- ПРИВЕТ, МАМ. Прости, что долго не звонил. Был очень занят, но расскажу тебе все в другой раз. Позвони мне на Корусант, как будет время.

Ула нажал отбой и откинулся в кресле. Он был уверен, что ждать придется недолго. Дарт Крейтис погиб, дело «Цинзии» закончилось пшиком, а все данные оказались стерты, и разведчик не сомневался, что кто-нибудь обязательно захочет выслушать его версию событий.

Над этой версией Ула размышлял продолжительное время.

Комлинк бибикнул, предупреждая о том, что сейчас с ним свяжутся. Это было потрясающе быстро - настолько быстро, что разведчик даже удивился. Обычно процедура была такая: кто-то на Панате получал его сообщение и передавал шифрованный запрос по всей цепочке до Наблюдателя-3, а тот спускал вниз распоряжение, результатом которого и являлся простой звуковой сигнал. Как правило, этот процесс занимал несколько часов. Иногда минут двадцать - сорок. Но считаные секунды - никогда.

Ула обвел взглядом свое жилище. Почему-то теперь оно казалось маленьким и каким-то враждебным. Вечером надо будет его прочесать - разведчик не сомневался, что где-то спрятан жучок. Удастся ли его найти и уничтожить - другой вопрос.

Голопроектор замерцал. Ула встал перед ним и придал лицу нейтральное выражение. Одно из первых усвоенных им правил шпионажа состояло в том, что отсутствие эмоций усиливает правдоподобность рассказа и создает иллюзию авторитетности. Именно поэтому, подозревал он, Наблюдатель-3 не показывал своего лица, а только смутную тень.

Эта тень появилась сейчас перед ним, мерцая и расплываясь, как будто абонент находился на другом конце Вселенной. Насколько было известно Уле, на самом деле Наблюдатель-3 сидел на Корусанте - возможно, даже на той же улице. Все было возможно. Он знал, что в этом квартале живут еще минимум двое агентов разведки, которые также выбрали это место из-за близости к Сенату и легкости эвакуации.

- Докладывай, - велел Наблюдатель-3.

Для полноты картины Уле пришлось начать со своего прибытия на Хатту. Он ни разу не солгал, но и рассказал далеко не все. Как обычно бывало между разведчиками, многое осталось недоговоренным. Наблюдатель-3 должен был сам догадаться, что стремительная карьера Улы, из посла превратившегося в командующего объединенным флотом, объяснялась не столько его гением, сколько тем, что на обеих должностях кому-то понадобилась марионетка. Еще Ула намекнул, что за вторым назначением стоял Дарт Крейтис. На кого же еще свалить вину, как не на того, кто уже не способен себя защитить?

- В последнем донесении Стэнторрсу, которое я успел прочесть до моего перевода, - заключил Ула, - говорилось, что орбита Себаддона была дестабилизирована и в конце концов он был поглощен черной дырой. Республиканцам удалось собрать некоторое количество редких металлов, но из-за атак сил Империи добыча оказалась минимальной. От комплексов, построенных Лимой Зандрет и ее коллегами, не осталось и следа.

Наблюдатель-3 не сообщил, согласуется ли его рассказ с отчетом полковника Калиша. Он также не упомянул ни о таинственной утрате контроля над кораблями, ни об исчезновении всех данных. Второе правдоподобно объяснялось компьютерным вирусом, который мог распространиться с зараженных кораблей, а что касается первого, то полковник, естественно, не пожелал признаваться в потере управления флотом. Лучше иметь в послужном списке слегка неудавшуюся операцию, чем полный провал командования.

Ула ничуть не удивился. Именно такой исход и предвидел Джет Квазар. Контрабандист заставил флот плясать под свою дудку, прекрасно зная, что о его роли в событиях не будет сказано ни слова. Единственным слабым звеном в этом безумном плане был сам Ула. Кто-то менее проницательный, менее уверенный в себе просто убил бы Улу, чтобы гарантировать сохранность своей тайны. Но Джет отпустил его. И разведчик собирался отплатить единственным доступным способом: добиться, чтобы обе стороны поверили в фальшивую версию событий и так и не узнали, что произошло в небе над Себаддоном.

Спрятать все концы в воду, конечно, не удастся. Солдаты будут годами травить безумные байки о Себаддоне, как всегда делают солдаты, когда есть кому слушать их безумные байки. Но никто им не будет верить. И так вот эта история в конце концов превратится в небылицу.

- А мандалорец? - спросил Наблюдатель-3.

- Исчез. Улетел задолго до прибытия подкреплений. Я думаю, когда стало ясно, что гексам конец, исход битвы стал ему неинтересен.

- Но зачем с таким трудом разыскивать планету «Цинзии», чтобы впоследствии не сыграть никакой роли в событиях? Это мне непонятно.

- Напоминаю, что он единственный мандалорец, который оказался вовлечен в это дело. Фактически воин, действующий по собственной инициативе. Возможно, Зандрет и надеялась на какой-то альянс с Мандалором, но теперь ясно, что его это мало заинтересовало. Если бы он нашел гексов действительно примечательными, не послал бы на переговоры одного Страйвера.

- По-твоему, примечательными их не назовешь?

