Первый штурм города

13–26 сентября 1942 г. Центр

Восстановить серьезно пошатнувшееся положение 62-й армии можно было за счет резервов. Традиционным для борьбы за Сталинград стал ввод советским командованием в бой за город свежих соединений, выдвигаемых из тыла, после переформирования, или с других участков фронта. Первым таким резервом стала 13-я гв. стрелковая дивизия. Она относилась к числу соединений, которые были выведены в резерв и восстанавливались после боев под Харьковом и Миллерово. Еще 25 июля 1942 г. дивизия насчитывала всего 1235 человек. Однако соединение постепенно возвращалось к жизни. К началу сентября в составе дивизии было почти 10 тыс. человек. Приказ на переброску в Сталинград штаб дивизии получил еще до штурма, 9 сентября 1942 г. В ночь с 10 на 11 сентября дивизия совершила марш по заволжской степи на автомашинах из района Камышина в район Средней Ахтубы, на левом берегу Волги к востоку от Сталинграда. В боевом распоряжении № 72 14 сентября 1942 г. командующий 62-й армией приказал: «К 3.00 15.9.42 13-ю гв. сд переправить в г. Сталинград».

Гвардейцы прибыли к переправам в разгар боев. Командир дивизии А.И. Родимцев вспоминал: «Потемневшая и вспененная, билась у ног волжская вода. Стоя на берегу, я в бинокль рассматривал тяжело израненный, разрушенный и пылающий город. Слабый ветер медленно поднимал в небо багровые языки пламени и черные клубы дыма, которые уносились ввысь, тянулись далеко над Волгой. Трудно было рассмотреть, что творится на том берегу. Лишь вырисовывались разбитые коробки зданий, заваленные обломками кирпича, бревнами и железом улицы да срезанные и закопченные верхушки деревьев».

Чуйков пишет о состоянии вновь прибывшей дивизии следующее: «Генерал-майор Родимцев доложил мне, что дивизия укомплектована хорошо, в ней около 10 тысяч человек. Но с оружием и боеприпасами плохо. Более тысячи бойцов не имеют винтовок. Военный совет фронта поручил заместителю командующего фронтом генерал-лейтенанту Голикову обеспечить дивизию недостающим оружием не позже вечера 14 сентября, доставив его в район Красной Слободы».

Сравнение слов Чуйкова с документами заставляет крепко задуматься. С одной стороны, в ЖБД 13-й гв. сд указывается, что в ночь с 10 на 11 сентября дивизия переправлялась на восточный берег Волги, «не закончив доукомплектование, в составе 9500 чел., в основном без оружия». С другой стороны, в том же ЖБД прямо сказано: «В течение 13–14.9.42 г. части дивизии получили оружие и боеприпасы». Согласно донесению о боевом составе 13-й гв. стрелковой дивизии на 13 сентября 1942 г., соединение насчитывало 9603 человека. На это количество бойцов и командиров имелось 7745 винтовок, 170 ППД и ППШ, 30 ручных пулеметов и 16 станковых пулеметов». Разница между числом людей и количеством личного оружия действительно составляла больше 1000 единиц. Но наименее укомплектованными оказываются вспомогательные подразделения. Так, в 11-й гв. автороте подвоза на 132 человека приходилось 59 винтовок. В полевой хлебопекарне на 69 человек было 27 винтовок. В стрелковых полках дивизии Родимцева, численностью около 2000 человек, было примерно по 1800 винтовок, т. е. 90 % бойцов и командиров имели винтовки или автоматы. Понятно, что винтовки не требуются командирам подразделений (вооруженным пистолетами или револьверами). Могут обойтись без винтовок расчеты артиллерийских орудий и тыловики, например водители автомашин и коноводы. Тем более нет никакой проблемы в отсутствии винтовок у части бойцов-артиллеристов, минометчиков или служб снабжения. В 13-й гв. стрелковой дивизии даже в артполку было 728 винтовок на 926 человек личного состава. Одним словом, дивизия Родимцева была неплохо укомплектована по меркам середины и даже конца войны.

Соединения 62-й армии, сражающиеся в Сталинграде, были укомплектованы винтовками не лучше, а некоторые и несколько хуже 13-й гв. стрелковой дивизии. На этом фоне выглядит довольно странной забота Чуйкова об оружии, отсутствующем у хлебопеков дивизии Родимцева. Потом на почве легкомысленных рассказов о нехватке вооружения появляются фильмы, подобные «Враг у ворот», в которых бойцов бросают в бой в Сталинграде вовсе безоружными.

«Я – Чуйков…» 12 сентября в командование 62-й армией вступил генерал-лейтенант В.И. Чуйков.

Однако рассказ Чуйкова все же имеет под собой некоторые основания. В худшую сторону от других соединений 13-я гв. стрелковая дивизия отличалась низкой комплектностью автоматического оружия. По штату советской стрелковой дивизии того периода полагалось 114 станковых, 9 зенитных и 349 ручных пулеметов, 655 пистолетов-пулеметов. В 13-й гв. стрелковой дивизии было 14 % от штатного количества станковых пулеметов, 9 % – от количества ручных пулеметов, 26 % – от числа пистолетов-пулеметов. Зенитных пулеметов в дивизии Родимцева не было вовсе. Соединения резервных армий, встретившие войска Паулюса в излучине Дона в июле, были укомплектованы гораздо лучше. Они имели по 200 ручных пулеметов и 80 станковых пулеметов.

Именно здесь мы находим косвенное подтверждение словам командующего 62-й армией. По донесению о боевом и численном составе на 15 сентября, 13-я гв. стрелковая дивизия насчитывала 8009 человек, 5616 винтовок, 36 станковых пулеметов, 325 ручных пулеметов и 720 ППД и ППШ. Имеется также боевое распоряжение № 00110/ОП штаба ЮВФ от 13 сентября, в котором предлагается обеспечить прибывающую 13-ю гв. сд с предписанием: «Начальнику артиллерии: выдать 450 ППШ, 150 ППД, 20 ст. пулеметов, 100 ручных пулеметов и 1,5 б/к». Инициатором этого распоряжения был А.И. Еременко. В городском бою плотность огня играет важную роль, и пистолеты-пулеметы вместе с ручными пулеметами становятся, как никогда, востребованы. Также дивизия Родимцева была укомплектована противотанковыми ружьями: 13 сентября их было 89 штук, а 15 сентября стало 229 штук. Как мы видим, командование внимательно отнеслось к переданному ему соединению и постаралось в максимальной степени приспособить его к уличным боям в Сталинграде. Документы подтверждают слова, сказанные А.И. Родимцевым в январе 1943 г. ученому секретарю Комиссии по изучению ВОВ А.А. Белкину о своем разговоре с А.И. Еременко. Также командир 13-й гв. сд уверенно сказал: «13-го [сентября] я вооружился полностью, но патроны, боеприпасы еще не выдали».

По первоначальному плану задачей 13-й гв. сд являлась оборона западной окраины Сталинграда от поселка СТЗ до выс. 112, 0 (на подступах к поселку Красный Октябрь с юга). Однако реально соединение задействовали в боях за центр города. Переправившийся первым 1-й стрелковый батальон 42-го гв. сп З.П. Червякова с ротой автоматчиков с боем прорвался к вокзалу и занял его. За ним к утру переправился 2-й батальон полка, а 3-й батальон и полковая артиллерия в тот день еще остались на восточном берегу Волги. Прорыв батальона к вокзалу может выглядеть весьма заносчивым ходом со стороны командира 42-го гв. сп И.П. Елина. Однако, во-первых, с точки зрения обстановки в целом оторвавшийся от берега Волги батальон находился в непосредственной близости от позиций подразделений 10-й сд НКВД, а во-вторых, контроль над вокзалом и возможность простреливать ж.-д. пути в тылу уже вышедшего на набережную противника являлись серьезным преимуществом. Более того, в непосредственной близости от вокзала находился командный пункт Чуйкова («Царицынское подземелье») с одним выходом к руслу реки Царица и вторым – на Пушкинскую улицу. К слову сказать, для непосредственной обороны внезапно оказавшегося близко к фронту КП В.И. Чуйков задействовал еще один батальон дивизии А.И. Родимцева – 3/34 гв. сп.

После того как в районе вокзала был ранен командир 1-го батальона 42-го гв. полка З.П. Червяков, командование им принял гв. старший лейтенант Федор Григорьевич Федосеев. Он был в дивизии А.И. Родимцева, можно сказать, ветераном – воевал еще под Киевом в 212-й воздушно-десантной бригаде. За те бои под Жулянами он получил орден Красной Звезды. Батальон Федосеева был усилен тремя противотанковыми пушками, ротой ПТР и минометной ротой.

Традиционно «пожарной командой» советской обороны, в том числе в центре Сталинграда, стали танки. По приказу Чуйкова батальон танков КВ (11 машин) из 133-й танковой бригады был снят с южных подступов к городу и выдвинут к вокзалу и утром 15 сентября вступил в бой. При подходе танков к вокзалу из-под моста железнодорожной насыпи показались танки противника (по донесению бригады, скорее всего, САУ StuGIII). КВ с ходу подбили три машины и попытались развить успех и атаковали противника к западу от насыпи. Однако там танкистов встретили плотный огонь и бронетехника, идентифицированная как «тяжелые танки». Скорее всего, речь идет о САУ «Штурмгешюц» 244-го батальона штурмовых орудий, поддерживавших наступление 71-й пехотной дивизии. Потеряв один танк подбитым и один сгоревшим, КВ отступили назад. Отойдя к остовам сгоревших зданий, КВ замаскировались и подготовились отбивать атаку противника.

«Среднее решение» – копия немецкой карты с решением на наступление к северу от Сталинграда.

