Расовый вопрос: мы все вместе, но как-то неохотно

Никого из моих сверстников не волнует вся эта чушь насчет расы, сексуальной ориентации и т. д.

Слова студента, сказанные им во время лекции (New York Times)

В свою очередь профессор, читавшая лекцию, говорит, что это очень распространенное мнение – она сама не перестает восхищаться тем, «насколько легко и непринужденно общаются между собой студенты всех рас и национальностей. За несколько лет я не стала свидетелем ни одного инцидента».

Тем не менее в том же учебном году мощная волна протестов против расизма накрыла студенческие кампусы по всей стране. Водитель грузовика обозвал президента университета Миссури нигером.

Я цветная и постоянно испытываю из-за этого дискомфорт в кампусе.

студентка Колледжа Клермонт Маккена

– Любой белый умник может сказать тебе, что ты слишком хорошенькая для черной.

– Когда тебе в аудитории прямо в глаза говорят «вали назад в свою Мексику.

– Я постоянно слышу расистские высказывания в адрес азиатов, но всем на это плевать. Меня никогда здесь не уважали по-настоящему.

Студенты Висконсинского университета запустили в Twitter хэштег #TheRealUW, чтобы рассказывать о проявлениях расизма, с которыми они сталкивались в кампусе

Одни говорят, что айдженеры являются самыми ревностными сторонниками расового равенства в истории, другие утверждают, что они стремительно скатываются к оголтелому расизму. Кто же прав?

Скорее первые, но все не так просто. В том что касается поддержки расового равенства, айдженеры, как и миллениалы, поддерживают движение «Черные жизни важны» (Black Lives Matter) значительно чаще, чем представители любого другого поколения – согласно опросу, проведенному в 2016 году Исследовательским центром Пью (Pew Research Center), 60 % белых в возрасте от 18 до 30 лет поддерживали движение «Черные жизни важны», среди представителей поколения Х и беби-бумеров (от 50 до 64 лет) таких оказалось 37 %, а среди представителей молчаливого поколения (70 лет и старше) – 26 %.

Я белый, и я поддерживаю движение «Черные жизни важны». Очень хорошо, что люди стали выражать недовольство тем, как полиция обращается с меньшинствами в этой стране. Я рад, что общество наконец обратило внимание на коррупцию и плохую работу полиции – лучше поздно, чем никогда.

Джейсон, двадцать лет

9 августа 2014 года в Фергюсоне, штат Миссури, сотрудник полиции застрелил восемнадцатилетнего Майкла Брауна. Это и еще несколько других громких убийств чернокожих полицейскими резко изменили как мнение подростков о расовом давлении, так и их отношение к полиции. Всего за один год – с весны 2014-го до весны 2015 года – число двенадцатиклассников, недовольных работой полиции, возросло на 29 %, а число тех, кто заявил об ухудшении межрасовых отношений, увеличилось в два с половиной раза. Так же резко взгляды последний раз менялись только на фоне расовых волнений в 1990-х (см. рис. 9.8). Рост расовой напряженности предопределил расовую поляризацию во время президентской кампании 2016 года и обеспечил популярность белым националистам, так называемым «альтернативным правым», или, сокращенно, «альтрайтам». К тому моменту казалось, что американцы раз и навсегда покончили с расизмом – мы выбрали чернокожего президента, признали Бейонсе королевой всех медиа и с удовольствием смотрели сериалы Шонды Раймс на канале ABC. Увы, все это оказалось хрупким перемирием, и, судя по всему, оно нарушено. Согласно опросу, проведенному в марте 2015 года Институтом Гэллапа, 54 % студентов колледжей становились в течение учебного года свидетелями протестов против расовой дискриминации на территории своих кампусов.

Айдженеры болезненно реагируют на любые проявления расизма, потому что всю свою жизнь тесно общаются с представителями других рас и привыкли к равноправному общению. В 2015 году большинство двенадцатиклассников сказали, что в их старшей школе как минимум половина учеников принадлежали к другой расе – это в два раза больше, чем в 1980 году. В три раза стало больше тех, у кого есть близкие друзья другой расы.

