iEnd

«Что можно предложить поколению, которое росло, узнавая, что дождь отравлен, а секс – смертельно опасен?» – не нашему поколению был задан этот вопрос. Его задали задолго до нас, но разве что-нибудь с тех пор изменилось? Вокруг отравлено все – дождь, воздух, земля, мужчины и женщины, даже наши мысли… Отравлен и я, и писать эссе, находясь в этом состоянии достаточно необычно.

Продукты, которые мы покупаем в супермаркете, опасны. Никогда не забуду, как на моих глазах одна продавщица ругала другую потому, что та продала ребенку просроченное молоко.

– Как ты могла? – источала праведный гнев продавщица. – Мы же сами вчера перебивали даты!

И никого не волнует, что на кассе стоят люди, и что некоторые из них регулярно ходят в этот магазин за молоком…

Наши предки могли избежать отравления. Мы же живем под постоянным и практически неизбежным излучением компьютеров, смартфонов, множества других приборов. Задумайтесь – ведь долгосрочные последствия технологического скачка еще никому не известны. На земле не было ни одного человека, кто дожил бы до ста лет, постоянно таская в кармане смартфон. Нет ни одного человека, кто носил бы его хотя бы пятьдесят лет, даже двадцать лет. Поколение iP – это первые люди, которые узнают результат техногенной лотереи. Возможно, наши внуки будут, смеясь, вспоминать на уроках истории о глупых людях начала XXI века, которые постарели и облысели раньше срока лишь потому, что слишком многое оставили на волю технологий. Мы, как когда-то первооткрыватели радиации, не очень понимаем, что же за открытие мы совершили.

Отравление – это постоянное состояние нашего поколения. Дело даже не в алкоголе, табаке или вредной пище, которую мы принимаем регулярно. Среди нас есть и те, кто ведет здоровый образ жизни, занимается спортом, отказывается от мяса. Есть также экологи и люди, поддерживающие экологию. Но мы все понимаем, что это лишь несущественный самообман. Вокруг нас давно развернулся настоящий паноптикум. По средневековым городам гуляли холера и мор, по нашим городам гуляют Apple и Philip Morris. И у нас нет спасения, бежать некуда, поскольку мы не можем жить без них.

Два пути доступны моему поколению – путь самосохранения и путь саморазрушения. Если учесть тот факт, что в России до сих пор не произошел демографический переход, связанный с заботой людей о своем здоровье, то не нужно объяснять, какая из альтернатив нам ближе. Разрушение в духе «бойцовского клуба» – лишь очередная длинноносая маска, прикрывающая обезображенное лепрой лицо. Мы больны, хотя среди всех остальных людей на планете мы пока еще остаемся самыми здоровыми. Это очередной парадокс поколения iP.

На страницах этой книги я писал о том, что поколение iP обретет бессмертие. Вот только бессмертие наше будет, к сожалению, лишь виртуальным. Наши тела мы спасти не успеем. Медицина идет вперед, но индустрия саморазрушения развивается гораздо быстрее. Эко-движение, вегетарианство, возврат к природе – все это не более чем современные секты, обещающие спасение людям, которые утратили веру во все остальное.

Пора становиться параноиками. Бросать пить, курить, перестать заниматься случайным сексом. Начать по 100 раз за год проверяться у врача. Нужно совершить iпотлач. Иначе нам не выжить!

Проблема в том, что эти условия попадают под разряд невыполнимых и даже противоречивых. Ты не можешь поставить решетки на окна первого этажа из соображений (требований) пожарной безопасности, но в тоже время ты обязан поставить их из соображений безопасности физической. Не многие люди знают, каково это – чувствовать, когда к тебе кто-то настойчиво ломится через окно. А ваш покорный и отравленный автор этих строк прекрасно знает об этом чувстве. Уж лучше решетки, чем страх.

Что лучше – посадить себя в клетку или жить в постоянном страхе? Это иллюзорный выбор, ибо находясь в клетке, мы не уничтожаем источник нашей проблемы. То, что не вошло через окно – придет через дверь. Причем эту дверь мы откроем сами. Нам бы выйти на улицу и что-нибудь изменить… беда только в том, что, как правило, мы хотим лишь занять место тех, кто нам не нравится. Как в старой китайской сказке о драконе, или как в англосаксонской поэме о Боевульфе, мы обречены на то, что изменить нам не удастся ничего кроме наших благих намерений.

Мы играем со страхом. Мы даже придумали для себя «Конец Света», установив четкую дату для внеочередной пьянки. Мы не очень боимся всеобщего конца, поскольку не верим ни во что. Бог или пустота? Поколение iP нечасто задается этим вопросом, хотя в нашей жизни есть и то и другое. Хуже всего, что эти два понятия для многих сливаются воедино, доводя нигилизм до предела.

То, чего мы действительно боимся – это персонального конца света. Не страшно, если умрут все – страшно умереть в индивидуальном порядке. Страшно потерять что-то в то время, когда другие сохраняют все. Именно поэтому в центре нашей «паутины» все равно стоит одинокое «Я». Без этого единственного узла вся сеть не имеет значения. Когда мы что-то теряем, паутина рвется и наше «Я» становится меньше, испытывая боль и отвращение.

Конец света не наступил. Все это знали, хотя все равно есть некоторое разочарование. Это мог бы быть главный event в нашей жизни. Но вместо него мы как обычно пошли на учебу или работу, а вечером дружно заняли очередь в супермаркете. Все понимающе переглядывались, видя алкоголь в корзинках друг у друга. Пятница – это всегда маленький конец света. Я давно сделал это наблюдение. В России пьют все – социальный статус определяет лишь качество алкоголя. А поколение iP выбирает хороший алкоголь.

Пока нам есть ради чего собираться, пока на это хватает сил, пока в кармане есть деньги на алкоголь, конец света не наступит. Только скука и трезвый рассудок способны нас погубить.