Одной из особенностей переправы 13-й гв. сд в Сталинград являлось то, что ее подразделения высаживались на широком фронте. 2-й батальон частью сил высадился в районе Мамаева кургана, а частью сил – в центре города, сразу же занявшись очищением ближайших к переправе зданий. Во второй половине дня 15 сентября под прикрытием дыма от горевшей у западного берега Волги баржи переправился 3-й батальон 42-го гв. сп и штаб дивизии во главе с А.И. Родимцевым. В ночь на 16 сентября в центр города переправились артиллерия, минометная батарея и оставшиеся подразделения 42-го гв. сп. Именно 3-й батальон с утра 16 сентября начал продвигаться к железной дороге, неполный 2-й батальон оставался в резерве. Днем 16 сентября к нему присоединились подразделения, высаженные у Мамаева кургана. Также в ночь на 16 сентября переправились два батальона 34-го гв. сп, один из которых был первоначально задействован на стыке между 1-м и 2-м батальонами 42-го гв. сп, действительно далеко отстоявшими друг от друга. Позднее оба батальона 34-го гв. сп перебросили в районе от площади 9 Января до оврага Долгий, где они также действовали на широком фронте. Артиллерия 13-й гв. сд осталась на восточном берегу Волги и заняла позиции для поддержки ведующих бой в городе подразделений.

В целом в использовании 13-й гв. сд просматривается определенная инерция старых планов, сверстанных еще до начала штурма города немцами. 39-й гв. сп был в полном составе переправлен через Волгу в район Красного Октября, намного севернее центра, на совершенно спокойный и не подвергнувшийся атакам участок. В итоге соединение оказалось разделено по нескольким направлениям. Будучи широко разбросаны по центральной части Сталинграда, батальоны дивизии А.И. Родимцева пытались отбросить противника вторгнувшегося в центр города противника к рубежу железной дороги. От немедленного разгрома эти разрозненные батальоны спасало только то, что у противника также отсутствовал сплошной фронт в центре города.

Уже 15 сентября 39-й гв. сп майора С.С. Долгова было решено использовать для контратаки в районе Мамаева кургана (выс. 102, 0). Вопрос о периоде владения этой ключевой для центральной части Сталинграда высотой является спорным, и здесь документы сторон не всегда сходятся. В дневном донесении LI AK за 15 сентября указывается: «В 11.40 516-й пп 295-й пд, несмотря на упорное сопротивление неприятеля на хорошо укрепленных позициях, отбил высоту 102 и ее западный склон». В свою очередь, в ЖБД 112-й сд указывается, что в 14.00 15 сентября имела место совместная атака с 39-м гв. сп, в результате которой высота 102,0 уже к 15.00 была занята 39-м гв. сп.

В более поздней записи в приложениях к ЖБД 6-й армии указывается: «В промежуточной сводке разведотдела указано (19.10), что LI армейский корпус потерял высоту 102 и ее северо-западные склоны». То есть действительно под ударом свежего полка 13-й гв. сд (действовавшего отдельно от дивизии) Мамаев курган был немцами потерян. Однако уже в утренних донесениях LI AK за 16 сентября указывается, что 295-я пд занимает выс. 102, 0. Противоречия в этом на самом деле нет. В ЖБД советской 112-й сд как задача дня 16 сентября записано: «наступление по захвату выс. 102, 0». Это заставляет сделать вывод, что во второй половине дня 15 сентября или в ночь на 16 сентября ключевая высота все же была потеряна. Борьба, к сожалению, шла в разных весовых категориях. Немцы имели возможность поддерживать свои атаки куда более мощным огнем артиллерии. В дальнейшем никаких изменений в положении 295-й пд на выс. 102, 0 в немецких сводках не фиксируется. В целом появление в городе свежих сил стало для немцев неприятным сюрпризом. При всех шероховатостях ввода в бой 13-й гв. сд быстро сокрушить ее было уже нереально. В дневном донесении 6-й армии указывалось: «Боеспособность LI АК, особенно в последние 5 дней, значительно снизилась. Потери с 13 по 15.9 составляют 61 офицер и 1492 нижних чина».

В ночь на 16 сентября штаб 62-й армии перемещался из «Царицынского подземелья» в 800 метрах от передовой на командный пункт в заводском районе, напротив острова Зайцевский. Борьба в центре города явно развивалась не в пользу советских войск, и штаб Чуйкова рисковал оказаться отрезанным от главных сил армии. Он фактически уже был отрезан, и для перемещения штаба потребовалось переправиться на восточный берег Волги, в Красную Слободу, а затем на бронекатере вернуться на западный берег реки. Нельзя не отметить, что в мемуарах В.И. Чуйков датирует переход на КП в районе Красного Октября в ночь на 18 сентября. В ЖБД 62-й армии прямым текстом написано: «С 24.00 16.9 Штарм – Красный Октябрь». Связано это с перемещением штаба в два эшелона.

Немецкое штурмовое орудие 244-го дивизиона на улице в центре Сталинграда.

Две ночи и днем 16 сентября штаб армии обустраивался на новом месте. Блиндажи для КП 62-й армии еще только предстояло оборудовать. В.И. Чуйков вспоминал обстоятельства размещения на новом КП: «Над нами, на крутом берегу, находились нефтяные баки и бетонный бассейн для мазута. На песчаной отмели громоздились станки, моторы и другое заводское оборудование, которое было подготовлено к эвакуации за Волгу, но осталось здесь. У кромки берега стояло несколько полуразбитых барж и много сплавного леса». Начальник штаба армии Н.И. Крылов обозначил хаос в окрестностях как преимущество: «Враг вряд ли мог заподозрить, что здесь развертывается командный пункт армии». Действительно, это затрудняло немцам расшифровку аэрофотоснимков.

Вместе с тем просматривается еще один действующий фактор ситуации вокруг Мамаева кургана: перемещение КП могло помешать отследить обстановку с реальным положением в районе выс. 102, 0 и владением этим ключевым пунктом. Именно в этот день, 16 сентября, последовало донесение: «39 гв. сп наступает на выс. 102, 0 с вост. и к 18.00 овладел выс. 102, 0 и продолжает наступление на сев. – зап.». Это донесение имело далеко идущие последствия.

Действительно, 16 сентября по документам просматриваются атаки на высоту 102,0 пополненного 416-го полка 112-й сд (насчитывал 564 человека), 39-го гв. сп и танков 27-й тбр (пять Т-34, полученных с завода, участвовали в бою с полудня). Начались атаки в 8.00 утра. В ЖБД 112-й сд как результат атак заявляется выход на гребень высоты и захват неких «домиков» в 200 м севернее высоты. Из участвовавших в атаке на высоту пяти Т-34 один сгорел, один «засел в овраге на территории пр-ка» и два было подбито, но вернулись из боя самостоятельно. В немецких донесениях утренние атаки обозначены фразой: «Прорвавшийся на стыке 516-го пп и 517-го пп противник был отброшен контратакой». Последующие атаки также получили отражение: «Дальнейшие атаки противника на высоте 102 в 13.00, 13.50 и 16.30 были отбиты, 2 вражеских танка при этом уничтожено». Количество оставшихся на поле боя Т-34 соответствует советским данным (две машины).

В ЖБД 112-й сд боевые действия 17 сентября обозначены как бой «за выс. 102, 0». Неисправные танки 27-й тбр поддерживали атаку с места. Вместе с тем указывается, что немцами было предпринято контрнаступление, отбросившее 416-й полк с ранее занятых позиций («домиков» у выс. 102, 0). Немецкие донесения на контрнаступление именно в этот день не претендуют, возможно, ЖБД 112-й сд заполнялся позднее, и события оказались смещены на сутки. Так или иначе, Мамаев курган 17 сентября находился уже прочно в руках немцев.

Тем временем на обстановку в центре города стали оказывать влияние события к югу от р. Царица, где к району станции (Сталинград II) и элеватору вышли части немецкого XLVIII танкового корпуса. После захвата станции танки 24-й тд рано утром 16 сентября продвинулись вдоль путей дальше на север, захватили железнодорожный мост через р. Царица и образовали небольшой плацдарм. Для атаки этого плацдарма сразу же были развернуты части сил 270-го и 272-го полков 10-й дивизии НКВД. Первый отошел с южного берега Царицы. В ЖБД XLVIII корпуса отмечалось, что «противник непрерывно атакует Царицынский плацдарм большими силами». Борьба за плацдарм продолжается в течение всего дня 16 сентября и завершается успехом бойцов НКВД, в ЖБД XLVIII корпуса в истории плацдарма была поставлена точка: «Из-за сильного натиска противника Царицынский плацдарм вечером пришлось сдать».

Захват плацдарма на Царице, хотя и создавал угрозу советским войскам в центре Сталинграда, сам по себе еще не означал катастрофы. Она разразилась, когда к Царице вышли главные силы мотопехоты 24-й тд и сомкнули фланги с 71-й пд соседнего LI корпуса, хотя пока еще на уровне «огневой связи». К слову сказать, от «огневой связи» первыми пострадали танки 24-й тд, три из которых были подбиты «дружественным огнем» зениток, поддерживавших 71-ю пд. Тем не менее выход к руслу Царицы означал окружение 42-й стрелковой бригады. Причем в ЖБД 42-й сбр отмечается, что окружение образовалось с внезапного, без предупреждения, отхода правого и левого соседей. Днем 16 сентября бригада отбивала атаки 71-й пд, стремившейся ликвидировать «котел» и тем самым высвободить силы для штурма центра Сталинграда. Однако все атаки удалось отбить, а в ночь на 17 сентября 42-я сбр пошла на прорыв. Факт прорыва подтверждается немецкими источниками. Нельзя не отметить, что путь прорыва из окружения пролегал через район железнодорожного моста с только что оставленным немцами плацдармом. Если бы плацдарм и мост оставались в руках подразделений 24-й тд, прорыв обернулся бы избиением пехоты 42-й сбр огнем танков с моста и плацдарма. Но этого не произошло, и уже в 5.00 17 сентября 42-я сбр заняла оборону на улицах Сталинграда. В ЖБД бригады особо отмечается, что все раненые были эвакуированы к переправе через Волгу.

