Глава 49
– Орел! Ох орел! – разглядывал вышедший из академии Соколов стоявшего на ступенях перед входом Клима, – времени всего прошло – чуть! А ты погляди, как заматерел!
В словах преподавателя не осталось и следа от той сдержанной строгости, которую он проявлял по отношению к кадетам. Клим больше не был его учеником, он был боевым пилотом, ровней.
– Иди сюда, – преподаватель обнял и слегка потрепал Клима, – разговоры и пересуды – все потом. Помнишь, я говорил о важном мероприятии? Она уже почти началось и нам надо торопиться.
Подполковник провел Клима в главный актовый зал академии. И зашел вместе с ним за кулисы сцены.
– Сегодня здесь три потока собралось. Все выпускаются на следующий год, – торопливо объяснял он, – там кое-что по учебной программе им будем рассказывать, но не это главное. Мы сегодня собрали здесь еще и птенцов из нашего гнезда. Кто по году отслужил, кто больше. Все герои-ветераны, грудь в орденах.
Сколов кивнул на группу стоящих возле сцены офицеров.
– Личным примером будут воодушевлять молодежь. И мне подумалось, вот бы и тебе сегодня выступить.
– Да куда мне-то, Андрей Анатольевич?! – удивился Клим, – я то всего…
– Вот именно, что «всего»! На флоте без году неделя, а повоевать успел. Тебе и надо всего лишь рассказать про бой, про эмоции. Про вкус победы! Давай, не робей.
Стоя среди старших офицеров, Клим с трудом подбирал слова для своей будущей речи. Легко сказать – «про бой, про эмоции». Какие там эмоции, Леманн что-то орет, Риз что-то кричит. Летят они куда-то как подорванные. Стреляет кто-то в кого-то. Опять Леманн орет. Пуск ракет. Маневры уклонения. Удар. Тишина. Луна. Вот и весь «героический бой» отпечатавшийся у него в сознании. А послушав, что какие речи толкают остальные офицеры, Клим совсем сник. Девочка-блондинка с кукольным лицом, на вид лет восемнадцати, рассказывает о своих сорока подтвержденных победах над истребителями чази. Майор с обгоревшим и еще не успевшим восстановится лицом, объясняет каково это таранить транспортник «жестянок».
В итоге Клим промямлил что-то про то, что надо бить врага не жалея живота своего и выразил благодарность академии, выковавшей из него меч, разящий недругов человечества. Вопреки его ожиданиям кадеты в зале ему активно хлопали, а подполковник после минуты позора пожал руку и заявил, что он молодец.
– Андрей Анатольевич, у меня дело есть серьезное, – выходя из зала с красными ушами заявил Клим.
– Да-да. Я помню. Тебе моды надо поставить, – Сколов пер вперед как маленький танк.
– Моды подождут, тут другое…
– Э нет, моды подождать не могут. Я Риз обещал, что все сделаем в лучшем виде. А если ты на «Кейташи» заявишься не успев пройти реабилитацию? Получается, я слово офицера нарушил? Так не пойдет. Сейчас в лазарет, ставим модификации, а потом занимаемся остальными вопросами. Идет?
Даже если бы Клим сказал «не идет», подполковник все равно бы ни на минуту не притормозил. Если Соколов составил в голове план, как сделать всех счастливыми, то пока он его не осуществит, он не остановится.
В Академии ВКС обучали не балету и вышиванию, поэтому это учебное заведение имело свой собственный госпиталь. Больница занимало отдельное крыло и здесь могли и пилота-неудачника из отдельных запчастей обратно собрать, и вывихнутое на физподготовке плечо вправить. Ну и, конечно же, здесь стояло оборудование, способное сразу целой учебной группе подрехтовать несовершенные человеческие тела с помощью модификаций.
Встретила Клима с Соколовым главрач в полковничьем чине. Добродушная высокая статная блондинка, ослепительно улыбнулась Соколову, взяла под локоток Клима и утянула его в царство белизны и резких химических запахов. Клим и глазом не успел моргнуть, как его взвесили, обмерили и целиком продиагностировали. Дальше Клима проводили в операционную и распяли на «звезде» – стойке, надежно удерживающей ноги и руки пациента и вращавшейся в трех плоскостях.
