Эпилог. iПотлач

– Есть упоение в бою, и бездны мрачной на краю… – ветер срывает слова и уносит прочь от чужих ушей. – Все то, что гибелью грозит… для сердца сметного таит неизъяснимы наслажденья…

Я уже кричал это раньше, много лет назад. Разница состоит в том, что сегодня я кричу не один… Еще более странно делать это не на берегу Финского залива, а в самом центре Петербурга, стоя на одном из мостов через Неву.

Впрочем, крик в таком месте – не самый страшный поступок, который мы должны совершить сегодня.

Когда моя знакомая позвонила мне и рассказала о том, что собирается сделать, я был одновременно и удивлен и заворожен ее идеей. Но в тот момент я понял, что книга про поколение iP будет закончена именно здесь.

– Знаешь, а в этом что-то есть, – замечает Кира. – И как ты до этого додумался?

Ветер по-прежнему уносит слова прочь, и, чтобы вести диалог, нам приходится говорить очень громко.

– Просто я всегда хотел делать то, чего нельзя, – отвечаю я. Опасаясь, что ветер унесет часть моих слов, я слегка приобнимаю свою спутницу и продолжаю говорить ей на ухо. – Современный человек не может кричать. Этого нельзя сделать дома. Нельзя сделать на улице… Даже студенческое «халява приди» и то нечасто услышишь… Хуже того, если ты уедешь в деревню, то тоже не сможешь покричать без того, чтобы обратить на себя внимание… Выход прост – либо уехать туда, где нет людей, либо дождаться штормового предупреждения и выйти на улицу… Я, наверно, говорю как какой-то ненормальный?

– Нет, что ты! – шепчет мне на ухо девушка. – Ты самый нормальный из всех. Люди кричат от страха, от боли, еще ты забыл про футбольные стадионы,… но почти никто не кричит для того, чтобы почувствовать себя свободным.

– Ты уверена, что хочешь этого? – в очередной раз задаю я этот вопрос. Поступок, который в современном мире кажется безумным, снова требует, чтобы я задал этот вопрос.

– Я не уверена, – пожимает плечами знакомая. – Но я знаю одно – то, что я собираюсь сделать, не сделал бы никто другой.

– Что ж, пусть будет так, – пожимаю плечами я.

Девушка тянется к сумке, потом неожиданно останавливается и боязливо озирается. Мимо проносятся машины, людей нет – дождь и ветер слишком сильны, чтобы кто-то решил перейти через Неву по мосту. Даже если кто-нибудь пойдет мимо – какое ему дело до пары молодых людей, боязливо глядящих в воду?

– Я надеюсь, ты не собираешься писать об этом в своей книге? – интересуется знакомая.

– Честно говоря, я собирался закончить ее этим эпизодом, – признаюсь я. – Но тебе не о чем волноваться.

– А вдруг ты реально допишешь свою книгу? Хуже того, вдруг ее кто-нибудь решит прочитать? – без малейшей иронии спрашивает девушка.

– Ты боишься за себя? – удивляюсь я. – Боишься, что кто-то из тех неудавшихся соблазнителей захочет тебя найти?

– Вдруг кто-нибудь из них узнает в твоем персонаже меня? – озвучивает свои опасения девушка.

– Все очень просто, – отвечаю с улыбкой я. Ответ на этот вопрос я придумал уже очень давно. – Даже если я допишу эту книгу, а ее прочитает кто-то из тех, кого ты боишься, не случиться ровным счетом ничего. Тебя просто не существует. Ты – лишь плод фантазии автора, маленькая ложь среди красивой истории. Никто не поверит в твою историю, а значит и в твое существование.

Девушка хмурится, а потом улыбается. Похоже, объяснение ее устроило. Она достает из сумочки фирменный пакет Louis Vuitton. В нем лежат те самые смартфоны, которые девушка продемонстрировала мне полгода назад.

– Вова, – говорит девушка, беря в руки черный Apple iPhone 3S.

– Странно, что ты называешь телефон именем владельца, – замечаю я. – Ты ведь хочешь сделать это не с Вовой, а с iPhone.

– Нет, ты не прав, – кричит мне на ухо девушка. – Речь идет именно о Вове. О его свободе от рабства. О его безмерной глупости, которая должна была ненадолго вернуть ему разум. Хотя я сомневаюсь в его просветлении.