Потери в окружении можно оценить как умеренные. Согласно ЖБД 42-й сбр, потери за 17–18 сентября составили 153 человека убитыми, 308 ранеными и 72 человека пропавшими без вести. В дневном донесении LI корпуса указывалось, что при ликвидации «котла» в районе Дубовой балки «захвачено много трофеев, особенно автоматического оружия, свыше 100 пулеметов». Однако в числе потерь 42-й сбр было заявлено только 12 ППШ. Бригада вполне сохранила боеспособность.

Однако отход 42-й сбр в свою очередь вызвал оголение фланга 244-й сд и прорыв немецкой пехоты с севера, по северному берегу Царицы в тыл дивизии, прямо к ее штабу. По состоянию на 18 сентября в 244-й сд остается 765 человек из них 195 человек «активных штыков» (для которых имелось 177 винтовок, 24 ППШ и ППД и два ручных пулемета). В дивизии еще оставалось три 76-мм пушки и две 122-мм гаубицы в артполку. Тем не менее соединение приводится в порядок и занимает оборону фронтом на запад. Штаб 244-й сд разместился в «Царицынском подземелье», недавно оставленном штабом 62-й армии.

Вообще было бы большой ошибкой считать, что 13-я гв. сд являлась единственным участником борьбы, развернувшейся в центре Сталинграда. Как указывалось в дневном донесении LI корпуса за 18 сентября, «часть города южнее вокзала до Царицы и Волги занята сильным противником». Здесь немцами имеются в виду части 42-й сбр, остатки 244-й сд и два полка НКВД (270-й и 272-й), оборонявшиеся южнее 13-й гв. сд. К сожалению, документы этих частей и соединений сохранились плохо. ЖБД 42-й сбр малоинформативен, в сводках имеется гигантский пробел. Однако в отсутствие этой «сборной солянки» частей непосредственно к северу от Царицы высадившиеся в городе подразделения 13-й гв. сд ждала бы незавидная участь.

Именно эта группировка к северу от Царицы была атакована в 4.00 (берлинское время) 19 сентября силами двух полков 71-й пд. Как указывалось в дневном донесении корпуса, «в тяжелом бою с огневыми точками, расположенными на насыпи, вперед немного смог продвинуться только 191-й пп, который вышел к краю большой площади с партийными зданиями». Площадь с «партийными зданиями» это не что иное, как площадь Павших Борцов, на которой стояли Исполком и Универмаг. На следующий день наступление продолжилось при энергичной поддержке с воздуха, но немцы, по собственному признанию, добились лишь «местных успехов». При этом за 19 сентября расход боеприпасов LI AK составил 240 тонн, а за 20 сентября – 184 тонны. Ввиду ограниченных успехов двух дней боев, немцами была взята пауза, новое наступление назначается на 24 сентября.

С советской стороны на этом участке проводилась реорганизация частей и соединений. Остатки 244-й сд сводились в один 914-й полк (численностью 411 человек на 20.9.42), который переходил в оперативное подчинение командира 42-й сбр. Полк был достаточно условный – стрелковая рота, минометная рота, взвод ПТР и пулеметный взвод, вооруженные 125 винтовками, 39 ППШ, 2 станковыми и 2 ручными пулеметами, 12 ПТР, 16 82-мм и 12 50-мм минометами. Штабы выводимых из боя соединений ночами переправлялись на левый берег Волги. Нельзя сказать, что это однозначно положительно сказалось на обстановке. Командир сводного полка 244-й сд майор В.М. Штриголь докладывал, что полк не был зачислен на довольствие в 42-й сбр: «914 сп в течение двух дней не получает пищи, отсутствуют боеприпасы и медикаменты». В свою очередь командир 42-й сбр жаловался, что командование 914-го полка отказалось выполнять его указания, предлагая обратиться через штаб 244-й сд. Здесь же, в районе непосредственно севернее Царицы, действовали два полка дивизии НКВД Сараева. К вечеру 19 сентября в 270-м полку НКВД остался 101 человек, остатки 270-го полка были влиты в 272-й полк НКВД. На утро 22 сентября 272-й полк насчитывал 220 человек. В целом серьезное сопротивление немцам в районе непосредственно к северу от Царицы было оказано немногочисленными частями.

Хаос в районе вокзала Сталинград I.

Следующим введенным в бой за Сталинград резервом стала 137-я танковая бригада. До этого она занимала оборону на левом берегу Волги в числе других танковых частей, выведенных из боя и объединенных штабом 2-го танкового корпуса. В 2.00 17 сентября было получено предписание на переправу бригады через Волгу в Сталинград. Фактически в 137-ю бригаду были сведены несколько бригад, обретавшихся на левом берегу Волги. Она получила по 120 человек «безлошадных» танкистов и мотострелков в качестве пополнения от 39, 169 и 254-й танковых бригад. Уже в 20.00 того же дня части бригады сосредоточились у переправы. К 5.00 18 сентября переправа на баржах была закончена. Всего переправилось 764 человека. Бригада сосредоточилась в районе завода «Красный Октябрь» и к 7.00 18 сентября заняла оборону. Фактически бригада с первых часов своего пребывания в Сталинграде действовала в пешем строю как стрелковая часть.

До вступления в бой свежих соединений 39-й гв. сп дивизия А.И. Родимцева и остатки 112-й сд продолжали атаки на Мамаев курган. Остальные полки 13-й гв. сд вели наступательные и оборонительные бои в центре Сталинграда. Иногда весьма любопытно оказывается сравнить данные сторон об одном и том же событии. Так, в отчете 133-й танковой бригады есть запись следующего содержания: «17.IX.42 г. танки противника в количестве до 12 штук прорвались с запада и устремились вдоль оврага Долгий выйти к Волге. В силу этого по тревоге были сняты 3 танка КВ из района вокзала и переброшены на Некрасовскую [рядом с оврагом Долгий, идет с запада к Волге. – А.И.] улицу». Далее указывается, что танки противника, ради которых вызывали КВ, повернули обратно. В приложениях к ЖБД 6-й армии это выглядело как ночной рейд танков по городским улицами: «С наступлением темноты 3 танка противника прорвались из кварталов южнее вокзала на северо-восток до Волги, раздавив при этом два 3,7-см ПТО». Рейд этот был достаточно рискованной затеей, т. к. значительная часть центра города контролировалась немцами.

В целом остальным подразделениям 13-й гв. сд удалось добиться куда меньших успехов, чем 1-м батальону 42-го гв. сп, прорвавшемуся до вокзала. К 18 сентября 42-й гв. сп смог продвинуться только до Пензенской улицы, в непосредственной близости к Волге. 34-й гв. сп также продвинулся недалеко – до ул. Артиллерийская, оврагов Долгий, Крутой и пл. 9 Января. Однако эти позиции были заняты достаточно прочно. В дневном донесении LI корпуса за 18 сентября было записано: «295-я пехотная дивизия отражала многочисленные атаки врага у Волги. Очистку части города у Волги вынуждены были приостановить из-за сильного сопротивления врага и выхода из строя двух штурмовых орудий».

Переброшенные от вокзала три танка КВ оказались хорошим подспорьем для батальонов дивизии А.И. Родимцева, действовавших в центре города. Это позволило ликвидировать несколько узлов сопротивления и продвинуться вперед, причем по оперсводке от 1.00 20 сентября 42-му гв. сп удалось практически сомкнуть позиции с батальоном, сражавшимся в районе вокзала. 2-й батальон 42-го гв. сп вышел к Пролеткульской улице (недалеко от Универмага на площади Павших Борцов).

Еще одной мерой по укреплению положения частей 13-й гв. сд в центре Сталинграда стал штурм одного из опорных пунктов немцев на берегу Волги – здания Госбанка. Занятое немцами прочное пятиэтажное здание на тот момент являлось изрядной головной болью – с него простреливалась переправа через Волгу. Любопытно отметить, что в литературе штурм Госбанка обычно приписывают 42-му гв. сп. Однако в ЖБД полка нет никаких упоминаний об этом событии. Согласно сводке 13-й гв. сд, Госбанк в ночь на 19 сентября штурмовал… заградительный батальон дивизии при поддержке саперов. По состоянию на 13 сентября заградительный батальон насчитывал 383 человека, вооруженных 301 винтовкой, 9 ППД/ППШ и 2 ручными пулеметами. Это несколько диссонирует с навязываемым кинематографом образом до зубов вооруженных автоматическим оружием злобных заградотрядовцев.

С наступлением темноты заранее разведанными путями саперы подобрались к Госбанку, толкая перед собой ящики с толом. Заметив движение, немцы открыли огонь, который подавлялся выделенными для этого бойцами-автоматчиками. В сводке также упоминается блокирование здания огнем станковых пулеметов (приданных, своих «станкачей» батальон не имел). Несколько раз саперы проделали свой опасный путь, пока не накопилось три заряда по 120–150 кг тола. Произведенным взрывом гарнизон был оглушен и в течение нескольких минут не сделал ни одного выстрела. Штурмовые группы ворвались в здание, выбивая противника огнем и гранатами. В сводке 13-й гв. сд результат атаки был обозначен так: «Половина здания взорвана, уничтожено несколько десятков автоматчиков». Потери составили 23 человека убитыми и 29 ранеными. Помимо прочего, это показывает вырождение самой идеи заградотрядов в условиях городских боев. В прижатых к Волге частях они становились резервом, использовавшимся для выполнения текущих задач. Одновременно можно предположить, что считалось неправильным в книжке 1944 г. описывать явно нецелевое использование заградотряда.

Однако постепенным подливанием немногочисленных резервов переломить ситуацию в свою пользу было невозможно. Это было все равно что тушить пожар ведрами, таская воду вручную. К тому моменту у командования фронта созрело решение нанести мощный контрудар во фланг группировки противника, вклинившейся к вокзалу и Мамаеву кургану. 18 сентября в 18.00 последовал приказ штаба фронта № 122, в котором В.И. Чуйкову была поставлена следующая задача:

«Командарму 62, создав ударную группу в районе Мамаев Курган не менее трех сд и одной тбр, нанести удар [в] направлении с.з. окраина Сталинград с задачей: уничтожить противника в этом районе. Задача дня: уничтожить противника в гор. Сталинград, прочно обеспечивая за собой рубеж – Рынок, Орловка, выс. 138, 0, 98,9, сев. – зап. и зап. окр. Гор. Сталинград».

