного.

Как и в предыдущих разговорах, я не стала упоминать о странной женщине, сомневаясь, что мне следует сообщать ей о таком смутном видении.

– Что ж, хорошая новость, – сказала она, – будем надеяться, что это начало возвращения вашей памяти.

– Да, надеюсь, что это так.

– Я позвонила вам, просто чтобы сообщить кое-что о ходе следствия, – добавила она, – беспокоиться не о чем, но у меня есть для вас новости.

– Надо же, – заинтересованно откликнулась я.

– Мы хотели сообщить вам, что если не появится новых свидетельств, то мы будем считать ваше дело несчастным случаем, поэтому можете отдыхать спокойнее.

– Да, понятно, несчастный случай, – повторила я.

Честно говоря, я и не считала, в сущности, что это могло быть нечто другое. У меня не было причин думать иначе.

– В общем, – продолжила она, – проведя расследование, мы остановились на версии того, что рано утром в воскресенье вы отправились на лодочную прогулку. Сегодня утром рыболовецкое судно обнаружило в Канале вашу брошенную лодку. Мы полагаем, что ваша лодка перевернулась, ударила вас по голове, и вас унесло в море, именно так вы и оказались на саутборнском пляже.

– Потрясающе! – воскликнула я.

– Да. Похоже на то, что вам чертовски повезло. Ведь вы могли запросто утонуть.

– Потрясающе, – повторила я, опускаясь на один из кухонных стульев.

– Вы в порядке? – спросила она.

– Да, все нормально, – ответила я, – наверное, меня просто переполняет облегчение от того, что этот случай наконец прояснился.

– Конечно.

Мы перебросились еще парой фраз. Я сообщила о звонке матери и о результатах сканирования моего мозга, а она попросила меня связаться с ней в том случае, если мне вспомнится еще что-то важное. Но на данный момент дело вроде бы закончено. Теперь мне просто надо постараться восстановить память и налаживать дальнейшую жизнь.

В полном душевном истощении я повесила трубку. В комнате, казалось, вдруг потемнело, близилась ночь. Через открытые балконные двери я разглядела желто-белые огоньки, мелькавшие вдоль речного берега. Мой ужин по-прежнему оставался на столике, но есть расхотелось. Я вновь подумала о том, что сказала сержант. Меня унесло в море. Должно быть, я жутко перепугалась. Неудивительно, что воспоминания стерлись. Поистине чудо, что мне вообще удалось выжить. Внезапно я заметила, что у меня задрожала левая нога и дыхание стало затрудненным. Надо успокоиться. Похоже, у меня очередное потрясение. Я сделала медленный вдох через нос и выдохнула через рот. Глубокое успокаивающее дыхание. Пальцы начало покалывать, а голова вдруг стала легкой, совсем пустой. Осознав, что могу потерять сознание, я намеренно соскользнула со стула и опустилась на пол. Чтобы не так больно стукнуться…