Рис. 9.8. Что думают двенадцатиклассники о полиции и расовых отношениях, Monitoring the Future, 1976–2015

Айдженеры не просто учатся в расоводиверсифицированных школах; они постоянно сталкиваются с представителями других рас в самых разных ситуациях, и благодаря этому, по их же словам, намного лучше знают и понимают их (см. рис. 9.9).

Мне очень повезло, что меня окружают латиноамериканцы, белые, черные, азиаты и все остальные типы людей. Думаю, это сильно расширило мои горизонты.

Дарнелл, Чернокожий студент

Рис. 9.9. Опыт общения двенадцатиклассников с представителями другой расы. Monitoring the Future, 1976–2015

Я живу в Ипсиланти, штат Мичиган. Город процентов на 40 «черный», но среди моих соседей белых практически нет – в основном черные либо латиноамериканцы.

Я белая, и меня можно смело отнести к меньшинствам.

Я выросла в городе, который был «белым» на 99 %, поэтому, решив перебраться сюда, я первое время как идиотка сильно нервничала, но оказалось, что тут все то же самое, только черных больше.

Карли, девятнадцать лет

Где бы айдженеры ни жили, где бы ни учились и чем бы ни занимались, они постоянно испытывают на себе последствия рекордной расовой диверсификации общества. Как они сами к этому относятся, все ли их устраивает? Сложный вопрос. С одной стороны, борьба за расовое равенство принесла свои плоды, и прогресс в достижении расового равенства очевиден: число белых подростков, которые хотели бы жить исключительно среди белых, снизилось вдвое. Кроме того, в два раза больше стало тех, кто хотел бы, чтобы в его окружении были преимущественно представители другой расы.

Рис. 9.10. Процент белых двенадцатиклассников, оценивших тот или иной расовый состав своего окружения как «желательный», Monitoring the Future, 1976–2015

Но есть и другая сторона медали. Удивительно, но только каждый четвертый белый тинейджер считает желательным такой расовый состав своего окружения, при котором только «некоторые» люди, с которыми он сталкивается в повседневной жизни, принадлежат к другой расе. Что еще более удивительно, ситуация не меняется с 1970-х (см. рис. 9.10). Испаноязычные и черные подростки придерживаются подобных взглядов несколько чаще: каждый третий. Несмотря на богатый и в большинстве случаев позитивный опыт общения с представителями других рас, большинство айдженеров в ходе интервью оценили расоводиверсифицированную среду всего лишь как «приемлемую», а не «желательную». Если расовое разнообразие считается всего лишь «приемлемым», то понятно, почему в кампусах не прекращаются конфликты на расовой почве, а белые националисты, еще вчера казавшиеся атавизмом, быстро набирают популярность. Судя по всему, айдженеры толерантно относятся к расовой диверсификации, но, судя по всему, не уверены что эта система идеальна.

Этот же тренд характерен для личных отношений. Белые тинейджеры, которые считают, что всем «желательно» иметь близкого друга, начальника или соседа другой расы, по-прежнему остаются в меньшинстве. Их число почти не изменилось с начала 1990-х, однако в последние годы айдженерам, похоже, удалось переломить этот тренд (см. рис. 9.11). Черные и латиноамериканские подростки относятся к межрасовым отношениям более позитивно: в 2015 году половина из них назвали «желательной» близкую дружбу с представителем другой расы. В целом теперь становится понятным, почему в школьном кафе белые подростки до сих пор сидят отдельно ото всех.

Когда я общалась с айдженерами на эту тему, большинство из них называли расовую диверсификацию «приемлемой», а не «желательной» по одной сугубо айдженерской причине: раса для них не имеет никакого значения.

Тесное общение с представителями другой расы «вполне приемлемо, и я, честно говоря, не понимаю, кто и зачем поднимает шумиху вокруг расизма. Цвет кожи – это просто цвет кожи, и ничего больше. Мне было бы все равно, если бы все мои соседи или коллеги отличались от меня цветом кожи, и мне было бы все равно, если бы я оказалась единственной белой среди них. До тех пор, пока все относятся друг к другу с равным уважением, я не вижу никаких проблем.

