Первая глава
Спешить некуда: медленное взросление
Ясным осенним днем я приезжаю в среднюю школю, расположенную в окрестностях Сан-Диего, и прохожу в кабинет психологии. Учитель напоминает ученикам о предстоящих в понедельник экзаменах и говорит, что у них остался один день на повторение пройденного материала. Пока мы передвигаем две парты в коридор, учитель копается в документах. Наконец он находит расписку от родителей и вызывает школьницу по имени Азар. Длинноволосая брюнетка поднимает руку и отвечает «Да!».
Азар настроена позитивно и излучает оптимизм. Разговаривает она в столь любимой калифорнийскими тинейджерами быстрой и монотонной манере.
Она неожиданно спрашивает с восторгом:
– Вы смотрели фильм «Шпион»? Это так круто.
Когда я интересуюсь, есть ли у нее сейчас любимая песни, она отвечает:
– Да, Wildest Dreams Тейлор Свифт, Blank Space Тейлор Свифт и Bad Blood той же Тейлор Свифт.
– Тебе нравится Тейлор Свифт?
– Ну я бы так не сказала. Просто знаю все ее песню наизусть.
– А любимая книга?
– «Гарри Поттер» – мое все. Обожаю его.
Затем она сообщает, что у нее нет водительского удостоверения и в школу ее возит мама.
Учитывая зацикленность на Тейлор Свифт, любовь к Гарри Поттеру и то, что в школу ее возит мама, можно предположить, что Азар лет 14. Это не так. Ей уже 17.
Азар очень медленно взрослеет и пока не готова брать всю ответственность за свои поступки на себя. Можно предположить, что она является исключением: учитывая доступность порнографии в Интернете, откровенные наряды школьниц на Хеллоуин и то, что семиклассники выпрашивают у своих сверстниц обнаженные фотографии, многие считают, что современные дети и подростки взрослеют очень быстро.
Детства больше нет. Им доступен мир взрослых, и они считают себя его частью.
Директор одной из средних школ Бруклина
Многие уверены, что современные тинейджеры достигают зрелости, как никогда, быстро. Так ли это?
(Не) гуляю с друзьями, (не) хожу на свидания, (не) занимаюсь сексом
В пятницу вечером я подхожу к аккуратному загородному дому и стучу в дверь. Мне открывает четырнадцатилетняя Прия. Она симпатичная длинноволосая американка индийского происхождения, которая совсем недавно перешла в девятый класс старшей школы, расположенной в окрестностях Сан-Диего. Пока мы сидим за обеденным столом, ее мать предлагает стакан воды со льдом, а я рассматриваю комнату и замечаю большое количество учебников и розовый калькулятор. Прия уже демонстрирует успехи в школе и является отличницей. Я спрашиваю, как она проводит время с друзьями.
Иногда мы ходим в кино или… иногда выбираемся куда-нибудь пообедать. Обычно с нами идет, типа, один или двое родителей. Это зависит от того, сколько нас.
Гулять вместе с родителями и друзьями прикольно.
Они выбирают интересный для всех фильм, говорит Прия, и идут в кинотеатр в сопровождении родителей так, словно все еще учатся в начальной школе.
Я приезжаю на встречу с пятнадцатилетним Джеком. Он учится в десятом классе школы, расположенной в пригороде Миннеаполиса, и сейчас он только что вернулся домой с уроков. Мы уже общались несколько раз лично во время моих поездок в Миннесоту. Джек серьезный белый молодой человек с темными волосами и скромной улыбкой, который очень любит свою семью. Когда я задаю вопрос о просмотренных за последнее время фильмах, он называет два, оба из которых он смотрел с родителями. Тогда я интересуюсь, ходит ли он в кинотеатр с друзьями хотя бы изредка. «Где ты тусуешься с друзьями и чем вы обычно занимаетесь?» – спрашиваю я. «Не знаю. Бегаем вместе, – отвечает он. – Мы либо плаваем у меня дома в бассейне, либо я хожу к ним в гости». Я спрашиваю, устраивают ли они вечеринки. Немного подумав, Джек вспоминает, как однажды летом они собрались дома у кого-то из друзей и играли в волейбол, при этом родители все время были рядом. По выходным он, как правило, бегает или проводит время с родителями.
