30

До конца недели я в полном отчаянии.

Когда с трудом прихожу домой после побега через окно, родители готовы наброситься на меня. Я не слушаю, что они мне говорят или чем угрожают, потому что мыслями все еще в доме Джека, рядом с Чейзом, который сообщает мне, что у нас ничего не получится.

Он не порвал со мной. Я намеренно уточнила: это не был разрыв.

Он просто не видит для нас будущего.

– Это невозможно, – его последние слова, перед тем как он посадил меня в такси. Эти два слова крутятся у меня в голове как заезженная запись, когда я сижу в гостиной и слушаю лекцию за лекцией родителей.

Они знают, что меня не было у Скарлетт или у любой другой моей подруги. Как и то, что меня не было у Чейза. К сожалению, они знают это потому, что отец вломился туда, требуя рассказать ему, где его дочь. Естественно, мать Чейза пришла в ужас от такого поведения. Мэр пригрозил ему арестом, и мама вынуждена была оттащить его к машине.

Меня, конечно же, обвиняют во всем этом. Чушь собачья. То, что я убежала из дома, не означает, что папа должен мчаться в дом мэра и орать там как полоумный.

В воскресенье мне не разрешают выходить из дома, даже чтобы поехать в приют. Папа звонит туда и говорит, что я больна. Это дарит мне лучик надежды. По крайней мере, он не заявляет, что я хочу уволиться. Значит, у меня есть шанс вернуться туда на следующей неделе.

Когда наступает утро понедельника, я иду в школу в нетерпении. Родители снова отобрали у меня телефон, так что, если Чейз и писал мне в выходные, я понятия не имею, что. Я намерена встретиться с ним у его шкафчика до начала урока и спросить, что он думает делать с нашими отношениями.

Мне не предоставляется такой возможности. Когда я подхожу к шкафчикам старшеклассников, Мейси налетает на меня.

– Все говорят, что ты путалась в выходные с Чейзом! – сразу заявляет она. Ее взгляд затуманен, но я не могу сказать, то ли она завидует, то ли разочарована. – Это правда?!

– Конечно, нет, – вру я, а потом морщусь, когда вспоминаю мягкий упрек Чейза в том, что я скрываю от всех наши отношения.

– Тогда почему все это повторяют? – требовательно спрашивает Мейси, уперев руки в бока.

– Потому что все глупы, – бормочу я едва слышно.

– Скар и Ивонн не глупые, а они тоже говорят. – Ее тон становится все более надменным. – Скар сказала, что твои родители в выходные звонили ей домой, разыскивая тебя, потому что ты сказала им, что едешь к ней. На самом деле ты тайно встречалась с Чарли. Скар в бешенстве.

Я не удивлена тем, что Скарлетт разозлила моя ложь. Но почему-то у меня такое чувство, будто это Джефф заронил в ее голову мысль о том, что я побежала встретиться с Чарли.

– Ну, значит, это должно быть правдой, раз Скар и Ивонн так говорят, – слова звучат язвительно, но мне плевать. Что дает ей право допрашивать меня? С кем я сплю или встречаюсь – не ее дело.

– Мейси, – раздается резкое шипение.

Я разворачиваюсь и вижу Скарлетт, которая злобно смотрит на нашу общую подругу. Она даже не глядит в мою сторону.

Мейси переводит взгляд с меня на Скар. Затем пожимает плечами и переходит на сторону Скарлетт. И буквально, и фигурально. Сразу понятно, на какую лошадку она ставит в этом заезде.

– Привет, Скар, – прохладно говорю я.

Она игнорирует меня. Вцепляется в руку Мейси, и они обе уходят, ясно давая понять свой враждебный настрой.

Боль, гнев и возмущение охватывают меня. Да пошли они. Если они способны забыть о дружбе из-за постоянной лжи Джеффа и каких-то слухов обо мне и Чейзе, то пошли они.

«Не слухов, – говорит тихий внутренний голос. – Ты с Чейзом».