Лори, двадцать лет

Я черный парень, но я люблю тяжелый металл и другие жанры рок-музыки. Еще я интересуюсь историей Первой мировой войны. Как вы понимаете, в моем районе (он преимущественно черный) сложно найти еще одного человека с такими интересами. Я совершенно случайно познакомился с классным парнем, который был в этой теме, и он оказался белым. Я специально не ищу дружбы с белыми ребятами – все происходит само собой. Люди слишком сильно зациклены на своей расе, но если они пошире раскроют глаза, то поймут, что все мы не настолько разные, как принято думать.

Уильям, двадцать лет

Рис. 9.11. Процент белых двенадцатиклассников, оценивших соседство, а также дружеские и рабочие отношения с представителями другой расы как «желательные». Monitoring the Future, 1976–2015

У меня сложилось впечатление, что айдженеры просто не видят разницы между «приемлемой» и «желательной» расовой диверсификацией своего окружения, потому что сам вопрос им кажется бессмысленным.

Квалификация руководителя не зависит от его расы. Сейчас что, 1950-е?

Хизер, двадцать лет

В наши дни глупо обращать внимание на цвет кожи людей, с которыми ты общаешься. Я белая, но меня не волнуют «цвета», когда речь заходит о моих друзьях.

Только узколобый идиот может находиться в плену архаичных предрассудков.

Франси, двадцать лет

Назвав расовую диверсификацию «желательной», человек демонстрирует избыточный интерес к этому вопросу, а айдженеры по определению не обращают внимание на расу человека.

Тема игнорирования расы неизбежно всплывает, когда мы начинаем выяснять, как расовые проблемы обсуждаются в студенческих кампусах. Не обращать внимание на расу, конечно, здорово – в этом есть свои плюсы, – но также надо понимать, что в этом случае мы перестаем замечать проблемы, с которыми сталкиваются цветные студенты, и вопреки здравому смыслу начинаем отрицать тот факт, что люди, конечно, «видят», кто и к какой расе принадлежит (когда консервативно настроенный гость программы The Daily Show сказал: «Я не различаю цвета», ведущий Тревор Ной иронично заметил: «Вероятно, вы испытываете определенные сложности, стоя на светофоре?»).

Идея игнорирования расы могла спровоцировать стремительный рост белого национализма, если предположить, что некоторые белые недовольны тем, что никому нет дела до их расы. События, произошедшие в 2014–2016 годах, доказали, что претворяться и делать вид, будто расы не существуют, это крайне уязвимая и нежизнеспособная стратегия.

Однако, судя по другим вопросам, удалось достичь существенного прогресса в достижении расового равенства. Число белых американцев, которые не хотели бы, чтобы их близкий родственник вступил в брак с чернокожим или чернокожей, упало с 54 % в 1990-х до 10 % в 2010-х (см. рис. 9.12). Многие айдженеры вообще не понимают противников межрасовых браков.

Честно говоря, я не могу точно сказать, почему межрасовые браки раньше были проблемой. Думаю, сейчас к ним относятся проще, потому что общество стало более толерантным. Большинству американцев доступна информация, которая полностью опровергает расистскую по своей сути идею «чистой расы». Меня сильно удивляет, что смешение рас в прошлом считалось чем-то «плохим» или «аморальным».

Энтони, девятнадцать лет

Рис. 9.12. Негативные установки белых американцев в возрасте от 18 до 24 лет в отношении черных американцев. General Social Survey, 1972–2016

Процент белых, категорически не желающих жить в преимущественно черных районах или поддерживающих расовую дискриминацию при покупке, найме или ипотеке жилья, снизился вдвое. В то же время, почти не изменился процент белых американцев, уверенных в том, что все черные – лентяи и бездельники.

21-летний Джейден думает, что в этом, возможно, виноваты СМИ.

Конечно, СМИ рассказывают обо всех преступлениях, но акцент делается именно на преступной деятельности афроамериканцев. Негативный образ афроамериканцев, сформированный и поддерживаемый СМИ и документальными фильмами, сильно влияет на взгляды людей.