Для проведения запланированной операции в состав 62-й армии с 18.00 18 сентября передавалась свежая 95-я сд. В ночь с 18 на 19 сентября дивизия переправлялась через Волгу, чтобы к 5.00 сосредоточиться в районе завода «Красный Октябрь». Первоначально дивизия предназначалась для группировки к северу от города, но была переадресована в 62-ю армию. Уже с первых дней сражения за город северная группировка и 62-я армия были тесно связаны. Северная группировка стала главным источником резервов для парирования кризисов в обороне города. Что интересно, во вводной части приказа А.И. Еременко излагалась довольно любопытная мотивировка необходимости контрудара:

Подбитый танк КВ из 133-й тбр у комплекса зданий НКВД. Даже в уличных боях оборону советских войск скрепляли танки.

«Под ударами соединений Сталинградского фронта, перешедших в общее наступление на юг, противник несет большие потери на рубеже Кузьмичи, б. Сухая Мечетка, Акатовка. С целью противодействия нашей северной группировке противник снимает ряд частей и соединений из района Сталинград, Воропоново и перебрасывает их через Гумрак на север».

Таким образом, адресованный Чуйкову приказ Еременко не был изолированным шагом в рамках узкой задачи преодоления кризиса в обороне города. Он носил характер хода в командной игре совместно с 1-й гвардейской, 24-й и 66-й армиями. С одной стороны, 62-я армия должна была ударить по ослабленной снятием резервов (по мнению разведчиков фронта) группировке противника. С другой стороны, она должна была сильным контрударом предотвратить переброску резервов из Сталинграда против наступления северной группировки. К сожалению, с наступлением северной группировки к моменту получения Чуйковым приказа Еременко все уже было закончено. Об этом будет рассказано ниже. Перераспределения сил 6-й армии между «наземным мостом» и войсками в Сталинграде также не было. Напротив, в центр города Паулюс выдвигал полученную от Гота 24-ю тд, для того чтобы усилить изрядно потрепанные соединения LI корпуса. Но к счастью, и у Чуйкова, и у Еременко хватило ума не бросать резервы для удара навстречу северной группировке. Более того, 241-й полк 95-й сд был благоразумно оставлен в резерве 62-й армии. В целом можно констатировать, что приказ № 122 в значительной степени учитывал интересы обороны Сталинграда. Воплощение в жизнь основных его положений, несомненно, облегчило бы жизнь защитников города.

Через несколько часов после получения приказа Еременко командарм 62-й оттранслировал его вниз, детализировав наряд сил на выполнение поставленной задачи. Выпущенный штабом фронта в 23.50 18 сентября приказ № 151 определил действия войск армии на несколько последующих дней. Общим замыслом Чуйкова было «ударом из района выс. 102 в общем направлении вокзал отрезать и уничтожить противника, проникшего в центральную часть города». Командующим 62-й армией были спланированы «канны» – удар по сходящимся направлениям по флангам прорвавшегося в центральную часть города противника. В северную ударную группировку включались 95-я сд, полк 13-й гв. сд, 137-я танковая бригада. Навстречу ей должна была наступать южная ударная группировка в составе 42-й сбр с остатками 244-й сд. Чуйков, недавно назначенный командующим 62-й армией, был полон оптимизма и желания добиться решительного результата уже в первые дни своего пребывания на посту командарма. Однако де-факто его приказ № 151 устарел уже на момент своего появления: к 18 сентября 42-я сбр была окружена и отступила к устью Царицы. Возможности бригады наступать после этого можно оценить как весьма сомнительные. Второй проблемой приходится назвать владение выс. 102, 0 немцами, пройти мимо которой в наступлении на вокзал было практически невозможно.

Однако приказ № 151 предписывал «95 сд – наступать от выс. 102, 0 на МТС с задачей: уничтожить противника в полосе наступления и к исходу дня овладеть сев. – зап. частью гор. Сталинград». Обращаю внимание на формулировку «от выс. 102, 0», т. е. приказ прямо предполагал владение Мамаевым курганом советскими войсками. Действительно, в вечерней оперсводке 13-й гв. сд за 18 сентября утверждалось, что 39-й гв. сп занимает оборону «на рубеже выс. 102, 0». В Боевом приказе командира 112-й сд за 18 сентября указывается задача 416-го полка «оборонять занятые сев. – вост. скаты выс. 102, 0». То есть 112-я сд не претендовала на владение Мамаевым курганом именно ее частями. Это была только заявка 39-го гв. сп. Упустив ситуацию с реальным положением на высоте 102,0, штаб Чуйкова теперь отдавал по сути своей невыполнимые приказы.

«Одной танковой бригадой», упомянутой в приказе командующего фронтом, стала 137-я танковая бригада. Она получила приказ на контрудар по западным скатам Мамаева кургана. «Танковой» ее можно было называть очень условно – в ее составе насчитывалось 10 танков Т-60. Всего в бригаде насчитывалось 764 человека. Начало наступления было назначено на 12.00 19 сентября. Одновременно с подготовкой контрудара и прибытием свежих сил 62-я армия избавлялась от небоеспособных, но подвергавшихся опасности уничтожения частей: остатки 87-й и 315-й стрелковых дивизий выводились на левый берег Волги.

Наступление на плотно построившегося противника, ударную «свинью» немцев, могло бы быть успешным при наличии танков. Если бы спланированный Чуйковым контрудар поддерживался хотя бы одной полноценной танковой бригадой, то у него были бы некие шансы на успех. Без танков контрнаступление силами даже комплектной дивизии могло не оправдать ожиданий. К слову сказать, формально 137-й бригаде подчинили танки КВ 133-й бригады в центре города, но изъять их у А.И. Родимцева не получилось. Будучи формально приписаны к 137-й бригаде, они оставались в центре Сталинграда.

Советский контрудар начался в полдень 19 сентября. Мотострелковый батальон 137-й тбр продвинулся вперед, понеся незначительные потери. 1-й танковый батальон наступал в пешем строю и, как указывалось в отчете бригады, «в результате недостаточной подготовки и отсутствия слаженности действий как стрелков, не используя пехотную тактику, понес большие потери и не выполнил поставленную задачу». 2-й батальон действовал в том же духе. На немцев удар 137-й тбр впечатления не произвел, в дневной сводке о нем сказано следующее: «Правый фланг 389-й пд в 11.30 был атакован пехотой с 4 танками. После уничтожения 3 танков артиллерией пехота противника отступила».

95-я сд вводилась в бой после 40-километрового форсированного марша от станции Заплавное (к востоку от Сталинграда). 90-й и 161-й полки дивизии к 5.00 19 сентября сосредоточились на западном берегу Волги в районе завода «Красный Октябрь». Уже в 8.15 дивизии был дан приказ о выходе на исходный рубеж для наступления на выс. 102, 0. Время на подготовку наступления практически отсутствовало, дивизионная артиллерия, тылы, связисты – отстали. Тем не менее в 12.00 90-й сп в первом эшелоне перешел в наступление на Мамаев курган.

Недостроенное здание Госбанка, вид с Волги.

Это факты, которые не вызывают сомнений. Однако далее начинаются загадки. В докладе о деятельности дивизии и утренней оперсводке за 20 сентября, подписанной самим командиром дивизии полковником В.А. Горишным, утверждается, что выс. 102, 0 была взята, положение 3/161 сп указывается «гребень выс. 102, 0». О двух батальонах 90-го сп написано, что они находятся на «скатах» высоты. Однако проблема в том, что в документах противника вообще не отмечается столь радикального изменения обстановки. Отмечается лишь несколько отбитых частями 295-й пд атак.

Еще одна загадка – это характер потерь: в 90-м сп заявлялось за 19 сентября 48 убитых и 1135 раненых, довольно странное соотношение между погибшими и ранеными. Еще одно свидетельство обнаруживается в утренней сводке 13-й гв. сд за 20 сентября: «…95 сд, которая согласно приказу должна наступать на юго-зап., но до сих пор не прошла боевые порядки 39 гсп и находится за полком». Одновременно имеется запись в донесении LI корпуса по итогам дня 19 сентября: «По показаниям перебежчиков и перехваченным радиопереговорам 62-й красной армии стало известно о готовящемся в 11.00 наступлении между высотой 102 и летным полем, в 10.30 это наступление было сорвано ударом артиллерии». Хронология событий совпадает: 11.00 берлинского времени – это 12.00 московского. Имеется также упоминание в отчете 137-й тбр о действиях соседа: «161 сп 95 сд, который попал под сильный минометный и автоматный огонь [и] понес большие потери, совершенно не продвигаясь вперед». Все это позволяет выдвинуть предположение, что 90-й полк (а скорее даже оба полка) 95-й сд 19 сентября попали под удар вражеской артиллерии еще на исходных позициях, за боевыми порядками 39-го гв. сп, с немалым числом легко раненных и контуженых. Это дезорганизовало атаку. Приведение себя в порядок потребовало несколько часов, после чего наступление все же попытались возобновить, немцы отмечают активность на этом участке уже в вечерние часы: «В 17.20 на участках 516-го пп и 517-го пп была отбита новая атака, которой предшествовала мощная огневая подготовка». В итоге штаб В.А. Горишного предпочел доложить, по крайней мере, о частичном успехе, предполагая наверстать его позднее. При этом, безусловно, переоценивая свои силы и недооценивая прочность занимаемых противником позиций.