Так ли это? Он тоже пытался оттолкнуть меня в выходные. Теперь я даже не знаю, кто мы друг для друга. И не могу спросить его, потому что звенит звонок и пора идти на занятие.

Он уже за своей партой, когда я прихожу в класс. Голова опущена, как обычно. Он не смотрит в мою сторону. Как и Скарлетт. И Джефф. И Мейси. И любой из моих одноклассников.

Понятно. Видимо, я – общественный враг номер один. Но меня ничуть не колышет, что все меня игнорируют.

Есть только один человек, чье мнение важно, и до конца этого дня я поговорю с ним.

Нравится ему это или нет.

* * *

Чейз успешно ускользает от меня все оставшиеся уроки. Он опаздывает на физику и задерживается после истории музыки поговорить с Дворак. Трус.

Мой план состоит в том, чтобы выследить его во время обеда, но мисс Танненхауф нарушает его. Она останавливает меня в коридоре и говорит, что хочет видеть меня в своем кабинете. У меня нет выбора.

– Твоя мать звонила утром, – говорит мисс Ти, как только мы садимся.

Я тут же расправляю плечи и спрашиваю сквозь стиснутые зубы:

– Зачем?

Методист кладет руки на стол.

– Она хотела, чтобы в школе знали, что у тебя были сложные выходные.

Я очень удивлена.

– Да, были. Из-за них! Она рассказала вам, как они превратили наш дом в тюрьму? Там стоит сигнализация на каждой двери и на каждом окне.

Мисс Танненхауф внимательно смотрит на меня. Думаю, она видит больше, чем ярость, потому что ее взгляд смягчается.

– Она также рассказала мне о своих подозрениях, что ты встречаешься с Чарли Доннели.

Я вздыхаю. Проклятье. Так и знала, что мои родители подозревают. Подтверждение моих догадок вызывает беспокойство. Интересно, учителям позволено говорить с учениками об их личной жизни? У меня такое чувство, что это неправильно.

– Я не чувствую себя комфортно, обсуждая свою личную жизнь, – заявляю я официальным тоном. – Что-то еще или я могу пойти пообедать?

На лице ее читается обида.

– Можешь идти, – наконец говорит она.

Я встаю.

– Спасибо. Хороший разговор.

– Бэт, – зовет она, – прошу, приди поговорить со мной, если передумаешь. Знай: я тебя всегда выслушаю.

Я киваю и выхожу из кабинета. Быстро оглядываю библиотеку на случай, если Чейз спрятался тут. Его нет. Бессмысленная встреча с Танненхауф стоила мне ценного времени. Я спешу к шкафчикам, Чейза нет и там. Точно знаю, что он не обедает в столовой и не ходит в «Старбакс». Так где же он, черт побери?

Весь обед провожу, рыская по школе, но Чейза нигде нет. Он не может прятаться от меня вечно: последний урок – испанский, и он тоже должен прийти. Конечно, он будет там, потому что не может позволить себе пропускать уроки и получить из-за этого еще одно замечание в дело.

К сожалению, на этом уроке присутствует и Скарлетт.

Они с Джеффом – первые, кого я вижу, приближаясь к классу. Сквозь открытую дверь вижу пустую комнату. Чейз еще не пришел.

Останавливаюсь и прислоняюсь к стене в нескольких футах от двери. Скар и Джефф бросают враждебные взгляды в мою сторону, потом шепчутся. Снова пара прицельных взглядов. Глумливые улыбки. Снова перешептывания. Пока я наконец не обращаюсь громко к парочке:

– Если вам есть что мне сказать, говорите прямо.

– О, посмотри, Скар… Лиззи вспомнила, что у нее есть друзья.

Я недоверчиво смеюсь.

– Точно, это я забыла, что такое дружба.

– Да, ты, – холодно отвечает Джефф. – Не говоря уже о том, что ты забыла, что такое семья. Ты спишь с убийцей своей сестры.

Я стискиваю зубы.

