Проблемы политических партий

За два месяца до выборов мы с коллегами опубликовали статью, в которой предположили, как будут дальше развиваться события. Многие годы господствовало мнение, что миллениалы, а теперь и айдженеры в большинстве своем поддерживают и будут поддерживать демократов. В августе 2016 года газета USA Today предрекла Трампу «историческое поражение» в борьбе за голоса молодых избирателей. В 2014 году газета Washington Post заявила, что у республиканцев есть «проблемы с молодежью» – партия, по мнению газеты, в принципе не способна заинтересовать миллениалов. Через два года стало ясно, что журналисты сильно ошиблись в своих оценках. Чтобы понять почему, надо ответить на один вопрос: что общего у Берни Сандерса и Дональда Трампа?

Правильный ответ: оба являются политически независимыми кандидатами. Сандерс поставил рекорд по длительности пребывания в Конгрессе США в качестве независимого политика; страничка Сандерса на сайте Сената США не содержит сведений о его членстве в демократической партии. До того как стать президентом, Дональд Трамп никогда не занимал политические должности, а во время предвыборной кампании постоянно конфликтовал с республиканским истеблишментом. В ноябре 2016 года газета Washington Post назвала Трампа «первым независимым президентом Америки». Сандерс и Трамп воспринимались всеми в качестве свободных агентов, которые высказывают свое собственное мнение и никогда не идут на поклон к другим партийным лидерам.

Именно за это молодежь полюбила Сандерса и Трампа, несмотря на то что многие взгляды социалиста Сандерса и националиста Трампа выходили за пределы политического мейнстрима. Согласно данным последнего опроса General Social Survey, 54 % молодых людей в возрасте от 18 до 29 лет не причисляли себя ни к одной из двух партий, тогда как в 1989 году таких было чуть более 30 % (см. рис. 10.1). Вот одна из причин, по которой молодежь сначала поддержала Сандерса, а затем Трампа. Айдженеры и миллениалы не желают идентифицировать себя с одной из двух основных партий, точно так же, как не желают вступать в брак или следовать какой-либо религии.

Старшие поколения сейчас также отличаются большей политической независимостью, чем это было в прошлом, но тем не менее молчаливому поколению и беби-бумерам все еще очень далеко до миллениалов и айдженеров. Таким образом, на рост числа независимых избирателей влияет как временной, так и поколенческий фактор – взрослые люди всех возрастов все больше отдаляются от двух основных партий, однако, по данным на 2016 год, миллениалы и айдженеры, бесспорно, остаются самыми политически независимыми поколениями.

Рис. 10.1. Партийная принадлежность молодых людей в возрасте от 18 до 29 лет (ответы «не знаю/не определился» и «другая партия» не учитывались»). General Social Survey, 1972–2016

Вероятно, по этой причине Хиллари Клинтон, известная своими тесными связями с политическим истеблишментом, не смогла набрать необходимое число голосов молодых избирателей. Когда в июне 2016 года Клинтон стала первой женщиной в истории США, чью кандидатуру на пост президента выдвинула одна из двух основных партий, беби-бумеры были шокированы равнодушной реакцией молодежи на это событие. Многие даже слышать не хотели о кандидате, принадлежащем к политическому истэблишменту, несмотря на то что ей удалось разбить «стеклянный потолок», веками преграждавший женщинам путь на политический Олимп.

Если выиграет Хиллари, то это будет означать всего лишь выбор меньшего из двух зол. Я знаю, что мы можем создать более правильную систему, чем та, что существует сейчас.

Восемнадцатилетняя Жозефина Сикинг из города Кливленд-Хайтс, штат Огайо, журналу Time в 2016 году

Семидесятивосьмилетняя бабушка Жозефины, напротив, проголосовала на праймериз за Клинтон, потому что пришла в восторг от мысли, что президентом США впервые может стать женщина, а ее сорокадевятилетняя мама проголосовала за Сандерса, но потом неоднократно «меняла свое мнение». Мама сказала Жозефине: «Мы уговорим тебя пойти на выборы». В ответ та лишь пожала плечами.

Тренд на повышение политической независимости может быть обусловлен индивидуализмом и нежеланием айдженеров присоединяться к каким-бы то ни было группам и следовать их правилам.

Когда люди присоединяются к политической партии, они начинают разделять определенные взгляды и теряют индивидуальность.

Майк, двадцать два года

Похоже, айдженеры предпочитают быть себе на уме вместо того, чтобы под влиянием семьи или религии присоединяться к различным группам и принимать чужие взгляды.

В апреле я случайно подслушал на футбольном поле разговор двух мужчин, которые обсуждали планы демократов, и внезапно осознал, что не имею ни малейшего представления о собственной политической платформе. Вернувшись домой, я тщательно изучил этот вопрос, прошел несколько «политических тестов» и пришел к выводу, что в целом я являюсь либертарианским консерватором.

Роб, девятнадцать лет

Рост числа независимых избирателей – отнюдь не единственная проблема демократов. Как показала победа Трампа в борьбе за голоса молодых белых избирателей, Демократическая партия за последние несколько лет допустила множество ошибок в работе с молодежью. В конце 2000-х, в эпоху Обамы, демократы обходили республиканцев по числу сторонников среди молодежи на 16 процентных пунктов. К настоящему моменту это преимущество снизилось на 9 процентных пунктов.