Я спрашиваю:
– Ты ходишь куда-нибудь без них?
– Ну на футбол… На самом деле нет.
Образ жизни Прии и Джека становится нормой: представители поколения I все реже выбираются из дому без родителей. Впервые зафиксированный у миллениалов, этот тренд резко усилился с появлением поколения I (см. рис. 1.1). Цифры потрясающие. В 2015 году двенадцатиклассники гуляли без родителей реже, чем восьмиклассники в 2009 году. Другими словами, восемнадцатилетние школьники гуляют без родителей реже, чем четырнадцатилетние дети всего шесть лет назад.
Рис. 1.1. Сколько раз в неделю ученики 8, 10 и 12-х классов гуляют без родителей. Monitoring the Future, 1976–2015
Это снижение никак не связано с изменением расового состава населения: белые тинейджеры также следуют этому тренду. В равной степени тренд затронул школьников как из рабочего, так и из среднего класса. Тренд никак не связан с рецессией: после начавшегося в 2012 году восстановления экономики число самостоятельных прогулок продолжило снижаться. Наиболее вероятной причиной следует признать смартфоны, которые появились у большинства подростков в 2011–2012 годах.
Как бы то ни было, результат остается неизменным: тинейджеры все реже познают окружающий мир самостоятельно, вследствие чего теряют всякое желание взрослеть, быть независимыми и нести ответственность за свои поступки.
Прямо противоположная ситуация наблюдалась в 70-х, в период взросления беби-бумеров. Билл Йейтс недавно опубликовал книгу с фотографиями подростков, которых он снимал в начале 70-х на площадке для катания на роликовых коньках, расположенном неподалеку от города Тампа, штат Флорида. На одной из фотографий стоит голый по пояс тинейджер с большой бутылкой мятного шнапса за поясом. На другой – мальчишка позирует с зажженной сигаретой во рту. На нескольких фотографиях можно увидеть целующиеся парочки. По словам Йейтса, улизнув из-под опеки родителей, тинейджеры создавали на катке собственную модель взрослого мира, в котором можно было пить алкоголь, курить и целоваться на заднем сиденье своих машин. Казалось бы, на фотографиях нет ничего необычного – типичные для 70-х клетчатые брюки, широкие ремни, длинные волосы, – однако меня поразило то, насколько самостоятельно и независимо выглядят все запечатленные на них подростки, включая самых младших. Они уверенно смотрят в камеру, потому что привыкли самостоятельно принимать решения и отстаивать их, даже если объективно или, по мнению родителей, они абсолютно неправы. Такими были беби-бумеры – поколение, взрослевшее во времена, когда родители радовались, что их дети покидают отчий дом, а возможность разбогатеть мало зависела от наличия диплома.
Поцелуи на катке теряют популярность: дети поколения I ходят на свидания реже, чем их предшественники того же возраста (см. рис. 1.2). Число двенадцатиклассников, которые хотя бы раз в жизни были на свидании, снизилось в два раза со времен беби-бумеров. В начале 1990-х примерно трое из четырех десятиклассников время от времени ходили на свидания, а в 2010-х только один из двух.
Старшеклассники, с которыми я проводила интервью, заверили меня, что до сих пор пользуются словом «свидание», следовательно, даже теоретическое изменение терминологии не могло повлиять на результаты. Если поколение Х первый этап отношений называло «лайкингом» (liking): «О, смотри, ты ему нравишься», – то дети поколения I иронично называют его «переписки» (talking), иронично намекая на то, что они предпочитают писать сообщения, а не болтать по телефону. После того как молодые люди «поговорят» в мессенджере, они могут договориться о свидании и затем начать встречаться.
