Паства: участие в религиозных мероприятиях

Бен – очень рассудительный восемнадцатилетний молодой человек из Иллинойса. В отличие от большинства айдженеров, с которыми мне удалось побеседовать, он любит бумажные книги больше, чем смартфоны. Когда я спрашиваю, ходит ли он в церковь или принимает участие в христианских богослужениях, он отвечает:

Рис. 5.1. Процент учеников 8, 10 и 12-х классов (Monitoring the Future) и молодых людей в возрасте от 18 до 24 лет, заявивших о своей принадлежности к какой-либо религии (General Social Survey), 1972–2016

– Нет, как и большинство моих друзей.

– Это связано с воспитанием или личными убеждениями?

– Просто родители никогда не брали меня в церковь. Они всегда отличались квазирелигиозностью, но никогда и ни к чему меня не принуждали. Я знаю пару человек, чьи родители до сих пор ходят в церковь и хотят, чтобы их дети делали то же самое, но все бесполезно.

Еще совсем недавно религиозность была самым обычным делом: в начале 80-х более 90 % старшеклассников причисляли себя к той или иной религиозной группе; другими словами, только каждый десятый школьник отвечал «отсутствует» на вопрос о своей религиозной принадлежности. Вплоть до 2003 года 87 % десятиклассников уверенно определяли свою религиозную принадлежность.

Затем ситуация изменилась. Начиная с 90-х молодежь стала все реже и реже ассоциировать себя с каким-либо религиозным учением, и уже в 2016 году только 66 % молодых людей в возрасте от 18 до 24 лет заявили, что являются последователями какой-либо религии (см. рис. 5.1). Таким образом, в наши дни каждый третий молодой человек не относит себя ни к одной известной конфессии.

Рис. 5.2. Процент студентов и их родителей, которые заявили о своей принадлежности к той или иной религии. American Freshman Survey, 1966–2016

И дело не только в молодых людях: айдженеры воспитываются самыми нерелигиозными за всю историю Америки родителями. Согласно проведенному в 2016 году опросу, 17 % студентов имеют нерелигиозных родителей, тогда как в конце 70-х таких было всего 5 %. Снижение религиозности среди самих студентов было еще более значительным: в 2016 году 31 % студентов заявил о свое нерелигиозности. Как следует из рисунка 5.2., в последние годы разрыв между числом верующих студентов и их родителей постоянно увеличивался; хотя студенты всегда отличались меньшей религиозностью, чем их родители, сейчас их разделяет глубочайшая пропасть.

Из этого следует, что одновременно две силы отдаляют айдженеров от религии: все больше айдженеров воспитываются в нерелигиозных семьях, и все больше айдженеров осознанно отказываются от религии. Вероятно, происходит это примерно в восьмом классе или чуть позже, поскольку именно в подростковом возрасте они начинают задавать все больше вопросов и все чаще принимать самостоятельные решения.

Рис. 5.3. Процент учеников 8, 10 и 12-х классов (Monitoring the Future) и студентов-первокурсников (American Freshman Survey), которые когда либо принимали участие в богослужениях, 1968–2016

Взросление айдженеров пришлось на тот период, когда отказ от религиозных убеждений и критика религии впервые стали социально приемлемыми нормами поведения. В 2009 году Барак Обама стал первым американским президентом, который, перечисляя в своей инаугурационной речи представителей основных конфессий, впервые упомянул «неверующих». Американцы все чаще начинают бросают вызов религии.

В XXI веке любому здравомыслящему человеку прекрасно известно, что все древние религиозные тексты были написаны обычными людьми. Верить в обратное – значит обманывать себя.

Брайан Шеллер, Коламбус, штат Огайо, на сайте New York Times

Можно предположить, что, несмотря ни на что, айдженеры продолжают время от времени посещать богослужения. Во всяком случае, раньше многие богословы утверждали, что американцы ходят в церкви так же часто, как и раньше, а если посещаемость и снизилась, то весьма незначительно.

Это не так. Начиная с 1997 года посещаемость храмов стабильно снижается. В 2015 году 22 % двенадцатиклассников сказали, что они никогда не ходили в церковь на службу (см. рис. 5.3). Очень высокий показатель, если учесть, что даже однократное (в течение года) посещение церкви считается участием в богослужениях. Схожая картина наблюдается и среди постоянных прихожан: в 2015 году только 28 % двенадцатиклассников еженедельно участвовали в богослужениях, тогда как в 1976 году таких было 40 %.

Студенты очень редко приходят на мессу, но в церкви в Бедфорде всегда много молодых семейных пар с детьми.

Они возвращаются в лоно церкви, потому что хотят приобщить своих детей к вере.

Отец Джеймс Брецке из Бостонского колледжа в интервью National Public Radio

Из этого следует, что айдженеры и миллениалы не ходят в церковь только потому, что они слишком молоды – они не успели остепениться, завести детей и никогда не оказывались в таких по-настоящему сложных жизненных ситуациях, когда утешение можно найти только в религии. Вполне возможно, что, остепенившись, эти поколения вернуться к религии.

В то же время значимость возрастного фактора не стоит переоценивать: айдженеры и миллениалы менее религиозны, чем беби-бумеры и представители поколения Х одного с ними возраста. Миллениалы уже вступили в идеальный возраст для создания семьи (от 25 до 34 лет), однако, согласно последним данным, они все равно ходят в церковь реже, чем беби-бумеры и представители поколения Х одного с ними возраста. Фактически, молодые люди, достигшие идеального для создания семьи возраста, и молодые люди в возрасте от 18 до 24 лет теряют интерес к участию в церковных службах почти одинаковыми темпами (см. рис. 5.4). Миллениалы не стали верующими или более религиозными ни в 20, ни в 30 лет, поэтому маловероятно, что это случится с айдженерами.

Рис. 5.4. Молодые люди в возрасте от 18 до 24 лет и от 25 до 34 лет, которые когда-либо ходили в церковь на службу. General Social Survey, 1972– 2016