Большие сомнения вызывает сама возможность кавалерийским наскоком взять Мамаев курган ввиду имевшихся на его вершине сооружений. Обычно говорят о «баках», но это не дает реального представления о них. Капитан Н. Аксенов из 284-й сд позднее, уже в январе 1943 г., имел возможность осмотреть эти сооружения. Он описывал их в интервью комиссии Минца: «Стены железобетонные, толщиной до метра, снаружи они засыпаны землей так, что получается впечатление, что это не бак, а курган. Было два таких кургана, они были разделены перегородками, и там была вода раньше. В этих баках было устроено много амбразур, в которые трудно было попасть. Это был целый дот, приспособленный немцами к стрельбе из артиллерии. Там было не менее 20 пулеметов». Очевидно также, что эти ДОТы из баков для воды являлись отличными наблюдательными пунктами. Штурм высоты, на вершине которой стоят такие «баки», представляет собой непростую задачу при поддержке артиллерии, а уж в ее отсутствие выглядит нерешаемой задачей.

В ночь на 20 сентября 95-й сд были получены боеприпасы, через Волгу переправился дивизион противотанкистов, разведрота. Это позволило возобновить атаки. 20 сентября на южных скатах Мамаева кургана был убит командир 161-го полка подполковник И.В. Руднев. Это может быть как трагической случайностью, так и стремлением лично повести своих людей в бой. Причем в очередной оперсводке 95-й сд указывалось продвижение южнее выс. 102, 0, на подступы к городским кварталам южнее Мамаева кургана. То есть, заявив успех в первый день боев, штаб 95-й сд вынужден был его «развивать». Однако в немецких донесениях отмечается лишь «несколько вылазок» в районе выс. 102, 0.

Разумно, конечно, выдвинуть встречное предположение: неверные доклады об обстановке с немецкой стороны. Если бы на позициях статично находилась только 295-я пд, это выглядело бы достаточно убедительно. Однако в течение двух ночей, с 20 на 21 сентября и с 21 на 22 сентября, подразделения 295-й пд сменялись 24-й танковой дивизией, прибывшей из XXXXVIII корпуса и готовившейся к наступлению на рабочие поселки. Решение это было мотивировано стремлением сосредоточить усилия 295-й пехотной дивизии на наступлении на восток, в направлении Волги. Никакого интереса покрывать пехоту соседнего корпуса у командования полков 24-й тд не было. Поэтому факт приема позиций именно на выс. 102, 0 (ее занял мотоциклетный батальон 24-й тд) является весомым аргументом в пользу того, что Мамаев курган в эти дни оставался в руках немцев.

Решение на контрудар. В штабе командующего фронтом А.И. Еременко. Слева – Н.С. Хрущев.

Могут задать и следующий вопрос: зачем командирам 13-й гв. сд (95-й сд) лгать относительно занятой высоты? На этот счет можно привести следующий пример. В ЖБД 13-й гв. сд имеется запись: «В боях 20.9 в районе выс. 102, 0 захвачен пленный немецкий солдат 2-й роты 1-го батальона 267 пп 94 пд, который показал…». Заметим – в районе Мамаева кургана. ЖБД заполнялся задним числом (в описании хода боевых действий упоминаются более поздние события), но этот же пленный обнаруживается в сводке 13-й гв. сд за 18 сентября, подписанной начальником штаба дивизии Бельским: «Захвачен пленный, который показал: рядовой солдат 2 роты 2 б-на 267 пп 94 пд». В действительности пленного из 94-й пд захватили бойцы 92-й сбр, и он был передан в 13-ю гв. сд с целью отправки в штаб армии. Об этом прямым текстом указывается в сводке 92-й сбр за 18 сентября: «Взят пленный 94-й пд пр-ка, который был отправлен в штарм и по ошибке сдан в 13-ю гв. сд». 94-я пд XXXXVIII танкового корпуса в тот момент однозначно находилась к югу от Царицы и вела бой с 92-й сбр, вне полосы дивизии А.И. Родимцева. В 13-й гв. сд приписали пленного себе и зафиксировали это в документах. Для чего это было сделано? Ведь это дезориентировало командование относительно реального положения конкретной дивизии противника. О том, что был взят в плен «солдат 267-го пехотного полка 94-й немецкой дивизии», даже упоминает в своих мемуарах А.И. Родимцев, хотя и не утверждая прямо, что он взят в плен кем-то из его дивизии. Проблема в том, что командиры тактического звена могут добросовестно заблуждаться или сознательно вводить в заблуждение вышестоящие инстанции, не осознавая в полной мере последствий своих донесений. Именно такой случай мы имеем в отношении владения выс. 102, 0.

Несмотря на сомнительные достижения 95-й сд в районе Мамаева кургана, ввод свежего соединения позволил В.И. Чуйкову заняться восстановлением целостности позиций в центре города. В том же приказе № 151 В.И. Чуйков отдает приказы на наступление в направлении вокзала Сталинград I 39-му гв. сп на выручку оборонявшему его в изоляции батальону Федосеева. Одновременно новую задачу получает 112-я сд. Задачей соединения становится овладение железнодорожным мостом через овраг Долгий. Идея была довольно простая: ударом с востока вдоль оврага захватить мост силами 112-й сд и тем самым открыть дорогу к вокзалу вдоль ж.-д. путей для 39-го гв. сп. 112-я сд сдала позиции в районе 102,0 и уже 18 сентября перебрасывается в район оврагов Долгий и Крутой на подступах к центральной части Сталинграда. Здесь уже во второй половине дня она пытается пробиться к мосту и ведет бой в районе Артиллерийской улицы. Успеха в выполнении поставленной задачи дивизия полковника Ермолкина ни 18 сентября, ни 19 сентября не добилась. Потери соединения, впрочем, тоже можно оценить как умеренные: 73 человека убитыми и 125 человек ранеными. Впрочем, и численность дивизии была невысокой: на утро 19 сентября, несмотря на получение пополнения, все три полка 112-й сд насчитывали всего 644 человека. То есть потери составляли до трети состава частей.

Немецкие дивизии, участвовавшие в штурме центра Сталинграда, к двадцатым числам сентября, вследствие понесенных потерь находились далеко не в лучшем состоянии. В приложениях к ЖБД 6-й армии приводится обзор состояния ее соединений на 20 сентября 1942 г., относительно дивизий LI корпуса приводятся следующие данные:

71 пд – 7 пехотных батальонов (4 слабых, 3 истощенных), саперный батальон выдохшийся. Дивизия пригодна для обороны;

389 пд – 6 пехотных батальонов (2 выдохшихся, 4 слабых), саперный батальон слабый. Дивизия пригодна для обороны;

295 пд – 7 пехотных батальонов (2 выдохшихся, 4 слабых, 1 истощенный), саперный батальон выдохшийся. Дивизия пригодна для обороны.

Несмотря на однозначную оценку «дивизия пригодна для обороны», 71-й и 295-й пд были поставлены наступательные задачи. Офицер связи ОКХ в 6-й армии, 23 сентября 1942 г. посетивший войска в Сталинграде (295-я пд, 71-я пд, 194-й пп, объединенные 1-й и 2-й батальоны 194-го пп, передовые роты), был даже более красноречив в оценках. Он писал:

«Обе дивизии, 71-я и 295-я пд, очень хорошие, однако в исключительной степени ослаблены потерями, особенно пехота. Потери высоки даже в период затишья, боеспособность падает со дня на день. Численность стрелковых рот в настоящее время в среднем 10–15 солдат. Особенно высоки потери в офицерах, большая нехватка унтер-офицеров и опытных бойцов. Пополнение в плане опыта, обучения и выдержки пока еще во многих отношениях не на высоте. Если командир группы погибает, солдаты во многих случаях бегут назад, и только личное вмешательство офицеров возвращает их на передовую. Без штурмовых орудий эти обескровленные части, несмотря на самопожертвование отдельных солдат, лишь с трудом смогут продвинуться вперед. Солдаты ставят в вину командованию отсутствие штурмовых орудий в достаточном количестве. Душой сражения являются полковые командиры, которые лично ведут в бой свои полки – на деле это уже практически усиленные роты численностью 150–180 человек. Командиры батальонов во многих отношениях не отвечают требованиям. Из-за постоянных уличных боев, превышающих их возможности, солдаты очень устали и отупели».

В штабе 95-й сд. С телефонной трубкой и карандашом в руке – командир дивизии полковник В.А. Горишный.

Если от качественных оценок перейти к количественным, то потери соединений, так или иначе задействованных в штурме Сталинграда, характеризовались следующими цифрами (см. таблицу):

Таблица

Потери соединений 6-й армии, принимавших участие в первом штурме Сталинграда 11–20 сентября 1942 г.

Прорыв в центр города и захват Мамаева кургана дорого обошлись соединениям LI AK, но им продолжали ставить наступательные задачи.

Тем временем «успех» 95-й сд на Мамаевом кургане запланировали «развить» на уровне фронта. С 18.00 20 сентября В.И. Чуйкову подчинялась 284-я сд подполковника Н.Ф. Батюка. Соединению ставилась в высшей степени амбициозная задача: «Дивизию использовать для нанесения главного удара с выс. 102, 0 в направлении МТС, восточнее Лесопосадочная 2 клм». МТС и Лесопосадочная находились на окраине Сталинграда, на полпути от Мамаева кургана к Царице, в тылу немецкой группировки в центре города.

Задача «развить» успех тем временем стала более чем призрачной. Занявшая позиции в районе Мамаева кургана 24-я тд насчитывала на 21 сентября 11 756 человек «едоков» (15 143 человека с приданными частями). В обзоре состояния соединений 6-й армии на 20 сентября относительно 24-й тд было сказано: «4 танко-гренадерских батальона (2 средних, 2 выдохшихся), 1 сильный мотоциклетный батальон, саперный батальон выдохшийся». Боеспособность обозначалась вполне однозначной фразой: «Дивизия пригодна для любых наступательных задач». Неудивительно, что обозначенный как «сильный» мотоциклетный батальон занял оборону на ключевой выс. 102, 0. Танки дивизии (22 машины) были собраны в группу для контрударов. В «баках» на выс. 102, 0 ожидаемо разместились артиллерийские наблюдатели. Джейсон Марк в своей книге по 24-й тд приводит свидетельство одного из них, лейтенанта Нушке, который писал о близкой дистанции от противника – «на расстоянии броска гранаты». Также постоянной опасностью были советские снайперы. Как пример Нушке приводил тот факт, что у его предшественника были отстреляны меткими выстрелами объективы стереотрубы. Тем не менее наблюдательная позиция давала отличный обзор. Уже атаки в ночь на 21 сентября на выс. 102, 0 были отражены немцами, частично на исходных позициях артиллерией.