Рис. 10.2. Партийная идентификация двенадцатиклассников «ответы «не знаю/не определился» и «другая партия» не учитывались). General Social Survey, 1972–2016

Есть и другая, более неприятная новость для демократов. Число их сторонников среди двенадцатиклассников, которые примут участие уже в следующем избирательном цикле, вплотную приблизилось к историческому минимуму. Ряды сторонников Демократической партии стремительно пустеют: кто-то уходит к республиканцам, кто-то причисляет себя к независимым избирателям (см. рис. 10.2)

Возможно, все выглядело бы для демократов не так плохо, если бы большинство независимых избирателей причисляли себя к либералам, но ничего подобного не происходит: примерно половина двенадцатиклассников, не причисляющих себя к демократам или республиканцам, имеет умеренные взгляды. Впрочем, либералов среди молодых независимых избирателей по-прежнему значительно больше, чем консерваторов (38 % и 14 % соответственно).

Обосновывая свой выбор, айдженеры, независимо от собственной партийной идентификации, очень часто приводят сугубо индивидуалистические доводы.

Я – республиканка и консерватор, и я ценю каждого, кто может позаботиться о себе. Думаю, абсолютно справедливо, когда каждый получает от системы только то, что сам готов вложить в нее.

Эбби, восемнадцать лет

Я – либеральный демократ и горжусь этим. Я не считаю, что мы должны кого-то к чему-то принуждать. Мы свободны быть теми, кем сами захотим, но только при условии, что не причиняем никакого вреда окружающим.

Чарли, двадцать один год

Чарли находится на другом конце политического спектра, но тоже пользуется индивидуалистическим языком, хотя и приходит к несколько иным выводам.

Учитывая, что партийная принадлежность отходит на второй план, более разумным было бы выяснить, кем себя считают сами молодые люди: либералами, умеренными или консерваторами? Здесь нас поджидает сюрприз: число двенадцатиклассников, причисляющих себя к консерваторам, выросло с начала 2000-х, причем консерваторов среди айдженеров сейчас даже больше, чем среди миллениалов одного с ними возраста (см. рис. 10.2). Консерваторов среди двенадцатиклассников сейчас ровно столько, сколько их было во времена Рональда Рейгана, когда молодые представители поколения Х шокировали своими взглядами старшие поколения (вспомните героя классического сериала «Семейные узы» Алекса П. Кито-на, который поддерживал консервативные идеалы Рейгана, чем приводил в замешательство своих родителей). В то же время число двенадцатиклассников, считающих себя либералами, почти не менялось с начала 1990-х, а после выхода айдженеров на сцену в 2010‐х годах даже немного снизилось (см. рис. 10.3)

Рис. 10.3. Политические взгляды двенадцатиклассников. Monitoring the Future, 1976–2015

Само понятие «консерватор» так же претерпело изменение: акцент сместился с социальных проблем на экономические.

Я – консервативный республиканец. Быть консерватором, значит очень хотеть помочь людям по-настоящему – сделать так, чтобы все привыкли заботиться о себе самостоятельно. Получая социальные пособия, люди становятся бездельниками и привыкают во всем полагаться на государство. Нам нужна система, в которой они в конечном итоге вернут все, что успели получить от государства. Я крайне скептично отношусь к программе «бесплатный колледж», предложенной демократами, потому что кому-то придется это оплачивать из собственного кошелька. Налоги вырастут так, что все [богатые люди] свалят из страны.

Марк, студент публичного колледжа

Итак, Марк – классический консерватор и, как вы помните из пятой главы, искренне верующий евангельский христианин. Однако, когда я задаю ему вопрос об однополых браках, он дает уклончивый ответ:

Я просто придерживаюсь консервативной точки зрения и стараюсь никогда не вмешивать религию в эти вопросы. Я спокойно отношусь к однополым бракам до тех пор, пока люди не начинают устраивать беспорядки на улицах….

Также я выступаю за легализацию марихуаны. Думаю, государство или правительства некоторых штатов не должны за нас решать что легально, а что нет. Это личное дело каждого. Что касается контроля за оборотом оружия, то тут нет никакой проблемы. Хочешь иметь оружие? Иди и купи. Не хочешь? Сиди дома на диване и не покупай. Не надо только никому навязывать свое мнение.

Марк

Если его экономический консерватизм понятен, то позиция Марка по социальным вопросам еще десять лет назад показалась бы чуждой большинству консерваторов. Марк же напротив придерживается индивидуалистической либертарианской точки зрения, согласно которой государство должно держаться подальше от частного бизнеса.

Марка, как и многих других его сверстников, волнует проблема безработицы в условиях все еще непростой экономической ситуации. Вот почему его так привлекла идея Трампа остановить поток нелегальных мигрантов в страну; он считает, что правительство должно больше внимания уделять своим гражданам, а не иностранцам.

Когда уровень бедности, преступности и размер государственного долга достигнут нулевого уровня, тогда мы сможем перевести дух и снова начать помогать всем странам, которым нужна наша помощь.

Марк

Это классический национализм и изоляционизм, порожденный экономическими проблемами и страхом за свое будущее. Избиратели в возрасте от 18 до 29 лет, считающие, что за последние годы белые американцы сильно обеднели, в октябре 2016 года с высокой вероятностью были готовы голосовать за Трампа. Однако, несмотря на все внимание, уделяемое взрослым белым американцам из числа представителей рабочего класса, наиболее обделенной, как нам известно из седьмой главы, сейчас себя считает безработная молодежь. Высокие требования к безопасности и большие сомнения относительно своих финансовых перспектив привели к тому, что вопреки всем прогнозам айдженеры стали более консервативными и восприимчивыми к националистическим месседжам.

Существует еще один любопытный тренд: снижение популярности умеренных взглядов. И старшеклассники, и студенты все реже и реже характеризуют свои политические взгляды как умеренные, причем число сторонников подобных взглядов достигло в 2016 году исторического минимума (см. рис. 10.3.). Все больше молодых людей соглашаются со старой шуткой о том, что произойдет, если вы остановитесь посреди дороги и начнете думать что делать дальше: вернуться или пойти дальше? Ответ: вас переедут. Это первый признак того, что время любых компромиссов прошло.