Джейден

Для полноты картины нам так же следует выяснить, что сейчас (по данным за 2014–2016 год) думают обо всем этом белые американцы всех возрастов и поколений. Как и следовало ожидать, особняком ото всех стоит молчаливое поколение (70 и более лет), а вот белые айдженеры и самые младшие миллениалы (см. рис. 9.13) преподнесли сюрприз: именно они чаще всего считают черных лентяями и несколько чаще, чем старшие миллениалы, заявляют, что не станут жить в преимущественно черном районе. Это может говорить как о юношеском невежестве, так и о возрождении белого национализма.

В колледжах дискуссии на тему расового неравенства зачастую сводятся к обсуждению позитивной дискриминации абитуриентов при поступлении в колледж и при назначении стипендий. Учитывая экономическое неравенство и гигантские долги по образовательным кредитам, некоторые белые студенты возмущаются особенным, как они считают, отношением к цветным студентам.

На моем этаже живет черная девушка, которая постоянно жалуется на притеснение и дискриминацию… Сука, я набрал по АСТ на 12 баллов больше, чем ты, но у тебя есть полная стипендия, а у меня нет.

Студент Висконсинского университета в Yik Yak

Когда студентка Ратгерского университета Иванна Сен-Форт была принята сразу в семь колледжей, ее бывшие одноклассники сказали, что это произошло только потому, что она черная.

Обратный расизм вызывает озабоченность у айдженеров. В ходе опроса молодежи в возрасте от 14 до 24 лет, проведенном MTV, 48 % белых респондентов согласились, «что дискриминация белых стала такой же серьезной проблемой, как и дискриминация расовых меньшинств» (также с ними согласились 27 % цветных участников опроса). Подавляющее большинство, 88 %, убеждены, что несправедливо ставить одну расу выше другой, а 70 % убеждены, что несправедливо предоставлять льготные условия одной расе в ущерб другой, независимо от существовавшего даже в недалеком прошлом расового неравенства (так считают 74 % белых и 65 % цветных). Айдженеры настолько уверовали в свою версию равенства, что многие из них категорически отказываются поддерживать позитивную дискриминацию. Когда к преференциям прибавляется невыносимая экономическая нагрузка, не надо удивляться возрождению расизма в студенческой среде.

Рис. 9.13. Негативные установки белых американцев (по возрастным группам/поколениям) в отношении черных американцев. General Social Survey, 1972–2016

Вполне возможно, что айдженеры стоят на пороге новой эры положительной дискриминации, но уже не расовой, а классовой. В 2015 году 52 % первокурсников (согласно опросу American Freshman Survey) согласились с тем, что «выходцы из социально незащищенных слоев населения должны иметь преимущество при поступлении в колледж», тогда как в 2009 году так думали 37 % студентов-первокурсников. Айдженеры яростно поддерживают равенство, но при этом не отождествляют его с равенством расовым, а трактуют гораздо шире.

В целом айдженеры имеют несравнимо больший опыт нахождения в расово диверсифицированной среде, чем все их предшественники вместе взятые. Белые тинейджеры все охотнее соглашаются иметь чернокожих соседей и родственников, впрочем, этот сдвиг произошел и в других поколениях. Число белых подростков, называющих «желательным» для себя полностью белое окружение, снизилось вдвое, а число тех, кто считает «желательным» расово диверсифицированное окружение, почти не меняется. Исследования в области социальной психологии доказали – простой контакт между представителями разных рас недостаточен; контакт обязательно должен быть позитивным и осуществляться на равных. Несмотря на то что айдженеры придерживаются более прогрессивных взглядов, чем их сверстники в прошлом, они все еще слишком далеки от принятия пострасизма. Не являются они и постгендерами, поскольку относятся к расовым и гендерным проблемам почти так же, как поколение Х и миллениалы. Что отличает айдженеров, так это отношение к ЛГБТ; айдженеры стремятся к еще большему равенству и терпимости в этом вопросе, что в итоге привело к разрыву поколений.