Немецкие штурмовые орудия в центре Сталинграда. Снимок сделан с самоходки StuGIII с длинноствольным орудием.

В советских штабах об этой смене не знали, и шестерни принятых решений продолжали проворачиваться. Переданная В.И. Чуйкову 284-я сд являлась типичной для борьбы за Сталинград спешно восстановленной в тылу дивизией. После боев на Брянском фронте была выведена в резерв и проходила доукомплектование в гор. Красноуфимске Свердловской области. По железной дороге в середине сентября 284-я сд была переброшена в район станции Лапшинская. С Лапшинской она перевозилась автотранспортом в район Средней Ахтубы. Будущий знаменитый снайпер Василий Зайцев позднее вспоминал свое первое впечатление о Сталинграде: «Если посмотреть из-за Волги, то видишь там язык, в другом месте язык пламени, потом все это сливается в одно, образуется громадное зарево пожара». В ночь с 20 на 21 сентября через Волгу переправился 1043-й полк 284-й сд и сосредоточился в районе «Красного Октября». Что с ним делать, было решить проще всего – полк вывели в армейский резерв.

Соответственно, ранее находившийся в резерве 241-й полк 21 сентября вернулся в 95-ю сд, однако артиллерия пока запаздывала (артполк прибыл только в ночь на 22 сентября). По оперсводкам дивизии, 241-й полк 21 сентября в бой не вводился.

В ночь с 21 на 22 сентября переправились 1045-й и 1047-й полки, пульбат и мелкие подразделения 284-й сд. Как уже было сказано выше, дивизию предписывалось использовать для контрудара во фланг немцам с так и не занятой выс. 102, 0. Штурм Мамаева кургана, занятого сильными подразделениями 24-й тд и подпертого ее танками, неизбежно стал бы для 284-й сд весьма дорогостоящим. Вскрытие факта, что выс. 102, 0 остается в руках противника и прочно им удерживается, могло привести к крайне неприятным последствиям для командовавшего 62-й армией всего неделю В.И. Чуйкова. Однако в этот момент перегруппировавшаяся с выс. 102, 0 немецкая 295-я пд под заунывный вой «Штук» начала наступление в направлении набережной Волги. Удары пикировщиков и артиллерийская подготовка продолжались с 5.00 до 6.20 22 сентября. Хотя продвижение немецкой пехоты проходило с трудом, создалась угроза центральной переправе. Уже в 9.45 утра 22 сентября В.И. Чуйков отдает приказ, предписывающий 284-й сд наступать вдоль Волги.

«Глаза» артиллерии: немецкий артиллерийский наблюдатель со стереотрубой.

При этом нельзя не отметить, что никакого мгновенного обвала фронта в центре Сталинграда в ходе наступления 295-й пд не произошло. Это неудивительно: 295-я пд на тот момент была уже достаточно слаба, как уже указывалось выше, заключение о ее возможностях было однозначным: «Дивизия пригодна для обороны». Частично это компенсировалось артиллерией: 22 сентября LI AK было расстреляно 320 тонн боеприпасов, достаточно высокая величина. По позициям советских войск в городе было выпущено за день 670 210-мм снарядов. Однако на руку 13-й гв. сд сыграл тот факт, что 22 сентября предполагалось продолжить улучшение позиций 62-й армии в центре Сталинграда. Соответственно, во второй половине дня 21 сентября, сдав позиции 112-й и 95-й сд, 39-й гв. сп вернулся в состав 13-й гв. сд и занял оборону во втором эшелоне за 42-м гв. сп. Кроме того, согласно ЖБД, 21 сентября 13-я гв. сд получила 898 человек пополнения, распределенного по частям и введенного в бой. Эта перегруппировка и пополнение усилили позиции дивизии А.И. Родимцева перед бурей, которая вот-вот должна была разразиться.

Несмотря на ураганный огонь и поддержку авиации, только в середине дня 295-я пд двумя полками продвинулась к прибрежной дороге (т. е. даже не к Волге, и произошло это не на участке обороны 34-го гв. сп, а в полосе слабой 112-й сд). В дневном донесении LI корпуса указывалось: «Из-за упорнейшего сопротивления в забаррикадированных домах, земляных бункерах, кровопролитное сражение с применением огнеметов и сосредоточенных подрывных зарядов, с хорошей поддержкой штурмовых орудий и саперов, не дало никакого результата».

Под удар попал 34-й гв. сп дивизии А.И. Родимцева, укрепившийся в городе. Согласно оперсводке дивизии, прорыв в итоге произошел в район площади 9 января и оврага Долгий, на фланге 13-й гв. сд. По оперсводке, в полку осталось «до 40 активных штыков». Общие потери 13-й гв. сд за 22 сентября исчислялись в ЖБД в 160 человек убитыми и 370 человек ранеными. Было потеряно сразу 15 станковых (из 36 имевшихся на 15 сентября) и 26 ручных пулеметов. Однако, судя по всему, эти данные неполные.

Ход боя А.И. Родимцев в интервью комиссии Минца описывал так: «Утром, примерно часов в 10, 22-го противник перешел в наступление, смял передний край, вывел из строя 6 пушек, захватил площадь 9 января. Здесь подавил несколько ПТР, то же самое, вышел на Артиллерийскую улицу». Артиллерийская улица находится в районе завода «Метиз», за оврагом Долгий, уже на подступах к резервуарам Нефтесиндиката. На помощь 34-му полку Родимцев бросил все свои резервы и, как можно судить по процитированному немецкому документу, добился несомненного успеха в обороне. Как указывалось в оперсводке, на 24.00 22 сентября в частях 13-й гв. сд осталось:

в 34-м гв. сп – 48 активных штыков;

в 39-м гв. сп – 135 активных штыков;

в 42-м гв. сп – 298 активных штыков.

Части на правом берегу Волги располагали 8 76-мм полковыми пушками, 11 45-мм пушками, 18 станковыми и 29 ручными пулеметами. Ночью А.И. Родимцев получил около 500 человек пополнения. По составленному позднее (уже в январе 1943 г.) акту только 34-й гв. сп получил в течение 23–24 сентября 1388 человек пополнения. То есть фактически был восстановлен заново.

Несмотря на ограниченные успехи, немецкое наступление 22 сентября поставило крест на объединении подразделений 13-й гв. сд в центре Сталинграда в единое целое. Начштаба 62-й армии Н.И. Крылов оценивал обстановку следующим образом: «Вплоть до 21 сентября сохранялась надежда, что одна из удачных контратак позволит 42-му полку соединиться со своим 1-м батальоном». Под угрозой обхода и охвата батальон Федосеева отошел из района вокзала к так называемому «гвоздильному заводу» (завод «Красная Застава», названный так за склад гвоздей), улице Гоголя и Универмагу. В самом Универмаге находился опорный пункт и штаб самого Федосеева. 21 сентября его батальон был полуокружен. С 22 сентября связь с 1-м батальоном 42-го гв. полка была потеряна. Попытки посылки для выяснения его судьбы разведчиков успеха не имели. Позднее Родимцев писал о судьбе батальона в районе вокзала: «В один из пасмурных октябрьских дней на левый берег Волги выбрался израненный человек с заросшим щетиной лицом. Ему удалось чудом пробраться через линию фронта из района вокзала. Он сообщил, что первого стрелкового батальона больше не существует. Все его бойцы и командиры в неравных боях пали смертью храбрых».

За 22 сентября 13-я гв. сд заявила о 43 «подбитых и сожженных» танках противника. Начштаба Н.И. Крылов в воспоминаниях также пишет об уничтожении «больше трех десятков» танков противника силами 13-й гв. сд. Насколько обоснованной является эта заявка? Во-первых, участие именно «танков» представляется сомнительным – танки 6-й армии подпирали оборону «наземного моста» XIV корпусом и выс. 102, 0 24-й тд. Поэтому речь все же идет о штурмовых орудиях, приданных LI AK. Во-вторых, сегодня мы располагаем данными противника, есть с чем сравнивать. Можно свести данные о состоянии парка 244-го и 245-го батальонов штурмовых орудий (см. таблицу).

Таблица

Численность боевых машин 244-го и 245-го дивизионов штурмовых орудий в период боев в центре Сталинграда

По приведенным данным хорошо видно, что резкого скачка вниз численности парка штурмовых орудий не просматривается. Более того, в донесении за 23 сентября в явном виде указывалось отсутствие безвозвратных потерь орудий. В любом случае десятки уничтоженных «Штурмгешюцев» представляются сомнительной заявкой. Речь может идти о 5–10 машинах.

Как уже было сказано выше, наиболее опасное вклинение в советскую оборону до дороги вдоль Волги произошло не в полосе 13-й гв. сд, а в полосе соседней 112-й сд. Вообще, дивизия подполковника Ермолкина настолько часто оказывалась под роковыми для 62-й армии ударами немцев, что трудно удержаться от замечания про то, что 112-я сд притягивала к себе неприятности.

На 24.00 21 сентября части дивизии насчитывали:

385-й сп боевого состава – 141 человек (всего 314 чел. плюс 51 чел. сводного «батальона Горохова» и 50 чел. огнеметной роты);

524-й сп боевого состава – 67 человек;

416-й сп боевого состава – 278 человек.