- Это пусть решают более квалифицированные специалисты, - ответил Ула, зная, что Наблюдатель-3 имеет на этот счет лишь весьма неопределенные сведения. Опять-таки, полковнику Калишу не хотелось войти в историю человеком, которого побила кучка дроидов. Лучше представить первоначальные потери как следствие республиканской засады, а роль гексов затушевать, как сделала капитан Пипалиди. А документальных свидетельств, которые бы противоречили этой истории, не осталось: Джет постарался.

Порой Ула поражался гениальности контрабандиста, равно как и его нахальству. Интересно, где он сейчас? Разведчик отдал бы левую руку на отсечение, чтобы узнать это.

- Министр недоволен твоим понижением, - сообщил Наблюдатель-3. - Ты должен приложить все усилия, чтобы вернуть себе прежнее место.

А вот это было уже интересно. Претензия, конечно, абсурдная: Ула, предав Республику, должен был еще и сохранить свой пост? Но, судя по тому, что от него требовали поскорее снова завоевать расположение Стэнторрса, других агентов в этом департаменте просто не осталось. Ула запомнил это, чтобы иметь в виду в будущих переговорах с обеими сторонами.

- Слушаюсь, сэр. Я буду держать вас в курсе.

- Свободен.

Голограмма исчезла.

Ула не сдвинулся с места.

Прежде чем он успел сосчитать до десяти, перед ним появилось новое лицо.

- Привет, Ула, - сказала Шуллис Камарр, министр логистики. - Давно не виделись. Я уже начала беспокоиться.

В иные времена Ула несказанно удивился бы этому спонтанному звонку. Во всех прежних случаях инициатором всегда бывал он. То, что она сама позвонила ему, говорило о существенном сдвиге в отношениях между ними.

- Приношу извинения, министр, за многое. Поиски планеты, о которой я рассказывал, ни к чему хорошему не привели. Ресурсы, которые я надеялся предоставить Империи, нам не достались. Могу только заверить, что врагу не удалось нас обойти.

- Ну, это уже что-то. Надеюсь, ты не слишком разочарован.

- Нет, министр. Я уже не играю здесь прежней роли, но уверен, что мое место займут другие.

- Другие появятся, это да. Но не такие, как ты. - Она улыбнулась. - Мне всегда нравилась твоя увлеченность, а наши беседы давали пищу для размышлений.

- Кстати, министр, я боюсь, что...

- Да, Ула?

- Боюсь, что мое прежнее суждение было ошибочным.

Ее улыбка увяла.

- Какое именно?

Это был тот случай, когда Ула позволил себе солгать.

- В ходе экспедиции я тесно сотрудничал с Дартом Крейтисом и его ученицей, и увиденное заставило меня отказаться от предубеждений в отношении ситхов. Теперь я понимаю, как глупо с моей стороны было отмахиваться от них. Они играют важнейшую роль в военных действиях, а нормальное функционирование Империи без них попросту невозможно.

Шуллис заметно расслабилась:

- Признаться, я рада, Ула. А то ты впал в опасную ересь. Из самых лучших побуждений, конечно же, но эту ересь нигде в коридорах власти не потерпят.

- Теперь я и сам вижу. Ты очень снисходительна.

- Чепуха, Ула. Мы же друзья, а друзья многое прощают друг другу.

Неужели она ни капельки не разочарована? Знакомый информатор, заинтересованный в ее продвижении наверх, наверняка был ей полезен - пускай даже его поддержка была чисто психологической. Но даже если она огорчилась, то хорошо скрывала свои чувства.

«Я устал переманивать тебя на свою сторону, Шуллис Камарр, - подумал Ула, вспомнив о Лэрин и Шигаре, по очереди спасавших его от ужасной гибели, и о стоической невозмутимости грандмастера Сатил Шен.

Себаддон навсегда изменил тех, кто выжил, и Ула не был исключением. - Я убежден, что власть - это не только правила, справедливые законы и дисциплина. У цивилизации должно быть сердце. Сильное сердце, не дающее сбоев».

- Спасибо, министр, - сказал разведчик и почтительно поклонился.

В завершение Шуллис сказала какую-то ничего не значащую фразу и отключилась. Ула задумался, позвонит ли он ей еще когда-нибудь. Скорее всего, нет. Служа в разведке, трудно поддерживать дружбу с кем бы то ни было, тем более когда тебя недавно понизили в должности.

В ближайшие недели он обдумает все преимущества игры на два фронта. И станет балансировать между обеими сторонами, как Джет. Конечно, у него нет ни неодолимой армии гексов, ни дроида, способного управлять целыми флотами, но Ула пришел к выводу, что порой цель действительно оправдывает средства. Если удастся удержать Империю и Республику от войны или хотя бы защитить мирных жителей от самых кровавых эксцессов, то это будет доброе дело - настоящее дело, а не притворное, как все то, чем он занимался до сих пор. Наконец-то он будет сам по себе, как Лэрин после увольнения из спецназа: на стороне триллионов обитателей раздираемой войной Галактики.

Ула стоял в своей крохотной квартирке и думал, что делать дальше. Поискать жучка? Набросать шифрованное сообщение той иторианке из ССИ? Лечь спать?

Он пока не знал, что выбрать, и это само по себе было здорово.

Если стены и смыкались вокруг него, то зато горизонт раздвинулся неимоверно. Даже Корусант больше не казался таким уж гиблым местом. Лэрин вернулась в спецназ. Говоря о будущем, она прямо сияла. «Будем пить „Ядра реактора" и вспоминать старые добрые времена». И ни слова о Шигаре или других участниках экспедиции на Себаддон.

Это, по крайней мере, давало надежду.