– Я не сплю с ним. Просто работала с ним в одном приюте для животных. Едва ли я могла что-то поделать с этим. – Чувство вины овладевает мной, когда я понимаю, что снова делаю это… дистанцирую себя от Чейза, скрывая правду о наших отношениях.

Глаза Джеффа сверкают.

– Чушь собачья! Я смог уладить ситуацию всего за пять минут: позвонил твоему отцу, и мы добились того, чтоб этого убийцу уволили. Ты ничего не делала! Только сверкала перед ним мокрой футболкой, словно шлюха, которой и являешься.

Скарлетт бледнеет. Я замечаю, как она морщится, когда Джефф произносит «шлюха».

Не обращая внимания на жар, заливающий щеки, я перевожу взгляд на мою… бывшую… лучшую подругу и не смотрю на Джеффа.

– Ты тоже так думаешь, Скар? – тихо спрашиваю я. – Что я – шлюха?

– Я… – Она закусывает губу.

– Именно так она и думает, – объявляет Джефф самодовольно. – Все так думают.

– Заткнись, – рявкаю я на него. – Я разговариваю со Скар. – Продолжаю пристально смотреть ей в глаза. – Ты считаешь, что я – шлюха?

Джефф кладет ладонь ей на затылок тем собственническим захватом, который так ему нравится.

– Да, – твердо говорит он, – она так думает.

Я не свожу глаз со Скар. Она явно растеряна. Но не возражает ему.

Меня переполняет разочарование. Я знала эту девочку с детского сада. Годами мы вместе плакали, смеялись и всегда поддерживали друг друга. Или я так считала. Очевидно, Скар предпочитает сохранить отношения с Джеффом, а не поддерживать меня, слушать, как он издевательски называет меня шлюхой, а не защищать нашу дружбу.

Если подумать, на моей стороне нет никого. Благодаря Джеффу одноклассники верят, что я бросила его на вечеринке в Линкольне, чтобы пойти тусоваться с торговцем наркотиками. Спрашивали ли Мейси или Ивонн о моей версии этой истории? Спрашивал ли хоть кто-то? Нет.

А я так высоко ценю мнение этих придурков. Почему меня заботит, что они обо мне подумают? Эти люди мне не друзья. Я считала, что они мои друзья, но это не так. Мой единственный настоящий друг – Чейз. Только он слушает меня, поддерживает, ведет себя так, будто я действительно ему небезразлична.

– Посмотрите, а вот и дружок Лиззи, – с усмешкой говорит Джефф.

Сердце бьется быстрее, когда появляется Чейз. Он одет во все черное и, кажется, не брился все выходные. Лицо покрыто светло-русой щетиной. Он выглядит потрясающе, отстраненно… и предельно безучастно, когда его синий взгляд переходит от меня к Джеффу. Они пристально смотрят друг на друга. На несколько мгновений время замирает. Чейз сует руки в карманы и опускает голову. Джефф явно злорадствует, видя, что выиграл этот поединок и заставил Чейза отвернуться.

Меня переполняет возмущение. Джефф не может ни в чем взять верх над Чейзом. Джефф – помешанный на доминировании засранец, который развлекается тем, что запугивает девушек и терроризирует парней, которые не могут дать сдачи. Чейз в миллион раз лучше Джеффа Корзена. Он добрый, заботливый и заплатил за свои ошибки. Он не заслуживает того, чтобы с ним так обращались. Мне становится дурно при мысли о том, что он считает, будто я стыжусь показаться с ним.

Я делаю глубокий нервный вдох и собираюсь с духом. Найдя в себе смелость, делаю шаг вперед и говорю четким, ровным голосом:

– Не-а, это не мой дружок, – сообщаю я Джеффу, Скарлетт и всем, кто может слышать. – Это мой парень.

Слышится общий вздох ужаса. Несколько шепотков.

Чейз удивленно смотрит на меня своими синими глазами, но я не даю ему возможности опомниться. Иду к нему, беру его за ворот футболки и притягиваю к себе. Потом целую его посреди коридора, перед всеми своими одноклассниками, подтверждая свое заявление.

К черту, что там думают все.

Важен только Чейз.