Самый сильный 416-й сп оборонялся фронтом на запад на скатах Мамаева кургана и в бою 22 сентября практически не участвовал. В соответствии с приказом 112-я сд 21 сентября продолжала наступление в направлении моста. Задачей на 22 сентября тоже было наступление, но начать его уже не успели – в 5.30–7.30 начались атаки немцев. Поскольку на этом участке имело место закрепление на исходных позициях перед наступлением, а не удержание крепких позиций в обороне, эти атаки имели успех. Два полка 112-й сд в районах оврагов Долгий и Крутой были сбиты с позиций и оттеснены к «асфальтированному шоссе» – дороге вдоль Волги. В боевом составе 385-го сп осталось 44 человека, 524-го сп – 27 человек. Для восстановления положения здесь 13-й гв. сд пришлось задействовать ветерана штурма Госбанка – заградительный батальон и разведроту. Еще один пример того, что в Сталинграде заградотряд использовался отнюдь не по первоначальному назначению.

Брошенная при отступлении 122-мм гаубица М-30 обр. 1938 г. Несколько таких орудий захватила 24-я тд и использовала в боях.

Удар и отступление 34-го гв. сп 22 сентября привели к оголению правого фланга 42-го гв. сп. Это привело к окружению 5-й роты 2-го батальона (прорвалась к своим 23 сентября). При этом уже к ночи на 23 сентября силами 39-го гв. сп была выстроена оборона фронтом на юг. В ночь на 24-е последовало вклинение немцев, которое попытались отразить проверенным резервом из заградбатальона (усиленной ротой), но безуспешно. Немцы закрепились на берегу Волги.

Разумеется, наиболее серьезным аргументом против немецкого наступления в центре города являлось свежее соединение. В район завода «Метиз» 22 сентября выдвигается 284-я сд и силами двух полков переходит в наступление в полосе вдоль Волги. Судя по всему, как раз в этот момент произошла «огненная атака», описанная в мемуарах В. Зайцева. Путь наступления 1047-го и 1045-го полков проходил через группу огромных баков Нефтесиндиката на берегу Волги. По горячим следам событий в интервью комиссии Минца В. Зайцев вспоминал: «Там было 12 бензобаков. Эти 12 бензобаков мы заняли. Потом вылетели 60 самолетов противника и начали бить нас. Взорвали бензобаки, нас облило бензином. Мы к Волге откатились, в воде потушились, всю горящую одежду на себе порвали, остались в одних тельняшках, а некоторые даже голые, некоторые плащ-палатками покрылись. Винтовки наперевес, пошли в атаку». Согласно оперсводке, потери 284-й сд за день составили 620 человек (в том числе 112 человек убитыми).

Однако ввод в бой 284-й сд в районе Нефтесиндиката сам по себе еще не означал облегчения положения в центре города. Требовалось усилить позиции атакованной 22 сентября 13-й гв. сд. Для этого было решено использовать один полк из другого соединения, находившегося в резерве, – 193-й стрелковой дивизии генерал-майора Ф.Н. Смехотворова. Она понесла большие потери в боях на Брянском фронте в районе Воронежа в июле 1942 г. и была выведена в резерв на доукомплектование в район г. Курган (УрВО). С 8 августа дивизия приступила к приему пополнения и матчасти. В течение месяца соединение принимало пополнение и усиленно занималось подготовкой и сколачиванием частей. Численность дивизии была доведена практически до штатной – из Кургана она выехала, насчитывая 10 655 человек. Костяк рядового и младшего комсостава составляли русские и украинцы (5861 и 1338 человек соответственно). Много было казахов – 1596 человек. Уже в пути станция назначения для 193-й сд была изменена, и эшелоны повернули на рокадную железную дорогу к востоку от Волги с назначением на станцию Ленинск. Выгрузившиеся в районе Камышина на двигавшихся впереди эшелонах 685-й полк и противотанковый дивизион перебрасывались к Сталинграду автотранспортом. 23 сентября дивизия получает приказ на переправу в Сталинград с наступлением темноты 685-го полка с передачей его в распоряжение командира 13-й гв. сд. Это уже стало «недоброй традицией» борьбы за Сталинград – ввод соединений в бой по частям.

Бронетранспортер 24-й танковой дивизии на железнодорожной насыпи. Прорыв дивизии Ленски в Сталинград последовал как раз вдоль железной дороги.

Два батальона 685-го полка перевозились из Камышина на автомашинах до района Средняя Ахтуба, а затем пешим порядком выступили к центральной переправе в районе Красной Слободы. Третий батальон двигался отдельно и прибыл на следующий день, 24 сентября. Переправа полка через Волгу растянулась на целые три ночи. В ночь с 23 на 24 сентября переправились 2-й батальон и две роты 1-го батальона. В ночь с 24 на 25 сентября переправились остальные подразделения, 1/685 и 2/685, а только в ночь с 25 на 26 сентября к ним присоединился 3-й батальон. В ходе переправы были понесены первые потери: 7 человек убитыми и 31 раненым. К тому моменту переправа находилась под обстрелом артиллерии и минометов немцев, а причалы на правом берегу – под огнем «автоматчиков» (очевидно, пулеметных расчетов в занятых немцами господствующих над берегом домах). 76-мм полковая батарея осталась на левом берегу Волги, что не благоприятствовало ведению уличных боев.

К тому моменту правофланговые подразделения 13-й гв. сд были оттеснены на берег Волги, и местами передний край отстоял от берега реки всего на 300–400 м. Соответственно 685-й полк получил задачу занять оборону на правом фланге дивизии Родимцева от оврага Крутой до Мукомольного завода по 2-й и 3-й набережным. Выход на позиции происходил под огнем, и первому эшелону 685-го полка не удалось овладеть домами на набережной. С прибытием на следующую ночь еще одного батальона удалось отбить и занять первый ряд домов на набережной. Прибытие 3-го батальона обеспечило некоторую стабильность и второй эшелон обороны, пусть и в сотнях метрах от реки. Правда, в критической ситуации резерв сразу же начал растаскиваться: А.И. Родимцев изымает роту и рокирует ее на левый фланг, обнажившийся в связи с распадом обороны соседа в районе устья Царицы (об этом см. ниже).

Несмотря на упомянутое выше офицером связи ОКХ «отупение» немецких солдат от бесконечных уличных боев, 24 сентября LI корпусом все же предпринимается очередное наступление с целью разгрома советских частей, оборонявшихся южнее вокзала Сталинград I, непосредственно севернее Царицы. Как указывалось в истории 71-й пд, для поддержки запланированного наступления 24 сентября дивизии придавались батареи зенитной артиллерии. Одной из причин использования именно зениток являлся фактор наличия снарядов: «Зенитная артиллерия, располагавшая неограниченным количеством боеприпасов, оказывала пехоте особенно важную помощь». Несмотря на впечатляющие абсолютные цифры расхода боеприпасов полевой артиллерии 6-й армии, немецкое командование считало снабжение войск боеприпасами недостаточным. Наступление начинается в 7.00 утра 24 сентября при энергичной поддержке авиации. В наступлении вместе с 71-й пд был задействован высвободившийся южнее Царицы один пехотный полк 94-й пд. Немецкие атаки встретили яростное сопротивление обороны. На участке, непосредственно прилегавшем к железной дороге, к югу от вокзала и в районе городского театра (здание со львами) в тот момент оборонялся 272-й полк НКВД. В дневном донесении LI AK указывалось: «Противник оказывает упорное сопротивление в каменных многоэтажных домах севернее устья Царицы. Ожесточенные бои идут за каждое здание». Помимо регулярных частей, по немецким данным, в этих боях участвовало «составленное из рабочих и коммунистов городское ополчение в 80 человек». Именно к боям 24 сентября относится донесение об использовании в штурме КП 272-го полка химического оружия, пущенного в здание после его обстрела «танками», т. е. штурмовыми орудиями («по определению военфельдшера Ефросиньиной, находившейся на КП и подвергшейся действию ОВ, противником был применен хлорпикрин»). Несмотря на серьезное сопротивление, 71-й пд и полку 94-й пд удается оттеснить обороняющихся в течение дня ближе к устью Царицы.

25 сентября ожесточенные бои в устье Царицы продолжились. Как указывалось в дневном донесении LI AK, «некоторые подвалы пришлось выжигать огнеметами и подрывать сосредоточенными зарядами». Однако сопротивление постепенно стало слабеть, 25 сентября 71-я пд взяла 600 пленных. Расход боеприпасов LI AK был уже не рекордным – 222 тонны за 25 сентября (750 тонн 6-я армия в целом), хотя в это число входило 335 210-мм выстрелов. К тому моменту уже было достаточно очевидно, что дни и часы занимаемого в районе устья Царицы плацдарма сочтены. К чести оборонявшихся здесь частей следует отметить, что в ночь с 25 на 26 сентября была организована эвакуация почти 700 раненых (из состава полков НКВД и 92-й сбр) бронекатерами.

25 сентября в какой-то мере стало переломным в боях в центре города – немецкая пехота прорвалась к центральной переправе № 2 (это подтверждается ЖБД 62-й армии). Формально датой окончания функционирования переправы считается 27 сентября. Также немцами вновь было захвачено здание Госбанка. Дивизия А.И. Родимцева в своей полосе обороны удержала лишь узкую полоску берега Волги шириной в среднем около 500 м. Самой сильной позицией дивизии на тот момент был комплекс зданий НКВД на углу площади 9 января. С юга он ограничивался занятым немцами Госбанком, а с севера – также занятыми немцами Домом железнодорожников и «Г-образным» домом.

В ЖБД 42-го гв. сп значение господствующих над Волгой домов было обозначено без обиняков: «С верхних этажей этих домов противник контролировал правый и левый берега Волги и участок расположения наших подразделений. Движение в дневное время внутри участка обороны, а также и производство работ было связано с большими потерями личного состава, ибо пр-к, заметив какое-либо движение или работы, если не доставал пулеметным огнем, пускал в ход минометы и артиллерию, ведя не редкий огонь, а короткие и частые огневые налеты».