– Все-таки мне хочется думать, что этот символический акт направлен именно против смартфона, а не против человека, – отмечаю я. – Но я согласен. Ты будешь видеть в этом жесте ответ неудавшимся соблазнителям, а я ответ современности.

– Хорошо, – кивает моя спутница. – Готов?

– Я то готов, – вздыхаю я. – Вопрос, готова ли к этому ты?

Вместо ответа девушка с размаху бросила iPhone в воду.

– Первый пошел, – подытожила она, когда смартфон скрылся в Неве.

– Что ты сейчас чувствуешь? – интересуюсь я.

– Да ничего особенного, – пожимает плечами девушка. Я же за него не платила. – Хочешь попробовать?

Я молча протягиваю руку и беру белый iPhone 4S.

– Он принадлежал мальчику? – удивляюсь я.

– Этот мальчик был очень похож на девочку, – хихикает моя спутница. – Его звали Стас.

Между тем за последние 10 минут, которые мы провели на мосту, ветер усилился. Казалось, что небо вот-вот разразится ливнем.

– Пошел старик к синему морю. Не спокойно синее море, – произнес я и был вознагражден улыбкой. Классика всегда оказывается к месту. В наше время сказка действительно начиналась бы не с корыта, а с iPhone, и заканчивалась бы она тоже разбитым смартфоном, ну или утопленным.

Я посмотрел вниз, вытянул руку с телефоном вперед и разжал пальцы. Сердце екнуло, а потом по телу распространилась приятная теплота. Плюх. Телефон скрылся в воде. Второй пошел.

– Ты пробовала посчитать, сколько стоит то, что мы собираемся утопить? – интересуюсь я. – Уже больше 50 тысяч пошло на корм золотым рыбкам.

– Не надо считать, – качает головой моя спутница. – Очень много.

– Знаешь, то, что мы делаем, чем-то напоминает мне потлач, – озвучиваю я только что пришедшую мне в голову мысль. – Индейцы на северо-западе Северной Америки выбрасывали в воду ценные предметы, и чем ценнее были уничтоженные вещи, тем большее уважение они приобретали в результате ритуала. Только в отличие от нас они уничтожали свои ценные вещи и делали это на глазах у многих людей. А мы уничтожаем чужое и тайком.

– Я слышала про потлач, – кивает моя спутница. – Это хороший пример. А разница между нами и индейцами не так велика, как кажется. Эти телефоны мои, и я могла бы подарить их или продать. Ты напишешь об этом книгу, а значит, у нашего действия будут зрители, хоть и спустя некоторое время. Да и топить их посреди Питера – не самое тайное мероприятие… Это ведь антропологи предположили, что племена стремились к авторитету. Но почему именно таким способом? Возможно, они демонстрировали этим не столько количество имеющихся у них благ, сколько свою готовность без них обходиться? Именно этим мы с тобой и занимаемся.

– Я уже часть поколения iP, и ты тоже, – возражаю я. – Мы не обходимся без этих благ, у нас есть свои смартфоны.

– Ты не хочешь бросить и их тоже? – спрашивает Кира.

Вот теперь мое сердце действительно сжалось. Я понимаю, что такой шаг был бы логичным, но не могу на него пойти.

– Нет, – качаю головой я, – для меня уже все кончено. Я стал частью iP-поколения, даже несмотря на отсутствие у меня iPhone.

– Ладно тебе, я шучу насчет телефона, – улыбается девушка. Она достает из сумки сразу несколько телефонов. – Знаешь, а с момента нашей встречи я все-таки добрала нужное количество телефонов, теперь их двенадцать, десять от Apple.

– У тебя талант, – шепчу я на ухо девушке.

Буря усиливается. Начинается дождь, а с телефонами нужно прощаться. Мы делаем это без лишних слов – одни за другим смартфоны отправляются вниз. Я подумал, что неплохо бы проверить, будут ли они подобно плоским камушкам прыгать по воде, но было уже поздно – моя спутница утопила последний телефон, причем громко, под музыку, включив на нем мелодию из Титаника.

Мы смеемся. Начинается дождь. Кира обнимает меня и целует.

– Реальность все еще побеждает, – прошептала она мне на ухо и поцеловала еще раз.

– Только теперь точно никто не поверит, что ты существовала! – вздыхаю я.