– Спи спокойно, – подарив еще одну сверкающую белизной улыбку, полковник ткнула ярко-красным ноготком в пиктограмму на мониторе и свет в голове Клима погас.
Очнулся Клим тоже как по щелчку. Электронаркоз в отличии от химического, работал по принципу «включил-выключил». И не оставлял после себя неприятных последствий в виде тошноты и головокружения. Белый потолок и странные ощущения. Как будто он влез в новый летный комбинезон, новый, но очень удобный. Только костюмчиком в данном случае было его собственное тело. Клим поднял руку, невесомая, как пушинка. Но на самом деле это не рука стала легче, а поднимающие мышцы сильнее. Первое время, до того как привыкнуть к новым возможностям мускулатуры, Клим будет порхать как мотылек. В поле зрения пилота появился треугольный маркер, рядом с которым тут же выскочили цифры. Дальномер! А цифры показывают расстояние от его лица до потолка! Раньше у Клима изображение виртуального интерфейса проецировалось на сетчатке глаза, теперь же импульсы формировали картинку прямо в мозге. По мысленной команде Клима маркер развернулся в сетку для расчета площади. Потом он побаловался с приближением-удалением. Четкость картинки была невероятной! Климу захотелось встать и опробовать мод ориентации в пространстве. Только он опустил ноги на пол, как ласковый голос вкрадчиво проворковал:
– А ну лежать! Забыл, что после установки имплантов двигаться можно только после разрешения врача? – неожиданно появившаяся полковник мягко, но настойчиво толкнула Клима в грудь, опрокидывая его обратно на кушетку, – как самочувствие?
– Все отлично!
– Сейчас посмотрим – из пальца на руке главврача выдвинулся тонкий длинный щуп. Она всадила его Климу в запястье, – проверим-ка рефлексы.
Пальцы на руке Клима начали один за другим быстро сгибаться. Причем управлял ими не он.
– Ага, – удовлетворенно произнесла доктор, – ну-ка посмотри сюда.
На ладони полковника зажегся минифонарик, который начал мигал с переменной частотой.
– И синаптические связи в норме. Завтра пройдешь полное обследование, но я уже и так могу сказать, что адаптация с новыми модами идет успешно. В крайнем случае, может потребоваться лишь небольшая корректировка.
Чтобы не выпускать под каждый уровень пилотов свои боевые машины, ВКФ пошел по другому пути. Теми же «Кречетами» мог управлять пилот от десятого до пятидесятого уровня, платформа истребителя это позволяла. Но она была модульной, чем выше уровень летчика, тем более широкий спектр оружия и подсистем можно было на истребитель навешивать. Два лишних уровня, конечно, этот ассортимент кардинально не увеличат, но у Клима зудели руки от желания побыстрее оказаться за штурвалом истребителя, чтобы опробовать свой первый серьезный апгрейд.
– К тебе гость один просится, запускать? – хитро улыбнулась доктор, закончив экпресс-обследование.
– А погоны у гостя какие? – поддержал игру Клим.
– Подполковничьи.
– Тогда запускаем. Ну как младший лейтенант может отказать подполковнику.
– Я на минутку, – с порога предупредил Клима Соколов, – у меня тестовый полет через полчаса. Передали нам сегодня новые учебные «Ласточки», хочу первым их опробовать. Там уже за ними очередь из местного начальства выстроилась. Заскочил узнать, как ты себя чувствуешь и что ты мне хотел рассказать?
– Чувствую отлично! А рассказать хотел… – Клим неуверенно посмотрел на стоящего рядом с кушеткой главврача.
– Поняла! Ухожу-ухожу, секретничайте мальчики, – доктор еще раз обворожительно улыбнулась и выпорхнула из палаты.
– Андрей Анатольевич, я минутой не обойдусь. У меня история очень длинная, – признался Клим.
– Где же ты такие длинные истории в первом же бою отыскал? – подполковник оглянулся на свой френдли, – через пять минут скажешь, что время вышло.
Однако когда верный помощник доложился, что пять минут истекли, увлеченный рассказом Клима подполковник от него небрежно отмахнулся.