Снабжение шло через Волгу, но в основном не на участке обороны 13-й гв. сд – 42-й гв. сп получал боеприпасы и продовольствие с переправы 62-й армии у «Красного Октября», в 7 км (!) от позиций. Неудивительно, что уже 27 сентября 42-й гв. сп силами 2-го батальона пытается взять штурмом Дом железнодорожников, но безуспешно. Операция по овладению этим объектом растянется на многие недели.

На своем правом фланге, в районе оврага Долгий, дивизия Родимцева пока еще сохраняла связь с главными силами 62-й армии (что и позволяло ходить за едой и патронами за 7 км). Задача дивизии формулировалась приказом В.И. Чуйкова так: «Удерживая занимаемый район центральной части города, действиями мелких штурмовых и блокирующих групп – последовательно уничтожить противника в захваченных им зданиях». Собственно, частным успехом на этом поприще стал захват и удержание ставшего впоследствии широко известным «дома Павлова» на пл. 9 Января.

Для немцев бои в центре города почти весь период состояли из комбинации наступления и обороны. В то время как на правом фланге LI AK немцы наступали в районе устья Царицы, на левом фланге корпуса продолжались бои за Мамаев курган. Первоначальные неточные донесения о реальном продвижении породили целый ворох проблем. Когда начальнику артиллерии 62-й армии 23 сентября предписывалось «огнем всей артиллерии центрального участка и армейской группы ГМП поддержать наступление 95-й сд», артиллеристы стреляли по «атакуемому» 95-й сд рубежу, т. е. центральным кварталам на рубеже оврага Долгий с околонулевым результатом с точки зрения поражения системы обороны противника на Мамаевом кургане.

Наиболее результативная атака в районе Мамаева кургана была предпринята в ночь на 25 сентября. В дневном донесении LI корпуса об этом написано следующим образом: «В 22.30 24.9 сильный противник атаковал западнее отм. 102 и вклинился в оборону. Вклинение было заблокировано, на рассвете в контратаку пошел усиленный 26-й танко-гренадерский полк». Контратака мотопехотного полка 24-й тд позволила стабилизировать обстановку к 10.00 (по берлинскому времени) 25 сентября.

Потери 24-й тд в обороне Мамаева кургана можно назвать достаточно чувствительными: 23 сентября дивизия теряет 32 человека убитыми и 122 ранеными, 24 сентября – 25 человек убитыми, 76 ранеными и 1 пропавшим без вести. В многочисленных атаках в районе Мамаева кургана 95-я сд понесла большие потери. Согласно отчету штаба соединения, с 19 по 25 сентября части дивизии потеряли убитыми и ранеными 5186 человек. Больше всего потерял позднее введенный 241-й сп – 1832 человека.

Сопоставление донесений и схем расположения 284-й сд также показывает сомнительность сводок 95-й сд о захвате Мамаева кургана. Если бы полки 95-й сд действительно вели бой на подступах к оврагу Долгий, отделявшему Мамаев курган от центра города, то 284-й сд не потребовалось бы загибать правый фланг фронтом на запад при наступлении вдоль Волги. Однако на схемах 284-й сд фланг загнут, причем до хорошо заметного на карте и аэрофотосъемках ориентира – бассейна с мазутом в районе баков Нефтесиндиката.

В ночь на 26 сентября позиции на Мамаевом кургане вместо подразделений 24-й тд занимают полки 100-й егерской (легкопехотной) дивизии. Относительно ее состояния в общей оценке соединений 6-й армии за 20 сентября указывалось: 100-й лпд – 4 егерских батальонов (4 сильных), 1 сильный хорватский батальон, саперный батальон средний. Вывод о состоянии соответствовал этим оценкам: «Дивизия пригодна для любых наступательных задач». Пытаться сбить ее с позиций на Мамаевом кургане было едва ли не более сложной задачей, чем мотопехоту и мотоциклистов 24-й тд.

О том, каким был Сталинград в этот момент, повествует написанный 25 сентября отчет прикомандированного к 6-й армии офицера связи ОКХ. Он писал: «Весь город очень сильно разрушен, лишь в предместьях дома частью еще пригодны для жилья. Высокие дома все выгорели, подвалы еще пригодны к использованию. Улицы, ведущие с запада на востока, частью простреливаются артиллерией с восточного берега, улицы с севера на юг под огнем пехоты из еще занятых противником частей города. Во многих местах пожары, нефтяные резервуары выгорели, но кое-где продолжают гореть».

На 25 сентября 1942 г. численность личного состава соединений 62-й армии составляла:

13-я гв. стрелковая дивизия – 6906 человек;

95-я стрелковая дивизия – 5455 человек;

112-я стрелковая дивизия – 2557 человек;

193-я стрелковая дивизия – 10 273 человека;

284-я стрелковая дивизия – 7648 человек;

10-я стрелковая бригада – 191 человек;

42-я стрелковая бригада – 1049 человек;

92-я стрелковая бригада – 2562 человека;

115-я стрелковая бригада – 4023 человека;

124-я стрелковая бригада – 4218 человек;

149-я стрелковая бригада – 3119 человек;

2-я мотострелковая бригада – 883 человека;

20-я мотострелковая бригада – 418 человек;

9-я мотострелковая бригада – 705 человек;

38-я мотострелковая бригада – 1119 человек.

Введенные в сражение в начале штурма свежие 13-я гв. сд и 95-я сд к 25 сентября оказались изрядно потрепанными, хотя и не утратившими боеспособность. Однако в руках Чуйкова еще оставалась 284-я сд, находившаяся в хорошей форме и способная заметно повлиять на обстановку. Также практически нетронутой оставалась 193-я сд.

На состоянии немецких войск в Сталинграде все большее влияние оказывали понесенные потери как в самом городе, так и в процессе наступления на него. Резервные дивизии, «дальневосточники», раз за разом снимали с немецких соединений стружку, и к сентябрю 1942 г. количество перешло в качество.

26 сентября стал первым днем, когда 62-я армия не наступала. Вечером Чуйков вновь ставит 95, 284, 13-й гвардейской стрелковым дивизиям, 269-му полку НКВД и 137-й танковой бригаде наступательные задачи. Скорее всего, это было связано с прибытием новой дивизии. У противника на этот счет были свои планы: на 27 сентября был назначен новый штурм города.

Подводя итоги боев за центральную часть Сталинграда, следует прежде всего обратить внимание на стоявшую перед советским командованием дилемму между оперативным реагированием на текущую обстановку в городе и попытками радикально ее изменить. Первое можно было осуществлять укреплением обороны города, подбрасывая в 62-ю армию резервы. Реализация второго варианта предполагала разгром атакующих войск противника мощным контрударом. Несмотря на вынужденную необходимость стабилизации обстановки постоянным притоком резервов (и подкреплений), А.И.Еременко и В.И. Чуйков тяготели ко второму варианту и до определенного момента стремились радикально изменить обстановку в полосе 62-й армии, нанести штурмующему город противнику крупное поражение. Желание было разумное и объяснимое, но в первую очередь не было обеспечено с точки зрения правильного выбора варианта действий. Ошибочная оценка положения собственных войск в районе Мамаева кургана заведомо обрекала любые попытки нанести контрудар по немцам в центре города на неудачу. При этом, располагая документами противника, нельзя не признать, что 71-я и 295-я пд LI AK немцев были посильной целью контрудара (несмотря на довлеющее над защитниками Сталинграда превосходство немцев в артиллерии). Напротив, занявшая Мамаев курган 24-я тд была «крепким орешком». Неверная оценка положения в районе Мамаева кургана привела к неудаче и большим потерям свежей 95-й сд, а также скомканному вводу в бой 137-й тбр и 284-й сд. Тяготение советского командования к контрударам из района «Красного Октября» в какой-то мере объясняется близостью к основной переправе 62-й армии.

Следование «мамаевской» стратегии трудно назвать успехом. Были потеряны позиции (в частности, 42-й сбр), удержанные с первым натиском немцев на город. Уничтожен изначально занявший хорошую позицию батальон Федосеева из 13-й гв. сд. Разрозненные очаги сопротивления 13-й гв. сд в центре в итоге оттесняются к Волге с частичной блокировкой снабжения за счет захвата господствующих зданий («Г-образный дом» и Дом железнодорожников). Обращена в руины свежая 95-я сд. Усугублялась ситуация «шероховатостями» в ведении оборонительной операции, в частности переправой 13-й гв. сд на широком фронте, без сосредоточения усилий на центре Сталинграда, а также проблемами снабжения и поддержки частей в городе артиллерией. Так, в разгар боев за центр города артполк 13-й гв. сд вел огонь… по району нефтебаков (к юго-востоку от Мамаева кургана).

В ретроспективе, владея информацией об артиллерийском «кулаке» немцев, приходится признать, что более разумным с точки зрения практической реализации является стратегия укрепления обороны города с контрударами тактического значения. Как показала практика, имевшийся в войсках в достаточном количестве ресурс в лице танков (КВ и Т-34) вполне применим в городских боях. При этом вызывает, прямо скажем, противоречивые чувства картина истекающих кровью частей в устье Царицы и в центре города рядом с неудачными попытками атак на Мамаев курган. Вокзал Сталинград I являлся столь же значимым пунктом, как и Мамаев курган с точки зрения контроля над центральной частью Сталинграда. Тем более вокзал удалось взять и удержать «кавалерийским наскоком». Перенацеливание войск в район Центральной переправы № 2, ближе к устью Царицы, обещало неплохие перспективы с точки зрения стратегии истощения противника в обороне. Опять же этот район перспективен с точки зрения управления – именно здесь находилось прочное «Царицынское подземелье», в котором первоначально располагался штаб 62-й армии. Собрав ударный «кулак» на подступах к вокзалу, В.И. Чуйков мог оставаться на старом КП. Конечно, при всем этом является открытым вопрос о том, согласился бы А.И. Еременко выделять резервы без перспективы радикального изменения обстановки.

У «царицынской» стратегии был и еще один аспект: взаимодействие с войсками в южной части города, в районе элеватора. О том, как развивались события в районах южнее Царицы, мы поговорим в следующей главе.