График 1.2. Процент учеников 8, 10 и 12-х классов, когда-либо ходивших на свидания. Monitoring the future, 1976–2015
Четырнадцатилетняя жительница Миннесоты Эмили говорит, что некоторые из ее друзей ходят на свидания. Я спросила, как это выглядит.
Ходят друг к другу в гости или занимаются шопингом.
Обычно девушка что-нибудь покупает, а парень ее типа сопровождает.
Я расхохоталась и объяснила ей, что пожилые люди занимаются на свиданиях тем же самым.
У восемнадцатилетней жительницы штата Огайо Хлои было два молодых человека. По ее словам, в обоих случаях отношения начались на одну треть благодаря мессенджерам и социальным сетям (этап «переписки») и на две трети благодаря личным встречам. Таким образом, возможны ситуации, когда молодые люди считаются парой, но при этом сравнительно редко общаются лично. В других случаях родители могут отличаться гиперопекой, которая в прошлом встречалась реже.
Мой папа постоянно твердит, что встречаться с парнями в школе – это глупость и что никто в моем возрасте не должен ходить на свидания. Мне всегда было любопытно, почему он так считает, ведь сам он познакомился с мамой в десятом классе, и с тех пор они вместе. Когда я напоминаю им об этом, они отвечают, что были тогда слишком глупыми.
Лорен, девятнадцать лет
Другие подростки, особенно мальчики, говорят, что они боятся приглашать девушек на свидание.
Не. Я в эти игры не играл. В средней школе мне просто недоставало уверенности, поэтому о подружке я мог только мечтать.
Майк, восемнадцать лет
Общее снижение количества знакомств и свиданий напрямую связано с другим удивительным фактом: представители поколения I занимаются сексом реже, чем их сверстники в прошлом (см. рис. 1.3).
Число сексуально активных подростков наиболее заметно снизилось среди девятиклассников: почти в два раза по сравнению с 1990‐ми. Среднестатистический тинейджер в наши дни получает первый сексуальный опыт в одиннадцатом классе, тогда как в 1990-е большинство подростков приобретали такой опыт в десятом классе. Число двенадцатиклассников, занимавшихся сексом в 2015 году, снизилось на 15 % по сравнению 1991 годом.
Нежелание подростков заниматься сексом создало один из самых важных, по мнению многих людей, молодежных трендов последних лет: в 2015 году рождаемость среди девушек-тинейджеров снизилась более чем в два раза по сравнению с пиковыми значениями начала 1990-х. В 2015 году только 2,4 % девушек в возрасте от 15 до 19 лет имели ребенка, тогда как в 1992 году таких было 6 %. Следовательно, чем реже они занимаются сексом, тем реже они беременеют и рожают в подростковом возрасте.
Рис. 1.3. Процент старшеклассников когда-либо занимавшихся сексом. Youth Risk Behavior Surveillance System, 1991–2015
Рис. 1.4. Рождаемость среди девушек в возрасте 15–17 и 18–19 лет (на 1000 девушек соответствующего возраста). Centers for Disease Control, National Center for Health Statistics, 1980–2015
Идея стать матерью или отцом не кажется привлекательной современным подросткам.
Низкая рождаемость среди тинейджеров резко контрастирует с послевоенным периодом, например в 1960-х 9 % девушек-тинейджеров имели детей. Впрочем, в те времена большинство из них были замужем; так, в 1960-х средний возраст вступления в первый брак составлял 20 лет. Выходит, что в 1960-е примерно 50 % женщин впервые выходило замуж в подростковом возрасте – ситуация немыслимая сегодня, но абсолютно нормальная в те времена. Вопросы брака и рождения детей не актуальны для среднестатистического тинейджера. В восьмой главе мы более подробно изучим эту тему, а также выясним, изменят ли они отношение к сексу в зрелом возрасте. В целом снижение сексуальной активности и падение уровня подростковых беременностей является еще одним признаком медленного взросления поколения I: тинейджеры не спешат начинать половую жизнь и иметь детей точно так же, как они не спешат посещать кинотеатры и магазины без родителей или ходить на свидания.