– Значит, ты хочешь сказать что на безлюдной стороне Луны нашел человека, который рассказал тебе, что «Группа Шести» не улетела. Вернее улетела, но не вся? – спросил Соколов у переводившего дух после длинного рассказа Клима.
– Да и…
– Похоже, нашему очаровательному доктору стоит осмотреть тебя еще раз. После установки имплантов бывают некие сбои. Вроде возникновения ложных воспоминаний.
– Вы что?! Думаете, я с ума сошел?!
– Нет, что ты, что ты! Возможно это послебоевой синдром. Тебя же сбили? Кислородное голодание, ударные нагрузки…
– Какие еще нагрузки? – Клим понизил голос, – у меня в квартире лежат старые фотографии, на них запечатлен реальный отлет героев в систему криссов! Они у меня тоже от кислородного голодания появились?
– У тебя есть фотографии?!
– Я же вам рассказывал, что Джо мне их показал. И я решил взять их с собой, я же понимал, что на слово мне никто не поверит.
– А этот Джо, он сейчас где?
– Я его спрятал, но он готов с вами встретиться!
– Встретиться? – Соколов был ошарашен, – Это Джо либо выдающийся аферист. Либо… хорошо, я подергаю за нужные ниточки и постараюсь что-нибудь разузнать. Но у меня для тебя уже есть один дельный совет – не доверяй каждому проходимцу, размахивающему перед твоим носом пачкой старых фотографий. У меня внучке тринадцать лет и она может нарисовать в графическом редакторе, как динозавры высаживаются на Луну.
– А заброшенный командный центр? А эти древние экзоскелеты?
– Он мог случайно найти эту базу и обосноваться там, – задумчиво ответил Соколов, – все это надо проверить. Ты пока отдыхай, набирайся сил, выйдешь из госпиталя, и поговорим еще раз.
Соколов похлопал Клима по руке и направился к выходу. Но не своей обычной стремительной и уверенной походкой. Он, задумавшись, едва не врезался плечом в косяк. Клим же напротив, наконец-то обрел душевное спокойствие. Он чувствовал огромное облегчение, взвалив тяжкий груз всей этой запутанной истории на плечи другого человека. А Соколов он скала, он глыба, он все вывезет и расставит по местам. У него связи в Генеральном Штабе, тьма знакомых генералов и адмиралов. Единственное, что Клим для себя не решил так это, что стоит ли сдавать Джо полиции, после того как Соколов раскроет его глобальную аферу. Ведь как-никак рыжий жулик спас Клима, причем неоднократно. Пока в нем чувство долга сражалось с благодарностью, Клим и сам не заметил, как уснул.
Герои-любовники просыпаются мгновенно от страстного поцелуя, кофеманы от аромата кофе, а вояк мигом подбрасывают над кроватью звуки стрельбы и грохот взрывов. Где-то за окном бабахнуло так, что прозрачный полимерный лист в окне палаты выгнулся внутрь пузырем. Обычное стекло бы вылетело из рамы сотней сверкающих осколков. Судя по звуку и силе шарахнувшей здание госпиталя ударной волны, взрыв произошел где-то совсем рядом. Клим сам не успел осознать, как выпрыгнул из кровати, обрывая прикрепленные к его руке провода датчиков, и оказался в коридоре. Здесь уже во весь опор бежали бригады медиков, кативших капсулы автодоков. Из дверей палат высовывались обеспокоенные пациенты
– Что случилось? – крикнул Клим пробегающему мимо человеку в белом халате.
– Авария на посадочной площадке, – на бегу ответил тот.
Клим облегченно выдохнул – спросонья он решил, что на территории академии развернулись боевые действия.
– Акимов, – окликнули его, когда он уже собирался уйти обратно в палату.
– Да? – он повернулся и увидел быстро приближавшего к нему главврача.
– Соколов разбился при заходе на посадку. У новой «Ласточки» отказали двигатели.
– А Андрей Анатольевич?! Успел катапультироваться?!!
Полковник отрицательно покачала головой.
– Я только что просмотрела запись инцидента. На площадке сейчас настоящий ад.
Клим бросился к окну своей палаты и выглянул наружу. Посадочные площадки скрывались за учебными корпусами, но он увидел клубы черного жирного дыма, поднимающиеся из-за их крыш.
